КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3)

11. НАКОРМИ, НАПОИ, СПАТЬ УЛОЖИ…

НЕ КАЖДЫЙ ДЕНЬ КНЯЗЬЯ ПО КУХНЕ ДЕЖУРЯТ

Пока мясо готовилось, Пётр с Иваном накрыли на стол. Уехавшие егеря действительно оставили на леднике кучу разнообразной еды и всё это гастрономическое великолепие князья — лично! собственноручно! — разложили на огромном столе. Нет, всё-таки гигантомания в чистом виде. Хотя, ежели подумать, когда папа-князь Витгенштейн на охоту изволят выехать, тут же не только он один. Там, небось, такой табор собирается, что этот деревянный плац, по недоразумению столом прикинувшийся, ещё и маленьким, и тесным окажется.

Но в нашем случае все блюда были составлены с одного краю и к нему же были подтащены стулья. Вот как раз стулья передвигать доверили нам с Денисом. Хотя, к слову сказать, и не стулья это были вовсе. Прям троны. И ещё и рога к верху спинок присобачили. Зачем?

Наконец Багратион объявил, что первая порция мяса готова. И выложил на блюдо шампуры.

— Так, специально для тебя Денис: говорим запросто, величать не надо. Ясно?

Денис судорожно кивнул Ивану. Багратион хлопнул бывшего крестьянина по плечу и весело произнёс:

— Да ты не тушуйся. Мы сейчас поедим немного, вообще в баню пойдём. И что ты к моей волосатой заднице будешь на «вы» обращаться? — о! Серго пару кусков мяса сожрал, повеселел. А то прям напрягает, когда рядом грустный волколак.

— Я стараюсь. Очень стараюсь, но всё так стремительно меняется, с тех пор как у меня дар нашли… Я никак в себя прийти не могу. Сижу, пью, ем с князьями! Да мне же никто не поверит!

— Ага, а нам кто верить будет?

— Вы о чём?

— Сказано же! Пока мы тут, узким кругом, не «вы», а «ты»!

— Извините… извини.

— О! Можешь, когда хочешь! — Пётр приобнял Дениса. — А мы тут сидим и выпиваем в присутствии, возможно, величайшего геомага будущего. Я на днях почитал твоё дело — ты уж извини, папаня заставил. Там та-акое! Это же ты на поляков овраг схлопнул? Полтыщи солдат как корова языком? А⁈

— Нормально! Уважаю! — Иван обмакнул в соус и закинул в рот кусок шашлыка. — А то в университете одни барышни нежные, и это я не только про девушек. На фоне этаких красавцев! Приятно слышать, я вам скажу, господа! — Великий князь ткнул рукой в меня: — Этот вот отморозок шагоход у англов подрезал. А этот, — он поворотился к Серго, — у турок три тыщи! Три тыщи!!! Овец угнал. Прям из снабжения армии. Кушать он хотел сильно, блин.

Мы посмеялись.

— Один я никчемная особь получаюсь! Можно я поплачу в углу? — Пётр, несмотря на смысл слов, плакать не собирался, а наоборот — увлеченно хрустел огурцами.

— Как говорит отсутствующая Софья — балаболка. А кто франкского посла до цугундера довёл? И главное, ты представляешь Денис, так вежливо, обходительно и дипломатично оскорблять целый час. Бедолага посол даже убежать никуда не мог.

— Ну это ж не боевые подвиги…

— Так кто на что учился! Кстати, Денис, а тебе учёбу же Уральская горнорудная оплатила? — Иван первым закинул удочку.

Денис кивнул. Просто рот занят был. Он, по-моему, впервые в жизни фаршированную щуку ел. Надеюсь я сам так комично не выгляжу. Сидит жует, а у самого взгляд внутрь, к ощущениям обалдевшего языка прислушивается…

— Я к чему спрашиваю, если ты от УГРК, то почему с Морозовой Дашкой не общаешься?

Денис крупно сглотнул протолкнув в желудок рыбу, запил вином и ответил:

— Ну так она же дочь самого… — он ткнул пальцем вверх, — вся в бриллиантах ходит. А я крестьянин. Бывший, но…

— Совет хочешь? Совершенно бесплатный, — Сокол вальяжно развалился в своём троне, прям аллегория винопития и обжорства. В одной руке вилка с куском мяса, в другой бокал вина. — Только от тебя сейчас зависит — будешь ты вечно на побегушках или сможешь чего сам достичь. Вот смотри на Коршуна, учись у него!

А потом совершенно без перерыва:

— Ладно, Багратион, давай колись! Зачем ты нас сюда притащил? Я знаю, что притащил ты, — он ладонью остановил взметнувшегося Витгенштейна, — но по его просьбе? Так? Да ещё чтоб непременно Илья был. Дениса-то случайно зацепило. Давай рассказывай!

— Щас прожую, — невнятно пробасил Серго. Потом хлебнул вина и выдал: — Господа, помогите родителей сломить! Сил уже никаких нет!

— Чего?

— Зачем?

Он помолчал.

— У вас теперь всё на мази, месяц-второй-третий и свадьбы одна за другой. А у меня упёрлись когтями. Говорят: нельзя, неровня она тебе! — Серго с горечью выплюнул слово: — Мезальянс!

— А ты кого выбрал?

— Княже, ну не трепи нервы! Знаешь же!

— Что я знаю, это вообще к делу не относится! Мне твоя твёрдая декларация намерений требуется. Чтоб знать и планировать, как и за кого мы будем бороться!

Я осторожно спросил:

— А прям так необходимо бороться?

— Ты моих родичей не знаешь, — вздохнул Багратион.

— Ну, ты с моей маман тоже не знаком.

— А вот и нет! — Серго неожиданно улыбнулся. — Представляешь, виделись однажды…

— Да ну! — подорвался Петро. — А что, ни разу не рассказывал?

— А что там рассказывать? Я ж до недавнего времени и не знал, что легендарная травница Евдокия Максимовна вовсе по фамилии — Коршунова, и вообще мать вот его, — он ткнул пальцем в меня, все с интересом уставились уже в мою сторону, — восемь лет назад это было. У Багратионов у всех трудно подростковый период проходит. Гормональная ломка, да еще во втором облике… Боли очень сильные, некоторые не выдерживают, с ума сходят. Отсюда и все эти легенды о кровожадности. Одну тварь не успеешь отследить, и потом на века кровавых легенд.

— А вы, простите?.. — не выдержал Денис. Серго хлопнул его по плечу и усмехнулся:

— Оборотни мы. Вся семья, кто волк, кто медведь, а прапрадедушка вообще горный барс.

— Был? — Дениса, по-моему, совершенно ничего не пугало. У него похоже уже способность удивляться заклинило. Сидит в загородном доме. В компании князей, меня не считая. Ест мясо, которое приготовил один из князей. А если этот князь ещё и волколак — а и ладно, с кем не бывает?

— Почему «был»? Вепхо Бадриевич жив-здоров, чтоб нам такими в его возрасте быть! Давайте выпьем за это!

И выпили.

Но с Петра так просто не слезешь, и не успел он проглотить свой бокал, как тут же:

— Ты давай рассказывай, что там дальше было?

— А что рассказывать? Привезли меня в Иркутск, дирижаблем прилетели, а там прям на поле взлётном в двуколке женщина сидит. Красивая такая, — он стрельнул в меня взглядом, — а я лежу наполовину волк, наполовину человек, ни туда, ни сюда…

— И что?

— Что, что? Сунула она мне в пасть деревяшку какую-то и влила зелье. Никто даже возразить дёрнуться не успел. Горечь несусветная! Ужас! Мрак просто! Я как вспомню, меня до сих пор блевать тянет, вы уж извините.

— Ну, нас рассказами о блевантине не напугать, — уверил его Иван, — и от твоего мяса не отвратить, даже не мечтай! Дальше что было?

— А что было? Выкинуло меня в волчий облик, стою, лапы подламываются, а она меня так чуть приобняла, как собаку какую, и говорит на ухо: «Ты запомни горечь эту! И если не сможешь перекинуться — вспоминай, поможет. Ну а если не поможет, приезжай, ещё напою!» Так меня в человека сразу как перевернёт! А она подошла, слюну с лица тряпкой влажной вытерла и говорит: «Хороший волчок! Мне нравится!» Меня с тех пор от этой фразы прям сразу в человека выносит. Деда сказал — психология! Наши ещё потом пару раз ей пациентов привозили, племянника Вахтанга и Этери, двоюродная сестрёнка, лиса она. Вот. А теперь я с Коршуном учусь вместе. Представляешь, мир маленький!

— Да-а, дела, — глубокомысленно протянул Иван. Потом помолчал и продолжил: — А может, на твою родню матушку Коршуна натравить? Я так думаю, они ещё с первого раза прониклись.

— Зачем сразу так-то? Давай сначала дипломатией попробуем, а?

— Да, Илюха, судя по рассказам Серго, маман у тебя — огонь!

— И внешность и внутреннее содержание! — горячо подтвердил Багратион.

— Ладно, идея спустить на них маму Коршуна не катит! Не звери же мы… Оставим это на крайний случай, — Сокол как всегда подвёл итог дискуссии. — А если ты думал, что я не заметил твою попытку свильнуть от моего прямого вопроса, так и знай — не получилось! Кто? Что? И какие планы на предстоящую кампанию?

Багратион обмакнул последний кусок шашлыка в соус, закинул в рот зелень, медленно пережевал и выдал ответ:

— Дарья Морозова, да вы и сами это знаете. Женился бы прям завтра. Только родня… У меня не матерных слов не осталось. Готов на всё, но в разумных пределах. Хотелось бы титул отстоять и возможности общения с родными не утратить… — Он помолчал. — Но это не главное! Дашка — моя! Ясно⁈

— Ты глазами на нас не сверкай! Мы её у тебя забирать не собираемся, тут бы самим с Гуриели разобраться, — Петя задумчиво подпёр щёку: — Слушай… раньше ведь проблема по-другому звучала? Что, дескать, у отца-Морозова дворянство личное, ненаследное, так? А теперь-то Дарья за «Красную Аиду» сама наследное получила. На сей раз в чём проблема?

Серго горестно заломил густые брови:

— А вот как посмеешь ты отцу сказать, что вместо Гуриели выбрал нетитулованную дворянку — так и наслушаешься всего, что я счастье имел… — он глухо зарычал. — Дворянства больше недостаточно. На мою голову, к планам на мою женитьбу подключились тётушки, промыли папе мозг. Теперь их и не всякая княжна или графиня устроят. Мы, говорят, тебе из грузинского древнего рода нашли невесту, и даже не смей нос воротить, проклянём и из рода вышвырнем!

Ох ты ж, ядрёна колупайка, какие страсти…

Баргатион эмоционально воздел руки к потолку:

— «Ради рода! Ради матери!» Что «ради матери»? Меньше внуков она любить будет или что⁈ И тётки эти! Они, видите ли, уже договариваться начали! Неудобно на попятную идти. А меня кто спросил⁈ Если та девочка из знатного рода меня даже не знает и согласна — какая ей разница, с кем в постель ложиться⁈

Витгенштейн посмотрел на Серго, на Ивана — и неожиданно выдал:

— А что мы тут сидим? Первую партию съели, слегка червячка заморили, пока не отяжелели, да и не напились. Самое время в баню идти.

Иван бодро подскочил:

— В баню! В баню!

Вот же жуки, явно же надеются, что проблема Багратиона как-нибудь без их княжеского усердия сама собой решится! Я прищурился:

— Сокол, вот чего ты орёшь? В баню, так в баню. Чего ажитацию наводить? Я только, убей — не пойму: как я могу вам помочь? Про Дениса вообще молчу.

— А вот не надо ля-ля тут! — потряс воздетым пальцем Великий князь. — Нам помог? Помог! Значит и Серго можешь чего посоветовать.

— Зелья удачи ему накапать? — криво усмехнулся я. — Обратитесь в вашу собственную службу безопасности.

— Ты это… Ты давай не это тут… — слегка стушевался Иван. И сразу же, убеждая сам себя подбодрился: — Дашку отстоять надо? Надо! А если не получится, значит плохо старались! Слабаки!

— Ты за всех не говори, я за Дашу зубами грызть буду! — вскинулся Серго и осёкся: — Но не родню же…

А глаза-то, глянь, жёлтые стали!

— Так, успокойся, порешаем всё, — я положил ему руку на плечо и… Серго глубоко вздохнув успокоился. Глаза медленно вернулись к своему родному зелёному цвету.

— Другой разговор, генацвеле! — с какой-то внутренней уверенностью сказал он. — Раз уж ты в это дело впрягаешься — буду спокоен. Ты сказал, я услышал.

Опа! Это что — это я Багратиону нечаянно успел пообещать Морозову сосватать? Ах ты ж ядрёна колупайка, лучше бы молчал…

— Так, господа! Всё это, конечно, здорово, но в голове у меня от всех ваших свадебных планов винегрет. Давайте-ка последуем совету бабы Яги, — все четверо уставились на меня в недоумении. — Что? Утро вечера мудренее. А сперва баня, поесть и выспаться.

— Точно, было такое! — заржал Витгенштейн.

— Хорошо тебе смеяться, — мрачно пробурчал Серго, — у тебя, считай, всё уж слажено…

— И твоё сложим! — с завидной уверенностью возгласил Великий князюшко и устремился на выход. — Пошли-пошли, пока пар не простыл!

НЕ РИМСКИЕ ТЕРМЫ, НО НЕ ХУЖЕ!

А вот банька меня удивила. Я ожидал чего-то грандиозного, ну под стать каменному охотничьему домику. Хамам турецкий в три этажа или ещё что подобное. Ан нет.

В глубине двора стояла привычная русскому глазу бревенчатая постройка, из брёвен такой могучей толщины, что подбирали их, должно быть, специально. Парная внутри средних таких размеров. Комната для отдыха, разве что, побольше обычной, да побогаче обставлена. Стены, опять же, дивными досочками обшиты, прохладными на ощупь. Петя сказал — «абаш», из Африки привезённый. Надо ж ты!

Парилка — на высший балл. И печка просто шикарная. Учитывая, сколько мы тележились с шашлыками да за столом с разговорами, она ничуть не остыла, а кажется, только правильный жар набрала.

И даже небольшая купель рядом с баней была организована, с холоднючей водой из крошечного родничка. Прям все тебе прелести. Видимо, кто-то в княжеском окружении крепко разбирался в банном деле.

В следующие полтора часа мы по очереди поддавали жару, выбегали на улицу и плюхались в купель, хохотали, били друг друга берёзовыми вениками — короче развлекались по полной. Кто не парился в хорошей баньке, да ещё и в правильной компании, не поймёт того удовольствия. По итогу вылезли во двор на лавки. Сидели, тянули ледяной квас и смотрели на звёзды. Хорошо…

А ВОТ ОНО И МУДРОЕ УТРО

По честности сказать, это мы сперва сидели хорошо. И не только в бане. Снова жарили шашлыки, пили вино, пьяный Серго жаловался на горькую волколачью судьбу…

А потом разобрались по гостевым комнатам — и вот тут уж я ворочался-ворочался, даром что кровать княжеских размеров. Всё крутил в голове эти проблемы. И Серго, и Дашку, люстру ходячую, и Панкратов никак почему-то из этого уравнения не исключался. Казалось бы, он-то причём? А вот чуйка верещала, что если угадаю я его место в сложной схеме, всё сразу как надо и заиграет.

Пока же он сюда пришивался с одной стороны волеизъявлением (читай: придурью) Великого князя. А с другой… Учёбу ему, если я верно помню Уральская промышленная компания оплачивает? Это та самая, в которой больше трёх четвертей как раз Морозовы держат. Морозовы — Уральская Промышленная — Панкратов…

С этим я и уснул.

Утром вышел в обеденную залу — а там Денис прогуливается. Руки этак за спину, словно боится чего лишний раз потрогать, а сам картины на стенах рассматривает. Картины, надо сказать, соответствовали домику — всё здоровенные, метров по четыре на восемь. И всяческие батальные да охотничьи сцены. Тут тоже всего было в избытке. Если война — так армия на армию или, в крайнем случае, богатырь на богатыря. Если охота — так непременно на зверюг настолько матёрых, что я даже, скажем, и не знаю, бывают ли в жизни кабаны с такими клыками или это всё неуёмная фантазия художника.

— Доброе утро! — тут же кивнул Денис.

— И тебе того же. Ну что, как спалось?

Он помолчал, подбирая слово, и в конце концов выдал:

— Знаешь ли, странно.

— Отчего же?

— В первый раз довелось спать на кровати с половину нашей прежней хаты размером. А нас там, не соврать, восемь человек обреталось.

— Да уж, ощущения контрастные, — согласился я.

Раздались быстрые шаги и в дверях появился Багратион, с порога впился в меня горящими глазами:

— Ну⁈ Генацвале, не томи! Есть мысли⁈

— Есть, как не быть, — я положил руку Панкратову на плечо и кивнул: — Князь Багратион, перед вами ключ к вашему будущему счастию.

Господа-товарищи читатели, ставим лайки, не жмёмся!