КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3)

04. ВЫСТУПИЛИ НА ВСЕ ДЕНЬГИ

ТЯЖЁЛАЯ АРТИЛЛЕРИЯ

Пока мы с Хагеном стояли у стеночки с поднятыми руками, вояки шустро осмотрели ангар и полезли в шагоход.

— Господин полковник, что ж вы творите⁈ Шагоход «Саранча» является личным имуществом! Без ордера на досмотр вы не имеете права…

— Заткнись уже, хорунжий! Тебе срок за измену родине светит, а ты тут выёживаешься!

— Да что ж такое-то, за двое суток уже вторая измена родине!

— Что-о-о? — подобрался он. — Вторая? Это ты о чём тут лепечешь?

Но ответить я не успел. В ангар забежал Иван и с ходу попал под прицел вояк. Полковник ткнул в него пальцем и рявкнул:

— Стоять, не двигаться, не мешать следственным действиям военной разведки!

— Служивый, а ты часом не охренел в атаке⁈ — Ваня был настроен решительно и не понимал комизм ситуации.

— Хорунжий! Выполнять приказ или…

— Или что? — Иван окутался красноватым маревом щита.

Солдаты взяли на прицел князя.

— Бл***! Покушение на его императорское высочество! Хаген, прикрой! — я врубил щит и метнулся к Ване. Пара запоздалых выстрелов отрикошетили в пол и особого влияния на конфликт не произвели. Подумаешь, у солдатиков пальцы на спусковых крючках дрогнули? — Полковник! Прекратить мятеж против императорской фамилии!

— Чего? — как-то не по уставу проблеял полковник.

— Нападение на Великого князя Ивана Кирилловича есть мятеж против действующей власти!

Полковник вытаращился на меня как рак перед варкой.

— Кто князь?

— Ты тупой? Вот — он! — я ткнул пальцем в Ивана.

— ПРЕКРАТИТЬ МЯТЕЖ!!! — ядрён корень, все аж присели от звука! Я и забыл что у «Саранчи» есть встроенный громкоговоритель. А внутри ангара — натуральный оглушитель!

Пока сопровождение полковника отвлеклось на нас с Иваном, Хаген тихой сапой забрался в шагоход.

Так-то «Саранча» — мобильный лёгкий шагоход, но это по сравнению с другой военной техникой. А в маленьком ангаре огромная шагающая машина привстала и повела двумя стволами, крупняком и мелкашкой. Вот тут-то я и понял, что оно, конечно, «мелкашка» — ДЛЯ ШАГОХОДОВ! А для нас, человеков, это вполне себе трехствольный роторный трехлинейный пулемёт с охрененной скоростью стрельбы и полным боекомплектом! Да и «экспериментальные» боеприпасы, что были заряжены во Владимирова, условно безопасные для шагохода, тоже для обычного пехотинца фатальны. Каким бы бойцом он ни был, в любом, самом усиленном панцире — всё ж таки броня пехоты и даже МЛШ несравнима.

— Всем стоять! — проблеял полковник.

Ну, хоть так.

— Полковник, я понимаю, как вы хотите выполнить приказ, но! Внимание! Глаза на меня! А теперь примите к сведению, что вот этот хорунжий — Великий князь Иван Кириллович! И действуйте согласно этой вводной!

Три секунды, две, одна…

— Опустить оружие!

Слава тебе Господи!

СНОВА НЕРВЫ УСПОКОИТЬ

— Ты, Илья, как хочешь… Но это ж невозможно! У тебя талант попадать в самую задницу, ты понимаешь⁈ — Иван, как раненый тигр, метался по садовой дорожке. — Нет, ну невозможно, решительно невозможно! Чтоб на каждом шагу вляпываться!

— Ну уж не на каждом, — Даша Морозова, сложившая на груди ручки, решила вступиться за моё везение, — через шаг.

— Через шаг! — Иван воздел руки к небушку. — Хорошо, до настоящих разбирательств не дошло! Дал бы нам дядюшка дружно по шеям!

Царственный дядюшка имеется в виду, полагать надо.

— Э, генацвале! — Серго покачал головой. — Что ж ты сразу не подумал, когда на его последний выход соглашался? Ты ж знал? Последствия мог предположить?

Иван остановился и свирепо надулся на Багратиона. Но тот нисколько не смутился:

— Ну, чего? Выпустил пар? Теперь давай, в кафе поедем.

— Что за кафе? — тут же с любопытством спросила Дарья.

— Да я обещал ребятам показать, где отменный шашлык готовят. Прям пальчики оближешь до локтей, какой шашлык, вах!

— Правда, поехали? — Маша Гуриели, молча дожидавшаяся окончания великокняжеского выступления, поднялась с лавочки. — Разобрались же? Ну и чего руки к небу воздевать?

— Только чур, сегодня недолго, — попросила Соня. — Завтра учёба, я так не могу. Если не высплюсь — голова чугунная, хоть какие лечилки пей.

Ладно, сговорились не позже полночи.

— Ну, смотри, Ванечка! — коварным голосом предупредила Соня. — Если мы не будем дома до полуночи, твоя «Победа» превратится в тыкву!

— Э-э! — начал Иван.

— Не «э!» — строго остановила его Софья. — Тут у меня выбор: или моя голова в тыкву превращается, или твоя машинка. Как думаешь, что я выберу?

— Ладно-ладно, — проворчал князюшко, — в полдвенадцатого разъезжаемся — край. Устроит?

— Ну вот, другой разговор, — милостиво согласилась Сонечка. — Поехали. И вот этого милого молодого человека берём с собой, он сегодня звезда дня!

Хаген, сидящий на соседней скамейке, с некоторым подозрением на неё покосился.

— Если что, всем будем говорить, что он — дуэнья Коршуна, — фыркнула Дашка.

— И кто ещё из нас балаболка? — Витгенштейн обернулся к Хагену: — Не обращайте внимания, сударь. В нашем маленьком кружке барышням разрешены некоторые вольности.

— Я заметил, — довольно чопорно ответил Хаген, — но не стану отказываться от сопровождения моего сюзерена из чувства ложного стеснения.

Дашка аж покраснела. Как тебя по носу щёлкнули, а? Со всем аристократизмом.

— Как мы только сегодня уместимся? — словно желая перевести разговор, быстро спросила Маша. — Опять вам, ребята, придётся впритык сидеть.

— Я нашу машину вызову, — тут же ответил Петя. — Так что спокойно поедем на двух.

Иван посмотрел на меня уже спокойно и вполне весело:

— Ну что, Илья? Едем?

Пф! Словно я это решаю!

— Едем. Только мне надо в комнату забежать, преодеться. Больше я с вами в полевой форме никуда не пойду. Как охламон, со стыда сгоришь…

— Давай тогда, и к проходной, а мы пока как раз второе авто вызовем.

Хаген отправился со мной. По его словам — сорочку сменить. И сапоги, наверное, шлифануть. Так-то они у него обычно как зеркало сияют, но после полигона, понятное дело, лоск не тот.

Пошли мы. На самом деле меня волновала даже не столько форма. Я вспомнил, что снадобье матушкино в обед опять не выпил! Как потом догонять буду? Так что один бутылёк я опрокинул сразу, а второй в карман парадки сунул, в ресторане приму.

Поразмыслив, сунул сундучок со снадобьями в шкаф, под бандольер поставил. Говорят, по какому-то своему графику уборщицы ходят, у них для попадания в номер свои рабочие ключи. Вроде бы, воровства нет, а не хотелось бы, чтоб из любопытства лазили. Да и письма с глаз убрать, тоже в шкаф. Всё ж таки он на отдельный ключ закрывается.

Ну, вот и славно, готов.

В коридоре уже ожидал идеально выглядящий и даже слегка благоухающий одеколоном Хаген. И несколько девиц поодаль, о чём-то шушукающихся. Парочку, кажись, не первый раз вижу. И чего им тут? Мёдом намазано?

К пропускной будочке мы подошли одновременно с подъехавшим автомобилем. Выглядел он почти как Соколовский: дорогой, тяжёлый, тёмный. Единственное, что его отличало от великокняжеского — тонкая золотая окантовка некоторых деталей. Очень солидная машина.

— Кто со мной? — весело и немного напряжённо спросил Пётр, и я сразу вспомнил все давешние разговоры про то, кто с кем. И внезапно для себя брякнул:

— А возьми Софию! И Серго с Дашей, — это я уж для равновесия добавил.

Это предложение неожиданно вызвало странное замешательство. Вот же влюблённые, блин! Я что — вот так же по-дурацки выглядел со всеми своими сомнениями и терзаниями?

Впрочем, княжна Мария быстро взяла себя в руки и заявила:

— А я тогда с остальными поеду. Для ровного счёта.

Молодец какая, «для ровного счёта»! И не покраснела почти совсем.

В машине Мария быстро перестала тушеваться и завела разговор с Хагеном о том, откуда он родом. И узнав, что из Вюрцбурга, довольно мило сообщила, что не далее как год назад была там с семьёй во время их летнего путешествия по Европе.

Хаген, понятное дело, по дому скучал, и возможности поговорить о родных местах весьма обрадовался. Даже разморозился и как-то более живым стал, что ли? Беседы о прекрасных достопримечательностях Вюрцбурга, старинной архитектуре и знаменитых колбасках хватило до самого приезда в ресторан.

— А ещё в крепости Мариенберг обитает несколько привидений, — сказал Хаген, и машина остановилась.

— Неужели настоящих привидений? — воскликнула Маша, подавая руку Ивану, чтоб выбраться из машины. — Спасибо, Ванечка!

Я уж, честно говоря, начал переживать, чтоб Иван Машеньку свою к Хагену не приревновал, но этот вопрос услышали Соня и Даша, которые подъехали и выбрались из Петиной машины первыми. И они начали наседать на дойча уже втроём. Как же! Привидения!

В общем, как вы можете догадаться, Хаген временно стал звездой вечера.

Серго тоже, кажется, немножко приревновал и решил выступить с историей про грузинского князя, которому в двенадцатом веке во время дворцового переворота отрубили голову.

— И отвезли её новому правителю в доказательство смерти, представляете? — он обвёл нас таинственным взглядом. — Так и похоронили тело без головы. И поэтому привидение тоже ходит без головы, каждую ночь её ищет. Всех встречных обшаривает, проверяет, нет ли у них его головы.

— Прям вот обшаривает? — коварно спросила Даша, а сёстры Гуриели дружно порозовели. — А спрашивает что-нибудь?

Серго посмотрел на неё так, словно ему немедленно захотелось выступить в роли этого призрака. Он слегка откашлялся:

— Про это не знаю. Да и чем ему спрашивать — головы-то нет.

— А мог бы и спрашивать, — внезапно очень серьёзно предположил Витгенштейн. — Привидение — существо эфирное, какая ему разница, есть голова или нет?

Угрозу назревающего магонаучного диспута прервал подоспевший шашлык. И красное вино! В общем, посидели славно. Нервы успокоили. Снова немного танцевали — девки с рук на руки передавали Хагена, вертихвостки! Кажется, он слегка утомился от этого внимания, потому что около половины двенадцатого спросил:

— Ваше императорское высочество, неужели вам настолько не жаль свою машину?

Иван покосился на Соню, которую как раз кружил по танцплощадке Петя, и неуверенно ответил:

— Заклинаний превращения всё равно не существует. Сказки это.

— Сказки, — ехидно согласилась Даша. — Но сформировать вокруг твоей «Победы» огромную ледяную тыкву она вполне сможет, будь уверен.

— Да ну! Это сколько ж энергии надо!

— Хочешь проверить?

— Ой, нет уж! — Иван поднялся и посмотрел на часы: — Слово моё твёрдое. Сказал: за полчаса до полуночи домой — значит, домой! Впрочем, все, кто желает, могут остаться.

— Да нет уж! — я поднялся тоже. — Завтра с утра на учёбу. Поехали!

Петя слегка пьяненько и довольно простодушно предложил завезти домой обеих Гуриели, а нам забрать в университет Дашу. И девушки, помявшись, согласились, хотя видно было, что предпочли бы распределиться по машинам так же, как по дороге сюда.

Обратно ехали как-то более спокойно, устало, что ли. Да и впрямь, день был длинный. Также молча топали по дорожке, подсвеченной бледными фонариками. Дашка шла впереди и молчала. Думала о чём-то.

Единственное, что она нам сказала:

— Доброй ночи, мальчики, — когда в спальном корпусе повернула на лестницу — комнаты для барышень занимали верхние этажи.

АВАНТЮРА

Иван, которому надо было на второй, нерешительно топтался у ступенек. Судя по всему, поговорить хочет. Я вспомнил об обещании, выданном Марии, и решил, что смысл-то тянуть, а? обещал — поговорю. Да и князюшко пьяненький как раз.

— Пошли ко мне, чайку попьём? — ну, не придумал я лучшего предлога, ага. А, нет, придумал! — Обсудить с тобой кое-что хочу, но с глазу на глаз.

Про Серафиму и квартиру удочку закину. Глядишь, светлая мысль какая у Великого князя и мелькнёт?

— Пошли! — сразу обрадовался тот.

Но на входе нас остановил комендант.

— Иван Кириллыч! Вы почему не на свой этаж? — говорил он очень тихо. Понятное дело — по регламенту после одиннадцати вечера хождения по коридорам не одобрялись, многие спать рано ложатся, а после двенадцати — и вовсе строго тишина. Полночь-то, поди, прошла уж.

— Семёныч, не в службу, а в дружбу, — Иван прижал руку к сердцу, — маленько с Коршуном посидим, потолковать надо.

Комендант покряхтел.

— Я, вообще-то…

При Иване он говорить, видно, не очень хотел, но уж пришлось.

— Дело такое, — Семёныч неопределённо пошевелил пальцами, — деликатное. Предупредить хотел. Горничная сегодня убиралась. Так подошли тут к ней… Одна Лиза Старицкая, а вторую она назвать не смогла, беленькая такая.

— Ксюшка Бабичева, скорее всего, — предположил Иван. — Подружки, не разлей вода. И что?

— Попросились, чтоб она их в двадцать девятую пустила. Дескать, сюрприз готовят. За денежку, — Семёныч сложил брови домиком. — Иначе грозились жалобу на неё написать, дескать, обокрала она их. Горничная денежки-то взяла, их пустила — и ко мне. Сижу, слежу вот, как пришитый. Не выходили. И что за сюрприз?

— А я вам скажу, — Иван нетрезво ухмыльнулся. — Об Лизкиных планах весь третий курс уже в курсе. У неё ж холодная вода в ж*пе не держится, — Хаген, услыхав этакую идиому, выгнул бровь, но Иван продолжал невозмутимо: — Она хочет Коршуна нашего охмурить.

— Так он женат! — хором (приглушённо) воскликнули комендант и Хаген.

— Ага, — Иван, которого чёт начало сильно развозить, выразительно кивнул. — Слыхали такое выражение: «жена не стенка, и подвинуть можно»? Ну, похоже, Лиза решила сегодня приступить к выполнению своего плана. Но у нас есть выход!

Иван неожиданно выпрямился, оправил мундир и вздёрнул подбородок:

— Офицер фон Ярроу!

— Я! — Хаген на чистых рефлексах вытянулся и прищёлкнул каблуками.

Вся сцена шёпотом, заметьте!

— Настала важная и ответственная минута! Сегодня ваш долг зовёт вас спасти честь вашего сюзерена. И подменить его. Собой.

Хаген обернулся ко мне и не видел, как Иван закусил губу и зажмурился. Чего никто не ожидал, так это вопроса от дойча:

— Я хотел бы уточнить. Меня не обвинят потом в насилии над благородными дамами?

Иван чуть не подавился зарождающимся гоготом.

— Кхм… То есть, ты… готов?

— Если это требуется для защиты чести моего сюзерена.

Вы бы видели лицо Великого князюшки! Ради одного этого стоило подобную каверзу подстроить.

— Держи, — он покачнулся и вынул из нагрудного кармана какой-то брелок.

— Что это?

— Магический фиксатор. Снимет всё, как объёмное синема, даже со звуком. И без света, и в сумерках зафиксирует. Что ты их не того. А они тебя, скорее всего, да. Н-да.

— У меня второй вопрос, — с совершенно непроницаемым лицом спросил Хаген. Мы втроём на него уставились. — Насколько эти дамы… отталкивающего вида?

— Да ты что! — едва не возмутился Семёныч. — Там такие красотки, — он руками изобразил «прелести», — самый смак!

— Тогда это будет ещё легче. Мне понадобится ключ от вашей комнаты, фрайгерр Коршунов.

— Не, не прокатит, — Иван выпятил губу. — При свете узнают его.

— А мы на пару секунд рубильник коридора перекинем, — скромно предложил Семёныч. В комнате и так свет не горит, я по приборам вижу, в коридоре темно будет, он и зайдёт.

— Нормально! — одобрил Иван. — А спросят потом: чё он к Илье в комнату спать пошёл?

— Скажем, ключ от своей комнаты у тебя в машине выронил, — предложил я.

— М-гм, — Великий князь глубокомысленно подумал. — А ты куда?

— А я? А я чай пошёл к Семёнычу пить. И ты. Бойцы, понимаешь, вспоминали прошедшие дни и битвы… Ты знаешь, что каптенармус наш с Сирийской базы Семёныча родной брат?

— Да ты чё! — громким шёпотом воскликнул Иван. — Наш куркуль⁈

Комендант только усмехнулся в усы.

— Ну.

— Ёрш твою меть… А я не знал!

Чёт Сокол какой-то подозрительно косой. Или я подозрительно трезвый? Чё там опять в этих маманиных зельях?..

— Так. Хаген, иди в номер. Семёныч, готовься. На счёт три вырубай на две секунды, — комендант скрылся в своей каптёрке. — Раз… Два… — Хаген приготовил брелок и взялся за ручку двери. — Три!

Свет погас, и мы оказались в чернильной темноте. Ручка щёлкнула раз — открылась. И два — закрылась. Свет зажёгся, никто даже в коридор носа высунуть не успел.