Корень зла

Глава 8

— Вен, я безумно рада, — Лами и впрямь сияла, глядя на Венкролла. Они вдвоем шли по цветущему саду, начинавшемуся за долиной с домами Творцов. — Если честно, я очень беспокоилась за тебя. После того разговора у ручья… — она потупилась. — Ты был расстроен как никогда раньше.

— Да, но это в прошлом, — ответил Вен, сохраняя спокойный, немного отрешенный вид. — Просто тогда мне было стыдно и страшно. Ты оказалась во многом права, нашла в себе решимость заговорить о сложных вещах. О тех самых, которые действительно имели место быть, просто я не желал их замечать. Тебе и впрямь было тяжело со мной, сейчас я это понимаю. Ты еще ребенком вызвалась мне помочь, и тебе пришлось тянуть мертвый груз, поскольку я не хотел делать шаг навстречу. Жалко, что я осознал это только сейчас.

— Не надо, — Лами решительно покачала головой. — Не обвиняй себя и не раздумывай о том, что было бы, если бы… Мы не можем вернуть прошлое, поскольку живем вне времени. Да, ты осознал свои ошибки поздно, но ведь осознал же. И это меня очень радует.

— Спасибо. Еще я хочу попросить прощения за тот разговор у ручья, за ту мою злость. Просто ты так неожиданно объявила, что уходишь. Я был растерян и напуган, поэтому и разозлился, наговорил много неправильных и глупых вещей. Это все из-за отчаяния. Я слишком привык, что ты всегда рядом и подсказываешь, помогаешь найти решение для очередной задачи. А тут всего этого не стало в одночасье. Меня как будто выгнали из дому и отправили на все четыре стороны. И я не знал, что с этим делать, куда податься. Остаться одному, причем так внезапно, всегда очень страшно.

— Я понимаю, Вен. И тоже прошу у тебя прощения. Не следовало мне быть с тобой столь резкой, это неправильно.

Вперед показалась оплетенная ползучим кустарником беседка, за которой начинался холм, на вершине которого высилась сияющая громада Учебной башни. Она была словно собрана из крупных, переливающихся радугой чешуек, а бирюзовый купол сиял, приветствуя Сердце Вселенной и миллионы едва-едва появившихся жизней.

— Остановимся отдохнуть? — спросила Ламирэлья, взглядом указывая на беседку. — Сегодня я создала уже два мира, и сейчас хочется немного побездельничать.

Венкролл кивнул, хотя времяпрепровождение в беседке и не входило в его план. Тем не менее, торопиться не стоило, и он сам ходил вокруг да около. А все должно быть естественно.

— Давай, — он пожал плечами и первым направился к беседке. — Я тоже уже поработал, Оллаф остался доволен. Он говорит, что таких одаренных юных Творцов как ты, я и Сункворр еще не было, и кураторство долго не продлится. Очень скоро все мы сможем трудиться без контроля с его стороны.

— Это замечательно. Я всегда верила, что ты справишься и в одиночку. И жалею лишь о том, что перестала помогать тебе так резко.

— Не переживай. Возможно, именно это и помогло мне все пересмотреть. Долгое время я был словно заперт в темной комнате, а с твоим уходом в ней открылась дверь. Резко, неожиданно, так, что свет в первые мгновения едва не ослепил. Это было больно, но боль постепенно сходила на нет. Зрение вернулось, и я вышел из этой комнаты, — Венкролл посмотрел на Лами, заставил себя улыбнуться и тихо добавил: — На свободу.

— Я очень рада, что ты не держишь на меня зла, — ответила девушка, и Венкролл еле сдержал усмешку.

— Конечно нет. Да и тогда злился я очень недолго. А вернувшись к себе, начал работать. Как я уже говорил, злость была из-за страха. Вдруг я не справлюсь сам? Вдруг не сдам Экзамен и не стану Творцом?

Лами с хитрой улыбкой посмотрела на Венкролла.

— Значит, тебе все же не наплевать на Миросозидание и свой долг? Долгое время ты утверждал обратное.

— Прости, — Венкролл опустил глаза. — Это все мой нрав. Признавать свои ошибки очень тяжело, что перед собой, что перед другими. Хочется стоять на своем, даже если это неправильно. Но если преодолеть себя, становишься свободен — от злости, зависти, боли. И начинаешь видеть, куда действительно нужно идти.

— Ты молодец, Вен, — добрались до беседки, и Лами первой устроилась на скамье. — Понимаешь, я ведь тоже мучилась после нашей ссоры. Волновалась за тебя, боялась, что ты не справишься, наделаешь страшных вещей, за которыми могло последовать развоплощение. Не знаю, как бы я это пережила, понимая, что в случившемся есть часть моей вины. Возможно, мне не следовало прекращать наши совместные занятия так резко. Нужно было предупредить тебя заранее, чтобы ты смог подготовиться, принять мое решение, свыкнуться с ним.

— Сейчас уже нет смысла об этом говорить. Что сделано — то сделано. К тому же, я не уверен, что если бы ты долго ходила вокруг да около, я смог бы так быстро пересмотреть столько вещей. Мы как Творцы обязаны испытывать разумных, для которых создаем миры. Опасные территории, стихийные бедствия, хищные звери… Это все необходимо так же, как и то, что принято считать благом. Те, для кого мы трудимся, должны уметь бороться, преодолевать трудности, как общими усилиями, так и поодиночке. Возможно, иной раз подобные испытания нужны и нам самим. Мой случай, — Венкролл усмехнулся, — это доказывает. Ты долгое время держала меня за руку, пытаясь утянуть с перепутья на нужную дорогу. Однако добилась своего, лишь уйдя сама и вынудив следовать за тобой. Теперь все будет хорошо.

— Я очень на это надеюсь, Вен, — Ламирэлья улыбнулась, а в глазах у нее стояли слезы радости. В тот момент она была особенно красива, и волна ярости едва не потопила Венкролла. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выплыть и продолжить непростой, продуманный многократно разговор. — И очень рада, что смогла тебе помочь, пускай даже непроизвольно и такими жесткими методами. Твои успехи просто прекрасны, это замечают все, даже Сун.

Имя избранника Лами произнесла очень тихо и с осторожностью, после чего посмотрела на Вена, ожидая реакции. Тот заставил себя сохранить спокойный вид, понимая: так нужно для дела. Правда, он не знал, что ответить, поэтому некоторое время сидели молча.

Затем Ламирэлья отважилась:

— Знаешь, ты обрадовал бы меня еще больше, если бы подружился с Сункворром. Вы оба были моими друзьями с самого детства, и мне жаль, что между вами вражда.

— Понимаю, куда ты клонишь, — Венкролл вновь усмехнулся, надеясь, что получилось добродушно. Гримаса злости сейчас была бы очень некстати. — Знаешь… — он изобразил задумчивость, — я не против стать другом тому, кого ты выбрала своим спутником. Все же у меня никого нет ближе тебя… Но я не уверен, что Сункворр согласится. Ты ведь прекрасно помнишь, с чего все начиналось. Я просто вел себя и поступал так, как считал правильным. Учитель Теоллиг мучился, пытаясь помочь мне, а Сун, наблюдая за этим, забавлялся. Для него я с детства был ненормальным, и вряд ли что-либо изменилось сейчас. Поэтому мне не хочется, чтобы мой первый шаг к примирению стал и последним из-за его нежелания.

— Об этом не беспокойся! — Ламирэлья ответила с таким жаром, что Венкроллу безумно захотелось ударить ее — по лицу, со всей силы, чтобы до крови…

«Терпи… — в сотый раз приказал он себе. — То, что ты сделаешь, когда добьешься своего, будет гораздо страшнее и больнее. И для нее, и для остальных твоих… сородичей».

— В ту пору Сун был просто мальчишкой. Талантливым и хвастливым. И из-за этой черты он из кожи вон лез, чтобы вновь и вновь доказывать свое превосходство. Но сейчас от подобных глупостей не осталось и следа. И он, и ты — Творцы. Мудрые и практически всесильные. Вам нечего делить, поскольку вы — живое воплощение самого Миросозидания. Однако если и таких доводов тебе недостаточно, скажу еще кое-что…

«Ну, давай, удиви», — губы непроизвольно дернулись, но Венкролл не позволил себе скривиться, хотя происходящее казалось нелепым до безумия. Смотреть, как Лами счастлива от мысли, что обрадует его вестью о желании Сункворра помириться, было смешно и мерзко.

— Мы много говорили с Суном о тебе. И он сожалеет о вашей вражде. Говорит, что если бы можно было вернуть все назад, он, как и я, как и учитель Теоллиг, пытался бы помочь тебе. Сункворр очень хочет, чтобы ты простил его — за оскорбления, за физическую боль… Я очень надеюсь, что ты сможешь сделать это. Простить…

Венкролл выдержал пару секунд, чтобы в душе Лами натянулась струна волнения, после чего тихо ответил:

— Я уже простил его. И если все так, как ты говоришь, мы с Сункворром действительно сможем стать друзьями. Мне бы хотелось поговорить с ним. Возможно, даже сейчас, несмотря на то что я взволнован, растерян и совершенно не готов.

— Ничего страшного. Сун тоже не знает, как сделать первый шаг, и я рада помочь вам обоим. Сейчас мы можем пойти ко мне, дождаться Сункворра. Он и Творец Оллаф пока заняты — воплощают очередной мир. Потом Сун зайдет ко мне, и вы поговорите.

«Интересно, а зачем он к тебе зайдет? — Венкролл понимал: давать свободу таким мыслям сейчас — очень опасно. Это может погубить весь план. Однако ничего не мог с собой поделать, так уж был устроен его разум. — В очередной раз погрузиться в это ваше Янтарное Яблоко, посмотреть, все ли там хорошо? А потом вдвоем отправиться на кровать, чтобы снова совокупиться?..»

Как Творец он очень любил создавать вулканы. Но сейчас, когда, казалось, один из них был готов прорваться раскаленной лавой прямо у него в душе, Венкролл безумно хотел, чтобы вулканов попросту не существовало во Вселенной.

— Есть такие вещи, которым вредят подготовка и ожидание, — как ни в чем не бывало продолжала Лами. То ли мысль, что ее избранник и друг наконец-то помирятся, настолько увлекла ее, то ли Вен так искусно скрывал внутреннюю бурю, но разговор продолжался. И это было хорошо — это было по плану… — И мне кажется, ваша с Суном встреча как раз нечто подобное. Вам нужно просто посмотреть друг другу в глаза, поговорить, пожать руки и идти дальше друзьями. Вот и все.

Вен изобразил задумчивость и покивал.

— Хорошо, — сказал он. — Я и сам хочу избавиться от груза вражды как можно скорее. И если это произойдет в самое ближайшее время — прекрасно.

— Ура! — Лами не выдержала — соскочила со скамьи и захлопала в ладоши. Венкролл понимал, что она совершенно искренна, и ее глупость была отвратительна. — Тогда отправляемся ко мне. Я давно не приглашала тебя в гости, и пришла пора исправлять положение. Идем.

«Все по плану», — мысленно повторил Венкролл, поднимаясь.

Весь путь до дома Ламирэльи он осматривался. Вечнозеленый кустарник. Цветы, которые никогда не вяли. Воздух, напоенный их ароматом и наполненный щебетом птиц, перелетавших с одного дерева на другое. И конечно же — исполинская сфера Сердца Вселенной с ее радужными переливами и ореолом искр жизни. Венкролл понимал, что видит все это в последний раз, но не чувствовал и отголоска сожаления. У юного Творца была цель, и он всеми силами души хотел достичь ее как можно быстрее.

«Потерпи, — твердил себе Вен. — Уже очень скоро».

— Наконец-то над ним нет туч, — неожиданно произнесла Лами.

Венкролл не сразу понял, что она имеет в виду. Но проследив за взглядом девушки, остановившемся на доме-черепе, кивнул. Хлещущую дождем серость он убрал специально — для большей достоверности. Как любой из Творцов, Вен ценил важность деталей.

— А, да… — рассеянно ответил он. — Честно говоря, они мне жутко надоели уже очень давно. Просто никак не хватало духу от них избавиться. Да и сам дом в таком виде долго не пробудет, это я уже решил. Правда, пока не знаю, во что его превратить. Думаю, думаю, а на ум ничего не приходит.

— Это не страшно, — тут же сказала Ламирэлья. — Главное, что у тебя появилось желание меняться и менять то, к чему ты тяготел раньше, будучи… — она прервалась, подбирая нужное слово, — заблудшим. Но сейчас все изменилось, перед тобой множество дорог, и это прекрасно.

«Я уже выбрал свой путь, — мысленно ответил Венкролл. — Правда, он тебе не понравится. Но несмотря на это, я не только отправлюсь по нему сам, но и увлеку за собой тебя».

— К тому же, скоро Творец Оллаф опять устраивает состязание по перевоплощению домов. Если хочешь, я помогу тебе подготовиться, у меня есть несколько идей, как нам переделать твое жилище, — увлеченно продолжала Лами. — Если ты примешь в состязании участие, это станет настоящим событием.

— Не знаю, — Венкролл изобразил задумчивость и нерешительность. — Я никогда не принимал участия в состязании, даже зрителем не был. Мне кажется, многим может показаться странным такое мое рвение.

— Не странным, а прекрасным, — уверенно заявила девушка. — Ты не представляешь, как все были рады, когда ты блестяще справился с Экзаменом. Один. Самостоятельно. Ни для кого перемены, происходящие с тобой, не остаются незамеченными. Так что продолжай.

— Наверное, — пробормотал Венкролл, вслед за Лами подходя к дому-яблоку.

Сердце забилось, а желудок словно превратился в тяжелый булыжник. Да, Венкролл тщательно готовился и был преисполнен решимости воплотить свой план. Но избавиться от волнения оказался не способен.

Ламирэлья выставила руку, и в светящемся золотым боку жилища возник арочный проход.

— Идем, — она с улыбкой обернулась к Вену и первой прошла домой.

С тех пор как тот был здесь последний раз, в доме девушки многое изменилось. Потолок теперь зеленел ползучим кустарником — среди листвы проглядывали желтые цветы, которые слегка позванивали и излучали мягкий свет. Стулья, стол, диван и шкаф остались прежними, а вот место чаши-проектора заняла рама — инструмент, с помощью которого Творцы создавали не отдельные части миров, существ и прочее, как делали, будучи учениками, а полноценные миры, которые проходили обряд воплощения и становились домом для искр жизни. Точно такая же стояла теперь и у Венкролла, и юный Творец не мог не признать, что с рамой работать гораздо проще и удобнее, чем с чашей.

Заметив следующую перемену, Вен стиснул зубы. Кровать. Другая — гораздо больше, чтобы уместить двоих…

«Ничего, — поспешил успокоить себя он. — Если ты выдержишь и сделаешь все как задумал, на эту кровать больше никто и никогда не ляжет».

Это стоило того, чтобы сдерживать внутреннюю бурю, и Венкролл со спокойным видом продолжал осматриваться. Впрочем, смотреть особо было не на что — все остальное практически не изменилось. Разве что золотистых узоров на стенах стало больше, и они приобрели другую, более сложную форму.

— Садись, — Лами подбежала к дивану, хлопнула ладонью по подлокотнику. — Ты голоден?

Венкролл покачал головой и остановился возле дивана. Но садиться не стал. Лами привела его туда, где все случится, и теперь пришла пора Вена брать инициативу в свои руки.

— Как дела в Янтарном Яблоке? — спросил он, с деланым любопытством глядя на раму-проектор. — Каково это вообще — опекать мир?

— Ты знаешь, очень здорово, — Ламирэлья подбежала к раме. — Будь моя воля, я бы опекала все миры, которые создала. И вот, пожалуй, единственный раз, когда я жалею, что у нас есть правила и запреты. Мы лишь создаем миры, а развиваются или угасают они по воле тех, для кого мы трудились. Опека — очень редкое исключение, впрочем, ты и сам знаешь. Янтарное Яблоко — из числа редких миров-счастливчиков, если можно так сказать.

— Покажешь мне, что там происходит?

— Конечно! С радостью! — Лами с улыбкой обернулась к Венкроллу и провела над рамой ладонью. — Там, на самом деле, очень интересно.

«Не сомневаюсь», — мысленно ответил Венкролл, понимая, что вот-вот настанет время для решающего удара, и несмотря на жгучее желание мести, ему стало очень страшно.