Король должен умереть

История двенадцатая. Возвращение на Тиндагол

— Неизвестный корабль, вас вызывает патрульный драккар «Вихрь гнева». На связи квад-лейтенант Трист. Вы находитесь в запретной зоне Домена Канторов. Сигнал вашего транспондера не распознан. Немедленно выполните маневр торможения, заглушите двигатели и передайте ваш опознавательный код. Неподчинение приказу и активация оружейных систем приведут к вашему немедленному уничтожению. Повторяю, неизвестный корабль…

— Квад-лейтенант, есть устойчивая масс-спектральная сигнатура нарушителя. Полное соответствие ганзерскому коггу класса «Дромадер» с отделяемым грузовым отсеком.

— Рапорт от огневой секции. Цель захвачена и находится в зоне поражения торпед. Ожидают указаний.

— Радарный пост подтверждает: когг выпустил фотонный парус для торможения. Глушат маршевые, ложатся в дрейф. Боевые порты закрыты, нет сигналов систем наведения.

— «Вихрь гнева», с вами говорит капитан Ганзейского Союза Линда Вей. Следую на Тиндагол с грузом, согласно контракту, заключенному с Домом Кантор от моего имени. Предписания выполнены, передаю опознавательные коды и пропуск, заверенный комендантом планеты.

— Квад-лейтенант, коды получены и сверены. Средний когг «Зверь Тау Волантис». Владелец и капитан — Линда Первая Вей, подданство Ганзейского Союза Свободных Миров. Подтвержден пропуск в систему с правом посадки на Тиндагол от марта этого года. В базе есть запись о действующем контракте на поставку специалистов для георазведывательных работ.

— Капитан Вей, ваши данные подтверждены. Сохраняйте текущие параметры хода. Приготовьте судно к стыковке и разблокируйте главный шлюз. К вам будет направлен катер с командой для проверки корабля и груза.

— Принимаю нечетко, «Вихрь». Какая проверка?

— Дополнительные меры безопасности, капитан. Пожалуйста, приготовьтесь к приему досмотровой команды. Благодарю за содействие. Сеанс связи окончен.

В цилиндре переходного блока, закрепившись магнитными ботинками, стояли шесть человек в абордажных бронескафандрах. Стволы укороченных слайсеров, предназначенных для боя в отсеках корабля, смотрели на закрытую дверь главного шлюза «Зверя Тау Волантис». В зеркальных щитках шлемов отражалась красная россыпь огней вокруг двери.

Зашипели компрессоры, выравнивая давление внутри шлюза и в переходном блоке. Лампы зажглись желтым, потом зеленым. Дверь разошлась на сегменты, утонувшие в корпусе. В шлюзе, держась рукой за поручень, парила хозяйка «Зверя» в оранжевом комбе. На ее гладко выбритой голове высоко торчал гребень окрашенных в синий цвет волос. Все правую сторону черепа покрывала прихотливая вязь ганзерской татуировки. Обильно украшенное пирсингом лицо недовольно скривилось при виде готовых к бою штурмовых винтовок.

— С кем собрались воевать, мальчики? — спросила Линда Вей вместо приветствия. — Давайте уже, начинайте шевелить опорами. Ваши проволочки в мой контракт не заложены.

— Волчица Вей, — сказал квад-лейтенант Трист, поднимая забрало шлема. — Давно мечтал с вами познакомиться.

Они плыли рядом, перелетая от поручня к поручню. Пятеро сопровождающих офицера солдат громыхали магнитными подошвами следом, настороженно поводя стволами слайсеров.

— Скажи своим людям расслабиться, Кантор, — неприязненно буркнула капитан. — Здесь у них врагов нет.

Зависший в воздухе Трист развел руками. Его молодое гладкое лицо выражало раскаяние.

— Прямое указание сверху, — сказал он. — Приказано усилить бдительность. Прииски Тиндагола посетил с инспекцией личный посланник эрцгерцога. Возможны провокации инсургентов.

— Плевать мне на инсургентов, — заявила Волчица. — И на личного посланника плевать. У меня график горит, квад-лейтенант. Маячит неустойка, четко принимаешь?

Трист неуверенно улыбнулся.

— Меня предупреждали, что с вами будет сложно, — сказал он. — Но давайте обойдемся без оскорблений. Я должен выполнить свою работу, нравится вам это или нет.

Линда Вей посмотрела на него с отвращением, как на гаргаунтского бурого слизня.

— Так работай, Кантор, — предложила она, — а не болтай тут со мной. Ищи своих инсургентов, или что тебе еще надо?

— Для начала моим людям нужен загруженный в коммы детальный план корабля, — невозмутимо начал Трист. — Доступ ко всем отсекам, включая зоны повышенной опасности. Пока они будут заниматься досмотром, я хотел бы проверить грузовую ведомость и бортовой журнал. Кто еще из членов экипажа сейчас находится вне стабкапсул?

— Только мой старпом, Клив. Он сейчас на мостике, следит за приборами. Он да я, вот и весь экипаж.

— Ваш старпом. С ним я бы тоже хотел побеседовать.

Линда фыркнула.

— Это вряд ли, — в ответ на недоуменный взгляд Триста она покрутила пальцем вокруг гребня на голове. — Клив — заппо. У него мозги поджарены. Он, считай, робот.

Квад-лейтенант поморщился. Он был наслышан, что работорговцы применяют варварскую технологию обработки током лобных и височных долей — на их жаргоне заппование. Жертва сохраняет все свои навыки, но полностью лишается воли. Отвратительная практика.

— Я Клива выиграла в карты, — с удовольствием продолжала объяснять Волчица, наблюдая за мучительной судорогой, пробегающей по лицу Кантора. — У него руки золотые и член, как у буйвола. А мозги мне его без надобности. Принимаешь?

— Давайте начнем с бортового журнала, — выдавил Трист.

Пока его люди осматривали жилые и технические отсеки «Зверя», квад-лейтенант находился на мостике в компании угрюмой Линды и безмолвного старпома. Разблокировав для Триста сетевой интерфейс, Вей развалилась в кресле, закинув ноги на ходовой пульт. Бледный, похожий на ожившего мертвеца Клив парил возле главной консоли, уставившись на нее немигающим взглядом.

Квад-лейтенант старался не смотреть в сторону заппо, особенно на его бритый, покрытый ожогами от электродов череп. Теперь он полностью верил, что пугающая репутация Волчицы — чистая правда.

В бортовом журнале «Зверя» не оказалось ничего достойного внимания. Последняя остановка когга перед Переходом в систему Тиндагола — Икарус. Заправка, мелкий ремонт паруса, технический осмотр ходовой — сплошная рутина. Трист случайным образом просмотрел еще десяток записей, пожал плечами и перешел к реестру груза.

— Шестьдесят гибернационных капсул, — сказал он. — Все верно?

— Ну да, — кивнула Линда. — Все как заказывали. Инженеры, дизайнеры софта, биологи. Да там по каждому есть отдельное приложение. Товар штучный, по всей Периферии пришлось собирать.

«Товар. Мерзость».

— Мои люди возьмут генетические пробы ваших… пассажиров. Выборочно. Для установления личности.

— Зря тратишь время, Кантор. Мое время, — злобно сказала Вей. — На Тиндаголе товар все равно будут проверять при выгрузке.

Трист включил коммуникатор.

— Говорит первый. При осмотре грузового отсека возьмите пробы ДНК не меньше чем в двадцати капсулах. Отправьте данные на «Вихрь» для сверки по базам известных инсургентов.

Волчица закатила глаза, но больше спорить не стала.

Ответ с драккара пришел через пятнадцать минут после забора проб. Нулевое совпадение с имеющимися у Дома Кантор генетическими профилями известных мятежников. Трист, чувствуя почти что сожаление, запросил финальный отчет досмотровой группы. Кроме пары традиционных для ганзерского судна тайников с мелкой контрабандой, на которую квад-лейтенанту было приказано закрывать глаза, ничего внушающего подозрения. Или почти ничего.

— У вас не работает седьмая маршевая дюза, — сказал квад-лейтенант, внимательно глядя в лицо Линды. — Почему? Ничего не припрятали в ней заслуживающего внимания?

Вей изогнула правую бровь, к которой крепилось не меньше полдюжины маленьких сережек.

— Пусть твои люди посмотрят, квад-лейтенант, раз уж мы все равно с тобой застряли, — равнодушно сказала она. — Технический осмотр на Икарусе выявил каверны в абляционном покрытии седьмой. Пришлось заглушить до капитального ремонта. Об этом есть пометка в бортовом журнале, надо было внимательнее читать.

Несколько секунд Трист боролся с желанием в самом деле отправить пару человек для осмотра злополучной дюзы. Добросовестность на одной чаше весов, на другой — настойчивая потребность поскорее убраться с борта «Зверя» и никогда больше не видеть Волчицу Линду. Отвращение к торговке живым товаром победило.

— Досмотр окончен, возвращаемся на катер, — сказал Трист в комм-браслет. — От имени Дома Кантор благодарю вас за содействие, капитан Вей.

— Обращайтесь, — дернула плечом Волчица.

За спиной квад-лейтенанта старпом Клив молниеносно убрал портативный излучатель, последнюю минуту смотревший в затылок Триста.

Створки шлюза сомкнулись за спиной квад-лейтенанта. Волчица Вей стремительно полетела обратно на мостик, едва касаясь стен и поручней. По дороге она с отвращением вцепилась в собственное лицо, смяла его и сорвала с себя. Пленочная биомаска с обратной связью осталась плавать в невесомости, жутко кривляясь и подмигивая.

Ловко перевернувшись в воздухе, Гвин встала на палубу, прилепившись магнитами ботинок. Арт, все еще скрывавшийся за личиной старпома-заппо, уже вовсю колдовал над консолью.

— Сворачивай парус, — приказал он напарнице. — Новую траекторию сближения я уже рассчитал. Пойдем на суперкрейсерской скорости, чтобы компенсировать отставание от графика. Через четыре часа минуем точку L1 между газовым гигантом и Тиндаголом, начнем торможение гравитационным маневром. Принимай управление, а я пойду проведаю наших друзей.

— Этот паренек, Трист, — сказала Гвин, приземляясь на пилотский ложемент и набрасывая ремни. — Он мне даже понравился. Его так корежило от наглой сучки Вей, пару раз я думала, что он мне сейчас вмажет. Хорошо, что не пришлось его убивать.

— Он все равно Кантор, — Арт пожал плечами. — Я бы его пристрелил, не моргнув глазом. Но так дело здорово бы осложнилось. Так что да, хорошо, что он купился. Должен заметить, я тоже. Волчица Линда в твоем исполнении была очень убедительна.

— Ха! — Гвин потрогала гребень из окостеневших волос и сказала с интонациями капитана Вей. — Дуй в грузовой отсек, заппо. Проверь, не протухло ли мясо. Быстро, пока я не проводила тебя пинком.

— По тебе плачет труппа Императорского театра, — заметил Арт, и тут же ему пришлось проявить чудеса увертливости, ныряя в люк. Вжившаяся в роль Гвин запустила в него парившей возле ее кресла термокружкой.

Авантюра на Тиндаголе приготовила для Арктурианина немало сюрпризов. С первым из них он столкнулся еще на стадии ознакомления с планом командора Ланса. Главенствующая роль в проникновении отряда повстанцев на Тиндагол отводилась вовсе не капитану «Эйгир», а Гвин. Арту предназначалась лишенная реплик партия старпома-заппо.

Таков был сценарий, родившийся в голове каэр Бофора, когда он прочел отчет катраэтского командира патрульной эскадры. На рейде Фархи Вороны остановили для осмотра ганзерский когг. Капитаном когга числилась некая Линда Волчица Вей, известная разведке Катраэта как пособница Канторов. Грузовой отсек оказался набит живым товаром, что в глазах командира патруля послужило отягощающим обстоятельством. Корабль был реквизирован. С Волчицей обошлись по закону военного времени, другими словами, после короткого разбирательства выбросили из шлюза без скафандра.

Вороны Катраэта предпочитали не вмешиваться в дела Ганзейского Союза, но к работорговцам были беспощадны. В этом Арт, сам побывавший в детстве товаром вместе с матерью и сестрой, поддерживал их всем сердцем. На месте повстанцев капитан бы тоже, не задумываясь, отправил Линду дышать вакуумом. После рассказа Ланса он даже снова почувствовал симпатию к идеалам Восстания, практически утраченную после встречи с Берилаком и генералом Враном.

Гвин, дочь Ганзы, смотрела на торговлю «холодным мясом», как на проверенный временем способ заработка. Она более прочувственно отнеслась к казни прославленного капитана Союза и напрочь отказалась участвовать в операции. Потребовалось все красноречие Ланса и обещание командора увеличить выплату по контракту на сорок процентов, чтобы напарница Арта согласилась вернуться к переговорам.

Арктурианин так и не смог окончательно решить, что сыграло для Гвин решающую роль. Деньги или обаяние Ланса каэр Бофора, расточавшего комплименты, увесистые, как снаряды из главного орудия линкора? Капитан искренне надеялся, что чашу весов склонила корысть. Думать иначе означало стать на скользкую дорожку ревности и недоверия. Но на будущее Арт все-таки решил по возможности держать Гвин подальше от сладкоречивого командора.

Возвращаясь мыслями к Лансу, Арт не мог не признать, что каэр Бофор обладал острым умом тактика, отточенным бесчисленными спецоперациями на службе Восстанию. В истории с Волчицей Вей командор увидел давно изыскиваемую штабом Врана возможность обеспечить скрытное проникновение на Тиндагол.

Корабль Линды, «Зверь Тау Волантис», был захвачен призовой командой мятежников и невредимым доставлен на одну из тайных баз Воронов. Быстроходный ганзерский когг с вместительным грузовым отсеком, он был хорошо известен космикам Периферии, а главное — Дому Кантор. Именно их контракт выполняла Линда, доставляя на Тиндагол партии дорогостоящих рабов. В основном специалистов для расшифровки и анализа записей Крипты. Идеальное прикрытие для коммандос Ланса.

Оставалось найти опытного пилота, хорошо знакомого с коггами класса «Дромадер» и обычаями Ганзы. Ему, по замыслу Ланса, предстояло сыграть роль капитана Вей перед сторожами Тиндагола.

Перебирая кандидатов, каэр Бофор вспомнил про очаровательную и острую на язык напарницу Арта. А заодно и про самого Арктурианина, с которым у них со времен Пустоши осталось одно нерешенное дело.

Очередной судьбоносный разговор двух мужчин состоялся на станции Икарус в системе Сигмы Дедала. Здесь Арт с Гвин оставили «Эйгир» с командой в доках и пересели на «Зверя». Гвин осваивалась на мостике, заодно примеряя изготовленную ренегатами-Иглессами посмертную маску-симулькат Линды Вей. Люди Ланса крепили в отключенной седьмой дюзе экранированные контейнеры с оружием и снаряжением диверсантов. Им самим вместе с командиром предстояло вскоре занять место в криогенных капсулах, загруженных в трюм. Притвориться погруженным в гибернацию товаром Волчицы.

Арктурианин и Ланс каэр Бофор как будто случайно оказались поблизости и наедине. Первое время они молчали. Оба с интересом разглядывали стремительный треугольный корпус «Зверя Тау Волантис», когтящий дугами захватов яйцо внешнего транспортного отсека. Командор Восстания выглядел как всегда беззаботным, но от Арта не укрылось тщательно скрываемое Лансом напряжение. Поверх простой робы, в которой Лансу предстояло лечь в капсулу, каэр Бофор не забыл нацепить пояс с плазменником в открытой кобуре.

Украдкой наблюдая за кистями бофорца, покоящимися на пряжке ремня, Арт переместил руки за спину. Поближе к потайной кобуре с небольшим излучателем, который, как он надеялся, ему не придется пустить в ход в ближайшие несколько минут. Невысказанные еще с Катраэта слова висели в воздухе между торговцем и мятежником, как будто заряжая атмосферу электричеством.

— Славный когг, — неожиданно заговорил Ланс, имея в виду, очевидно, «Зверя». — Всегда мне нравился. Корпус из согнитских сплавов, геркуланумовское качество сборки, ганзерские движки. Быстрый, вместительный, надежный. Если поставить вместо внешнего грузового отсека дополнительные баки, получится идеальный рейдер. Волчица знала толк в кораблях.

— Перед отлетом с Пустоши ты поклялся меня убить, — ровным голосом сказал Арктурианин.

Несколько бойцов с Катраэта в рабских балахонах и фальшивых болевых ошейниках отирались возле посадочной опоры «Зверя». В каких-то двадцати метрах от места, где происходила беседа. Следили за тем, как дроны-погрузчики ворочают черные цилиндры грузовых контейнеров с экипировкой, болтали и курили. Стоит их командиру подать знак или схватиться за собственное оружие…

Ланс деликатно откашлялся. Его ладони ни на миллиметр не сдвинулись от магнитной пряжки пояса.

— Я сказал, что один из нас убьет другого, — поправил он Арктурианина.

— Допустим, — кивнул Арт. — Ты клялся в этом честью и наследством рода Бофоров.

— Похоже на меня, — Ланс вздохнул. — Пять лет назад я бросался своим наследством направо и налево. Это несложно, когда от всего наследства остался один отцовский перстень.

Командор прищурился, с хитрецой глядя на Арта.

— Согласись, капитан, — сказал он. — Мы оба тогда на Пустоши говорили и действовали не самым обдуманным образом.

— Не поспоришь, командор.

Они замолчали. Ланс разглядывал что-то над головой Арктурианина. Капитан «Эйгир» изучал внушающие уважение бортовые турели когга.

«Интересно, разобралась ли Гвин уже с бортовым вооружением?»

— Мне тут пришла на ум строчка бофорского поэта, — сказал Арт. — Не люблю стихи, но эти запомнил. «Покоя нет мне. Неразрешимо бремя нарушенного слова…»

— «И клятв я непосильных слышу эхо», — тихо закончил за него Ланс. — Это Шого Бирр «Прощание». Любимые стихи моего отца. Откуда ты их знаешь?

— Один, — Арт хмыкнул, — один умудренный годами господин мне их прочитал. Перед самым моим отлетом на Пустошь. Он тоже был Наместником, как и твой отец, Ланс каэр Бофор.

— Что-то мне подсказывает, Арктурианин, твоего умудренного годами и весьма знатного знакомого зовут Ульфин каэр Градаук, — сказал командор. — Я не ошибаюсь?

— Ты не ошибаешься. Речь о нашем общем друге, которому мы обязаны нашим знакомством. Ценителе стихов и беззлобных розыгрышей пэре Ульфине.

Впервые с начала разговора они посмотрели друг другу в глаза. Что-то очень важное, Арт это чувствовал, происходило в этот момент между ними. Между наследником оболганного и убитого Наместника Бана и сыном беженки с четвертой Арктура. Между Вороном Катраэта и вольным торговцем, разыскиваемым в Золотых Системах за пособничество инсургентам.

— Тот беззлобный, как ты говоришь, розыгрыш, который свел нас на Пустоши, — мягко сказал Ланс. — Мне жаль, что так вышло. Хотел бы я познакомиться с тобой при других обстоятельствах.

Арт пожал плечами.

— Не сложилось, — просто сказал он.

— Да, — каэр Бофор кивнул. — Не сложилось.

Он наклонил голову и спросил со своей неотразимой улыбкой:

— Может, сложится теперь?

Медленно, избегая резких движений, Ланс убрал руки от пряжки ремня. Прижал левую ладонь к груди, слегка поклонился.

— Я бы хотел представиться, — сказал он. — Выйдет, наверное, длинновато, но время у нас есть.

Бофорец откашлялся.

— Так вот, представиться для дворянина означает назвать свое родовое имя. У самых знатных ему предшествует приставка «каэр», говорящая о власти над целой планетой. У меня, последнего из рода имперских Наместников Бофора, не осталось никакой власти, но я хранил свое имя из упрямства. Как наш лидер, Бран Фендигайд, отвергнутый собственной семьей. До недавнего времени.

«Печатка, — подумал Арт. — Он больше не носит печатку Наместника Бана».

— Я стал Вороном, чтобы мстить, — сказал Ланс. — Я не задумывался, за что на самом деле борется Восстание. Право жителей Периферии и остальной Империи самим решать свою судьбу, самим выбирать своих правителей волновало меня не больше, чем мода на галтейских ящериц. Я хотел, чтобы под ногами таких, как эрцгерцог Армин, патриций Ульфин, Император Геон, горела земля. Кратчайший путь к ним для меня лежал через Катраэт.

Командор невесело усмехнулся.

— Я мстил десять лет. Кровная месть — привилегия дворянина. Такая же, как носить маску Баута на улицах столицы и снимать шляпу только в присутствии Императора. Неотъемлемая. Бессмысленная. Как древний герб, как приставка «каэр» перед именем изгоя. Мне стало так смешно, так стыдно, когда я это понял, капитан.

— Когда ты это понял? — живо полюбопытствовал Арт. — После чего?

Ланс пожал плечами.

— Наверное, после пары бутылок жемчужного вина. Не было какого-то особенного момента. Озарения, как бывает у великих людей. Мы пили всю ночь с Берилаком. Читали досье на капитанов, которые он собрал мне перед операцией на Тиндаголе. Помню, как Берилак сказал, каким ударом будет для Канторов наш успех, а я ответил, что мне плевать. Что если бы мной двигала только ненависть, меня бы давно прибрала Аннун. Он, я помню, рассмеялся и спросил, «если не ненависть, то что тогда»?

Ланс замолчал, глядя мимо Арта.

— Что ты ему ответил? — спросил Арктурианин.

— Я ответил поговоркой жителей Мон-Сальват: «Оставь мертвым мстить за своих мертвецов». И добавил, что живу и сражаюсь ради живых. Прошлое пусть остается в прошлом.

— Хорошая поговорка, — сказал Арт, который не раз слышал ее от капитана Эктора. — И про живых ты тоже хорошо сказал.

— Спасибо, — серьезно сказал Ланс. — Ваши с Гвин досье, капитан, они были среди файлов Берилака. Я открыл их утром и подумал, что ты поймешь, если я скажу тебе то, что сказал.

— Мне кажется, я понял то, что касалось лично меня, — капитан помедлил, выбирая слова. — Ты отказываешься от мести, от глупой ччерковой клятвы, которую давал на Пустоши, так?

— Да, — согласился бофорец. — Никаких нарушенных слов и непосильных клятв, никакой поэтической чуши. Никакого больше благородного мстителя из рода каэр Бофоров. Это больше не моя история.

Он снова поклонился.

— Я командор Ланс из Гнезда Воронов Катраэта, боец Восстания.

Арт подумал. Кивнул и, вынув из-за спины руку, протянул ее мятежнику.

— Приятно познакомиться, командор Ланс, — серьезно сказал он. — Я Арктурианин, капитан корабля «Эйгир» и вольный торговец. Друзья зовут меня Арт.

Их ладони соединились в крепком рукопожатии. За спиной Ланса несколько прохлаждавшихся Воронов переглянулись и неожиданно решили разойтись по своим делам.

— Скажи мне, командор, — спросил Арт. — Ты говоришь, что прошлое должно остаться в прошлом. Значит ли, что врага твоего отца, Ульфина каэр Градаука…

— Удавлю старую мразь при первой же возможности, — горячо пообещал Ланс.

На лице Арта расцвела искренняя улыбка.

— Вот теперь у меня совсем не осталось вопросов, — сказал он.

На полпути к грузовому отсеку Арт почувствовал нарастающую вибрацию корпуса. Рефлекторным движением он вцепился в ближайший поручень, уперся ногами в палубу. Маршевые двигатели «Зверя» заработали, и с набранным ускорением в отсеки корабля вернулась гравитация. Арт недовольно крякнул, когда от навалившейся тяжести застонали мышцы и кровь отхлынула от головы.

— Полегче, детка, — сипло сказал он, обращаясь то ли к Гвин, то ли к «Зверю». — Полегче.

Хлопнув по пряжке пояса, Арктурианин отключил магниты в подошвах ботинок. В страховке пока не было нужды. По старой привычке космика продолжая касаться переборок и поручней, капитан двинулся в направлении кормы.

За время полета к Тиндаголу Арт так толком и не успел привыкнуть к новому расположению отсеков. Дело осложнялось плохим знакомством с «Дромадерами» и тем, что корабль покойной Волчицы был гораздо больше родной «Эйгир». Несколько раз он машинально сворачивал не туда, пока, ругаясь, не оказался возле двигательной секции. Там он открыл аварийный шкафчик и надел поверх комба легкий скафандр. Убедившись, что кислород исправно поступает из спинного баллона, капитан через узкую переходную шахту спустился в трюм.

Внешний грузовой отсек «Зверя» в полете традиционно не герметизировался и не отапливался. Арт включил налобный фонарь. Широкий конус света выхватил из темноты длинные ряды принайтованных к переборкам и палубе капсул. Успокаивающе подмигивали капитану зеленые огоньки включенной крионики. За покрытыми изморозью смотровыми окошками он видел лица погруженных в анабиоз пассажиров «Зверя Тау Волантис».

Кем они были? Добровольцам, обманутыми Волчицей Вей, обещавшей им выгодный контракт на дальней Периферии? Проданными в рабство должниками преступных картелей? Добычей пиратов, нападающих на приграничные миры? В любом случае им предназначалось стать предметом торга с Канторами и до смерти работать на раскопках Крипты Тиндагола. Лицо Арта исказила гримаса ненависти. Жаль, его не было в шлюзе, когда Линда отправилась за борт. Он бы хотел на это посмотреть.

Арктурианин двинулся по узкому проходу между капсулами, считая про себя. Возле двадцать второй по счету капсулы он остановился, сверился с порядковым номером, светившимся на панели. Кивнул самому себе и кулаком выбил по крышке капсулы условный сигнал.

Глаза в смотровом окошке широко распахнулись. Командор Ланс посмотрел сквозь узор наледи на Арктурианина. Тот показал ему выставленный вверх большой палец. Ланс улыбнулся и подмигнул.

— Гвин, — сказал Арт в микрофон коммуникатора. — Я в грузовом отсеке. Да будет свет.

И стал свет. И еще нормальное давление, и кислород.

Вороны Катраэта, продрогшие и мокрые, выбирались из своих капсул, ругались, жаловались на нелегкий хлеб мятежников. Для боеготовности командос не были погружены в анабиоз, но, чтобы обмануть досмотровую группу Канторов, в капсулах было включено охлаждение. Громче всех возмущался высокий худой парень, которого Гвин с присущей ей чуткостью к Арту отметила среди Воронов, как «красавчика». Арктурианин отмолчался, но занес красавчика в черный список конкурентов следом за Лансом и на всякий случай запомнил его имя — Бедуир.

Бедуир был первым, на кого обрушился командор Ланс, решивший напомнить своему отряду о дисциплине. Вместе еще с парой наиболее голосистых жалобщиков Ланс послал красавчика на осмотр отсеков «Зверя». Он едва ли считал, что Канторы перед отлетом оставили на когге засаду, просто следовал старому, как Праматерь, принципу всех командиров. Солдат без дела — наполовину дезертир.

Шестеро Воронов по приказу Ланса бегом отправились в шлюз. Им предстояло облачиться в скафандры, выбраться на корпус «Зверя» и достать из заглушенной седьмой дюзы контейнеры со снаряжением. Остальных мятежников Ланс заставил разминаться, чтобы не подхватить простуду. Наведя порядок в рядах своей маленькой армии, командор подошел к Арту. На ходу он совсем не как пристало потомственному лорду сопел и утирал распухший от холода нос рукавом серой робы.

— Бардак, — недовольно сказал Ланс, кивая на угрюмо приседающих между капсулами бойцов. — А ведь это лучшие. С таким духом им бы планктон выращивать на Катраэте, а не воевать. Как вообще обстановка, капитан?

— Все тихо, — ответил Арт, скрывая усмешку.

Он уже усвоил, что, исполняя роль командира, бесшабашный Ланс становится тверд и несгибаем, как старый сержант-инструктор из Рыцарской Академии. Свое высокое звание в рядах Освободительной Армии бофорец точно заслужил не за врожденную привлекательность и благородство.

— Досмотр нас немного задержал, но мы наверстаем. Гвин за штурвалом, ведет «Зверя» к Тиндаголу. Часов через восемь, если Аннун улыбнется, коснемся атмосферы.

— Это хорошо, — сказал Ланс потягиваясь. — Люблю, когда все по плану. Как прошло с Канторами?

— Гладко. Гвин сыграла на отлично, да и командир у них попался зеленый. Хотя, гад, въедливый. Был момент, когда я даже думал, что станет горячо.

— ДНК-пробы? — с невинным видом спросил Ланс и засмеялся, глядя на удивленное лицо капитана. — А ты всерьез думал, Арт, что мы проскочили по чистому везению?

— Хм, в общем, да, — признался Арктурианин. — Хотя если бы подумал: двадцать проб из шестидесяти капсул. Шансы мизерные.

— Никогда не любил математику. И в азартных играх мне никогда не везло. Напомни, расскажу как-нибудь, как мне чуть не определили болевой ошейник за долги в казино «Золотая рука» на Икарусе. Я там, кстати, оставил свою печатку в залог. Думал, отыграюсь, но не вышло.

— Вы подделали генетический материал? — Арт нахмурил лоб. — Как?

— Подделали? Ну мы же не Иглессы, — с иронией сказал Ланс. — Видишь, парень прислонился к переборке? Отдыхает, тяжело ему приседать. Это Лорн. Один из лучших, если не лучший хакер на Периферии. Он прямо из капсулы перехватывал все сообщение между досмотровой партией и сервером патрульного драккара. На лету подменил данные ДНК-тестов.

— Красиво. Чистая работа, — похвалил Арт. — Стоило предупредить, Ланс, что у тебя такой козырь в рукаве.

— А ты думал, капитан, мы только корабли угоняем и взрываем имперскую сволочь? — усмехнулся командор.

— Еще соблазняете королевских дочерей, если меня память не подводит.

Возможно, для подобного дружеского укола было еще рановато, но Арт не удержался. Ланс в ответ расхохотался и хлопнул его по плечу.

— Бывает и такое, — самодовольно сказал бофорец.

Его улыбка как-то сразу потускнела, но, как показалось Арту, не из-за воспоминаний о Пустоши и Элейне Пеллес.

— Ты прав, Арт, — задумчиво сказал Ланс. — Я должен был предупредить про Лорна. Извини. Проклятая секретность сидит уже в печенках. Исправлюсь.

«Почему бы тебе не начать исправляться прямо сейчас», — ехидно подумал капитан. Его смутили слова квад-лейтенанта Триста о посланнике эрцгерцога на Тиндаголе и усиленных мерах безопасности. Или в афере Воронов намечался неожиданный для них поворот, или командор и генерал опустили некоторые важные детали. В любом случае вряд ли стоит ждать от Ланса, что он поделится детальным планом операции.

«Мы с тобой не друзья, командор, — думал Арктурианин, глядя в такое располагающее, открытое лицо мятежника. — И вряд ли ими станем».

— Пойду к ребятам, капитан, поднимать боевой дух, — сказал Ланс. — Или ты что-то хотел узнать? Спрашивай сейчас. На планете времени на разговоры у нас не будет.

Капитан «Эйгир» медленно покачал головой.

— Нет, ничего, — сказал он. — Я пойду на мостик. Мы подождем, когда твои люди достанут снаряжение из дюзы, и врубим маршевые на полную. Скажи бойцам, чтобы пристегнулись и приняли анграв. Ганзерка за штурвалом, так что, сам понимаешь.

Ланс поежился.

— Понимаю, — сказал он унылым голосом. — Перегрузки будут жесткими.