Корень зла

Глава 32

«А вот и ты, — подумал Страд и усмехнулся, глядя на тварь. — Давненько не виделись».

Огромная башка, вся в костяных наростах, которые образовывали причудливое подобие короны. Темно-лиловая, блестящая от слизи плоть морды со сложным рисунком грязно-белых сосудов. Мелкие суставчатые конечности, торчащие из пасти. Красно-коричневая, словно обожженная шкура на массивном туловище. И, конечно же, мощные лапы.

— Па-ап… — маленький Стримус снова заканючил, потянул его за рукав. — Нам обязательно возле каждой останавливаться? Сколько можно их разглядывать? Зачем их сюда вообще поставили?

«И то верно, — Страд наклонился и с улыбкой посмотрел на семилетнего сына. — Вся эта жуть давно в прошлом. Удивительно, что тварей до сих пор здесь держат».

Стримус глядел с немым укором и выглядел так забавно, что Страд едва не рассмеялся. Сдержавшись, он выпрямился и обвел глазами зал приемной комиссии Магической Семинарии.

Как и в любой другой день зачисления, здесь было полно народу. Юноши и девушки, их родители, братья и сестры, полумаги и прирожденные… И, конечно же, порождения Червоточины — уродливые статуи, застывшие на постаментах. Единственное напоминание о том, чего уже давным-давно не было.

Страд видел, что сделанные из дерева или воска чудовища заставляют сына нервничать. Сам же он испытывал странное чувство — что-то вроде ностальгии. Остановив взгляд на другом монстре, в котором переплетались черты человека и огромного муравья, Страд представил, что перед ним не статуя, а живой, свирепый и опасный противник.

«И как же с тобой поступить? — задумался он, прищуриваясь, готовясь вступить в бой. Наверняка со стороны это выглядело странно: среднего возраста мужчина, невысокий, подтянутый, в черной с серебром одежде мракоборца стоит перед уродливой статуей с таким видом, словно вот-вот запустит в нее заклинанием. А рядом за происходящим наблюдает худенький светловолосый мальчик-полумаг. — Обездвиживание и невидимые клинки? Или вязкое облако, огонь и в довершение солнечное копье?..»

— Пап, ты чего? — Стримус осторожно подергал Страда за рукав. — Пойдем лучше догоним маму и Лааду. Они уже наверняка там, — мальчик указал пальцем на длинную очередь, упирающуюся в стол, за которым сидели члены приемной комиссии.

— Да, идем, — Страд отвел взгляд от статуи, улыбнулся сыну.

Сегодня был важный день. Лаада поступала в Магическую Семинарию. Никогда прежде Страд не видел дочь такой взволнованной — даже на экзамены она отправлялась куда более спокойной. Впрочем, очень давно, словно бы в прошлой жизни, и с самим Страдом было то же самое.

«Я не поступил, и тем не менее, выиграл, получил нечто гораздо большее, чем место рядом со студентами, — Страд жадным взглядом скользил по огромному, украшенному янтарем залу и вспоминал, как оказался здесь в первый раз, что чувствовал, о чем думал. — Судьба свела меня с Дроллом».

Думая о дочери, Страд одновременно и с легкой грустью, и с радостью понимал, что ее подобный невероятный сюрприз не ждет. Лаада либо станет студенткой, либо…

«Да конечно станет», — твердо сказал себе Страд, вспоминая, с какой гордостью рассматривал экзаменационные сертификаты дочери — везде отличные оценки. Как и у него самого, очень давно.

Прошлое — то самое, в котором он был просто неумелым и одиноким мальчишкой-полумагом, — частенько навещало Страда во снах. Порой он всей душой тянулся к себе-тогдашнему, но при этом не мог не осознавать: сейчас все гораздо лучше.

Сейчас у Страда была своя семья. Прекрасная жена Лори, целитель в госпитале при Корпусе Мракоборцев, прирожденная, ставшая ради него полумагом, и двое детей — Лаада и Стримус. Так звали его родителей, и дать их имена своим детям было идеей Лори. Страд до сих пор чувствовал благодарность, с какой воспринял предложение жены.

Сейчас Страд являлся одним из сильнейших магов Баумэртоса и главой крупного отряда мракоборцев. Магия — та самая, которая в его прошлое появление здесь казалась чем-то недосягаемым, — стала для Страда верной спутницей и помощницей.

Сейчас ни Страду, ни кому-либо другому из живущих на Янтарном Яблоке не нужно было с тревогой глядеть в небо и бояться, что среди облаков расползется черное пятно Червоточины, а затем появится волна яростных и безобразных существ.

Червоточина навсегда оставила Янтарное Яблоко. Однако на смену этому большому и опасному хищнику явились другие — помельче, но в большем количестве.

Пару лет после освобождения Ламирэльи ничего не происходило. Но затем всевозможные темные твари, населявшие Янтарное Яблоко изначально, почувствовали, что теперь, когда Червоточины нет, можно проявить себя. Вдобавок зашевелились чародеи-отступники: они наводили порчу на деревеньки, требуя плату за спокойную и безбедную жизнь, создавали ковены, проводили темные ритуалы… Одним словом, даже после исчезновения облака черного дыма, порождавшего чудовищ, работы мракоборцам хватало, и Страд всегда находился на острие меча, «выкованного» из сотен лучших боевых магов.

Возможно, именно поэтому Лори выбрала путь целителя. Ей не раз и не два приходилось колдовать над Страдом, залечивая его раны, перемежая целительские заклинания с длинными, полными негодования речами о том, что нужно быть осторожнее и думать головой, а не магией. И Страд, прекрасно осознавая, чем вызваны эти речи, старался беречь себя — особенно когда появились Лаада и Стримус.

— А вот и они! — воскликнул сын, указывая вперед пальцем.

Отвлекшись от мыслей, Страд увидел жену и дочь — те стояли почти в самом конце длинной очереди.

— Идем, — сказал он сыну и первым, кивая многочисленным знакомым, двинулся к Лааде и Лори.

Издали их можно было принять за сестер — обе высокие, стройные и светловолосые. Впрочем, и вблизи тоже: сейчас Лаада очень напоминала Страду Лори в самом начале их знакомства. Сейчас она, закусив нижнюю губу, сосредоточенно перебирала серые плотные листы экзаменационных сертификатов.

«Волнуется, — улыбнулся Страд. — Как и я тогда».

Вспомнилось, как его все же зачислили в Магическую Семинарию — без экзаменов и на тот самый курс, где училась Лори. Разумеется, здесь Страду помогло участие в путешествии к острову Ламирэльи и все, что случилось и по пути, и на самом проклятом клочке суши. Победа над королем морей и в турнире с молодыми мракоборцами, поиск тюрьмы, в которой была заточена Лами, уничтожение артефакта, укрывавшего Янтарное Яблоко от Творцов, решение пожертвовать своей магической силой ради того, чтобы жил Дролл… Страд не раз и не два доказал, что является достойным магом, и по возвращении домой специальным распоряжением самого Правителя удостоился звания «Герой Баумэртоса». А после этого уже само государство гарантировало ему всевозможную поддержку.

— Где были? — голос Лори отвлек от воспоминаний.

Страд легонько тряхнул головой и посмотрел на жену.

Она почти не изменилась со времени их знакомства. Разве что черты лица стали немного острее, а взгляд больше не горел чрезмерным азартом, стал спокойнее и задумчивее.

— Да так… — Страд пожал плечами, улыбнулся Лори. — Ходили, смотрели, что тут есть.

— Папа чуть было не запустил заклинанием вон в ту статую, — заявил Стримус, указывая назад.

— Тебе показалось, — Страд шутливо погрозил сыну пальцем, а Лори усмехнулась.

— Статую, — негромко, чтобы слышал только Страд, повторила она последнее слово сына. — Мы с тобой растим детей из поколения, для которого Червоточина — всего лишь страшная легенда, прошлое. Они даже не воспринимают эту жуть, — взгляд янтарного и зеленого глаз скользнул по стоявшим тут и там безобразным изваяниям, — как что-то, существовавшее в реальности. Здорово, правда?

— Еще как, — Страд кивнул, улыбаясь жене. Затем посмотрел на дочь. — Ну а ты чего? Переживаешь?

Лаада подняла глаза от сертификатов.

— Есть немного, — тихо ответила она.

— Ты не волнуйся, — с хитрыми интонациями обратился к Лааде Стримус. Он как раз вошел в тот возраст, когда подкалывать старшую сестру стало одним из самых интересных развлечений. — Если не поступишь, будешь как папа. Отправишься к мастеру Дроллу, он станет тебя учить.

— Сомневаюсь, что у главы Корпуса Мракоборцев сейчас есть время кого-то обучать, — в тон ему ответила Лаада.

— Тут ты права, — задумчиво согласился Страд, а перед глазами возник образ бывшего наставника.

Даже сейчас, четверть века спустя, несмотря на то что серебро теперь было не только на одежде Дролла, но и в его бороде и волосах, он оставался невероятно сильным и грамотным магом. И во Дворце Правителей ни минуты не сомневались, что именно он должен возглавить Корпус Мракоборцев. Разумеется, после назначения Дролл стал гораздо реже ездить на задания, но если возникало что-либо серьезное, он непременно участвовал.

— Но, думаю, праздник в честь твоего зачисления мастер Дролл точно не пропустит, — добавил Страд. Мысль, что вечером он увидит того, благодаря кому стал сильным магом, не в Корпусе Мракоборцев, а у себя дома, вне работы, приятно грела душу.

— Сначала мне надо зачислиться, — тихо ответила Лаада, вновь опуская глаза к сертификатам.

— Тебя возьмут, — твердо сказал Страд, обнимая дочь. — Оценки у тебя прекрасные, а уж деньги на обучение мы найдем.

Он усмехнулся, представляя горку светло-зеленых купюр — тысячу триста сольдо. И в очередной раз подумал, как бы сложилась его жизнь, если бы в тот день при нем была нужная сумма.

«Поступил бы, начал бы учиться. А что дальше — непонятно, — ответил Страд самому себе. Сейчас он попросту не представлял, что мог бы пойти по другому жизненному пути, пролегающему в стороне от Дролла и всего, что пришлось пережить с ним бок-о-бок. — Возможно, и семьи бы у меня тогда не появилось», — от мысли по спине пробежал холодок, и Страд посмотрел на Лори.

Очередь медленно продвигалась вперед. Однако народу не убавлялось: поступившие и их родственники лишь отходили в сторону, занимали свободный клочок зала и продолжали поздравлять друг друга, ликовать, смеяться…

«Совсем как в тот самый день», — подумал Страд.

— Говорят, сегодня на зачислении присутствует сам глава Семинарии, — задумчиво произнесла Лаада.

— Правда? — оживился Страд, понимая, что если все верно, то он скоро увидит еще одного давнего друга. — Так это же здорово.

— Наверное, — дочь пожала плечами. — Но я все равно его побаиваюсь. Выглядит жутковато.

— Просто ты с ним еще не общалась, — мягко сказал Страд, кладя руку на плечо Лаады. — На самом деле он просто замечательный. Конечно же, как все в его роду, любит поважничать, причем до сих пор. Но более верного и преданного товарища не найти. Я ведь рассказывал, через что нам вместе с Ари пришлось пройти. Если бы не он, меня сейчас здесь попросту могло бы не быть.

— Перестань, — Лори нахмурилась и несильно пихнула его локтем. — Ты ведь знаешь, что я очень не люблю такие разговоры. Ты здесь — и слава Творцам за это.

«Слава Творцам», — мысленно повторил Страд.

Эта присказка вошла в обиход жителей Баумэртоса вскоре после возвращения с острова Ламирэльи. Весть о том, что Червоточина больше никогда не появится, с невероятной скоростью разлетелась сначала по государству-полуострову, а затем устремилась и в другие страны континента. И наверняка ни в одном другом мире, которые в великом множестве существовали во Вселенной, не случалось ничего, что пробудило бы среди его обитателей такую радость. В Баумэртосе череда праздников затянулась едва ли не на полгода, а тот самый день, когда в Баумаре открылся созданный Творцами портал и из него вышли Правитель, Страд, Дролл, Лори и все остальные, кому удалось выжить в путешествии, стал зваться Днем Чистого Неба. Его отмечали каждый год — и именно в этот день у Страда не было никакого желания веселиться. Именно в этот день он особенно чувствовал… что-то вроде незавершенности.

Именно в этот день почти все его мысли занимала Ламирэлья.

Что случилось с ней после возвращения домой? Удалось ли остальным Творцам исцелить ее, очистить от черной силы Венкролла? Или, промучившись в бесплодных попытках, они были вынуждены развоплотить ее?

Вопросы, вопросы… Множество вопросов — и Страд ощущал острейшую нужду найти на них ответы, хотя и понимал, что это едва ли возможно.

Он выстроил немало теорий насчет того, жива Ламирэлья или нет. При самом лучшем исходе остальным Творцам удалось вернуть ее к прежней жизни, и она вместе с Сункворром вновь стала опекать Янтарное Яблоко, защищать от бед — как делала это до роковой встречи с Венкроллом. Страд провел немало времени во всевозможных книгохранилищах за изучением летописей времен «до Червоточины», пытаясь выяснить: больше ли было сражений с черными магами и опасными сущностями тогда, чем сейчас, или меньше. Получалось, что теперь и первые, и вторые проявляли себя гораздо чаще. Могло ли это означать, что Янтарное Яблоко осталось без опеки учеников Теоллига? И да, и нет.

Не исключал Страд и другой вариант: Ламирэлья исцелилась, стала прежней, вновь занялась Миросозиданием, но решила забыть о мире, где ей пришлось столько страдать. Это тоже было логично и справедливо.

Ну и, наконец, развоплощение… Меньше всего Страду хотелось верить именно в такой исход, однако и он имел такие же права на жизнь.

«Правду я вряд ли когда-нибудь узнаю», — Страд печально покачал головой и обнаружил, что за время его раздумий количество народа, отделявшего Лааду от приемной комиссии, сократилось вчетверо.

— Уже скоро, — дочь с напряжением посмотрела на него, Страд ободряюще улыбнулся.

— Все будет хорошо, — заверил он.

— Обязательно, — добавила Лори.

Как только Страд повернулся к столу, где сидели те, кто зачислял абитуриентов, то не смог сдержать еще одной улыбки. Ари с донельзя важным видом восседал в центре, окруженный кипами бумаг, всевозможными печатями, чернильницами, из которых торчали разноцветные перья.

Малорослик тоже почти не изменился со времен путешествия к острову Ламирэльи — только на голове-луковице прибавилось родимых пятен. А вот карьеру ученого, как ему и мечталось, Ари сделал блестящую.

Спустя полгода после возвращения он и Страд презентовали сразу две книги — о походе в Жадные болота и об экспедиции к острову Ламирэльи. Успех был ошеломительный: в ученых кругах все были потрясены и качеством работы, и тем, что оба автора находились в очень юном возрасте. После этого успех следовал за Ари по пятам, хигнаур стал самым знаменитым ученым среди своего народа и весьма заметной фигурой в мировом научном сообществе. А три года назад ему предложили возглавить Магическую Семинарию, и тот, с достоинством, присущим всем малоросликам, согласился.

Однако стоило Ари увидеть Страда, как важная мина на трехглазом лице сменилась радостной улыбкой. Это заметно смутило долговязого рыжего парня с такой же кипой экзаменационных сертификатов, как и у Лаады, который как раз стоял перед членами приемной комиссии. Вскоре ему выдали янтарный медальон с выгравированной буквой «С», и парень, все еще смущенный и не верящий собственному счастью, медленно отошел в сторону — уступая место Лааде.

— Удачи, — шепнул ей Страд.

Ари взялся лично рассмотреть документы девушки и вскоре — вновь очень важно и торжественно — объявил, что она зачислена.

— Спасибо, Ари, — быстро, чтобы не задерживать очередь, шепнул малорослику Страд, как только полная восторга дочь отошла к Лори. — Сегодня вечером ждем в гости, будем праздновать.

— Обязательно приду, — кивнул Ари и вновь улыбнулся. — Поздравляю с зачислением дочери, Страд. Надеюсь вскоре увидеть среди студентов и этого молодого человека, — все три глаза уставились на Стримуса, робко прижавшегося к отцу.

Задерживаться в переполненном зале не было желания, и Страд вместе с женой, дочерью и сыном поспешили к выходу. Путь до крыльца вышел не особенно легким — казалось, на зачисление явилась половина Баумары, — и оказавшись под открытым небом, по-осеннему чистым и прохладным, Страд глубоко вдохнул.

Двадцать пять лет назад он стоял на этом же самом месте. Но один, потерпевший неудачу, напуганный шумной громадой столицы, ощущающий себя лишним. Теперь все было иначе. Страда любили жена, дети и друзья, он с легкостью пользовался магическим даром, а вокруг жил мир, навсегда освобожденный от Червоточины.

Облако черного дыма не появлялось уже двадцать пять лет. Все было хорошо.

Конец