Конец кошмара

79. свет 2

Возможно приходить просто так, без предупреждения, было немного невежливо… но кто виноват, что в этом мире до сих пор не изобрели коммерческие телефоны?

Когда я шёл по ухабистому тротуару, на глаза мне попался тот самый старик, который в своё время подсказал мне дорогу. Он стоял на веранде своего дома, прибирая снег.

— День добрый! — крикнул я и помахал.

Старик посмотрел вниз, заметил меня и улыбнулся:

— О, добрый, добрый… В гости идёте? К Мацуя?

— Ага.

— Хм… тогда понятно, почему парнишка в последнее время такой весёлый.

— Весёлый?

— Да. Раньше он всегда казался таким напряжённым, задумчивым, а недавно как будто расслабился наконец… И теперь я знаю, почему, — хитрым голосом заметил старик. — Раз ему повезло найти такую девушку…

Я не стал поправлять его и говорить, что Ямато НЕ была девушкой Мацуя, перекинулся ещё парой слов и последовал дальше.

Вскоре я поднялся на порог дома Мацуя и постучал.

Между делом я задумался о том, насколько мелким был последний (действительно, не дом, а домик). Разве спасителю человечества не должны были предоставить более престижную квартиру? Впрочем, зная Мацуя, он вполне себе мог отказаться. В таком случае нужно будет научить его уму-разуму — а то разве непонятно, что Нанако было бы намного удобнее совершать прогулки в менее холмистой местности?..

Пока я размышлял об этом, с другой стороны дверного проёма зазвучали приглушённые голоса:

— Сейчас открою. (Мацуя)

— Я сама. Больные должны соблюдать постельный режим. (Нанако)

— Но… (Мацуя)

— Цыц. (Нанако)

Раздался приближающийся шорох, а затем щелчок. Когда дверь приоткрылась, я увидел Нанако, которая сидела на пороге и протягивала руку.

Девочка меньше всего изменилась с нашей последней встречи. Хотя, казалось бы, в этом возрасте должны происходить самые заметные перемены. Она стала немного выше (самую малость, так что очевидно, что быть высокой ей уже не суждено) и немного менее бледной. Её волосы все ещё были завязаны в косички. Прямо сейчас на ней был свитер с длинной шейкой, на котором был выгравирован кривенький рисунок медвежонка.

Девочка немного удивилась, когда заметила меня, а затем сразу улыбнулась своей привычной уверенной улыбкой:

— Ямато! Привет.

— Привет.

— Ты к брату?

— Ну да, но вообще к вам обоим; просто захотелось навестить.

Нанако кивнула и подвинулась в сторону, мол, проходи.

— Кто там? — раздался приглушённый и очень серьёзный голос Мацуя.

— Сюрприз, — прыснула Нанако и бросила на меня задумчивый взгляд.

После этого я разулся и вместе с Нанако направился в зальную комнату. Последняя немного переменилась. На месте старого телевизора находился другой, в полтора раза больше, но тоже пузатый.

Если так подумать, все коммерческие телевизоры, которые я видел в этом мире были как будто из девяностых, в то время как военные использовали намного более современные и даже футуристичные технологии. То же самое можно было сказать и про другие вещи… Хм… А что если именно в этом заключался ответ на мой давнишний вопрос? Очевидно, что жители этого мира запросто могли сделать даже мобильные телефоны — просто данная технология находилась под правительственным запретом.

Интересная теория.

Мацуя лежал не в зале, но посреди смежной с ним спальной комнаты. Парень с ног и до самой шеи был закутан в оделяло. Заметив меня, он вскинул свои толстые брови и уже собирался приподняться, однако Нанако бросила на него строгий взгляд, сложила руки и сказала:

— Больным нельзя напрягаться.

— Но…

— Нет. Не хватало ещё, чтобы ты заразил Ямато.

Мацуя помялся и всё же опустил голову на подушку.

Меж тем Нанако предложила мне присесть за стол (низкий), а затем наклонилась и прошептала:

— С ним всё в порядке.

— Правда? — ответил я аналогичным шёпотом.

— Ум. Простудился, но таких толстолобых простуда сразу отпускает. Температура прошла ещё вчера. Просто… — в глазах Нанако появился хитрый блеск. — Когда у меня простуда, он всегда кутает меня в десять одеял и даже окно не открывает. Пришло время расплаты.

Затем она отодвинулась и с невинной улыбкой проговорила:

— Хочешь куриного супа, Ямато? У нас его ещё много. Как раз погрею новую тарелку для моего нерадивого брата.

Я услышал шорох и посмотрел на Мацуя, который при слове «куриный суп» заметно побледнел; затем покосился в сторону раковины, в которой башенкой громоздилось больше полдюжины тарелок…

— Почему бы и нет? — сказал я, улыбаясь сиятельной улыбкой…

…

Как ни крути, у Нанако было большое сердце. В один момент она всё же позволила своему брату присоединиться к нашей беседе за столом. Говорили про самое разное. Про учёбу, школьные кружки (Нанако настоятельно советовала брату заняться спортом, чтобы не пропадала врождённая выносливость; Мацуя рассеянно отнекивался, не желая называть реальную причину отказа, которая, верно, заключалась в том, что ему не хотелось тратить драгоценное время, которое он мог использовать, ухаживая за своей сестрой) и так далее.

Спрашивали и про меня. Вернее, Ямато; отвечать на такие вопросы было проблематично. Я мог бы заглянуть в её воспоминания, но копаться в голове семнадцатилетней (кстати, с днём рождения, исполнилось всего неделю назад) девочки было немного неловко.

Поэтому отвечал я наобум, а то и вовсе рассказывал про самого себя. Со временем Мацуя стал бросать на меня удивлённые, а затем подозрительные взгляды. Неужели догадался? Пока я размышлял, говорить ему или нет, Нанако неожиданно спросила:

— Так ты… другая Ямато?