КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3)

25. ПЛОТНАЯ НЕДЕЛЯ

НАДЁЖНЫЙ ТЫЛ

Тем же вечером Иван с Марией отбыли на сверхзащищённом празднично украшенном дирижбанделе в никому неизвестном направлении. Медовый месяц, всё как в их аристократических кругах полагается!

Я под шумок тоже хотел было Серафиму с Аркашкой домой отослать — так нет! Упёрлась руками и ногами. Переживат за моё здоровье и целостность шкурки! Покудова дуэль окаянная с индусом не пройдёт — будет сидеть рядом и изводиться. Это она мне прям там, на свадебном балу рубанула, стоило только о подходящем завтрашнем рейсе на «Дельфин» заикнуться.

— Ты как хочешь, дорогая супруга, — ответил я ей на столь категоричное заявление, — но ежели ты собираешься мне неделю нервы истончать и в обморок бросаться, знай: на моей боеспособности это шибко отрицательно скажется!

Ну, тут спасибо Серго — он сразу огненную лекцию прочёл о поддержке жёнами в мужьях боевого духа. И Дашка тоже в стороне не осталась. Я прям поразился.

— Правильно Волчок говорит, — проворковала Морозова. — Нечего мужу мозги клевать. Тебе же надо, чтоб он победил, правильно? Вот и давай, подбадривай его! Чтоб от того индуса мокрого места не осталось. А чтоб тебе не больно грустилось, мы с тобой завтра же пойдём в волшебное место.

— Это в какое? — сразу подозрительно спросил Серго.

— Опять по вашим магазинам? — кисло поморщилась Сима. — Я как прошлый раз вспомню, у меня ноги ныть начинают…

— Что ты, дорогая! Там для такого случая и стульчики и диванчики имеются. Большой книжный пассаж Николая Палыча Литвинова! Царство книг!

Так я с немалым удивлением узнал, что Дарья — не менее страстная любительница книжек, чем моя Серафима. На этой почве они весьма сошлись и утром после свадьбы помчались за новым романти́ком в бумаге.

А я лично, высочайшим изволением избавленный от лекций, с утра пораньше, в полном соответствии с приказом императора, стоял на тренировочном полигоне новосибирского гарнизона и смотрел, как из ворот ангара входит средний бронированный шагоход, на фоне которого все постройки полигона разом переставали казаться огромными.

ЗА НЕДЕЛЮ…

Спасибо, индус тяжёлый шагоход не загадал, а то бы и вовсе полигон небольшим показался.

Из «Пересвета» выбралась команда из четырёх человек. А иначе как? СБШ для полноценного управления и боевого действия экипаж нужен, тут в одного — никак. Так что дуэль у нас сразу получалась, вроде как, командная. Никуда от этого не увильнёшь.

Перезнакомился со всеми, поручкался, договорились сразу на «ты» общаться — а то, знаете ли, в боевой обстановке не до политесов. Первоначальная идея заменить мной кого-либо из членов экипажа была отметена — для этого пришлось бы мне внутрь кабины лезть. Вместо того спешно (и даже, кажись, задним числом) издали приказ о включении меня в экипаж пятым членом — как раз-таки в качестве новой специальности «техника-настройщика». Да и короб для дополнительного боезапаса был не весь под меня переделан, а только часть его, ибо здоров же он был преизрядно!

Также техническая служба за ночь присобачила туда переговорные трубки на манер тех, что в кораблях ставят, чтоб капитан с мостика мог со всякими отделениями связываться. А для полного счастья — ещё один крупнокалиберный пулемёт, персонально для меня. Это, видать, чтоб совсем уж себя наверху беззащитным не чувствовать.

Глянул я на эту конструкцию… Ну, сколько ни гляди, а пробовать надо.

— Что ж, пойдём, Ставр Годинович, будем на «Пересвет» артефакт ускорения устанавливать!

— Хватит уже, — Ставр поморщился, будто я ему лимон зажевать предложил. — Мне за этот твой артефакт однополчане уже все мозги съели. Это ж надо так опростоволоситься… Простейшее объяснение им предложил, а они за него ухватились, как за единственное.Головой-то тоже думать надо! Надеюсь, ты не обижаешься?

— Да в целом — нет. Просто, забавно было смотреть, — усмехнулся я, — как команда техников, ряженых под крестьян, цельный месяц только что не облизывала кажную детальку — не артефакт ли ускорительный?

— Ну тебе-то, наверное, да, забавно. В нашем деле дуболомов хватает. — поправил шлем и переключился на деловой тон: — Ладно, стоять да языки чесать — успеется. Скажи-ка лучше, господин хорунжий, что ты знаешь о технике индусов? Сверим данные да от них и плясать будем.

Я прикинул: что и когда слыхал-читал, в кружке бывало обсуждали да, кстати, недавно на лекциях той же темы плотно так касались.

— Ну, по порядку давай. Первое. Поскольку в Индии очень сильно влияние англов, то и по механике его шагоход будет, возможно в чём-то на них похож. У англов средние машины делают упор на скорость, это скорее легкие переростки… Хотя! У настоящих индов очень сильны традиции артефактов. Да и есть из чего, там тебе и золото, и алмазы и рубины… Этот сынок правителя Голконды, по-любому, в брильянтах недостатку не испытывает. Я бы наоборот предположил, что он в них как сыр в масле катается, — Ставр согласно хмыкнул. — И если шагоход противника окажется артефактным, то я даже не знаю, чего от него ждать…

— Неожиданный анализ. Прямо не ожидал от тебя.

— Так ты ж помнишь я на англском «Локусте» воюю? Правда, там от того «Локуста» рожки да ножки остались. Теперь это полноценная «Саранча».

— Мда, помнится, князь Багратион вообще утверждал, что она у тебя летать может? — Черниговский глянул испытующе. — Тоже говорил, артефакт какой-то?

— Слушай ты его больше! Он такой там ахинеи наплёл, семь вёрст до небес, да всё лесом — лишь бы богатенькие Буратины уши поразвесили да ставки делали!

— Очень жаль, сейчас бы нам это пригодилось.

Я прикинул гипотетическую возможность переставить артефакт полёта с МЛШ на СБШ.

— Да хрен его знает, пригодилось бы иль нет. В «Пересвете» весу-то куда как больше. Да и толку нам шкуру неубитого медведя делить? Ты лучше, Ставр Годинович, скажи: после того, как коробушку мне выделили, сколько у нас выстрелов осталось хоть?

Черниговский почесал подбородок.

— Честно — не успел техническую записку прочитать. Предлагаю вместе посмотреть — да начнём пробовать? Как слышно тебя в движении будет, и будет ли вообще? И среагирует ли наша птичка на твои песни?

— Так давайте и попробуем! Я ж про «Пересвет» только байки слышал, уж больно редкая машина.

Я обошёл стоящий в ангаре шагоход. Красавец, что сказать!

— А эта накидка универсальная? — «Пересвет» был укутан в странно-лохматую грязно-зелёного цвета ткань.

— Нет, конечно. Для каждого театра военных действий своя. Тут же как? Основное оружие очень медленно перезаряжается. Значит, чем позднее меня заметят, тем больше выстрелов.

— От оно чё! Век живи — век учись! Однако ж, Ставр Годинович, на дуэли-то, поди, сиднем не посидишь?

— Так и я про то! Хочешь-не хочешь — бегать придётся. Тут же как, базовая скорость у «Пересвета» не ахти, хорошо если восемьдесят выжмем. А с тобой — это ж сто! И, самое главное: ускоряться будем быстрее. Ежли ты, Илья Алексеич, ничего не приврал, мы тогда сможем в такие места добраться, раджа этот даже ожидать нас там не будет!

— И совсем я не врал! — сердито зыркнул на Ставра я. — Это ж дуэль, на ней, знаете, иногда убивают! Врать ещё…

— Не сердись. Просто в голове не укладывается — пение ускоряет, уму же непостижимо!

— Ага, есть многое на свете, друг Горацио… Ну тебе виднее. Будем пробовать.

И мы попробовали. Начали, понятно, с меня. Согласно сопроводительной записке, техники вынули из короба боевую укладку из пяти выстрелов. В выделенном кармане я еле как поместился. Ну да не для комфорта ж я тут?

Сидел я в этом кармане — чисто Машенька в коробе у медведя из детской сказки. Вокруг «Пересвета», разглядывая меня с озабоченными мордами, топтался весь экипаж, тройка прибывших из ангара техников, какое-то местное некрупное начальство да парочка зевак из обслуги.

— Идёт! Идёт! — закричал кто-то, невидимый за створкой ангара, и из помещения показался гарнизонный батюшка с переносной водосвятной чашей и молитвенником.

Ясно, чего тянули да не начинали! Я споро выколупнулся из короба. И встал вместе с остальными в шеренгу за спиной священника.

— Помолимся, — степенно начал тот и запел. Мы уж подтягивали, как могли. Далее «Пересвет» заново окропили святой водою — в усовершенствованной, значицца, комплектации — и тогда уж Ставр объявил, что — всё, выходим на полигон.

Я снова полез в короб, команда тоже споро по местам разобралась

Вообще, хочу сказать: повезло, что местом проведения нашей дуэли выбрали полигон для обучения пилотированию шагоходов новосибирского гарнизона. Во-первых, Черниговский знал его, и все выгодные для нас места им, конечно были изучены. Во-вторых, мы целую неделю могли тренироваться вот прям на местности.

Одно меня смущало — без связи бы в бою не остаться. Люки у «Пересвета» были только боковые, в обшивку стучи — хрен достучишься! Пока бежит, такой лязг и гул стоять должен. А надежда на переговорные трубочки чёт была не очень. В той же бумаге было написано, что это временное решение, но все мы знаем, что не бывает ничего более постоянного, чем такое вот временное.

Я угнездился поудобнее и гаркнул в переговорное устройство:

— Когда петь начинать⁈

— Тише ты, труба иерихонская! — сердито ответила трубка. — Чуть не оглохли все!

— Принял, — уже сильно тише ответил я Ставру.

— Ну вот, нормально. Сейчас в движении без пения протестим. Обещали, что связь не пропадёт.

Сомневался я, всё же. Однако слышно оказалось вполне приемлемо. Не иначе, дополнительный магический контур на усиление связи втиснули.

— Илья, как слышишь меня?

— Слышу нормально.

— Давай, я для начала просто по полигону побегаю, всё тут тебе расскажу-покажу.

— Согласен!

И почапали мы по полигону гулять. А и не маленький он оказался! Полдня мы по местности бегали, и Ставр Годинович в подробностях показывал мне все овраги, просветы в лесочке, скальные останцы и прочие прелести — и подробно описывал, как бы он все эти естественные препятствия и укрытия использовал. После выгрузились — откровенно говоря, ноги от сидения в тесном коробе у меня подзатекли — и отправились в местную офицерскую столовую. Вот славно! А то я уж думал, придётся неделю на голодные зубы тренироваться. Однако ж, тут всё было устроено в соответствии с пословицей: война войной — а обед по расписанию.

За обедом Ставр представил меня целой команде офицеров, с которыми (как оказалось) весь остаток дня нам пришлось разбирать всякие каверзные задачи, которые только в свете предстоящей дуэли мы смогли вообразить. У них и специальная тактическая комната была предусмотрена, с масштабным макетом того же полигона, по которому офицеры с увлечением гоняли маленькие модельки шагоходов, разыгрывая возможные столкновения.

К вечеру у меня от этих упражнений уж в глазах рябило. Плодотворно потрудились, я так считаю.

Хорошо, до дому на автомобиле доставили, и на том спасибо. Точнее, не до дома — Сима-то моя не уехала, и Витгенштейны настоятельно просили не брезговать их гостеприимством. Съехать сейчас — как-то, пожалуй, и демонстративно выглядело бы? Боялся я Петра обидеть. Да и старшего Петра тоже.

В общем, у князьёв гостевал. Опять же, Пётр Христианович, пользуясь возможностью, за ужином меня во всех подробностях расспросил — дотошно, вплоть до того, каково в новом кармане сидеть? Пришлось признаться, что тесновато.

— Нет, это не годится, — нахмурился он. — Ты в ответственный момент будешь отвлекаться — тут неловко, тут тянет.

— А вдруг ногу сведёт? — сурово поддакнула Серафима. И сидит, главное — моська суровая, типа вся такая казацкая жена.

— Нет, я отдам распоряжение, чтобы конструкцию пересмотрели.

— Может, не стоит? — попытался возразить я. — Времени-то перед дуэлью осталось.

— Именно поэтому следует поторопиться.

Ну, раз начальник сказал…

Не знаю уж, как у них там было всё устроено — нормально было в ночную выходить или это по особому распоряжению, но к завтрашнему дню короб был переделан и стал реально удобнее!

Но это я завтра увижу. А пока мы спокойный вечер в саду провели, гуляючи. Я с сыном поиграл, с женой обо всяком спокойном поговорил — вон, о книжках её, цельну стопку сегодня с Дашкой приволокли…

Только ночью она всё равно плакала, пока думала, что я не слышу. Лежит тихонько, притаилась, слёзы в подушку точит.

А что делать? Судьба казацкая такая. Как говорится, кисмет.

НА СКОРОСТЯХ

На второй день мы на пару с Черниговским чуть не угробили «Пересвет». После команды я начал петь, а Ставр решил пробежаться. Ка-ак мы в тот овраг урылись, ядрёна колупайка!

Но вот что значит русская боевая школа пилотирования! Не думаю, что Хаген смог бы удержать машину. А вот Ставр сумел. Когда склон осыпался, он выдернул опоры из грунта и, разбежавшись, выпрыгнул из земляной ловушки. По инерции ещё немного пробежался и остановил шагоход.

Откинулся правый боковой люк, и совершенно ошалевший Черниговский вылез из кабины:

— Какие нахрен двадцать процентов⁈ Илюха! Ты ж нас чуть не угробил!

— Я⁈

— Кто мне сказал про ускорение на двадцать процентов? «На пятую часть!» У меня спидометр лег, а там сто десять!

— Ну извини, так-то это ещё не сильно в цифрах выверенная магия…

— Вот бы мы там убились, это была бы феерия… Сами себя, до приезда этого алмазного мальчика из Голконды!

— Да-а, — протянул я. — Надо лучше тренироваться, а то влетим на дуэли…

Ну, чего… Проорались, пар сбросили, нервишки успокоили да продолжили тренировку. Вначале бег, просто чтоб понять увеличение скорости, а потом уже и упражнения разные. Смена позиции, скрытное перемещение, уклонение от атаки противника. За второй день мы весь полигон вдоль и поперёк истоптали, в экипаже друг ко другу приноравливаясь. А в среду нам аж три «Воеводы» в подчинение выдали — чтоб они на нас поохотились.

Вот тут я в полной мере оценил те тренировочные снаряды, что в первый раз в соревнованиях с «Алёшей» были нами с Хагеном испытаны. Если б не они — хрен бы ты почувствовал максимальное приближение к боевой обстановке! А так, как говорится — вся полнота ощущений! И грохот тебе, и удар в случае попадания ощущается, и зону поражения благодаря разбросу краски сразу видать — красота.

Кроме того, смею доложить вам, оценил я вот эту тряпку лохматую, что на «Пересвете» была напялена — так здорово она размывала грузный силуэт шагохода в лесу, что пилоты «Воевод» только диву давались.

— Нет, ты смотри, а? Вроде ж СБШ, да ещё «Пересвет», коробка кургузая, а вот гляди ж ты…

А за день до дуэли на предварительную планёрку прибыл лично генерал-губернатор князь Витгенштейн Пётр Христианович. Был он подчёркнуто деловит и, по-моему, немного на нерве. И что-то мне это сразу не понравилось. Как оказалось, не зря.

— Господа! — шагая мимо нашего импровизированного строя (мы с Черниговским и ещё трое человек экипажа), тяжело проговорил князь. — Я имел прямое указание императора обеспечить вам наилучшие условия для боевого слаживания. Наилучшие! — он поднял палец вверх. — И я их обеспечил.

Он на несколько секунд замер, оглядывая нас со всей проницательностью, на которую был способен, после чего слова зашагал туда-сюда:

— Значит так! Там!.. — он ткнул пальцем в небо… — принято решение проверить вашу готовность! И испытать ваши боевые навыки в реальном бою.

Я невольно сглотнул. Какой ещё «реальный бой»? На фронт пошлют? Так ведь нет пока военных действий… Или куда-нибудь, типа того же Трансвааля, мало ли где у Родины потребность в умелых воинах образовалась? Я ж не против. Но не прямо же перед дуэлью? Тем более, император лично сказал мне, что это дело даже не моей чести, а всей прям государственной важности!

— Господин генерал-губернатор… — не выдержал я.

— Что, сомневаешься в благоразумии вышестоящего начальства? А, хорунжий? — князь коротко хохотнул. — Знаешь, я, когда вчера рескрипт этот читал, тоже думал… разное. — А потом подумал: ан нет! Не сомневаться мне тут! Сам!.. — он коротко кивнул вверх… — приказ дал!

Теперь весь экипаж слушал молча, наблюдая за нервной беготнёй Витгенштейна.

— Для этого выделено трое смертников-добровольцев, из числа военнопленных Третьей Польской. О моральной стороне вопроса не извольте беспокоиться. Это такие изуверы… пробу ставить негде! Им обещана высочайшая милость — взамен повешения, отправка на пожизненную каторгу. Это если они вас победят. Ясно?

Мы переглянулись. Чего уж тут неясно-то? Это как гладиаторы в Древнем Риме?

— Но! — Петр Христианович яростно потряс кулаком: — Чтоб вы мне душегубов этих на ноль помножили, ясно⁈ Чтоб без жалости! А если кто сомневается, после боя дам выжимки из их дела почитать… Или нет, не дам… Чтоб сон вам не отбивать! А вот после дуэли с сыночком хозяина Голконды — выделю, для ознакомления.