Король должен умереть

История тринадцатая. Гостеприимство Канторов

— Так вот он, значит, какой, Тиндагол, про который ты не затыкаешься столько лет, — сказала Гвин, сходя с аппарели и потягиваясь.

Арт с сомнением хмыкнул. За все время их знакомства он рассказывал про жизнь на планете Канторов от силы пару раз.

— Ну и дыра, — продолжила ганзерка, обводя взглядом безрадостный выцветший пейзаж вокруг корабля.

Арт снова хмыкнул, на сей раз утвердительно. Такая быстрая капитуляция Гвин не устроила.

— Впрочем, и вполовину не так плохо, как я ожидала. Взять, например, Сансару…

— Давай отложим обмен впечатлениями, — предложил капитан. — У нас гости.

Движением руки он указал на колонну машин, которые приближались к посадочной площадке с запада.

Конвой Канторов — звено сверхзвуковых истребителей встретил «Зверя Тау Волантис» в верхних слоях атмосферы. Кораблю работорговцев отвели эшелон в десять тысяч метров и назначили воздушный коридор до места посадки. Командир конвоя холодно предупредил команду «Зверя», что любое отклонение от заданного маршрута повлечет незамедлительное уничтожение когга. В подтверждение его слов активные головки самонаведения противокорабельных ракет, подвешенных под крыльями истребителей, облучили «Зверя», заставив самозваных гостей Тиндагола от души понервничать.

Но все обошлось. Конвой сопроводил корабль Линды Вей до подножья безымянного хребта, где потемневшие от времени и жара керамические плиты образовывали прямоугольник посадочной площадки. При взгляде на нее с воздуха, на приближенную оптикой антенну древнего радара, на флагшток с выцветшим знаменем Канторов и мачту, с которой свисал черно-желтый конус ветроуказателя, Арт прищурился. Воспоминания тенью ложились на его лицо.

— Знакомое место? — спросила Гвин, наблюдавшая за ним краем глаза.

Движением руки над гаптической консолью она отработала носовыми маневровыми двигателями, разворачивая «Зверя» перпендикулярно поверхности. Мир на обзорных экранах совершил сальто-мортале. Вместо серой земли Арт видел теперь серое небо, в котором таяли смутные следы оставившего их конвоя.

— Бывал здесь как-то раз, — Арктурианин не стал вдаваться в подробности.

Да и он не был до конца уверен, что именно отсюда стартовал корабль ганзеров, на котором он покинул Тиндагол. В конце концов, прошло шестнадцать лет.

— А что думаешь насчет приема, который нам оказали? Здесь всегда такой гшец? — Гвин добавила еще пару ганзерских ругательств. — Ччерков досмотр сразу после Перехода, потом эти ччерковы летуны.

— В мою бытность на Тиндаголе было спокойнее, — заметил Арт. — Вольным торговцам были отведены зоны для высадки. Под нами как раз одна из них. Канторы брали с торговцев мзду и смотрели на контрабанду сквозь пальцы. Еще и разрешали скупать у поселенцев часть выработки, предназначенной в уплату тальи. Очень в духе шершней красть у собственного Дома.

Командор Восстания, на время посадки занявший вакантное место связиста, откашлялся. Лихие маневры Гвин явственно убавляли его обычную жизнерадостность, а может, начинало сказываться напряжение перед предстоящим делом.

— Спокойной жизни настал конец, — сумрачно сказал Ланс. — Канторы постоянно усиливают меры безопасности в последние месяцы. Мы потеряли нескольких очень ценных агентов, прежде чем родилась схема с кораблем Волчицы Вей.

Арт и Гвин переглянулись. Ценные агенты, пущенные в распыл Канторами, были, без сомнения, такими же, как они, вольными торговцами, втянутыми в дела Катраэта.

— Скажи, Ланс, — спросил Арт. — Посланник эрцгерцога на Тиндаголе, он же здесь из-за Крипты? На планете что-то затевается? Нам не помешает знать, чего стоит ожидать.

Бофорец ощутимо замялся. Открыл рот, собираясь ответить, но тут наступила внезапная тишина. Стих проникающий сквозь обшивку рев, сопровождавший работу плазменных двигателей в атмосфере.

— Мне кажется или невесомость говорит о том, что мы падаем? — необычно высоким для него голосом спросил сын Наместника Бана.

Арт не смог сдержать улыбку, наблюдая за тем, как отважный командор вцепился в подлокотники ложемента. Гвин шевельнула пальцами, выпуская посадочные опоры. Еще одно движение руки. Корабль задрожал, снова пронизанный вибрацией, исходящей от маршевых дюз. Смотровые экраны затопили вихри плазменного выхлопа, отражающегося от плит посадочной площадки. К удовольствию Арта, смуглая кожа Ланса стало бледнее его собственной, арктурианской, когда датчики высоты тревожно замигали красным.

— Слишком… быстро…. ччерк…. — выдавил каэр Бофор.

— Три, два, один, касание, — невозмутимо прокомментировала происходящее Гвин.

С опасным скрежетом опоры приняли на себя вес «Зверя Тау Волантис» с грузовым отсеком, в котором дожидались своего часа опасные и решительно настроенные инсургенты с Катраэта. Командор инсургентов тяжело дышал, немного обвиснув на ремнях.

— Поздравляю с прибытием на Тиндагол, — ганзерка подмигнула Арту. — Как самочувствие, Ланс?

— Отменное, — к чести каэр Бофора румянец вернулся на его чисто выбритые щеки так же быстро, как к нему изысканность манер. — Ваше пилотирование, драгоценная Гвин, столь же бесподобно, каким я его запомнил во время нашей встречи на Пустоши. Бесподобно и, если позволите, беспощадно.

— Послушай этого господина, Арт, — ганзерка вытянулась в кресле, закинула руки за голову. — Вот как надо говорить комплименты.

— Учту, — процедил капитан. — Что у нас дальше по плану?

— По плану я и мои люди возвращаемся в капсулы, — ответил Ланс, отстегивая ремни и вставая из кресла. — А вы надевайте личины Волчицы и старпома-заппо. Готовьтесь встречать Канторов, которые приедут принимать товар. Если все пройдет гладко, а я знаю, что так и будет, черно-желтые заберут груз и мы перейдем к активной фазе. Вам останется дождаться нашего возвращения с нашим ученым другом, взлететь и уйти в Аннун.

— Со всем местным флотом Канторов на хвосте, — вставила Гвин. — С таким вниманием, которое нам уже оказали, вряд ли нам дадут уйти незамеченными.

Ланс усмехнулся, как игрок в джакс, который втайне от соперников собрал «золотую руку» и собирается сорвать банк.

— Уверен, у нас все получится, — твердо сказал он. — Что до твоего вопроса Арт: что бы ни затевалось на Тиндаголе, вас с Гвин это не коснется.

— Никто из них, — сказал король, — не мог даже предположить, насколько эти слова были далеки от правды.

— У нас гости, — Арт машинально проверил «Коготь» в кобуре. — Пара минут, и будут здесь.

— Как моя маска? — Гвин повернулась к капитану лицом Линды Вей, подвигала бровями, растянула губы симульката в неприятной улыбке.

— Бесподобно, — Арт невольно передразнил каэр Бофора, и напарница хихикнула. — Не забудь про голос.

— По-твоему у меня мозгов, как у заппо, — фыркнула Гвин и коснулась горла, там, где под нашлепкой из фальшивой кожи прятался вокс-чип. — Так лучше? — спросила она хриплым голосом Волчицы.

Арт молча кивнул, входя в роль помощника-истукана. Его прищуренные глаза следили за подъезжающими машинами Канторов.

Во главе колонны ехал «Мул» — большегрузный транспорт, шестиколесная громада размером с дом. Ему, догадался капитан, предназначалось везти криогенные капсулы из трюма «Зверя». Сопровождали грузовик четыре армейских бронированных вездехода, «Хаконы», собранные на заводах Согна. Подчеркнуто отказавшиеся от камуфляжа, черные, с желтыми инсигниями хозяев планеты на бортах, с развернутыми в сторону когга плазменными турелями. Обогнав медлительный грузовик, они охватили посадочную площадку полукругом и встали, не глуша моторы.

Захлопали двери броневиков. У Арта привычно екнуло под ложечкой при виде знакомых силуэтов канторовской брони, небрежно наведенных на них с Гвин слайсеров. Полихромная маскировка была отключена, «осы» шли к ним не скрываясь. Во главе вышагивал офицер в роскошно украшенном нагруднике, правая рука на кобуре излучателя, левая небрежно отмахивает белым стеком.

Арт покосился на подругу. Подруга Гвин была великолепна. Образ Волчицы Вей сел на нее как влитой. Развернув плечи назад, она выставила вперед ногу, чуть откинула голову, демонстрируя офицеру Канторов нечто среднее между улыбкой и оскалом. Остальных шершней она просто игнорировала вместе с их поставленными на боевой взвод слайсерами.

Не дойдя до них пяти шагов, офицер остановился, окруженный маревом ионного вихря. Он молчал. Единственным звуком, исходящим от него, было низкое гудение проектора ауры, встроенного в нагрудник. И еще чуть слышно резная трость постукивала по набедренной пластине брони. В молчании его спутники не сводили с фальшивых работорговцев узких стволов и тактических визоров на безликих шлемах. Турели на «Хаконах» поводили косо срезанными рылами, точно принюхивались.

— Отличная посадка, — голос офицера, пропущенный через динамик шлема, двоился и вибрировал. — Твой почерк пилота, Линда, невозможно подделать. Даже если бы не доклад командира патруля, я бы узнал твою глиссаду из тысячи. Самоубийственная красота. Не могу не восхищаться твоим умением, но боюсь, однажды ты все-таки разобьешься.

Поддельное лицо Волчицы Вей сузило левый глаз, вглядываясь в герб вассального Дома Кантор на груди офицера.

— Вы знаете, как растопить сердце ганзерки, милорд, — кокетливо прохрипела одна. — Но скажите, что вас волнует больше — судьба бедняжки Линды или ее груза? До второго вам куда больше дела, так… господин Маркус каэр Этна?

Офицер гулко рассмеялся, поднял руку к виску, коснулся шлема. Пластины брони, скрывавшие его лицо, разошлись, втянулись под шлем, открывая веселые черные глаза, острый нос и узкую прямоугольную бородку по последней столичной моде.

— Линда, Линда, — он укоризненно погрозил ганзерке стеком. — Мы же условились прошлый раз, что никаких «каэр Этна». Для тебя просто Маркус. Или та бутылка отборной сильпы была распита зря?

— Прошу простить меня, милорд Маркус, — Гвин-Линда изобразила пародию на придворный книксен, чем развеселила смешливого офицера еще сильнее.

— Ты прощена, — Маркус махнул рукой, больше не касавшейся богато украшенной рукояти излучателя. — Прощена, прощена. Просто не умею на тебя сердиться, Волчица.

Он с недоумением поглядел по сторонам, как будто только сейчас заметив, что его спутники держат работорговцев на прицеле.

— Господа, ну что вы, господа, — протянул каэр Этна. — Это же наши дорогие гости, что за варварство наводить на них оружие? Отставить, немедленно отставить.

Стволы слайсеров послушно опустились. Ладонь офицера тронула нагрудник, мерцание защитной ауры вокруг него погасло.

— Ты же представишь меня своему спутнику, Линда? — спросил Маркус, подходя ближе и беззастенчиво разглядывая Арта. — Такая суровая бледность. Такие шрамы. Кто этот невозмутимый сфинкс?

— Звать Кливом, — отрекомендовала Арта ганзерка. — Он мой новый старпом. Заппо.

— Заппо, — офицер картинно нахмурился. — Такая жалость. Такой глубокий взгляд. Я вообразил, что встретил достойного собеседника. Впрочем, у заппо есть свои достоинства. Их, как бы так выразиться, приходится меньше уговаривать, не так ли?

На долю мгновения из-под жеманной маски каэр Этны выглянул пресыщенный садист, воспитанный в лучших традициях своего сюзерена, кончиком языка облизнул губы. Арт невозмутимо смотрел ему в переносицу.

— Ты же одолжишь мне его на пару часов? — спросил Маркус, кончиками пальцев лаская белый стержень стека. — Потом, когда покончим с делами.

— Конечно, милорд. Если обещаете быть с ним построже. Этому мерзавцу давно нужна порка. Может быть, даже чем-то пожестче вашей трости, — Волчица похлопала по висящему на бедре шоковому хлысту.

— Ох, Линда, — Маркус хохотнул и тут же спросил небрежно. — А что стало с твоим прошлым помощником, с этим, как его…

— Бальви. Ублюдок подхватил вателинскую чесотку в портовом борделе. Мог заразить груз. Пришлось отправить его подышать чистым вакуумом.

— Бальви, конечно же. Вателинская чесотка? Никогда бы не подумал. Он казался таким святошей.

— У всех свои слабости, милорд.

— Вернее и не скажешь. Ах, Линда…

— Да, милорд?

— Мы все болтаем, болтаем, а ведь ты так верно заметила — ничто не заботит меня так сильно, как твой груз, — офицер Канторов указал стеком на овоид грузового отсека. — Не пора ли нам на него взглянуть?

Линда-Гвин послушно кивнула синим гребнем волос.

— Позвольте сопроводить вас, мой господин, — и в сторону Арта: — Клив, дуй вперед, сними блокировку с грузового шлюза.

Арт послушно зашагал к коггу. По дороге он мысленно благодарил Воронов за то, что Линду Вей подвергли глубокой мемоскопии перед тем, как выбросить за борт. Вытянули из нее всю информацию, включая контакты среди черно-желтых, все до мелочей.

Арктурианину трудно было не думать о том, что по сравнению с мемоскопией такого уровня смерть в вакууме была практически милосердием. О том, как много общего, на самом деле, было у мятежников Катраэта и тех, с кем они боролись.

После беглого осмотра капсул каэр Этна скомандовал начинать погрузку. Из чрева «Мула» выбрались косолапые киберы и потянулись вереницей в распахнутые створки шлюза. Волчица к неудовольствию Арта закурила вейп с хафом. Предложила капсулу наркотика Маркусу.

— Отборная смесь прямо с Беллерофонта. Лучшая в обитаемом космосе, поверьте старой Волчице, милорд.

— Охотно верю, но откажусь, — качнул головой Кантор. — Формально я еще на службе.

— Вы очень строги к себе, Маркус.

— Кто? Я? О, нет-нет, Линда, дорогая, — офицер усмехнулся, на этот раз невесело. — Это не я строг, отнюдь. С тех пор как на планету прибыл легат эрцгерцога, нам всем пришлось освежить в памяти воинский устав Высокого Дома. Валькон Тэтра нетерпим к слабостям, даже к самым безобидным.

Арт едва не провалил операцию Восстания. От удивления он почти вышел из роли старпома-заппо и чуть было не заговорил. К счастью, его опередила Гвин. Удивленная не меньше напарника, ведь именно ее выстрел разорвал Тэтру пополам.

— Валькон Тэтра? Разве он не погиб, — в последнюю секунду она сообразила, что место гибели Тэтры не было общественным достоянием, — где-то на Периферии?

— Мне тоже доводилось слышать нечто подобное, — Маркус покосился на Волчицу. — Но, хм-м, видит Аннун, время и чудесный палеотек лечат любые раны. Даже те, что некоторые врачи по своему скудоумию полагали смертельными. Наш доблестный Валькон снова в прекрасной форме и полон рвения служить Дому Кантор в новом качестве легата на дальней Периферии. Это не байки, моя дорогая. Это говорит человек, который видит посланника эрцгерцога каждый день так же близко, как тебя.

— Вы говорите о лазаре? — тихо спросила Линда-Гвин, наклоняясь к офицеру.

Маркус каэр Этна скривился, быстро стрельнул глазами в сторону своих людей. Неподвижного Арта он уже привык воспринимать как мебель.

— Я говорю о том, что слухи о преждевременной кончине легата очень сильно преувеличены, — так же тихо сказал Маркус. — Валькон Тэтра прослужит эрцгерцогу еще долго, так долго, что, возможно, службы хватит и на правнуков Армина каэр Кантора.

Каэр Этна не мог выразиться более прямо, даже говоря обиняками. Валькон Тэтра воскрес из мертвых, благодаря запретной утраченной палеотехнологии. Ее создатели, выходцы с планеты Гоморра, Забытая Династия, были прокляты и стерты из коллективной памяти Империи за чудовищные преступления. Капитану стоило огромного труда оставаться в образе немого заппо, неспособного хотя бы руганью выразить ярость и отвращение.

Канторы были способны на любую мерзость, но Арту до этого момента казалось, что даже у них есть свои границы. Черно-желтые были людьми в противовес лазарю и его творцам, заменявшим свою плоть синтетикой и сплавлявшими свои сознания в одно целое с извращенными машинными разумами. Истинные мотивы и цели Забытых оставались загадкой, но одно не оставляло сомнений — они отвергали человеческую этику и мораль на пути к этим целям. Их правление вело Империю к катастрофе, которая, как считали некоторые ученые, завершилась бы новым глобальным вымиранием.

Человечество спасло Великое Очищение, тотальная война, в которой Забытая Династия была уничтожена вместе со своими вассалами. Их уцелевшие творения пополнили число артефактов палеотека и смертельно опасных загадок таких миров, как Гоморра и Гаргаунт. Еще жутких и неправдоподобных историй, пересказываемых завсегдатаями портовых кантин. Лазари, биомеханическая нежить для Арта были одной из таких историй еще десять минут назад.

Помимо разнообразных тошнотворно кровавых подробностей, рассказчики сходились в том, что среди порождений Забытых нет более умной и опасной твари, чем лазарь. Капитан «Эйгир» очередной раз мысленно проклял своих нанимателей и себя за неосторожность и жадность, которые привели его на Катраэт. Он ничего в жизни не желал так страстно, как оказаться вместе с Гвин не ближе, чем в тысяче парсеков от Тиндагола.

— Почему он просто не улетел? — спросил скриптор.

— Не знаю, — король воспроизвел мысленный эквивалент пожатия плечами. — Едва ли из-за денег или опасения, что их остановят Канторы. Возможно, на свою беду Арктурианин был человеком слова. Или Тиндагол держал его в своей власти и не был еще готов отпустить. Не раньше, чем капитан сделает то, за чем он на самом деле прилетел.

— Так когда мне ожидать перевода гонорара на счет, милорд? — спросила Линда-Гвин, провожая Маркуса к его машине.

Последняя капсула перекочевала из трюма «Зверя Тау Волантис» в грузовик Канторов. Киберы, поджимая лапы, забирались под брюхо «Мула». Солдаты черно-желтых лезли обратно в вездеходы.

— Все как обычно, Линда, душа моя, — каэр Этна описал стеком полукруг, охвативший «Мула» и броневики. — Груз отправится в фильтрационный лагерь. К завтрашнему вечеру, думаю, там закончат с осмотром и оценкой. Тогда я навещу тебя с документами и бутылкой чего-нибудь послаще вашей сильпы, и мы отпразднуем завершение контракта. С тобой и твоим молчаливым помощником. Как ты на это смотришь?

— С восхищением, — незаметным движением ганзерка вложила в руку офицера цилиндрик кредитного накопителя. — И с надеждой, что ожидание не затянется. Простой «Зверя» обходится мне недешево, милорд.

Так же незаметно Маркус убрал накопитель под нагрудник.

— Приятно иметь с тобой дело, Линда, — улыбнулся он. Вздохнул: — Жаль, это в последний раз.

— Последний? — удивилась Волчица. — Почему?

— Ты разве не слышала? — офицер вскочил на подножку «Хакона», повернулся к ганзерке: — Канторы оставляют Тиндагол. Но я этого тебе не говорил, конечно.

Дверь броневика захлопнулась. С глухим гудением движок набрал обороты, командирская машина тронулась с места, за ней потянулись остальные. Покачиваясь на рессорах, мимо вольных торговцев проплыл «Мул», в котором группа Ланса прямо сейчас готовилась выйти из капсул и приступить к исполнению плана, в детали которого Арт и Гвин не были посвящены. Одно не вызывало у Арта сомнений: колонна Канторов вряд ли доедет до фильтрационного лагеря. Где-нибудь на середине дороги ее ждет незапланированная остановка.

— Слышал, Арт, шершни оставляют планету, — повторила Гвин, провожая взглядом машины.

— Надеюсь, скоро мы тоже, — ответил капитан. — Главное, ни во что не ввязываться.