Корень зла

Глава 5

— Ведь это же совсем другое дело! Венкролл!..

Творец Теоллиг не отрывал от мальчика радостного взгляда. Последние несколько дней все шло как нельзя лучше. Ответ на его вопрос, как помочь мальчику, пришел сам собой — в виде Ламирэльи, попросившей позволить ей заниматься Миросозиданием вместе с Венкроллом. Разумеется, Теоллиг согласился. И сейчас с удовольствием изучал то, что получилось у дуэта юных Творцов.

Заснеженные горные вершины, защищающие от холодных ветров зеленую долину, полную жизни, причем довольно красивой и оригинальной. Плоды фантазии Лами, самую малость приправленные жутковатостью, свойственной Венкроллу, не узнать было нельзя. Редкие облака, едва-едва плывущие, словно разнежившиеся под лучами солнца. Разумеется, в созданном Ламирэльей и Венкроллом фрагменте мира встречались и опасности, но они не выходили на первый план, подобно запущенной болезни, как это бывало с предыдущими работами мальчика. Глядя на их совместное творение, Теоллиг не мог не признавать, что баланс соблюден идеально.

— Вы очень меня порадовали. Оба, — продолжил Теоллиг, отойдя от чаши-проектора. — Вам удалось использовать свои сильные стороны, дополнить друг друга. Я очень горжусь и тобой, Лами, и тобой, Вен.

Обращаясь к мальчишке, учитель искренне надеялся увидеть, наконец, улыбку, а не ухмылку, и поймал себя на мысли, что вообще ни разу не видел радости на лице Венкролла. Увы, в этот раз ученик выглядел и вовсе отрешенным.

«Что же, возможно, ему просто нужно время, — подумал Теоллиг. — Вен не привык к похвалам, не трудился раньше ни с кем бок-о-бок. Слишком много нового для него, сознание мальчика не успело пока что все усвоить».

Тем не менее, прорыв был очевиден. И если учитывать, что это лишь первый шаг…

«Дальше будет еще лучше, — с удовольствием размышлял Творец-учитель, глядя то на Лами, то на Вена. — И к положенному сроку из нелюдимого и угрюмого мальчишки с непонятной тягой к мрачному и жестокому получится превосходный Миросозидатель».

— Благодарю вас, учитель Теоллиг, — Ламирэлья чуть поклонилась и несильно пихнула Венкролла локтем.

Тот, поджав губы, заставил себя тоже сделать поклон. В первый раз за все время обучения. И пускай произошло это лишь благодаря Лами, Теоллиг радовался все больше и больше.

Венкролл же не разделял чувств наставника. Да, его хвалили, и это наверняка должно было приносить радость, однако… Он ощущал небольшое удивление — и удовлетворение, поскольку понимал, что совместный успех его и Лами позволит и дальше работать вместе с девочкой. Конечно, ему придется заставлять себя делать то, чего вовсе не хочется, но оно того стоит. Ламирэлья будет рядом, они будут говорить, смотреть друг на друга.

«Придется потерпеть», — сказал себе Венкролл, вспоминая, с каким трудом сдерживался, чтобы не наполнить очередной проект чем-то, что Теоллиг и остальные назвали бы жутью и мерзостью.

— Лами молодец, — важно заявил Сункворр. Он был раздосадован происходящим, ему явно не нравилось, что Ламирэлья тратит время на Венкролла и их обоих хвалят. Однако показывать чувства мальчик не собирался — поэтому и заговорил: — Я уверен, что она будет одним из лучших Творцов, которые когда-либо занимались Миросозиданием. Если уж она даже Венкроллу помогла создать что-то стоящее, то сама по себе… — он не договорил и развел руками, с ухмылкой глядя на мигом помрачневшего Вена.

Творец Теоллиг тут же подошел к нему, положил мальчику руку на плечо и строго посмотрел на Сункворра.

— Вам, дорогой друг, слова не давали, — произнес он. Все знали: когда учитель переходил на «вы», стоит ждать неприятностей. — Мы с Лами договорились, что, работая в паре с Венкроллом, она не будет главенствовать. К тому же я прекрасно чувствую, что из представленного в чаше-проекторе создано Ламирэльей, а что Венкроллом. И могу сказать, что оба они постарались в равной степени. Так что заслуги Вена принадлежат ему целиком и полностью.

— Прошу прощения, учитель, — Сункворр поклонился и изобразил виноватый вид. Потом, исподлобья зыркнув на Венкролла, добавил виноватым тоном: — Просто это настолько необычно, когда тот, кто раньше не создавал ничего, кроме уродства, вдруг показывает себя с совершенно иной стороны, что кажется невероятным.

Вену было все сложнее сдерживаться. Он понимал, что заклятый враг хочет вывести его из себя, и боролся со злостью из последних сил. Однако она все равно прорывалась — сопение, выдвинутая вперед нижняя челюсть, сжатые кулаки были тому доказательством.

— Очень часто именно те, кому в начале было труднее нежели остальным, добиваются самых значительных результатов, — сказал Творец Теоллиг, приобнимая Венкролла. Тому очень хотелось вырваться, но он терпел: понимал, что вот-вот впервые победит врага, пусть и не своими силами. — Я рад, что Вен смог тебя удивить. Уверен, это произойдет еще не раз. Так что на твоем месте я бы поздравил друга и пожелал ему дальнейших успехов.

— Да, учитель, — Сункворр, хоть и был очень недоволен, поклонился Теоллигу и отошел к балкону.

— Итак, — Теоллиг приблизился к чаше-проектору, еще раз взглянул на созданный Лами и Венкроллом фрагмент мира, — сегодняшний урок подошел к концу. Вы все меня очень порадовали, и я надеюсь, что так будет и в дальнейшем. Сейчас можете быть свободны, вы заслужили отдых.

…Вечером Теоллиг встретился с Филлдором и рассказал об успехах Лами и Венкролла. Пока он говорил, его бывший наставник улыбался, отчего на душе становилось все теплее.

— Прекрасная работа, Тео, — сказал Филлдор, когда тот закончил.

— Благодарю, но… Моей заслуги тут нет — все благодаря Лами.

— Но она ведь твоя ученица. Ты вкладываешь в нее знания, учишь жить, делать выбор. Так что благородный поступок Ламирэльи — предложить Венкроллу помощь — является и твоей заслугой тоже. Видимо, сейчас Лами — единственный Творец, которому доверяет Вен, так что пусть они и дальше трудятся вместе. Позволь им это так долго, насколько возможно, но и сам постарайся заслужить доверие мальчика.

Теоллиг в ответ покивал.

— Именно так я и намереваюсь сделать. Как раз сегодня на занятии между Венкроллом и Сункворром опять едва не случилась ссора. Я пресек ее еще в зародыше, встав на сторону Вена. Хотя по отношению к его извечному сопернику это было не совсем хорошо. Все же я учитель…

— Об этом не беспокойся. Все наставники время от времени вынуждены то поощрять учеников, то наказывать. Это совершенно естественно. Зато Венкролл оценил твой шаг, здесь я не сомневаюсь.

— А вот я не уверен. Мальчик отнесся ко всем похвалам равнодушно. Он не был даже удивлен — не то что рад. Удивительно, что Венкролл вообще согласился работать вместе с Лами. Учитывая, какой он нелюдимый… — Теоллиг развел руками и покачал головой.

— Думаю, всему свое время. Мальчик действительно непростой, Вселенная преподнесла нам своего рода испытание, явив его. Но мы обязаны справиться — общими усилиями, привлекая даже тех, кто еще не считается Творцом. Нам очень повезло, что есть Ламирэлья. Возможно, именно девочка станет связующей нитью между тобой и Веном. Первый шаг часто незаметен, но он уже сделан.

— Очень надеюсь, что вы правы. Но как быть с Сункворром? Между ним и Венкроллом по-прежнему вражда. Постоянно становиться на сторону Вена тоже неправильно. Тому, в конце концов, это надоест, Венкролл не любит заботу и не терпит, когда его защищают. А Сункворр… По отношению к нему такое мое поведение будет попросту несправедливым. Он талантливый мальчик. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя обделенным.

Некоторое время Филлдор молчал, задумчиво разглядывая огромные лиловые бутоны в зелени ползучего кустарника, что оплел беседку, в которой сидели он и Теоллиг.

— Значит, пока что ни один мальчик, ни другой не желают делать шаг к примирению? — спросил он, закончив размышлять.

— Именно так. Причем, как мне кажется, вины Сункворра здесь даже больше. Вен просто нелюдимый мальчик с непонятной тягой ко всему опасному, страшному и далекому от красоты. Он никогда не начинал ссор первым. Этим занимался как раз-таки Сункворр: он видел, что я недоволен работой Венкролла, что тот злится, выслушивая мои замечания, и подливал масла в огонь. Порой мне кажется, что он развлекается таким образом.

— Вполне может быть. В любом мальчике, даже если он будущий Творец, живет дух соперничества. Он жил и в тебе, просто из-за того, что рядом не было других детей, проявлялся иначе — в усердии. Я прекрасно помню время твоего ученичества, твой азарт, твое желание порадовать наставника, — Филлдор тепло улыбнулся. — Но когда двое мальчишек-Творцов постигают искусство Миросозидания бок-о-бок, может получиться так, как вышло с Венкроллом и Сункворром. Тем не менее, я верю, что нам удастся сделать их друзьями, хотя пока не знаю как именно. Впрочем, это твоя задача, все же ученики достались тебе. Безусловно, для неподготовленного Творца сразу трое — то еще испытание, и ребята вовсю это доказывают. Но я уверен, что ты справишься. Ты внимателен, а это поможет выгадать нужный момент и заставить Вена и Суна сделать шаг навстречу друг другу. Главное — не торопись. У ребят еще достаточно времени для обучения. Пусть Венкролл занимается с Лами, ее благотворное влияние на мальчика мы уже оценили. А дальше — увидим.

— Хорошо, — Теоллиг встал и поклонился. Ему пора было уходить: впереди ждала подготовка к следующему уроку и первый этап сотворения нового мира — места, где обретут телесную оболочку искры жизни, что миллионами разлетались от исполинской радужной сферы, занимавшей большую часть видимого Тео небосвода.

Сердце Вселенной… Самый совершенный элемент самого бытия… Может ли быть так, что и оно допустило ошибку, породив искру жизни «неправильного» Творца?

Теоллиг посмотрел вверх, на семицветные переливы и брызги огней-жизней. Почувствовал себя виноватым за собственные мысли, но сомнения по-прежнему терзали. В голове прочно засела фраза, брошенная Сункворром в сторону Вена: «он же ненормальный». Что если светловолосый мальчишка, которому предстояло стать полноценным Творцом еще очень нескоро, первым обнаружил, что его собрат носит в себе изъян?

Да, прежде такого не случалось, но ведь все когда-то бывает впервые. Вдруг и сейчас как раз такой случай?

«Но как это понять? — Теоллиг в бессилии покачал головой. Никогда прежде собственные мысли не казались ему таким тяжким грузом. — Как подтвердить или опровергнуть то, с чем еще не сталкивался ни один Творец?»

Перед глазами возник Венкролл. Как всегда насупленный, весь какой-то… черный. Он отличался от остальных Творцов всем — и внешне, и внутренне. Почему?..

Теоллиг понимал: он не сможет успокоиться, пока не найдет объяснения. И, увы, совсем не был уверен в том, что у него это получится. Впервые за свою долгую жизнь, полную тысяч сложнейших решений, от правильности которых зависела сама жизнь во Вселенной, молодой Творец чувствовал себя беспомощным.

«Неужели есть задачи, которые не под силу решить даже Творцу? — он покачал головой, окидывая мрачным взглядом цветущий сад, в котором и остановился, погруженный в раздумья. Щебетание птиц, источаемый десятками пестрых бутонов аромат, легкий ветерок — все это успокаивало. — Нет, сдаваться нельзя. Прав учитель Филлдор, первый шаг я уже сделал. Вернее, мы с Лами. И пусть он пока незаметен — это вопрос времени. А дальше должно быть только лучше, и никак иначе».

…Отчасти Теоллиг оказался прав: благодаря Ламирэлье Вен стал делать успехи. Они трудились вместе долгое время, и с каждым разом их общие проекты становились все лучше.

Ребята росли, превращаясь в настоящих Творцов, близилось время Экзамена — своеобразной проверки, пройдя которую ученик получал право создавать уже настоящие миры. За Сункворра и Ламирэлью Теоллиг не волновался, но вот Вен… На Экзамене запрещалось работать совместно, и у Творца-учителя были опасения, что оставшись без поддержки Лами, Вен не справится. К тому же и после он уже не сможет работать с девочкой: слуги Миросозидания жили семьей, но трудились исключительно поодиночке. Что будет с Веном, привыкшим к присутствию и поддержке Лами, Теоллиг не знал — и поэтому тревожился.

Все трое его учеников повзрослели, Сункворр и Венкролл из мальчишек превратились в юношей. Сун отрастил волосы и начал заплетать косу, а в росте и ширине плеч даже перегнал Тео. При этом он сохранил веселый и бойкий нрав и не раз оживлял уроки собственным остроумием, а для остальных Творцов стал самым настоящим любимцем. За его успехи в Миросозидании Теоллиг также не беспокоился: все задания Сункворр выполнял если и не идеально, то очень близко к этому.

Вен почти не изменился, лишь в голосе иногда проступали басовитые нотки, а над верхней губой появился темный пушок. Он едва прибавил в росте, остался худ, сутул и мрачен, с Теоллигом и остальными общался лишь отвечая на вопросы, и единственным, кто мог хоть ненадолго разговорить Венкролла, была Лами. К счастью, вражда между ним и Сункворром постепенно сошла на нет, но, увы, и дружбой их отношения не стали: Сун и Вен попросту не замечали друг друга. Хотя Теоллиг не единожды видел, с какой злобой Венкролл смотрел на Сункворра, если тому случалось заговорить с Лами.

Та превратилась в настоящую красавицу — легкую, стройную, светлокожую и с огненной гривой. Теоллиг нередко сравнивал ученицу со стихией: энергия и жажда деятельности в ней просто бурлили, многократно усиливая талант Творца. Венкролл на фоне Ламирэльи казался холодной безмолвной тенью, и более странной пары Тео еще видеть не доводилось.

Впрочем, парой в том самом смысле Вена и Лами назвать было нельзя. Девочка относилась к Венкроллу как к младшему брату, нуждающемуся в помощи и заботе. Венкролл же… Теоллиг так и не мог понять, что за чувства тот испытывает к Ламирэлье. Иногда у учителя возникало впечатление, что для Вена девочка — словно часть его самого. Или принадлежащая ему вещь. Венкролл был жаден до ее присутствия и, если оставался один, мрачнел еще больше.

Несомненно, Вен был бы не против создать с Ламирэльей пару — Творцам позволялось любить друг друга, доходить до близости, правда, детей они иметь не могли, — однако девочка…

Разговор Вена и Лами, который Теоллиг случайно подслушал, дал понять, какую ошибку он совершил, позволив своим ученикам трудиться вместе. Безусловно, Ламирэлья сама это предложила — и, как оказалось, с позволения наставника обрекла себя на тяжелое для ребенка-Творца испытание. Уже потом, когда скорбь отошла на второй план и Теоллиг вновь мог думать, рассуждать и делать выводы, он понял, что именно тот разговор и послужил началом катастрофы.