Конец кошмара

27. сработало

— А что, если его отправили? — бойким голосом спросила молодая черноволосая девушка.

И снова все заволновались.

— Вряд ли. От него совершенно не пахнет алкоголем.

— Но разве не могли подсыпать отраву в его окорок? Или куропатку? — предположил немного скрюченный старик.

— Нет, — сказал мужчина не очень громким, но уверенным голосом, предрекая приступ страха среди любителей куропатки. — Крепкая пища замедляет действие отравы. Тогда бы он физически не мог отравиться насмерть за столь короткий промежуток.

Лично мне эти доводы показались довольно надуманными, но на всех остальных, кроме, пожалуй, тех, кто действительно разбирался в отраве, но признаваться в этом разумеется не собирался, произвели впечатление; вскоре все успокоились и заключили, что причиной смерти неизвестного был инфаркт.

Хотя стойте, почему неизвестного? Ведь все собравшиеся были важные люди, лорды. Смерть любого из них была трагедией государственного масштаба. Следовало немедленно выяснить личность почившего!

— Кто это?

— Проверьте!

— Ох, только бы не лорд Бомонд… Мне кажется, у него был похожий костюм…

Мужчина поправил очки и снял с меня маску. Снова зашуршали юбки. Все стали протискиваться вперёд, стараясь посмотреть на моё лицо. Да только было темно, единственным источником света служили трепещущие фонари, и понять, кто я такой, было почти невозможно — в том числе потому, что меня никто не знал. Лу Леон был не лорд и не дворецкий, но обыкновенный шарлатан — однако прямо сейчас он представлял собой загадку.

— Кто это?

— Не знаю.

— Видите его лицо?

— Лорд Бомонд!

— Что?

— Ах, вы тут! Слава богу…

Ближе всех находился мужчина в очках. Он прищурился, рассмотрел мою маску и наконец выпрямился и покачал головой:

— Вероятно, это чей-то слуга… Необходимо провести более тщательный осмотр.

Он махнул рукой, и сразу показалось несколько официантов, которые прежде разносили напитки. Они приподняли меня на руки и перенесли на ближайшую скамейку. Между делом мужчина в очках просил собравшихся проверить свою прислугу, после чего заявил, что с этого момента сад закрыт для посещения.

Все стали расходиться и уносить вместе с собой оживлённую беседу. Страх исчез, на смену ему пришёл неподдельный интерес. Логично было предположить, что почивший был из числи прислуги — но это было скучно и рушило прекрасную историю про таинственного мертвеца, которого обнаружили посреди сада.

Некоторое время мой чуткий слух ещё улавливал всевозможные пересуды; затем повисла тишина. Ночь была безветренная. В прорезях между рваной шалью облаков сверкали редкие звёзды. Я лежал на скамейке под сенью высокого дерева и разглядывал его красноватые листья, которые обретали совершенно особенный цвет в сиянии лунного света, когда рядом зазвучали шаги. Мои веки закрылись. Шаги были тихими и немного неровным. Вскоре к ним прибавился ванильный аромат. Затем — нежное женское дыхание.

В тот самый момент, когда его дуновение, словно призрачная длань, прошлась по моей скуле, я открыл глаза.

Повисла тишина.

Женщина стояла на месте и с интересом рассматривала меня своими светлыми глазами.

— С днём рождения, ваше Величество.

— Благодарю, — ответила женщина, поправляя свои крашеные рыжие волосы.

На ней было чёрное, немного простенькое детское платье, которое, тем не менее, облегало и подчёркивало её совсем недетскую грудь.

Я приподнялся, поклонился. Королева встретила мой поклон с невозмутимостью царственной особы.

— Занимательный трюк, — с улыбкой заметила женщина. — Я слышала, что восточные мистики могут замедлять биение собственного сердца; или вы приняли некий отвар, который позволил вам притвориться мёртвым?

— Не то и не другое, ваше Величество. Всё намного проще. Я — вампир.

— Настоящий?

— Самый настоящий.

— И вы можете это доказать, месье «вампир»?

— Разумеется. Сядьте.

Королева села рядом со мной. Вблизи её глаза показались мне ослепительными среди ночного полумрака, и в то же время взгляд у них был рассеянный. На протяжении последней недели я видел подобное выражение множество раз на лицах горничных поместья Мансур — пока тренировался использовать гипноз.

С его помощью нельзя было превратить девушку в безвольную куклу, однако слова мои становились для неё необычайно убедительными. При этом, однако, мне приходилось постоянно сохранять зрительный контакт.

Однако была у этой силы и светлая… а вернее темная сторона. После завершения гипноза женщина ничего не забывала, и в то же время не считала, что её контролировали. Напротив, она была уверенна, что все поступки, сделанные под моим внушением, он совершала по своей собственной воле; она могла жалеть о содеянном, но винила в нём только себя.

— Так вы не верите, что я вампир?

— Нет.

— Хотите, чтобы я вам это доказал?

— Если сможете, — улыбнулась королева.

Я положил руку на её шею и выпустил зубы. Королева была покорной. Я спросил её:

— Вы правда этого хотите?

— Да.

— Почему?

— Мне кажется, это будет интересно.

Я кивнул, придвинулся вперёд и одним движением вонзил в зубы в трепещущую венку. В это же время я обхватил женщину обеими руками. Правильное решение. В следующую секунду она стала брыкаться, её тело схватила болезненная дрожь, губы открылись, а секунду спустя снова были закрыты моей ладонью.

Комары впрыскивают в свою жертву особенный токсин, который не позволяет ей ощутить укус. Вампирам легенды приписали похожую силу. Только в нашем случае она вызывала не забвенье, но блаженство.

Сперва королева пыталась оттолкнуть меня — бесполезно, моё тело обладало сверхчеловеческой силой; затем обхватила меня обеими руками и попыталась ещё глубже вонзил мои клыки в свою шею; судороги боли стали трепетом блаженства; мне всё равно приходилось держать ладонь у неё на губах, но теперь я закрывал не крик, но сладкий стон.

Со временем удерживать её становилось всё сложнее; королева не теряла силы, нет, она их обретала, и в один момент они вышли за пределы человеческих возможностей.