Конунг: Королевский тракт

Эпилог

Королевский тракт, осень 2041-ая от Исхода

(3 октября 2021 года)

Путь наверх, как и обещали горцы, оказался очень простым. Я не сомневался, что если над ним немного поработать, то эта дорога станет проходимой для лошадей и даже повозок. И это было именно то, что и «требовали условия матча».

Еще рывок, и вот мы на вершине.

Вокруг расстилалась пусть и не идеальная, но все же очень подходящая для строительства горизонтальная поверхность, однако главное об этом месте еще только предстояло выяснить.

Я подошел к восточному — наветренному краю, — и требовательно вытянул руку. В нее тут же лег мешок с цветами. Точнее — с нарезанными на рассвете моей охраной головками каких-то симпатичных ярко-красных растений.

Аккуратно растянув тесемки, я принялся неторопливо доставать их и горстями сбрасывать вниз, внимательно следя за полетом. Особенно за тем, как они себя ведут под порывами ветра…

«Ага, — стоять на самом краю было немного стремно, но не настолько, чтобы это вызвало настоящую панику, все-таки высоты я боялся в пределах нормы. — Кажется в самый раз…»

Для моих людей действо выглядело, как самый настоящий ритуал. Пусть незнакомый даже самым опытным и немолодым из них, но вполне «узнаваемый». В смысле — похожий на сотни уже виденных. А что, Жрец стоит и сыплет цветочки. Пусть в этот раз с высоты, а не на чьи-то тела, но почему нет?

Правда, сам я во все это не вкладывал вообще никакой мистики.

Нельзя не признать, что отказ что-то объяснять оруженосцу (а он всю неделю приставал с осторожными расспросами, что же именно мы ищем), был чистой воды ребячеством. Да и отстраненное, таинственное выражение на моем лице, не скрывало ничего эдакого.

Нет, изначально морочить голову я вроде и не собирался, просто не смог удержаться, и попытался привнести капельку иронии и веселья в обыденность.

«Так, решено, поиски заканчиваем…»

Оглянувшись, я подозвал к себе мастера-строителя. Одного из молодых, но умелых выпускников моей «виндфанской академии», подготовленного лично Анваром.

— Ну что, друг мой, это будет здесь! Люди и ресурсы тебе выделены: начинай с работы над лагерем внизу, потом — над очисткой и подготовкой подъема. Перепланируй здесь все, как мы говорили — цистерны для запасов воды, жилье, укрепления… В общем, что об этом заново? Работай, время у тебя до начала сезона дождей. Считай — год…

Парень и впрямь был молод. Не смотря на высокое назначение, ему и в самом деле было не больше 18–19 лет, поэтому вслух отвечать он не решился, а лишь коротко поклонился и получив разрешение, тут же ушел.

«Ну вот, можно наконец-то выбираться отсюда…»

— Ну что, друзья, — оглянувшись, я обвел доброжелательным взглядом свиту, — нас ждет море, вино, и пара недель в Малете. После этого времени останется только на дорогу в Нойхоф. Было бы невежливо не встретить мою будущую жену…

«Да, свадьба с Одеттой была запланирована уже на ноябрь. С другой стороны, почему это „уже“? Ожидание и без того подзатянулось. Все-таки между сговором и свадьбой успели пройти две войны…»

Иронично хмыкнув по этому поводу, я развернулся и зашагал в сторону спуска. Ночевать здесь не было никакого желания, а учитывая, что обоз оставался здесь, за оставшуюся часть дня можно было преодолеть еще не меньше 15–18 км.

«Поднадоели мне что-то горы…»

Уже в пути, оруженосец не выдержал, пришпорил своего коня и, пользуясь своим особым положением, поравнялся со мной.

— Господин, а что мы искали? Ты просил соизволения у здешних духов, можно ли строить крепость? — вывалил он скороговоркой.

— Ну, в принципе, можно и так сказать… — согласился я.

— Господин, это секрет или ты просто дразнишь меня? — на этот раз в голосе парня звучала настоящая обида.

Не выдержав напора, я рассмеялся и все-таки решил «сдаться»:

— Нет, это, без всякого сомнения, секрет, но не от тебя. Ты же помнишь, как я бежал от горцев, что загнали наш отряд, накануне войны с канаанеями?

— Да!

— Вот! Здесь будет место, где некоторые из моих воинов, а точнее — юноши из Младшей дружины, — станут строить такие же крылья и учиться парить в небесах. Точнее — мастера-краснодеревщики и кузнецы, которых из Виндфана пришлют в эти края через полгода — год, они стану строить, а уже юноши — да, летать…

— О, господин, а можно я стану одним из этих «летунов»?!

— Ты больше не хочешь водить в бой много воинов?

— А… а разве нельзя и то и другое? — деланно удивился оруженосец.

— Не получится, — я был вынужден подтвердить его собственные сомнения. — Понимаешь, я далеко не мастер во всем таком… небесно-крылатом. То, что мы смогли улететь, скорее удача, чем закономерность. Поэтому я поделюсь со здешним гарнизоном всем, чем смогу, но по-настоящему покорить небо, им предстоит самим. Ресурсы на это понадобятся немалые: шелк, древесина, сталь, по браслету «отложенной жизни» хотя бы на одно деление каждому из летунов, да мало ли что еще… Но и польза от таких знаний может быть велика. Владеть здешними горами, да так, чтобы местные горцы не смели даже пикнуть — это цель более чем достойная! Ну и для других целей «крылатые воины» очень даже сгодятся…

— Господин, а зачем ты бросал цветы: задабривал небесных духов этих мест? — еще минут через пять уточнил парень.

— Разве что попутно, — рассмеялся я. — Хотелось посмотреть, как себя ведет ветер на той вершине. В прошлый раз, нас чуть не разбило о скалу, но здесь — здесь, если я не ошибаюсь, такой проблемы быть не должно. Ты же видел: половину цветов воздух подхватывал и тянул, совсем наоборот — прочь от скалы…

— Господин, а потом, когда они научатся, ты позволишь мне тоже попробовать перенять это умение?

— Конечно, мои полководцы обязательно должны будут знать, как таких воинов применять. Поэтому если станешь хорошим командиром, то непременно научишься!

Парень, скорее всего, вряд ли что-то услышал после моего «конечно». Слишком уж быстро на его лицо наползло возвышенно-мечтательное выражение.

«…Вот ведь балбес малолетний, все-таки фронтальное лидерство тебе куда интереснее? Ну а почему бы нет, в конце концов, полководцев много не бывает. Особенно хороших. А воевать, я так понимаю, мне придется еще далеко не раз и не два…»

Мысли невольно перескочили на будущие битвы, и минуту назад посетившая меня беззаботность однозначно пропала. Однако день сегодня был слишком уж светлым, погода — безоблачной, а впереди, вместо забот и волнений, в ближайшие пару дней меня ждала только дорога.

Так что нет, сейчас настроение у меня было куда лучше, чем всю предыдущую неделю, да и весь прошедший месяц, пожалуй. Не смотря на то, что легкость, с которой удалось заключить запланированный вариант мирного договора, скажем так, удивила, но по-настоящему порадоваться этому, к сожалению, не получилось.

Уж так совпало…

* * *

Все-таки человек из эпохи, где национальные государства уже не писк моды, а обыденная реальность, некоторые вещи просто не может оценить по-настоящему трезво.

Да, XXI век по-прежнему полон вражды на этой почве. Никак не успокоятся сформированные в недрах СССР Грузия и Молдавия, из русских бывшей УССР так настойчиво пытались сделать кого-то еще, что страна лопнула, словно гнилой помидор. Или вот — армяне по-прежнему в конфликте с азербайджанцами, каталонцы и баски — волками смотрят на Испанию, и так далее и тому подобное…

Одно перечисление таких конфликтов заняло бы кучу времени, которое можно провести с куда большей пользой. В общем, в итоге Игорь с удивлением осознал, что его желание отнять у убиев и тулингов предгорья, не встретило практически ни какого сопротивления.

Не6обходисмость признать его власть, оставив себе лишь внутренние дела — встретила сопротивление, а вот отдать часть территории — нет вопросов, забирай! Правда в итоге и по главному вопросу преодолеть сопротивление побежденных удалось сравнительно легко.

Схема, предложенная Игорем, оказалась им неожиданно выгодной. Правда, тут стоит уточнить, что настоящая «неожиданность», как и талантливый экспромт, требует тщательной подготовки. И ему было, что предложить полезного своим будущим вассалам…

Так получилось, что племена убиев и тулингов куда меньше треверов продвинулись по дороге из родоплеменного строя в феодализм, и вообще — к созданию хоть сколько-нибудь организованного государства.

Обязательного земельного налога у них все еще не существовало, а потому, правителям приходилось изрядно ловчить, чтобы заставить свои Народные собрания — тинги, — раскошелиться, в случае войны или еще какой-нибудь масштабной задумки.

Богатых поливных угодьев в дельте Рихаса даже у тулингов было не так уж много, хотя они и владели небольшой частью побережья, а от убиев до Великой реки — и вовсе были дни пути. Поэтому их земли приносили куда меньше, но в целом система была построена точно так же, как и у других фризов.

Просто в Треверской марке условная «земельная доля», способная прокормить так называемую «большую семью», могла быть всего лишь 2,5–3 гектара, а вот у тулингов (и тем более убиев), таких земель была очень мало. Большая часть «земельных долей» у них редко была меньше 12–16 гектаров. И тут не помогали даже два урожая в год. Все-таки плодородность пашни без речного ила — совсем не та, что в дельте.

Но, сама система строилась на совершенно тех же принципах.

У каждой семьи есть земли, они их обрабатывают, и должны сбрасываться на защиту и что там еще. Просто сама земля при этом считалась личной собственностью их рода, а не всего племени. А значит платить ежегодно, по умолчанию, не надо. И это сильно ограничивало правителей.

Но вдруг приходит Игорь, разносит их в пух и прах, а после говорит: вы станете частью моих владений, самостоятельной частью — будете, например, сами избирать себе судей, — но теперь нужно ежегодного отдавать пятую часть своего дохода. Правда, себе я стану забирать лишь половину, а вот вторую половину себе возьмет ваш природный ярл, и станет тратить серебро по своему усмотрению.

То есть получается, что сами ярлы при этом становятся вассалами треверской короны, теряют возможность заключать договора с соседями и вести войны, но зато получают реальную власть.

Ополчения их племен на тот момент уже были разбиты, и что они могли сказать? Правильно, лишь «радостно» согласиться на это предложение.

Но свою «плюшку» получили и обычные бонды.

Теперь ни одна владетельная семья не имела права передавать в обработку рабам больше шести земельных долей. Как и у треверов, законными арендаторами теперь считались лишь свободные члены племени. При этом взять с них за это больше одной пятой в качестве платы, тоже было нельзя.

То есть теперь законодательно гарантировалось, что даже у «бесправного» арендатора будут оставаться не меньше 3\5 дохода с обрабатываемой им земли. И не меньше 4/5 — у владельца, если он работает на ней сам или с помощью рабов.

И это сделало положение самой многочисленной части племен заметно лучше, чем раньше.

Да, те самые владельцы земли «могли быть» недовольны, но как раз сейчас ополчение — а это были именно их воины, было несколько «неготово» возражать…

…Детско-юношеская наивность требуют от нас искать решения, одинаково удовлетворяющие всех. Но взрослые уже знают: к сожалению, идеальный компромисс — это когда одинаково недовольны все стороны конфликта, или чуть больше пострадала какая-то одна, но желательно, не самая немногочисленная и влиятельная сторона.

В итоге все предложения Игоря, конечно же, приняли.

И с этого момента под его рукой оказалось около 13–14 тыс. фризских семей (не меньше 75–80 тыс. человек, без учета детей до 7 лет) и около 3,5–4 тыс. так называемых «прибрежных» семей (около 18 тыс. взрослых) на землях бывшего канаанского Золотого протектора.

Чисто условно, такой потенциал ставил его в один ряд с самим влиятельными племенами Торгового Союза, да и Эйдинарда в целом. Но лишь потенциально. Для начала требовалось выковать из этой разобщенной массы некий, хотя бы условно единый народ. Кстати, название для нового королевства нашлось практически само.

Объединение под единой короной владения треверов, убиев и тулингов, окружающие племена как-то неожиданно стали называть Королевством Тристамм[114]. Да, земли нового конунга включали в себя еще и немалые территории на юго-восточной стороне Великого хребта, заселенные выходцами из множества тамошних кланов и народов, но именно фризская часть считались доменом — основой нового объединения, — так что в принципе идея выглядела логично.

* * *

Учитывая возможные проблемы с Торговым Союзом, с «выковыванием единого народа» затягивать не стоило. Если коршун не трогает зайца — это не значит, что у «зайца» есть какой-то там иммунитет от коршуна. Просто хищник пока может быть сыт или занят другими делами. Так и здесь. Если нервии и их друзья промолчали, не стоило слишком уж расслабляться, поскольку это может оказаться молчанием перед прыжком.

Правда, после того, как посольство вернулось с новостью, что ярл Эрвин Сильный решил официально признать их более чем дружеские «отношения», опасность прямого столкновения с торговыми лордами снизилась.

Это, конечно, не значило, что проблема решена, но новость давало надежду разрешить этот кризис невоенными методами. Тем более, что противостояние с колоссальной мощью Торгового Союза — фактически означало бы гарантированный крах всех его надежд. И тут без вариантов. А вот нынешняя ситуация надежду на что-то более-менее приемлемое уже давала.

До официального заключения брака с Одеттой стоило отсидеться (не теряя, впрочем, времени даром, и всячески укрепляя свою власть), а вот потом предстояло встретиться с местными суперолигархами, и договориться о сосуществовании или, может быть, даже о некоем «выгодном сотрудничестве».

Вот так и получилось, что почти месяц с момента возвращения посольства от ивингов, Игорь провел в очень напряженных трудах и заботах. И самой неприятной среди них была необходимость попрощаться с Лиобой.

Мало того, что нужно было сделать это так, чтобы не превратить ни ее саму, ни ее очень любящего ярла-отца во врагов. Самая главная забота оказался в том, что делать этого как раз не хотелось. Но в глубине души Игорь не сомневался, что уси-пуси штука не вечная, а вот хорошее королевство можно и по наследству передать. И без дружбы с ярлом Эрвином ему об этом глупо даже мечтать. Так что прощание получилось томительно-печальным, но неотвратимым…

…Самым главным изменением на землях присоединившихся племен, стало начало военной реформы, по проверенному на треверах типу.

Во-первых, в ближайшие месяцы должны были сформироваться «коронные сотни», подчиненные лично конунгу, по принципу «один конный воин от пяти земельных долей». Правда, теперь их вооружение и содержание в походе брал на себя Игорь.

Во-вторых, племенное ополчение теперь должно было собираться только на случай обороны собственных земель, и состоять лишь из сколько-нибудь обученных людей, с личным вооружением. Состоять оно должно было из более-менее обученных бойцов, по одному воину от каждой «земельной доли». Как и в Треверской марке в большинстве случаев, ими стали местные владетельные кланы и их родовые дружины, которым по средствам было содержать и готовить воинов.

Вся разница, что готовность местных ополчений, по крайней мере, первое время, проверять по-прежнему должны были назначенные Игорем люди, а вот вести в бой, официально, предстояло уже местным вассальным ярлам или назначенным ими полководцев.

Механизм, действовавший раньше, по которому каждый мужчина от 14 лет обязан был встать в строй в случае опасности для всего племени, сохранился. Но теперь он работал, только если опасность и впрямь зашкаливала, и если речь шла о выживании именно их племени. К участию в войне даже на соседней территории, таких уже гарантированно не должны были привлекать.

Но всем этим процессом занимались командированные из Треверской марки чиновники.

Сам Игорь в это время погрузился в несколько иных проектов. Прошедшая война, конечно же, подтвердила некоторые идеи, заложенные в формирование его армии, но и высветила проблемы, без решения которых королевство не могло считаться в безопасности. Ну и, естественно, некоторые новые идеи следовало проверить.

Будущий летный центр, например, относился как раз к таким. К его личным озарениям.

* * *

Уже к концу нынешней войны обозы, идущие по королевскому тракту через Алайн Таг, начали сталкиваться с местными жителями. Небольшие, в пределах двух-трех десятков человек семьи местных горцев, скрывшиеся в горах от опасностей внешнего мира еще в незапамятные времена, все это не могло не заинтересовать.

Судя по всему, для них все выглядело так, будто посреди красноярской глубинки, или вообще — в каком-нибудь Ханты-Мансийском округе, кто-то вдруг устроил, даже не Транссиб, а сразу московский Арбат[115].

Вот еще вчера здесь видели только небольшие стада диких коз, а сегодня — уже зачастили многочисленные и почти ежедневные караваны в десятки повозок и отряды в сотни бойцов.

Встречи прошли мирно, начала налаживаться какая-никакая торговля, и когда Игорю понадобилось место вдоль тракта, со строго оговоренными параметрами, способное служить крепостью и одновременно дать приют новому летному НИИ, именно местные такое место ему и подсказали…

Но будущее покорение воздуха было делом скорее перспективным, а вот возможность защитить свои земли от атак по Рихасу — тут проблема открылась во всей красе. Оказалось, что с этой точки зрения новое королевство фактически беззащитно.

Если бы тулинги сами не были второстепенным племенем, а оказались чуть побогаче, то их флот мог бы не упираться в крепости на востоке марки, а наносить удары практически по всей территории треверов. И это бы изрядно ослабило возможности обороняющихся.

Но у тулингов оказалось всего полтора десятка разномастных кораблей да вдвое больше многоместных баркасов, на которые все равно не загрузишь слишком уж весомые силы. В итоге практически все их корабли были или захвачены или сожжены, но от идеи, что же делать в случае конфликта с куда более мобильным и многочисленным врагом, теперь было не избавиться.

Большая часть захваченного флота во время дележки досталась или была выкуплена людьми Игоря, и теперь у него была полная дюжина неплохих боевых драккаров и торгово-транспортных кнорров. Но особо положение это не меняло.

Эти корабли давали преимущество против разрозненных жителей побережья, а вот столкновение с другим таким же флотом, требовало обычной «количественной силы». Да, шанс удачно сманеврировать или неожиданно напасть есть всегда, но прямое столкновение не дало бы его воинам никаких особых преимуществ.

Тяжелую конницу в морском бою не применишь, а полноценные боевые машины на ладьи скандинавского типа просто не установить. Естественно, что такие размышления подвели его к мысли, что пять-семь мощных речных галер, похожих на канаанские, если бы они были на Рихасе, могли бы протаранить или хотя бы разогнать, куда более многочленный флот из драккаров.

Рихас был широк, а значит, боевые галеры смогут здесь полноценно маневрировать, и за треверские берега можно будет сильно не беспокоиться. Именно поэтому дождавшись окончания сезона дождей, и попутно заселив «добровольцами» только что завоеванные земли убиев и тулингов, он рванул в сторону Малета.

Среди рабов на тамошних рудниках, могли оказаться подходящие специалисты. На крайний случай, был шанс купить рабов-корабелов у самих канаанских купцов. Пусть даже контрабандно, если даже их властители побоятся, что Игорь планирует создать прямо у них в подбрюшье полноценный пиратский флот.

Естественно, это была не единственная причина для визита.

Легкая кавалерия, вооружённая по типу ополчения Людей Равнины и горцы-пращники из его тамошних владений, показали себя неожиданно эффективными бойцами, даже на пересеченной местности. Так что Игорь планировал сформировать максимальное число таких отрядов в качестве ополченцев-федератов и набрать некоторое их число в постоянную гвардию.

Даже если удастся избежать драки с Торговым Союзом, врагов у нового королевства явно еще достанет! Не сегодня-завтра, но авары все-таки выяснят кто там у них самый главный, и непременно посетят своих новых фризских соседей…

Через год еще и закончится перемирие с канаанеями.

И пусть соседям-арвадам, чей правитель получает треть доходов с его рудников, нынешний мир выгоден, но Карт — величайший город черноглазых морских забияк, — вряд ли станет терпеть клеймо побежденного. И на этот раз они отнесутся к нам всерьез.

В общем, до спокойной старости предстояло еще попытаться дожить…

Конец книги четвертой