Король должен умереть

История вторая. Вольный торговец

Едва переступив порог портовой кантины, юноша сразу увидел капитана «Звезды удачи». Это был могучий, нестарый еще мужчина с буйной гривой черных волос и некрасивым, но внушающим доверие лицом. По обыкновению вольных торговцев на земле он носил кожаную куртку с меховым воротником и свитер с высоким горлом. В мочку левого уха у него было продето скромное титановое кольцо — украшение, которое мог позволить себе не всякий космик.

Титановую серьгу имел право носить капитан, который хоть раз пересекал смертельно опасную гравитационную аномалию Пасть Гренделя. В любом портовом баре Галактики такому смельчаку разрешалось сидеть, закинув ноги на стол, и первую выпивку ему наливали бесплатно. Капитан «Звезды удачи» ноги на стол не забрасывал. Сидел, широко расставив локти, между которыми стояла почти пустая кружка местного пива. На лице у капитана была написана откровенная скука.

Юноша подошел к барной стойке и на последние деньги сделал заказ. Стакан минералки для себя и пиво для капитана. Прошел, огибая немногочисленных посетителей, в основном пилотов утлых корыт, буривших астероиды в здешнем поясе, в угол, где сидел торговец.

— Разрешите вас угостить, сэн капитан? — спросил он, отважно глядя в переносицу космика между хмуро сведенными бровями. — И выпить с вами.

Некоторое время капитан «Звезды» размышлял, двигая плохо выбритой нижней челюстью. На щеке у него юноша заметил старый шрам. Ожог, оставленный шоковым хлыстом, излюбленной игрушкой работорговцев.

— Садись, — наконец разрешил космик.

Юноша сел на металлический табурет, придвинул кружку пива к капитану. Космик, игнорируя угощение, разглядывал юношу так внимательно, что тот не удержался и от смущения заерзал. Все в себе казалось ему в этот момент неправильным: грязная поношенная одежда, неровно подстриженные вихры, редкая светлая поросль там, где полагалось быть усам и бороде настоящего космического волка.

— Воду, значит, пьешь, — подвел капитан черту под своими наблюдениями. — Надо понимать, на мели. Или трезвенник?

Не решаясь снова заговорить, юноша мотнул головой.

— Это хорошо, — капитан кивнул. — Трезвенников не люблю. И пьяниц тоже. Во всем надо знать меру. Без меры в нашем деле никуда. А ты, раз на мели, ищешь работу?

На этот раз кивком было не обойтись и юноша, кашлянув, сказал:

— Я видел в Сети ваше объявление, сэн капитан. Вам нужен бортинженер.

Вольный торговец поморщился:

— Просто капитан, без всяких сэнов. Я не из благородных. Отец был простым лесником с Мон-Сальват.

— Мон-Сальват? — переспросил юноша. — Никогда про такой мир не слышал.

Капитан усмехнулся.

— Ну, еще бы ты слышал. Маленький мир у Матери Аннун на рогах. Настоящая глушь на краю Периферии. Без пяти парсеков дикий космос. Но что мы все про меня, да про меня. Давай вернемся к тебе, — он хитро прищурился. — Ты, надо понимать, и есть бортинженер, которого я ищу?

Юноша почувствовал, что краснеет.

— Как бы, да, — пробормотал он.

— Как бы? — хмыкнул космик. — Ты где учился, малец? Откуда сам?

Под внимательным взглядом капитана выдуманная история, с которой юноша шел в кантину, стала трещать по швам. В ней фигурировали диплом техника-двигателиста, полученный на Сансаре, захваченная пиратами баржа, потеря всех документов и масса других убедительных деталей.

— Я с Тиндагола, — честно ответил он. И махнул рукой куда-то в сторону. — Это далеко отсюда, парсеков шестьсот. Домен Канторов, тоже дальняя Периферия.

— Дальняя Периферия, — капитану явно нравилось повторять за ним слова. — А здесь у нас как будто Золотые Системы, до столицы Империи рукой подать, ага, — он снова хмыкнул. — Тиндагол. Первый раз слышу. Там, надо понимать, учат бортовых инженеров?

— Ничему там не учат, — сказал юноша с обидой на то, что разговор пошел не так, как было задумано. — Свинец там копают, и кадмий, и ртуть. Я сам выучился, вот.

— Это как? — искренне удивился торговец.

— Вот так, — испугавшись собственной грубости, юноша заговорил быстрее, едва не заикаясь. — Мнемокниги читал. Ну и… отчим мой, он сам бортинженером был, рассказывал кое-что. Если не пьяный был и не под хафом.

Он сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться. Заговорил более размеренно и, как ему казалось, солидно.

— А потом меня отдали в помощники к нашему ремонтнику, Гентору. Он меня научил работать руками. Ну и головой немного. Техника у нас была старая, постоянно ломалась. То откажет буровой лазер, то у грузового кибера мозги набекрень, то в энергостанции плата от нагрузки сгорит. В общем, так и наловчился.

— Способный ты, значит, рукастый, — подметил капитан. — И как ты за шестьсот парсеков от дома оказался, малец?

Обращение «малец» было обидным. В другой ситуации в лицо собеседника уже бы полетел стакан с водой, а там — как получится. Но юноша твердо решил на этот раз пройти выбранной дорогой до конца. Да и что-то подсказывало ему, наверное, красноречиво торчащая из подмышки капитана потертая рукоять «Когтя», что в драку с этим человеком лучше не ввязываться.

— Недалеко от поселка сел когг ганзеров. Его пираты прижали в соседней системе, капитан экстренно ушел в гипер. Все меченные, кто не в капсулах, мозги раскидали по полу. Среди них и бортинженер. А на корабле реактор, прямоточник, забарахлил. Они едва до поверхности дотянули. Я неделю с ним возился, наладил. Вместо платы договорился, что меня капитан подбросит до Астарты. Им было по пути, а я туда давно хотел попасть.

Астарта была процветающим миром с одним из самых больших космопортов на Периферии. Юноша надеялся, что здесь сможет узнать, куда ведьмы увезли его сестру. Или хотя бы наняться на корабль поприличней. Но до Астарты он не долетел.

— Чего ж тебя такого хорошего ганзеры не оставили в экипаже? — удивился торговец. — Высадили, получается, за триста парсеков до Астарты в какой-то дыре.

— Я сам не остался, — угрюмо сказал юноша. — Сначала думал попроситься в команду. Капитан мне ихний понравился. Он все рассказывал про Ганзу, как у них из грязи делается золото пополам с радием. Звал с ними лететь в Лебединую Гавань, обещал приличный контракт.

Юноша шмыгнул носом.

— Перед самой посадкой здесь меня погнали в грузовой отсек, ремонтировать проводку. Я огляделся, а у них там стоят боксы. Хитрые такие, с крионикой, и на них написано: «сублимированные продукты». Я сразу подумал, зачем для сублиматов глубокая заморозка? Глянул в контрольное окошко, а там человеческое лицо и под подбородком ошейник. Широкий такой, и огоньки на нем мигают.

Капитан задумчиво потер узловатый шрам на щеке.

— Попались тебе, значит, торговцы, «холодным мясом», — процедил он. — Могли и тебе прицепить болевой ошейник, из благодарности. Или заппнуть, мозги засушить, чтобы слушался. С них станется.

— Я их обманул, — гордо сказал юноша. — Когда сходил на землю, пообещал капитану вернуться тем же вечером. А у него график: взять припасы, заправиться дейтерием, на все про все времени четыре часа. Так что пришлось им лететь без меня, не дождались. Жалею только, что не успел им там напортить, чтобы после первого Перехода гиперпривод сдох.

— А ты, я смотрю, духовитый, малец, — капитан подмигнул, и прозвище уже не показалось таким обидным. — Ну, давай, что ли, выпьем. Ты погоди, погоди, не воду же.

Капитан перелил в свою кружку половину из принесенной юношей. Вольный торговец и юноша с Тиндагола сдвинули кружки.

— Пусть Аннун будет к нам добра, — сказал капитан тост.

Аннун, Дорогой Мертвых, суеверные космики называли гипер и его Рогатую Хозяйку. Юноша глотнул горькое пиво, поморщился.

— Пиво здесь дрянь, — сказал наблюдавший за ним капитан. — И планета дрянь. Я, видишь ли, здесь подзастрял. Мой старпом, он же бортинженер, в прошлом рейсе продал часть товара налево. Дело вскрылось, пришлось ему прогуляться за борт без скафандра. У нас с этим строго.

Помрачневший капитан залпом допил пиво. Воспоминания о безвременно покинувшем «Звезду удачи» старпоме, похоже, не доставляли ему ни малейшей радости.

— Как назло, перед самой посадкой попали под метеоритный поток, — продолжил он морщась. — Главную радарную антенну сбрило начисто, а новую установить и настроить здесь некому. Местные, они печи сушеным говном топят. Слова «фазированная решетка» для них как ругательство.

— Антенну я могу, — неожиданно крепкое пиво опасно вскружило юноше голову. — Честное слово, одной левой.

— Одной, значит, левой — протянул капитан. — А ну-ка.

Неожиданным ловким движением он сцапал собеседника как раз за левое запястье. Крепко сжал пальцы, пресек попытки вырваться и потянул вверх рукав.

— Ага, — сказал вольный торговец с непонятным выражением, разглядывая красное клеймо ведьм. — Капсульный ты, надо понимать.

Стиснув зубы, юноша все же вырвал руку из хватки капитана. Щеки жгло от прилившей крови. Что надо говорить, он не знал.

— И когда ты мне собирался показать свою метку? — спросил космик. — Небось, перед самым Переходом. Мол, пустите дяденька в капсулу, не то у меня мозги зажарятся? А если, дурья твоя башка, у меня не нашлось бы свободной капсулы, что тогда? Возвращаться, высаживать тебя на планету? Так у нас дела не делаются, малец.

— Ну и сидите тогда тут! — ломающимся голосом выкрикнул юноша. — Сидите, дуйте местную мочу, пока у вас антенна сама не вырастет. А я найду себе другой корабль, получше. Тоже мне «Звезда удачи». Ччеркова комета без хвоста, тьфу!

Кипя от обиды, юноша вскочил, опрокидывая стул. Посетители с интересом оборачивались, ожидая драки. Бармен небрежно опустил руку под стойку, где у него лежал акустический станнер — «глушилка».

Капитан «Звезды» издал странный задушенный звук. Через мгновение юноша с изумлением понял, что вольный торговец смеется, содрогаясь всем телом.

— Комета… без хвоста, — выдавил капитан. Поперхнувшись смехом, он закашлялся, схватил кружку юноши с недопитым пивом и сделал судорожный глоток. Из уголков рта космика побежали струйки на меховой воротник. — Не, не могу, ааах, ну ты даешь, малец!

Кое-как справившись с весельем, торговец посмотрел на юношу покрасневшими глазами и строго сказал:

— Так мою «Звездочку» еще никто не называл. И ты больше не будешь. Свой корабль нельзя оскорблять. Корабли как люди, обиду не забывают.

— Свой корабль? — тихо произнес юноша. — Так значит, вы меня берете на борт?

— Надо понимать, беру, — капитан кашлянул, постучал ладонью по груди. — Капсулу тебе найдем. Оформим на первое время юнгой. Если будешь справляться, получишь полное содержание бортинженера и долю, как у остальных. Стул подбери и садись.

Притихший и послушный юноша уселся напротив капитана. Разочарованные, что драки не будет, посетители вернулись к выпивке. Бармен безучастно протирал стаканы, поглядывая время от времени в сторону углового столика. Так, на всякий случай.

— Вот, держи, — торговец достал из кармана куртки и протянул юноше серебристую прямоугольную полоску с рядами мелких символов. — Стандартный контракт. Можешь не читать, править все равно ничего не будем. Если согласен, а ты согласен, прижми большой палец книзу.

Юноша так и сделал. Капитан ловким движением отделил от прямоугольника прозрачную подложку, на которой под копией текста отпечаток пальца юноши горел алым цветом. Прозрачную полоску вольный торговец отдал новоиспеченному юнге, серебристый оригинал спрятал в обратно в нагрудный карман.

— Сейчас мы пойдем смотреть корабль и знакомить тебя с экипажем, — сказал торговец. — Запомни первое правило: с момента, как ты поднимешься по трапу и войдешь в шлюз «Звезды удачи», ты космик, назад дороги нет. А я твой отец, твой, мать его, Император, первый после Аннун. Пока ты на корабле, ты обращаешься ко мне только «капитан». На любой мой приказ ты отвечаешь «Есть!» и «Так точно!». Все понял, юнга?

— Да! То есть так точно, капитан!

— Отлично, — кивнул космик. — А теперь давай просто познакомимся. Я Эктор Кинир с Мон-Сальват.

Их руки встретились над столом. Сжимая крепкую как камень ладонь капитана Эктора, юноша назвал ему свое имя.