31. план

Я покачал головой, закрыл записную книжку и задумался.

Затем снова осмотрел кабинет.

Забавно, конечно, как всё обернулось. Больше десяти лет прошло с момента нашей первой встречи. Тогда я помог Натаниэлю и выручил его из передряги, и всё же большую часть времени он мог полагаться только на самого себя; он сам прошёл весь путь от избалованного мальчишки, который мечтал сделаться пиратом, до спасителя мира, короля и адмирала. В некотором смысле, его история подошла к своему завершению. Жизнь его находилась в той фазе, когда можно с чистой совестью развалиться на кушетке и прожигать годами набранный жирок… Впрочем, в случае Натаниэля жир, скорее всего, будет только набираться.

Мир тоже находился в относительно приемлемом состоянии. Да, суши было немного, а ресурсов — ещё меньше и явно недостаточно для созданий технологически развитой цивилизации, так что с большой вероятностью в ближайшие несколько сотен лет многие технологии будут забыты (деревьев для создания галеонов уже не хватало), а ещё через тысячу останется только горстка островных деревушек, жители которых будут промышлять рыболовством, а в пасмурные дни, когда море содрогается от бури, рассказывать легенды про великого капитана На Ту Ни Эл, который спас весь мир от великого потопа… На даже и в этом состоянии, о котором мечтают радикальные примитивисты, человечества останется и сохранится.

И кто знает, возможно, ещё через сотню тысяч лет у людей появятся жабры, и они вернутся в море, замкнув тем самым великую петлю, которую начали их предки, когда впервые выползли на сушу… Если, разумеется, мир к этому времени ещё не растворится в гуще серого тумана.

А он растворится.

Это было неминуемо.

Я закрыл дверь, но стабильность измерения всё равно продолжала понижаться, хотя и более медленно. Это был естественный процесс, который затрагивал каждое измерение. Остановить туман нельзя — зато можно попытаться подчинить его своей воле.

Я нажал на кнопку на столе, и через пару минут в кабинет зашёл молодой светловолосый офицер.

— Слушаю, господин адмирал.

— Я собираюсь временно отлучиться. Подготовьте карету.

— Как скажете, господин адмирал. Куда собираетесь?

Поговорить нужно с Крисс, так что…

— Во дворец.

Тридцать минут спустя я уже сидел на кушетке в дальнем конце просторного зала и смотрел по сторонам.

Когда я заявился во дворец, оказалось, что Крисс не было на месте. Собственно, это было логично. Всё своё время императрица проводила в доме правительства, слушая многочисленные заседания парламента, на которых обсуждались налоги на сушёные водоросли, закон о нелегальной добыче морской соли, рыбные пошлины и прочие чрезвычайно важные вопросы.

Я уже собирался отправиться прямо туда, когда пришло сообщение, что заседание закончилось, — безрезультатно, рыбные пошлины так просто не решаются, — и её Величество собирается в ближайшее время вернуться во дворец. Тогда я снова свалился на кушетку и сидел так до момента, когда дверь приоткрылась, и в комнату зашла неизвестная женщина, по виду секретарша… Лишь погодя, по взгляду, я понял, что это была Крисс.

Я знал, что она изменилась, но не мог себе даже представить, что перемены эти были такого характера. Я ожидал увидеть её в прежнем судовом наряде, в крайнем случае — в пышном королевском платье. На самом же деле на ней были белые панталоны и шёлковая рубашка с серебристыми пуговицами; волосы её были завязаны заколкой, а на лице блестели круглые очки.

На первый взгляд она была похожа на обыкновенную секретаршу с поправкой на реалии восемнадцатого века.

Девушка бросилась на меня удивлённый взгляд; потом усмехнулась, и я понял, что это действительно была Крисс.

«Соскучился?» — спросила она руками.

Я рассеянно кивнул.

Затем помотал головой и сказал:

— Если ты про Натаниэля, то да, немного.

Улыбка исчезла. Крисс нахмурилась.

«Это ты?»

Я кивнул.

«Что-то случилось?»

— Отчасти. Скажем так, есть у меня одно предложение.

«Какое?»

Я хотел предложить, чтобы она села, но Крисс казалась такой напряжённой, что наверняка отказалась бы от моего предложения.

Тогда я сказал:

— Я хочу стать богом.

Идея была достаточно простой. Обыкновенно, стабильность понижается постепенно, так что новоявленная туманность успевает обрести форму под воздействием силы веры.

Но здесь всё было иначе.

Уникальная особенность этого мира состояла в том, что большая часть здешнего тумана была «бесхозной».

Некоторое время сюда поступала чистейшая туманность в образе воды с другой стороны дверного проёма. Вера за ней не поспевала. У неё не было времени чтобы приписать ей определённые свойства. Именно поэтому, чем ближе мы подбирались к Сердцу Семи Морей, тем более странные и опасные нам встречались явления, хотя обыкновенно туманность распределяется равномерно по всей протяжённости мироздания; именно поэтом странные явления не имели конкретную форму.

В мире Файрана они представляли собой создания местного легендариума.

В Мире Ямато — НИСов.

В Мире Пирайи это были порождения вечного хлада и так далее, и тому подобное. Здесь же туман принимал самые разные, иной раз безумные и бессмысленные обличья. Это была не фантазия, но то болезненное состояние между реальностью и дрёмой, когда сны сменяются с невероятной быстротой, а перед глазами мелькают всевозможные бредни.

Поэтому, если в мире появится новая религия, которая завладеет человеческими сердцами, она сможет достаточно быстро впитать силу «бесхозного» тумана и обрести материальность. Сами люди тоже обнищали и находились в состоянии отчаяния, в котором они готовы были ухватиться за любую, даже самую хрупкую соломинку.

Нечто похожее было в Мире Ямато перед вторжением Вестника.

Тогда мне удалось воспользоваться происходящим и стал единоличным божеством и «Стражем» данного измерения. Почему бы не попробовать ещё раз? Для этого мне нужна была поддержка. В Мире Ямато я использовал телевизор и средства массовой информации. Здесь мне тоже потребуется помощь государственной машины.

То бишь Крисс, всемирной императрицы.

Всё это я рассказ девушке без обиняков. Хранить тайны больше не имело смысла. Я поведал ей про серый туман, дом на берегу, свои силы и свою природу и так далее, и тому подобное; не стал говорить только про Них, так как они могли воспользоваться этим знанием, точно крючком, закрепиться и притянуть себя в этот мир, и своё собственное прошлое в лице Фантазмагорикуса.

Крисс слушала внимательно и всё время хмурилась.

По завершению рассказа повисла тишина.

Загрузка...