Король должен умереть

История пятая. Гвин

Он лежал в постели, расслабленно тонул в принимающем форму тела матрасе и разглядывал спину Гвин. У Гвин была потрясающая спина, переходившая в совершенно невероятный по совершенству зад. Когда она стояла перед ним на четвереньках, уткнувшись лицом в подушку, чтобы не кричать, он разглядывал ее. Хребты лопаток, впадину над копчиком, ущелье между ягодицами, карту таинственного манящего континента, который невозможно было познать до конца, сколько ни пытайся.

Он не уставал пытаться, каждую ночь, исключая ночи, проведенные в тюрьме. С того самого дня, как прибыл на Градаук и в доках познакомился с Гвин. Их корабли стояли на соседних площадках, такое вот совпадение.

— Ты пялишься, Арт, — недовольно сказала девушка. — И молчишь.

Только она называла его так. Гвин, с детства говорившая на диалекте Ганзы, плохо выговаривала букву «к» и отказывалась произносить его прозвище целиком. «Что за идиотский позывной ты себе выбрал», — возмущалась она.

Гвин вообще возмущалась много и часто. Когда ему надоедало слушать ее смешной говор, он просто рывком переворачивал ее на живот, чтобы она скорее заткнула рот подушкой. Тогда ничто не мешало ему заново воображать себя первопроходцем заветного континента.

— Ты пялишься, а мне это не нравится, — в голосе Гвин появилась угроза.

Охотник усмехнулся. Гвин обычно была не против, когда он на нее смотрел. Но сейчас она сидела на краю кровати и дулась на него, потому что он сказал ей, что улетает, и не сказал куда. Они ссорились и мирились уже третий раз за ночь. Острота, которую придавала их примирениям обида Гвин и мысли о грядущем расставании, мешала Арту попросить ганзерку о помощи.

— Раз ты пялишься и молчишь, — заявила она, — я буду курить.

Ему назло. Гвин курила хаф. Вот прямо сейчас она, вскочив с кровати, доставала заправленный отравой вейп из кармана своей пилотской куртки. Она знала, как Арта раздражает запах хафа, но не знала почему. Пропитанный наркотиком пар напоминал ему о приемном отце, Утере, и о страданиях матери, которую тот тоже приучил к хафу.

— Гвин, — позвал он, придавая своему голосу непривычную нежность. — Девочка моя.

Гвин молчала и, упрямо ссутулившись, сжимала зубами серебристую трубку вейпа. Можно было попытаться забрать у нее зелье, но это уже грозило не простой ссорой, а дракой. В драке же Гвин, как охотник успел убедиться, была по-женски безжалостна и не по-женски умела. Поэтому Арт дал девушке сделать с десяток затяжек, после чего запустил в нее подушкой. Гвин, не оборачиваясь, отбила снаряд локтем левой руки. Раздраженно фыркнула.

Метки капсульника на запястье, такой как у Арктурианина, у Гвин не было. Вместо нее там красовалась объемная татуировка — крылатая звезда — знак Ганзейского Союза Свободных Миров.

Гвин была носительницей дельта-гена. Ганзеркой, пилотом и владелицей малого драккара «Штальфогель». Сама пилот, сама навигатор, сама себе хозяйка. Дитя вольной Периферии, помнившей легенды о временах Первых Династий, эпохе зарождения Ганзы.

Ныне Союз, как и все прочие, платил талью Сестрам Аннун, но на особых условиях. Каждый второй аномальный ребенок оставался ганзерам. В обмен Союз поставлял ведьмам образцы редкого палеотека. И давал их титанам право прохода через свои системы, контролируемые древними кочующими крепостями.

Гвин была таким ребенком. Выращенная в ганзерском мире Камелиард, она была с детства, согласно результатам тестов, предназначена в пилоты. После начальной подготовки ее ждала служба на клипере ее клана, курсировавшем по маршруту длиной в шестьсот парсеков: Камелиард — Лебединая Гавань — Махор. Юнга с семи лет, бортовой стрелок с десяти, помощник расчетчика-навигатора и второй пилот с пятнадцати лет. До того дня, когда исполнилась ее заветная мечта.

В двадцать три года Гвин получила ту самую татуировку, знак свободного ганзера и право управлять собственным кораблем.

Дела клана, а может, неуемная жажда странствий привела Гвин на Градаук. Она задержалась на планете, ремонтируя противометеоритную защиту, и познакомилась с Арктурианином. Ганзерка сама окликнула его тогда в доках, иначе их встреча едва ли бы состоялась. Охотник был занят мыслями о предстоящей дуэли с господином Ши. Кроме того, он редко обращал внимание на темноволосых женщин, его страстью до встречи с Гвин были блондинки.

«Эй, долговязый, — крикнула ганзерка в спину суровому не по годам молодому человеку, спустившемуся по трапу видавшего виды драккара класса «Грач». — Не угостишь девушку ужином?». Из портовой кантины они переместились в единственную пассажирскую каюту «Грача». Там, после первой успешной экспедиции Арта на загадочный континент, Гвин, к возмущению хозяина каюты, закурила. Прячась в облаке пара, она призналась, что ее заинтриговало то полнейшее равнодушие, которым он удостоил ее в доках.

— Ты пер мимо меня, как трансваальский дург, — сказал Гвин и ощутимо пнула лежавшего рядом на узкой койке охотника острым коленом. — Я даже лицо увидеть не успела. С кормы, — она выговаривала «с хормы», — с кормы тебя осмотрела, ничего такой. Плечи широкие, ноги длинные, ровные, зад крепкий. Мне такие нравятся.

В подтверждение своих слов она звучно хлопнула перевернувшегося на живот Арта по левой ягодице. Тот поморщился, но через секунду улыбнулся и спросил:

— Ну и как вид с носа оказался?

— Принимаю нечетко, — сдвинула брови Гвин. На ганзерском жаргоне это означало «не понимаю».

— Ну, с кормы ты меня осмотрела, все устроило. Я спрашиваю: а с носа, то есть с лица, как тебе?

— Аааа, — Гвин рассмеялась. — Дурачина, никто так не говорит «с носа». А ну, перевернись.

Арктурианин послушно перевернулся, приподнялся на локтях, глядя девушке-пилоту в лицо. Та без малейшего смущения, сама она тоже была без одежды, проинспектировала его голый торс и, так сказать, прилегающие области. Слегка прикусив губу, подвела итог.

— Нормально, пойдет. Стрижка только дурацкая и борода. Еще ты весь какой-то бледный. Не болеешь?

— Это от рождения, — сказал охотник. — Я родом с четвертой Арктура, там все такие. Какая-то мутация.

— Не заразная? — Гвин снова нахмурилась, провела ладонями по гладкой коричневой коже от груди до бедер. — Мне мой загар нравится.

— Мутации не заразны, — он засмеялся и тут же чувствительно получил костяшками под ребро. Охнул и недоуменно посмотрел на девушку: — Ты чего?

— Прикрути выхлоп. Четко принимаешь? — грозно сказала та, буравя охотника блестящими от злости глазами из-под челки. — Я тебе не ччерков Иглесс, чтобы разбираться в мутациях. Я в своем деле понимаю, вот, видел?

Она сунула Арктурианину под нос запястье с мерцающей крылатой звездой.

— Видел, — сказал охотник, осторожно отводя ее руку от своего лица. — И еще кое-что я видел, оч-чень интересное. Только не здесь.

— А где?

— Да у тебя на корме.

Он крепко обхватил ганзерку за талию и без особых усилий — веса в ней было немного — перевернул на живот. Просунул руку, приподнимая бедра девушки вверх, потянул ее на себя, размышляя, не получит ли он сейчас пяткой между ног.

— На корме, говоришь, — пробормотала Гвин и резко сама подалась назад, пустила его в себя. Зашипела, как кошка, царапая койку короткими ногтями.

Чуть позже, когда она засыпала у него на груди, охотник услышал:

— Как ты там сказал тебя зовут, долговязый?

Он повторил свое имя и добавил:

— Все называют Арктурианин.

— Язык сломаешь, пока выговоришь, — прошептала Гвин. — Буду звать тебя Арт.

Закрывая глаза, он повторил несколько раз себе под нос. Арт. Арт. Арт и Гвин. Что же, неплохо.

Арт и Гвин. Они снова были вместе, в номере пятизвездочного отеля «Корона». Арт такой не смог бы себе позволить даже в лучшие времена, но у ганзерки водились деньги. Как понял Арт, ее клан был в Союзе не из последних. «Хочу тебя побаловать», — сказала Гвин, и охотник, поломавшись для вида, согласился. Вспоминая черепашье лицо Наместника Ульфина, как никогда хотелось радоваться жизни.

Сначала они бурно отпраздновали возвращение охотника из камеры смертников. «Я ничуть не волновалась, знала, что ты выкрутишься», — заявила ганзерка. Потом ссорились по поводу отлета Арта и мирились, и ссорились опять. Теперь Гвин курила вейп, а он ждал, пока девушка немного остынет и сможет выслушать его предложение.

Когда момент был признан подходящим, Арт подполз к Гвин на четвереньках. Императорских размеров плавающая кровать мягко пружинила под охотником. Он сел сзади девушки, скрестив ноги, и осторожно положил ладонь между острыми лопатками. Гвин протестующе дернула плечом.

— Эй там, на орбите, — тихо позвал Арт. — Запрашиваю связь.

Гвин глубоко затянулась, выдохнула пар через ноздри. Запахло детством, унижением и страхом, полузабытыми ненавистными ароматами пластикового дома на Тиндаголе. Арт тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и сказал, поглаживая напряженную спину ладонью:

— Я лечу на Пустошь.

Мышцы под его рукой слегка расслабились. Все еще не поворачивая головы, Гвин спросила сквозь зубы:

— И что ты там забыл в этой ччерковой дыре?

— Не я. Наместник Ульфин каэр Градаук. Меня освободили, потому что я взял его контракт.

— Ну и дурак, раз взял, — прокомментировала девушка, косясь на охотника. — О старом Наместнике говорят, что тот, кто ему положит палец в рот, останется без руки. А еще скорее всего без денег, корабля и головы.

— Без головы меня собирались оставить в любом случае, — Арт поморщился, вспоминая, как выглядит казнь эрг-гильотиной, принятая на Градауке. — А так хоть какой-то шанс.

— Так и лети себе за своим шансом, — буркнула Гвин. — Мне-то что?

— Я хочу, чтобы ты тоже полетела.

Вот теперь он удостоился полноценного удивленного взгляда. Зрачки Гвин были расширены от наркотика — зрелище такое же неприятное для него, как и запах. Но Арт не отвел глаза.

— Полетела с тобой? — уточнила ганзерка. — На Пустошь?

— На Пустошь. Но не со мной. А для меня. Я отправлюсь туда пассажиром на титане Сестер, улетающем с Нериды. До Нериды мы летим вместе на твоем «Штальфогеле». На нем ты совершишь Переход следом за титаном и будешь ждать моего сигнала в системе Пустоши. Я тебя нанимаю.

— На-ни-маешь, — издевательски протянула Гвин. — На какие-такие шиши? Ты же рассказывал, что голый, как вателинский садовник. Все до последнего империала потратил на встречу со своим любезным господином Ши. Врал, небось, трухой кормил бедную ганзерскую простушку? Или тебе господин Наместник, кроме свободы, выписал жирный аванс? Не похоже на него.

— Не выписал, — мрачно возразил Арт. — И не врал. Я продам корабль. Все равно у него дюзы текут и компенсатор совсем дохлый.

— Твой «Грач» мне даже Переход в одну сторону не покроет, — махнула рукой Гвин. — Так что, дорогой мой охотник, кончай мне здесь изображать альтаирского магната. Рассказывай, что у тебя за дело на Пустоши. А я сама решу, помогать тебе или кинуть за бортом, как ты, говоря по правде, заслуживаешь.

Арт задумчиво посмотрел на лежавшую на полу подушку. В нем боролись два человека. Первый требовал подсунуть подушку под худые бедра подруги и превратить поток ее дерзостей в стоны и крики. Второй умолял накрыть подушкой голову ганзерки и держать ее так какое-то время. Просто чтобы замолчала.

Внутренне гордясь своей выдержкой, Арктурианин встал с кровати. Достал из потайного кармана куртки бусину носителя и вставил ее в приемник на столе у затемненного окна.

Над столом вспыхнуло прозрачное дрожащее гаптическое меню. Движением руки охотник выбрал нужные папку и файл, включил его содержимое в режим воспроизведения. Перед Артом и Гвин повисло трехмерное вращающееся изображение рослого крепкого мужчины лет тридцати или моложе. Одет он был как типичный боец Восстания — в темно-зеленую форму с треугольным шевроном на рукаве и черный берет с серебряной головой ворона.

Шевельнув пальцами, Арктурианин приблизил изображение. Теперь они с Гвин разглядывали лицо мужчины. Вполне привлекательное, несмотря на суровость, затаившее улыбку в уголках рта и глаз.

— Красавчик, — не замедлила откомментировать девушка, чем вызвала у Арта неожиданный укол ревности в животе. — Только бородка эта козлиная все портит. Кем он себя возомнил? Регентом Пависом? Поедателем женских сердец за завтраком?

— Регенту Павису в этом году исполняется четыреста шестьдесят лет, — заметил охотник. — Вместо сердец он, надо понимать, теперь глотает омолаживающую сыворотку Иглессов утром, днем и вечером. Не надо, девочка моя, думать, что в сериале «Страсть в Стеклянном дворце» всё правда. Там и молодой Император — красавец, лучший фехтовальщик столицы и мудрый не по годам политик. День и ночь радеющий о благе своих граждан.

Арт скривился от отвращения.

— На деле это безвольная игрушка Канторов, — он как будто выплюнул имя ненавистного Дома. — Выродок давно выдохшейся Династии. Всё, что ему интересно, так это гладиаторские бои и чемпионы арены, которых он принимает в своей спальне. Вот такие у нас во Дворце страсти.

— Ого, сколько злобы, — удивилась Гвин. — Да ты, милый мой, с такими взглядами сам не сегодня завтра запишешься в Вороны. А что, тебе зеленый пойдет.

— Мне с Катраэтом не по пути, — отрезал Арт. — Что не мешает мне понимать… ладно. Отвлеклись. Давай вернемся к нашему другу.

— Давай, — охотно согласилась девушка и сделала глубокую затяжку. — А то у меня от разговоров о политике сразу помехи по всем диапазонам.

— Совсем без политики не получится. Нашего друга, а точнее, друга пэра Ульфина зовут Ланс каэр Бофор. Он сын имперского Наместника Бана, казненного по ложному доносу двадцать лет назад. После его смерти Канторы оккупировали Бофор и присоединили систему к своему Домену. Ланс стал изгоем и безземельным скитальцем.

Биография у бывшего лорда впечатляла крутыми поворотами. Арт постарался сосредоточиться на самом главном.

— В пятнадцать лет он пошел в наемники. Как-то ухитрился уцелеть в десятке кампаний и даже во время знаменитой мясорубки на Тейране. Пять лет назад Ланс примкнул к Восстанию и стал одним из самых активных его агентов на Периферии. Здесь на носителе что-то вроде его краткого досье, я почитал на досуге. Малый отважный, если не сказать отчаянный.

Арт прервался, закашлявшись. Гвин похлопала его по спине и соизволила, наконец, убрать вейп.

— Так, да, он теперь агент Восстания, — продолжил охотник. — Занимался пропагандой, диверсиями и подрывной работой, атаковал имперские конвои. Без счета перебил лоялистов, особенно черно-желтых. К шершням он вообще предельно беспощаден. Развернул против Канторов такую старую добрую вендетту, что те внесли его в список врагов Дома под вторым номером. Под первым у них бывший Наместник Катраэта генерал Вран.

— И какое Ульфину каэр Градауку, а теперь и тебе до него дело, до этого Ланса?

То, что не отличавшаяся памятью на имена Гвин с первого раза запомнила, как зовут самоуверенного красавчика в черном берете, тоже неприятно резануло Арктурианина. Торопливым взмахом руки он убрал трехмерное изображение молодого каэр Бофора и заменил его другим.

Перед ними появился невероятно худой, крайне болезненного вида мужчина с длинной шеей, покрытой следами от омолаживающих операций. На узком треугольном лице выделялись огромные, горящие безумным блеском глаза.

— Бррр, — поежилась Гвин. — Ну и взгляд. Прямо наизнанку выворачивает.

— Неудивительно. Это Брон Пеллес, по прозвищу Король-Рыбак, хозяин Пустоши. Очень грозный господин, если верить слухам. Снимок, кстати, древнейший, времен, чтобы не соврать, дедушки нынешнего Императора. То есть ему лет семьсот, может, больше.

Всякий раз, говоря о веках, прожитых очередным лордом, Арт чувствовал не находящую выхода злобу. Обычные люди, такие, как его мать, как капитан «Звезды удачи», умирали, не дожив и до ста лет. Он помнил, как потрясенно слушал Эктора, когда тот объяснял, что вольный торговец за всю жизнь не накопит и на одну ревитализацию. «Если тебе кто-нибудь скажет, что в Галактике существует справедливость, парень, — сказал капитан с горькой усмешкой, — просто разбей ему рожу».

С некоторым усилием охотник вернулся в настоящий момент.

— Более современных изображений Брона нет, — сказал он. — На глаза людям он не показывается. За одно только публичное обсуждение внешности Короля на Пустоши полагается смертная казнь. Опять же, если полагаться на слухи, во время одной из операций по омоложению медик Иглессов заразил Короля мутагеном, который подверг его плоть чудовищной деформации. Вот с тех пор он и прячется безвылазно у себя в замке Корбеник.

— Заразил, значит, — торжествующе подняла палец Гвин. — А кто-то, помнится, рассказывал мне, что мутации не заразны. Строил из себя умника. Ну и кто теперь у нас умник, а кто дурак?

Арт вздохнул, с тоской посмотрел на подушку.

— Не будем отвлекаться, — процедил он.

— Не будем, — согласилась Гвин. И тут же решила его снова отвлечь. — А почему он Рыбак? Я видела Пустошь с орбиты. Там один песок и камни. Кого он там ловит?

— Не знаю, кого Король ловит, но воды у него в достатке. Брон Пеллес контролирует добычу из подземных скважин и льда в астероидном поясе. Как говорят на его планете, тот, кто владеет водой, владеет Пустошью.

— Толку от такого владения, — скривилась практичная ганзерка.

— Толк есть, — возразил Арктурианин. — Пустошь небогата ресурсами, но она — настоящая сокровищница утраченных палеотехнологий. Император Третьей Династии Браннвик Девятый учредил на Пустоши, которая тогда Пустошью не была, а называлась, оцени иронию, Небесным Садом, одну из первых Крипт. Крипты, как ты знаешь, это гигантские хранилища знаний и артефактов на случай возможной войны или глобальной катастрофы. Их начали строить незадолго до Темных Веков и только благодаря им человечество не погибло.

— Знаю, знаю, — нетерпеливо сказала Гвин. — Ганзу тоже создали перед Темными Веками. Про Крипты мы проходили в школе. Рассказывай дальше про Пустошь.

— Крипта простояла опечатанной больше пяти тысяч лет, — продолжил Арт. — Вплоть до правления Гарруса Проклятого из Шестой Династии. Тогда мятежники захватили Небесный Сад и проникли в Крипту. По приказу Императора планету подвергли термоядерной бомбардировке. Выжгли поверхность дотла. Погибли миллионы людей. Включая всех ученых, занимавшихся расшифровкой информации из Крипты, и Наместника, который принял сторону мятежников. Некоторые историки считают, что если бы ученые завершили работу, мятежники получили бы в свое распоряжение такое мощное оружие, что владычеству Гарруса пришел бы конец.

Арктурианин усмехнулся.

— Легенды про абсолютное палеотек-оружие рассказывают с момента, как откопали первую Крипту на Ахероне. Но ни там, ни на Пустоши такого оружия никто не нашел. После того как планета была зачищена, Крипту опечатали заново. Наместником планеты был назначен адмирал флота, производившего зачистку. Далекий предок Брона Пеллеса, Короля-Рыбака.

— Ты это все там прочитал? — восхищенно спросила Гвин. — На носителе Ульфина?

— Частично там, — скромно сказал охотник. — Кое-что в Сети, в узлах скрипторов. У меня был друг, вольный торговец. Он увлекался историей и немного приучил меня. С образованием не повезло, но кое-чего я нахватался.

Глядя в пылающие глаза Гвин, Арт понимал: сейчас наступил самый подходящий момент для окончательного жаркого примирения. Но время, проклятое время, и Наместник Градаука торопили завершить экскурс в славное прошлое и перейти к настоящему. С сожалением охотник продолжил:

— Возвращаясь к моему поручению. У Короля-Рыбака, который, несмотря на проблемы с внешностью и здоровьем, был женат, есть дочь Элейна. Вот, кстати, и она.

Надменное красивое лицо в обрамлении прямых каштановых волос, на взгляд Арктурианина, портили тонковатые губы и горбинка на носу. Но месть была сладка, когда он задумчиво сказал, глядя на снимок:

— Довольно милая, ты не находишь?

Гвин буквально задохнулась от бешенства и одарила Арта таким взглядом, что стало ясно: примирения и сопутствующих ласк ему стоит ждать только после следующего Большого Взрыва. Стремясь упредить всплеск красноречия подруги, он быстро заговорил.

— Дом Кантор давно стремится укрепить свои отношения с хозяином Пустоши и получить доступ к Крипте. Решение было найдено недавно — династический брак. Племянник эрцгерцога Кантора, Люций из Дома Мидас, сделал дочери Короля-Рыбака предложение. Элейна ответила согласием. Была совершена помолвка. Сейчас полным ходом идут приготовления к свадьбе. Жених прибудет на Пустошь в ближайшие дни.

Изображение перед столом раздвоилось. С правой стороны презрительно глядела наследница Пустоши. С левой — капризно взирал юнец в узорчатой полумаске, на его голове пылала шапка курчавых рыжих волос, «золото Канторов», как их называли шершни. Племянник Люций — жених.

— Какое это всё имеет отношение к твоему контракту? — нетерпеливо спросила Гвин.

Ганзерку вконец утомил сверкающий парад родословных. И она все еще не простила Арту лестного замечания, неосторожно высказанного в адрес принцессы Пустоши.

— Самое прямое. Ланс каэр Бофор, агент Восстания, прибыл на Пустошь заблаговременно, два месяца назад. Он собирается расстроить планы Канторов и помешать свадьбе. Вероятнее всего, убив отпрыска ненавистного Дома. Наместник Ульфин считает, что на этой скользкой тропе сына его старого друга ожидает смерть. Так как отговаривать Ланса, надо понимать, бесполезно, мне предстоит его похитить. Здесь в игру вступаешь ты, моя прекрасная дочь Ганзы.

— Я должна буду подхватить тебя вместе с Лансом с поверхности? — догадалась Гвин. — А почему ты не полетишь сам на своем корабле? «Грач» достаточно быстрый и незаметный, чтобы обойти системы орбитальной защиты. У него приличная маневренность в атмосфере. Зачем вообще тебе рисковать, садясь на борт титана? Ты же знаешь, как ведьмы поступают с теми, кто носит фальшивую метку капсульника. Тебя в лучшем случае кастрируют, прожарят мозги вихревыми токами и определят чистить нужники в Храм Сестер.

— Все прошлые агенты Ульфина пытались высадиться на планету тайно или под прикрытием легенды. Все они потерпели неудачу, — сказал Арт. — Я прочел отчеты о проваленных операциях. Тайная полиция Короля, Скарабеи, берет под круглосуточный надзор любого прибывшего на собственном корабле космика. Космопорты отпадают. Если я даже проскочу на «Граче» мимо орбитальных фортов, высажусь, захвачу Ланса, улететь мне уже не дадут. На время подготовки к свадьбе Пустошь превратилась в гигантскую мышеловку.

Арт сделал паузу, чтобы достать из мини-бара бутылку холодной минеральной воды и сделать пару глубоких глотков. Потом он вернулся на кровать и обнял Гвин сзади за плечи.

— Я вижу единственный выход для меня, как попасть на планету, — сказал он ей на ухо, поцеловав прядь-запятую на виске. — Чтобы привлечь минимум внимания, я сольюсь с толпой рабочих, которые летят на Пустошь в трюме титана. Король-Рыбак планирует свадьбу с размахом. В пустыне строится целый город для приема высоких гостей и проведения празднеств.

«Свадьбу оплатят жители планеты, — подумал Арт. — Король-Рыбак взвинтит цены на воду и энергию втрое».

— Рабочих рук не хватает, — сказал охотник, — объявления разосланы на биржи труда во всех системах, имеющих прямое сообщение с Пустошью. Небольшой подкуп обычного клерка на Градауке, и меня запишут каким-нибудь оператором строительных киберов.

Билет третьего класса до Пустоши я уже приобрел.

— План настолько идиотский, что может сработать, — одобрила Гвин. — Только что ты будешь делать, попав на Пустошь? Как найдешь своего Ланса?

Арктурианин пожал плечами.

— Я охотник, — просто сказал он. — Не самый лучший, вероятно, но говорят, что не из худших. Я сталкивался с задачами и более сложными, чем выследить опытного агента повстанцев в бескрайней пустыне, где убивают за глоток воды. Предоставь это мне.

— Тогда, получается, я должна буду ждать недалеко от Пустоши. По твоему сигналу спуститься к поверхности, взять тебя с Лансом на борт и плавить дюзы, пока мы не уйдем в Аннун. Звучит как непростая работенка, Арт.

— Назови свою цену, — попросил он.

— Мою цену? — задумчиво повторила Гвин. На секунду Арт испугался, что вновь обидел гордую ганзерку. — Назвать мою цену, значит? А что, я назову.

Быстрым движением Гвин повернулась, забралась на колени к Арктурианину. Поерзала, устраиваясь поудобней, крепко взяла его лицо в ладони.

— Моя цена, — сказала и, наклонившись к его уху, прошептала несколько слов.

Улыбающийся Арт сделал вид, что думает.

— Пожалуй, мы можем заключить контракт, — торжественно сказал он, и глаза Гвин лукаво вспыхнули. — Расчет, как я понимаю, по завершении, но как насчет аванса?

Его ладони крепко сжали ягодицы девушки, он приподнял ее, подсадил и, шевельнув бедрами, почувствовал встречное движение.

— Аванс, — прошептала Гвин, закрывая глаза, откидываясь назад и покачиваясь в один такт с ним. — Аванс — это хорошо. Но смотри мне, — ее маленькая крепкая рука до боли вцепилась в волосы на затылке охотника. — Если обманешь меня с расчетом, я найду тебя на другом краю Галактики, так и знай, охотник.

— Не обману, — тихо сказал он, любуясь ее лицом, тем потайным выражением, что сейчас проступало на нем. — Я тебя не обману.

В тот момент он и сам в это верил.

— В тот момент, — сказал король, — будущее казалось ему простым и понятным.

Скриптор Ларк, который никогда еще не был с женщиной, тонул в наплыве образов, в горячем срывающемся шепоте, в близких бездонных глазах ганзерки по имени Гвин. Он не понимал, воспоминания ли это короля, которыми он жил все эти годы. Или домысленная им чужая жизнь, которую тот не смог и не сможет прожить.

— В будущем, — услышал Ларк, — как и в настоящем, была Гвин. Только это имело для него значение.