КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3)

03. НА ВСЮ ГАШЕТКУ

ПОДПРЫГИВАНИЕ НОМЕР ДВА

— Чего от тебя Гуриели хотела?

Да что ж вы все подкрадываетесь-то?

— Дарья, ты меня извини, но это сугубо конфиденциальное дело.

— Небось, на судьбинушку свою жаловалась горькую?

— С чего бы это? Уж ей ли жаловаться? — ушёл я в глухую несознанку.

— Ой, да ла-адно! — Морозова уселась на скамью рядом. — Они с князюшкой нашим всё вокруг друг-друга круги нарезают. Уж все, кто в курсе, смеются.

— А Соня?

— А что Соня? Соня, ежели ты не заметил, всё Пете глазки строит.

— А он?

— А он — такой же дурачок, как и Иван. Или не видит, или стесняется. Или, не знаю уж, ждёт, пока Ваня первым выбор сделает… Вас, мужчин, не разберёшь, — она покосилась на меня. — Ну, если тебя не считать. Хотя-я, слишком простой ты, как бы тоже не угадаешь…

— От спасибо!

— Да завсегда, обращайся, Илюша!

И ушла, солнечными зайчиками по полю сверкая.

Да и я пошёл. Щас финальные выступления будут. Интересно, что придумали?

ОСКОРОМИЛИСЬ

На площадке перед полигоном стояли «Саранча» и «Алёша Попович». Пилоты ждали у своих машин, а перед ними вышагивал Витгенштейн, чего-то разъясняя. Мне из-за расстояния слышно было не особо, но по тому, как размахивал руками Пётр, предполагалось нечто грандиозное. Наконец он залез на маленькую трибунку, и магически усиленный голос разнёсся над публикой:

— Дамы и господа, студенты и преподаватели, а также прочая праздношатающаяся публика! — в рядах зрителей засмеялись. — Сейчас мы представляем вашему искушённому вниманию финальное сравнение двух шагоходов. Различный подход к компоновке, различные школы машиностроения, и даже разные школы пилотирования. Но прошу не забывать, у нас дружеский конкурс, а не боевое столкновение. А как бы хотелось видеть их в бою, да? А⁈ — трибуны откликнулись дружным гулом. — И-и-и! Новосибирский военный гарнизон предоставил нам такую возможность! Внимание!

На площадку заехала небольшая грузовая машина.

— Князь Витгенштейн Пётр Христианович, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, командующий Западно-Сибирским военным округом, предоставил Новосибирскому Высшему Магическому университету, для проведения сегодняшних испытаний, не только СМШ «Алёша Попович» под пилотированием многоуважаемого Черниговского Ставра Годиновича, но и экспериментальные!.. — Петя воздел палец вверх, — … боеприпасы, применяемые в тренировках спецподразделениями нашей доблестной армии. Ура, господа!

Грянули восторженные женские вопли, перекрытые троекратным мужским: «Ура! Ура! Ур-р-ра-а-а-а!!!»

Вот, не ожидал. Ну, понятно, у нас в Карлуке, там бы ещё и шляпки в небо кидали… да блин горелый! И тут тоже бросают! Ай, молодец Пётр, не на военную стезю тебе надо, а куда-нибудь к средствам массовой информации. Ишь как завёл публику! Это талант нужон! Правильно Серго и Иван говорят — балаболка. А ежели такая вот балаболка, да на пользу империи? А? Вот то-то же! Это сколько десятилетий в информационном пространстве англы всех побеждают, а? Уж и били их, и колонии они почти все профукали, ан — всё равно, важные да красивые! А Россия-матушка, да население её всё — варвары. Обидно, блин.

Как говаривал наш атаман в Сирии, сидя на отломанном манипуляторе франкского шагохода: «А в газетах-то мы, господа проигрываем почти что в сухую!» М-да… Вот пусть и трудился бы на поле доведения правильной информации до народа, а?

А тем временем из грузовичка сгрузили опломбированные — это ж надо! — короба с боеприпасами. И у «Алёши Поповича», и у «Саранчи» это были одинаковые 14.5 на 114 миллиметров. Я ж не дурак, я ж ещё в Польше сразу поменял у каптенармуса «Виккерс» на наш КПВТ. Во-первых у «Виккерса» были маленькие 12.7 мм на 81 миллиметр, а тут полноценный 14.5, да на 114, это ж сильно мощнее, а во-вторых, а где я на фронте боеприпас к «Виккерсу» достану? Вот и я о том же. Оно конечно, отдача у Владимирова была сильно больше, иногда с длинной очереди аж разворачивало, так чего не потерпишь за мощь оружейную?

Меж тем Пётр продолжал:

— Данные секретные боеприпасы совмещают сравнимую баллистику с боевыми и относительную безопасность для пилотов, — чёт мне при слове «относительную» страшно стало. В армии всё «относительно» безопасно, а на деле край как травматично для неподготовленного человека. Будем надеяться, что фон Ярроу не такой. Таки Венская школа, не хухры-мухры тебе!

Техники споро загрузили ленты с жутко секретными боеприпасами в короба шагоходов.

— По условиям испытаний, пилотам предстоит встречный бой. На полигоне, как вы изволите видеть, в хаотическом порядке расставлены различные препятствия. Внимание! Сейчас наши пилоты бросают жребий, кто с какой стороны? И-и-и! северная сторона — «Алеша Попович», пилот Черниговский, южная сторона — «Саранча», шагоход напомню англской постройки, на родине прозывающийся «Локуст», пилот фон Ярроу! Аплодисменты пилотам!

Зрители взорвались аплодисментами. Вот умеет же, а! Маладца, Пётр!

Пилоты поклонились и ловко забрались в свои машины. «Саранча» осталась на месте, а «Алёша Попович» быстро убежал на противоположную часть полигона. С одной стороны, это хорошо, «Саранчу» лучше видно будет, а с другой, ежели Хаген оскоромится, то прям на виду у публики будет.

Мы ещё немного подождали — и вот! Взлетела зелёная ракета! Старт финального испытания!

Честно говоря, странно видеть бой шагоходов со стороны. Мне вот не доводилось. Ну правда, когда ты в кабине или даже в будке, для меня присобаченной, когда свист вражеских снарядов и шелест осколков, о какой красоте и тактике речь может идти? Оно понятно, когда ты за рычагами ТБШ. Там и подумать время есть, да и не один ты в тяже, а в МЛШ, кто тебе хозяин? Командир перед боем общие указания выдал — и вперёд! А уж как там, чего? Это бой покажет. А тут-то чистая дуэль, на реальном поле боя случай маловероятный.

«Саранча» резко стартанула смещаясь вдоль поля боя. В вот «Алёша» наоборот, вышел немного вперёд и присел за крупным обломком камня. Чуствую, добегается сегодня Хаген. К бабке не ходи, Ставр решил играть от обороны, что в данном случае более выгодно. Ай, пойду к ангару, нервов же не хватает на это смотреть! Проиграет или выиграет «Саранча», Хаген её по-любому к ангару приведёт.

Уже подходя к кирпичному зданию понял, что идея уединиться пришла не мне одному.

— Ну, Серго, ты что, не видишь? Им нужна помощь!

Ага, Дарья Морозова на тропе войны! Занимается исконно женским делом — сводничает. Меня обработала, теперь Серго окучивает.

— А как же мы?

Опа! Вот это поворот!

— А что мы? У нас всё прекрасно, хотя вот на «Аиду» вы позвали Гуриели, а про меня ты позабыл.

— Так билеты были только у них и у Коршуна. Я сам мог пролететь со свистом.

— Но не пролетел!

— Дашенька, душа моя, ну что я мог сделать? Ну скажи, как искупить вину мою, может… — ага, а это уже звуки поцелуев, пойду ка я, не буду мешать…

Как, оказывается, бурно у них личная жизнь устроена. Маша с Ваней, Петя с Соней и Сандро с Дашкой мутит. У одного меня жена в Карлуке за полторы тысячи километров по прямой. Дак даже дирижабли по прямой не летают. Чего-то так обидно стало… Может снять квартирку малую рядом с университетом да привезти Серафиму с Аркашкой, а? Пока думы тяжкие гонял, оказалось что последнее испытание Хаген слил. По финальным подсчётам больше у него получилось отметин от попаданий. Я подошел к шагоходу около которого стоял разозлённый фон Ярроу.

— Ну что, довыпендривался?

— Никак нет, фрайгерр Коршунов. Последний бой я вёл предельно осторожно. Герр Чернигоффский, как вы и говорили, действительно великолепный пилот. Хотя нет, — поправился он, — пилот он хороший… ну, может, очень хороший, а вот стрелок — превосходный, что и предопределило результат. Против такого снайпера у меня не было шансов. Да и ни у кого не было бы.

— Ни у кого?

— В равных условиях, я считаю, ни у кого.

— Ага. Жди меня тут.

ПОЧТИ БОЁВКА

Я скорым шагом отправился к Петру.

— Отвлекись, дело есть! — я опустил его руку с рупором, в который он обрадовано выкрикивал хвалу русскому оружию.

— Чего тебе? Проиграл, так будь добр — смирись. Чего уж тут?

— Петя, ты сначала думай, а потом говори! Не нужно меня обижать на ровном месте. Ага?

Он озадаченно кивнул.

— Ага.

— Значит слушай. Сейчас ты объявишь о дополнительном сравнении наших шагоходов.

— Не понял, а почему?

— «Саранча» была не в полной комплектации.

— В смысле?

— В коромысле, блин горелый! Бронекороб на спине «Саранчи» видел?

— Ну да, я ещё понять не мог — чего это? Для дополнительных боеприпасов?

— Не важно, просто в следующем бою там будет то, что там должно быть!

— Ага! Интрига! Это же прекрасно! Ива-ан! — вдруг заорал он. — Иди сюда!

К нам подбежал Сокол.

— Чего орёшь, труба иерихонская?

— Коршун говорит, «Саранча» была не в полной комплектации, поэтому проиграла. Щас он чего-то в бронеколпак загрузит и ещё раунд будет.

— Так в бронеколпаке же должен…

— Заткнись! — перебил я его.

Князь расплылся в предвкушающей улыбке:

— Господа, да это же первоклассная интрига! Щас ставочки поменяем, а ты пока объявляй, Петро!

И убежал к своей тотализаторской машинерии.

— А что, Иван знает, что в бронеколпаке должно быть? — Пётр дернул меня за руку.

— Знает, мы же с ним в Сирии служили.

— Гады! В следующий раз я с вами поеду, чувствую, столько веселья пропустил!

— Тебе б такого веселья. Кровь, кишки, масло машинное, гарь, и песок. Много песка!

— Не пугай, пуганные мы. Короче — всё, не отвлекай, объявлять же надо!

Ну а я пошёл в наш ангар. Застал там Хагена, всё так же удручённо стоящего у «Саранчи».

— Отставить хандру! — он заинтересованно взглянул на меня. — Щас новый забег будет. Где моя сирийская накидка?

— А вы?.. В кабине! Накидка в кабине!

— Отлично, давай её сюда. Ничего самостоятельно сделать не можешь, всё время сюзерену твоему выручать тебя приходится!

— Я надеюсь, это образец вашего юмора, фрайгерр Коршунов? Вы так шутите?

— Ага, шучу я. Накидку давай. Щас мы этому Ставру Годиновичу напомним «дань за сЭмнадцат лЭт»!

— Не понял.

— Да и не надо, это сугубо русский юмор. Накидку давай, время поджимает.

Хаген залез внутрь, и через дверцу мне в руки упал такой знакомый свёрток. Кажись, даже пылью сирийской пахнет! Я скоренько натянул на себя кусок родимой бронеткани и залез на крышу. Хаген привычно откинул верхний люк, и я ему выдал последние инструкции:

— Значит так, я щас песни монгольские начну петь — ну, ты уже привычный, «Саранча» шибко быстрее бежать станет, и щит иногда ставить буду, но ты уж не геройствуй! Боевые заклинания-то я не смогу применять, прибьём Ставра. А это уже моветон.

— Постараюсь не подвести вас, фрайгерр Коршунов.

— Давай, не подведи! — я долбанул в люк пяткой: — Па-аехали!

— Есть!

Фон Ярроу вывел «Саранчу» на стартовую площадку.

Я чуть присел в бронеколпаке, чтоб особо персону свою не светить. Ну а что? Шагоход в бронеткани, серенькой, в зелёно-жёлтых разводах, ну и я в таком же. Не сразу и заметят. Это ежели заметят вообще.

А внизу Петро заливается:

— По многочисленным просьбам дорогих зрителей проводим бонусное мероприятие! На сей раз шагоход «Саранча», напомню: англской постройки, но творчески переосмысленной и доработанной в механических мастерских славного города Иркутска, будет в полной боевой комплектации! Как нам сказал хозяин сего шагохода, который он привёз как трофей с Третьей Польской войны, самого значимого компонента на предыдущих соревнованиях не было установлено. Итак! Встречайте! Шагоход «Саранча»!

Трибуны взорвались овациями. И главное: все обшаривают взглядами шагоход, отыскивая изменения. А тех изменений-то — я, сидящий вполуприсяде в бронеколпаке и оглядывающий полигон в щель между капюшоном накидки и краем бронеколпака. Оно конечно, накидка-то у меня получилась не такая щёгольская, как у сирийских тюрбано́в, так и ткань же жёсткая, почти негнущаяся — бронебрезент.

И чувствую, прям азарт накрывает. Прям настоящий, боевой! Йех! Щас бы лупануть по чему молнией, аль ильиным огнём! Попытался загнать азарт вглубь, а то ещё, не дай Бог, «Алёшу» попорчу.

Зеленая ракета! Хаген привычно повёл шагоход вдоль полигона. Только теперь на крыше был я, и монгольские напевы разогнали «Саранчу» как бы не на треть быстрее прежнего. По итогу, когда мы выскочили на «Алёшу Поповича», он ещё и не успел за камень спрятаться. Первой очередью Хаген промахнулся, на такой-то скорости, а вот три коротких следующих влепил как в ти́ре, прям в корпус. Мы, не снижая скорости, по пологой дуге пронеслись мимо укрытия Ставра и убежали в нашу сторону.

— А теперь повторим! — рявкнул я в кабину. — Только с другой стороны!

— Яволь! — А Хаген-то повеселел, зараза немецкая!

Мы пробежали петлю по полигону, уворачиваясь от редких выстрелов Ставра, и фон Ярроу направил «Саранчу» на укрытие нашего противника. Ставр Годинович, как я понял, ещё не осознал изменение боевых характеристик нашего шагохода и повторял прежнюю тактику, работая от защиты. Теперь-то было понятно почему — с его выдающимися навыками стрельбы и надо было работать от засады. По-любому, Ставровский родной шагоход — это «Пересвет» с его шайтан-пушкой. Ежели б он в ём был, у «Саранчи» вообще шансов не было б. Но тут-то он в «Алёше»! И значит, ваши не пляшут!

Я поставил щит, и под его прикрытием Хаген прыгнул прямо над камнем. Развернувшись в полете, он выдал две очереди в крышу «Алёши» и убежал.

Прям чудо какое-то! Я видел, как корпус шагохода Ставра поворачивался, наводясь на нас — и не успевал. Не успевал! И очереди, летевшие в нас, вспахивали траву уже за нами! Обалдеть, что матушка-скорость делает!

Мы вновь, петляя меж препятствий, вернулись на исходную.

А тут красная ракета!

Всё? Что-то быстро.

«Алеша Попович» шёл от своего укрытия. Только почему-то не к месту общего старта и сбора, а к отдельной трибуне для особых персон, на которой сейчас можно было разглядеть множество военных мундиров.

Победа?

Я притопнул по крыше:

— В ангар веди!

Хаген загнал «Саранчу» в ангар, и я слез на землю. Ох, братцы, как адреналин-то боевой потряхивает, приятно! Скорей стянул накидку и забросил свёрток в кабину, прям Хагену в руки.

— Ну вот! Теперь пошли посмотрим, чего организаторы по итогу насчитали.

— Яволь! — в своей любимой манере и гораздо веселее, чем в первый раз, ответил Хаген.

— Всем стоять! — а это уже от ворот ангара.

Забежавшие военные рассыпались по периметру и взяли нас на прицел. Чего-то неуютно стоять под пристальным взглядом дюжины винтовок. Невысокий круглолицый полковник чуть не бегом подлетел к нам и сходу заорал мне в лицо:

— Немедленно сдать запрещённый незарегистрированный артефакт!

— Так запрещенный или незарегестрированный? — после общения с императором и его тихим голосом, крик на меня вообще не оказывал такого устрашающего действия, как раньше.

— Любой артефакт, который был установлен на «Локуст»!

— «Саранчу», — автоматически поправил его я.

— Что⁈

— Шагоход называется «Саранча». Там от прежнего «Локуста» только ноги остались, да привода.

— Не умничать! Приказываю выдать артефакт ускорения!

— А-а-а, этот? Так бы сразу и сказали! Артефакт ускоре-ения⁈ Чего ж не понятно-то, щас выдадим! Ежели приказано сдать, отчего бы и не сдать! Только вот незадача…

— Какая ещё незадача? Не умничайте мне, хорунжий!

— Так ить нету его, артефакта-то!

— Вы пожалеете! — он как-то сразу взял себя в руки и коротко приказал: — Задержать! Обыскать тут всё!