КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3)

26. ПОСЛЕДНЯЯ ПРОВЕРКА

ПРОТИВ «ГУСАРА»

Пока мы шли к шагоходу Ставр оттёр меня в сторону и негромко поинтересовался.

— Илья Алексеич, Ты точно сможешь?

— А чего там не мочь-то, Ставр Годинович. Я на войнах таких ужасов насмотрелся… Да и сам тоже понаделал… Война, она без крови не обходится. Но на моих руках — кровь только воинская! Чего уж там эти гады натворили, я потом обязательно почитаю. И если свершится Божий суд, да моими руками, спать буду совершенно спокойно.

— А и ладно! А я переживал, молодой ты ещё.

— Как папаня говаривал, «… да ранний!»

Мы рассмеялись.

После привычной уже зелёной ракеты Черниговский под моё пение вывел шагоход на позицию. Два скальных останца на сопочке открывали замечательный вид на полигон и в случае чего ими же можно было прикрыться. Встали, затаились.

— Илья! Ты если их раньше увидишь, кричи обязательно. У тебя-то обзор получше, — прогудела трубка переговоров голосом Ставра.

— Понял.

Но сам решил, что кричать не буду, зачем экипажу ухи травмировать?

И углядел-таки. Подоржавевший и потерявший свой лоск польский «Гусар» бодренько так пылил по окраине леса. Трофейный, наверное, и невзирая на внешний вид, видимых повреждений я во вражеском шагоходе не заметил.

— Враг на двенадцать, вдоль леса.

— Принял. Чего это они так самонадеянно? Сейчас-сейчас…

Внутри шагохода лязгнуло, грузная машина чуть присела и ка-ак рявкнет главным калибром. Громко, пень горелый!

«Гусар» словно споткнулся и на полном ходу рухнул мордой вперёд.

— Стоим! — Прозвучал голос Ставра и «Пересвет» не тронулся с места. — Я по нему вскользь попал. Перезарядка!

В чреве «Пересвета» вновь железно залязгало. А я напряженно всматривался в поднимающийся «Гусар». Противник, видимо, ещё не понял, откуда по нему ведётся огонь. И вражеский стрелок активно крутил башней, выискивая нас.

— Выстрел!

И вновь удар по ушам.

На сей раз поляк лишился правого манипулятора. Оторванная разрывом конечность с пулемётом-крупняком улетела в лес, и шагоход врага чуть развернуло. Зато теперь поляки нас определённо заметили и начали разворачивать в нашу сторону орудие.

— Отходим влево, — вновь прозвучал голос Ставра.

«Пересвет» сдвинулся за скальную грядку. Последнее, что я успел увидеть — выставив перед собой щит, «Гусар» рванулся в нашу строну, немного смещаясь по дуге.

— Илья, пой! — дальше до отбоя команды я был предоставлен сам себе, на своё усмотрение решая: когда из пулемёта шмалять, когда затаиваться.

С полчаса мы играли с поляками в кошки-мышки, чередуя стремительные перемещения с затаиваниями в сто раз присмотренных за неделю нычках. Благо, мастер маскировки Ставр был, каких поискать. С другой стороны, ему с его скоростью перезарядки иначе и никак, хочешь выжить, пока шайтан-труба снова будет стрелять готова — или хорошо прячься, или быстро беги. Вот мы и бежали. А потом прятались, ага.

Поляки по части скоростных перемещений оказались тоже не дураки, но в основной своей стратегии, как это вообще свойственно полякам, полагались исключительно на этот гусарский наскок.

По промежуточным итогам: нас два раза чиркануло по щиту, «Гусару» тоже пара оплеух досталась, но оба шагохода ещё сохраняли свои главные калибры — у поляков это были их стандартные ракеты.

«Пересвет» практически на цыпочках крался вдоль прогалины, высматривая врага.

— Ты как там? Видишь его? — Черниговский похоже специально вёл шагоход так, чтобы кабину «Пересвета» из-за растительности видно не было, а я немного торчал над верхушками деревьев. При этом всё-таки мне и чехол мой с наброшенной маскировкой скрываться помогал. «Гусар» должен быть где-то здесь… Ещё пара шагов…

— О! Вижу! Цель на два часа. Стоит, башней вертит. Нас пока не видит.

— Принял.

Шагоход отступил немного назад и вправо.

— Выстрел!

На этот раз я заранее приоткрыл рот, и по ушам долбануло не настолько сильно. А вот с «Гусаром», кажется, было всё. Совсем всё. Насколько я видел, прямо в корпусе вражеского шагохода зияла здоровенная дыра. «Гусар» постоял немного и упал.

Виктория?

— Стоим, ждём! — строго сказал Ставр в трубку. — Основное — перезарядка!

А я прильнул к прицелу пулемёта. Может, кто их подбитого поляка вылезет? Отпускать никого из душегубцев я не собирался. Но нет. Из дымящегося «Гусара» так никто и не выбрался. Спустя десять минут Черниговский пустил в небо красную ракету, и мы стояли, дожидались военных жандармов.

На сегодня «учёба» была закончена.

Передав «Пересвет» техникам, Ставр вышел из ангара не особо весёлый.

— Ну и чего хмуримся? — спросил я.

— А чего радоваться? Начальство — оно, конечно, довольно. Отрапортует щас выше по инстанции, что готовы мы по самое не балуйся.

— А мы не готовы?

— Да хрен его знает… Слишком… просто всё вышло. Слишком легко. Не верю я, что с индусом мы также легко проскочим.

Мы снова остановились у модели полигона с разложенной на столе документацией — всё, что по Амиту Кубту Шаху было. Понятно, что подробности личной жизни сына раджи нас со Ставром интересовали мало, а вот что касается его военной карьеры…

Да индус успел повоевать — не даром же он средний шагоход выбрал!

— Пройдёмся ещё раз? — Черниговский развернул папку по индусу.

— Да чего там проходиться? Я и без бумажек наизусть уж вызубрил, всё, что в них собрано. С юности воевал на англских шагоходах, последовательно испытывая и пересаживаясь на всё более быстрые и облегчённые модели, полностью в защите полагаясь на собственные мощнейшие магические щиты. Перечислить тебе всю опробованную им линейку? Я могу.

— Без надобности, — мотнул головой Ставр.

— Я, Годиныч, знаешь что думаю?

— М?

— Он бы и на лёгкий давно пересел, хоть бы на того же «Локуста».

— Это почему это?

— Да потому что на технику ему плевать, — передо мной вдруг отчётливо встала вся вереница разобранных известных боёв индуса, в которых явно отслеживалась определённая закономерность. — Ты посмотри, защита его интересует мало — всё на собственные щиты завязано, так?

— Так, — сразу согласился Ставр. — Сто раз уж говорено!

— Повторенье — мать ученья, — хмыкнул я. — Дальше. В атаке на боевую сторону своей машины ему тоже плевать настолько, что он даже стандартного пулемётчика не берёт! Мехвода — и всё.

— А ведь верно! Написано же было… — Ставр зашелестел бумажками: — «В бою полагается на собственную боевую магию огня, мощную настолько, что она способна плавить даже бронелисты. С той лишь оговоркой, что для максимальной эффективности необходимо крайнее сближение…» Это что же? Выходит, ему надо с противником в клинч войти? Иначе магия не добивает или добивает, но слабо?.. — Ставр заметлесил вдоль стола им вдруг словно опомнился, решил объяснить: — Клинч — это…

— Да уж знаем! Не совсем из глухих лесов. Я тебе про что и толкую. Шагоход для этого раджонка — не что иное как средство доставки себя любимого поближе к противнику. Ему интересно чем быстрее, тем лучше.

— Тогда почему не «Локуст», действительно?

Я пожал плечами:

— А хрен их разберёт, тех раджей? Мож, ему не по чину на мелкашке кататься? Зазорно считается иль ещё какая заумь?

— Вполне возможно, — Ставр потёр подбородок. — Знач-чит, любым способом избегать крайнего сближения… И, к слову, в таком случае невнятная информация об индивидуальных разработках персонально для высокородного воина могут обернуться чем-то таким — супербыстрым, но высокостатусным, а?

— Запросто, — согласился я. — На здоровенных каких-нибудь накопителях. Таких, знаешь, чтоб с кулачищи размерами.

А чего бы и нет, когда денег куры не клюют? А тем более — алмазов!

— Чего-то я и не слыхал про такие.

— Ну, не целый, так гирляндами обвесится. Дашка Морозова и то себе позволяет, хоть и не до такой степени крупных.

Ставр хмыкнул и задумался.

Интересно, на чём же индус к дуэли припылит?

НА ПОЛИГОН

Следующее утро ознаменовало наступление решающего дня.

Жалел ли я о том, что бросил вызов противнику заведомо гораздо более сильному в магии?

Конечно, нет.

Унизиться до того, чтобы покорно терпеть, пока мою женщину прилюдно оскорбляет высокородный мерзавец — увольте-с.

Утром я был торжественно накормлен. И не поварской едой Витгенштейнов, а моей любимой, домашней, Серафимой собственноручно приготовленной яичницей с помидорами и луком. Прекрасно понимаю, что не деликатесы, что простая еда, но вот нравится мне. Потискал Аркашку и был удостоен скромного поцелуя от жены. И обещания:

— Вечером — остальное.

Да я теперь этого индуса на британский флаг порву!

К машине на выход спустился — там уж Пёрт-младший ждёт. На мой вопросительный взгляд он улыбнулся шкодливой улыбкой и пояснил:

— Ты же помнишь, что если не уработаешь гадёныша, то Сонечка вторая выходит? Тоже, очевидно, в шагоходе. Ей, конечно, СБШ «Святогор» предложен, и она рассчитывает на штатный экипаж. Придётся нашу воинственную деву слегка огорчить, но выйдет она только со мной. И там ещё один желающий в экипаж есть, с которым у меня как раз боевое слаживание на пятёрку отработано.

— Дай угадаю. Багратион?

— А ты как думал? Чтоб всё веселье тебе? — он посерьёзнел. — Коршун, ты уж будь так любезен, победи, а? Я совершенно не горю желанием подставлять Соню под индуса. Как бы это скабрезно не звучало.

— Да какие уж тут ухмылки… Сделаем в лучшем виде. Ты, главное, обещай, что ежели что — о Симе и Аркашке позаботишься.

— Слово Витгенштейна!

— Ну и славненько! — я улыбнулся. Серафимино будущее обеспечено. Даже если я, тьфу-тьфу, в этой дуэли не вывезу.

Но, то такое. Главное — нанести раджонку повреждения несовместимые с… Ну, думаю, у нас со Ставром, всё получится. И вообще, что это я мандражирую? Размотаем индуса по винтикам!

С этими мыслями я откинулся на спинку дивана княжеского авто и мечтательно улыбнулся. Сима вечером мне такое обещала… у-у-ух!

На полигоне всё было строго и торжественно. На площадке рядом с «Пересветом» стоял огромный ящик.

— Индусы вчера уже поздно вечером дирижаблем приволокли, — поделился новостью Пётр. — Вокруг охрану выставили, чтоб, значит, никто не знал — что там. Думаю, до начала не откроют.

— А где сам виновник торжества?

— Шатёр видишь? — кивнул на яркую, большую палатку Витгенштейн. — Там оно.

— Ты представляешь, Коршун, этот чудак слона ездового привёз! Привет, кстати. — Подошедший Серго, пожал руку и продолжил: — Я когда его унюхал, обалдел аж. Вот там, за шатром, что-то типа передвижной конюшни поставили… Чур, когда ты индуса уработаешь — слон мне, а? Ну, пожалуйста! На свадьбу подари? Ты представляешь, я к Дашке на слоне приеду…

И смех и грех с ним.

— Погоди, Серго. Шкуру неубитого медведя делить, это такое…

— Да ладно тебе, всё нормально будет!

— Мне бы твою уверенность! — что-то этот «кот в мешке», вернее в ящике мне доверия не вызывал. Прям сомнения.

Тряхнул головой. Да и похрену, чего там у него! Щас по-быстрому побегаем, постреляем. Что, зря тренировались?

— Ладно, парни, я пошёл к команде.

— Ни пуха тебе!

— К чёрту!

Подошёл к Ставру. Смотрю, тот тоже на коробку косится.

— Переживаешь?

— Не-е, просто любопытно. Знаешь, скорее всего, твоя догадка насчёт скоростного артефактного шагохода верна.

— С чего решил?

— Ну так… А иначе — зачем прятать? Вон, мой «Пересвет» стоит — честное, проверенное оружие. А тут кота в мешке притаранили…

Я хохотнул.

— Прям, мои мысли про «кота».

— Так напрашивается, — рассмеялся Ставр.

К нашей небольшой группе подошел старший Витгенштейн.

— Ну что, бойцы, как настроение?

— Боевое, ваше сиятельство! — за всех ответил Черниговский.

— Ну, добро! Сейчас будет жеребьёвка, объявление — и начнём. Ваша задача не подвести императора и Россию!

— Есть! — мы все дружно вытянулись.

— Вот и молодцы!

Плотно побегав неделю по полигону, мы со Ставром сходились в том, что некоторые направления для нас удобнее будут. Но вслух свои хотелки высказывать не торопились — а ну как сглазим? Вместо того занялись последними проверками — больше, чтоб себя чем-то занять и мандраж утихомирить. Так-то уж проверено-перепроверено всё на сто рядов.

— По итогам жеребьёвки, — громко возгласил усилитель, — господин Амит Кубт Шах со своим шагоходом стартует с северной точки, хорунжий Илья Коршунов — с южной!

Мы со Ставром довольно переглянулись: южное направление нам обоим больше нравится, там можно встать, прикрывшись со спины топким болотцем, да и заросли такие — для излюбленной Ставровой маскировки и первого удара место очень даже подходящее. А мегафон тем временем продолжал орать:

— Господа, просим занять места на позициях! Начало дуэли спустя двадцать минут с момента объявления. Время пошло! По истечении будет подан дополнительный сигнал.

За столом секундантов сидели персоны сплошь важные — Великий князь Кирилл Фёдорович с адъютантами и какой-то увешанный брильянтами похлеще Дарьи Морозовой индус в огромном тюрбане — тоже с помощниками (и тоже в тюрбанах, но поменьше)

Гарнизонный батюшка благословил шагоход, и я залез в свой карман. Ну что, будем с юга на полигон заходить! Индусы, получив информацию о точке их захода, ползали вокруг своей коробки, тюкая и скрипя инструментами. Ну, будем надеяться, за двадцать минут они хоть шагоход выколупать из упаковки успеют.

Мы прошагали мимо — толку ждать стоять, на полигоне и посмотрим.

— Командуй, Ставр Годинович: когда петь будем?

— А прям как на стартовую заступим, так и начинай! — донеслось из переговорной трубки. — Быстрее до прострела доберёмся.

— Понял!

Черниговский повёл «Пересвет» по южной подъездной дороге, а я смотрел на широкие обочины, на яркие, солнечно-жёлтые пятна одуванчиков и думал, что с этого глупого случая в Сирии вляпался в большую политику и теперь барахтаюсь в ней, как слепой кутёнок. Соколу с Петром и Серго — проще, они в этом с детства. А тут, хочешь жить — пищи, но плыви!

Пока думки всякие гонял, прибыли к южному входу на полигон.

А там на высоченной дозорной вышке уже все собрались. И тебе Соня с Дашкой, и Пётр с Багратионом. Сразу, поди, как итоги жеребьёвки известны стали, сюда стартанули! Сидят, улыбаются, руками машут, подзорные трубы к парапету прилаживают. Развлечение им! Хорошо, хоть Серафиму с собой не взяли! А с другой-то стороны — почему нет? Мы тоже помашем, руки не отвалятся!

Господи они ещё и приветственные кличи орать начали! Цирк с конями! А, опять же, мандраж отпустил — тоже хорошо.