Король воров

Двое приближались к кровати, к которой был прикован северянин. И это его вполне устраивало.

Странно был устроен варвар из Киммерии. Нормальный человек обрадовался бы, повстречав врага значительно слабее себя — ведь это сулило бы легкую победу. Конан же наоборот. Его больше устраивали противники равные ему по силе или даже в чем-то превосходившие его. Не исключая неудачный для себя исход схватки, он предпочитал погибнуть от рук достойного соперника. Тогда не стыдно будет предстать перед Кромом. А вот сможет ли он взглянуть Крому в глаза, пропустив по небрежности (всякое случается на свете) смертельный удар малосильного неприятеля?

Эти псы мало походили на новичков в костоломном деле. Несуетливо и ловко увернувшись от конановской цепи, они отказались от лобовой атаки и принялись быстро и слаженно выполнять маневр, суливший не такую скорую, но более верную победу. Один, что пониже, остался на прежнем месте и, находясь на безопасном для себя расстоянии, был готов в любой момент разорвать его и всадить свой тесак в понравившееся место на теле варвара. Другой же, что повыше, начал обходить Конана сзади.

Конечно, со спины, то есть со стороны кровати, он нападать не станет. На мягких перинах не очень-то развоюешься. Очень неустойчивая почва. Значит, высокий обойдет эту лежанку по кругу и нападет сбоку. Один — с одного, другой — с другого бока. Если учесть, что кандалы не дают и шагу ступить по полу, то положеньице гнилое. А может, они просто тянут время, поджидая подмогу? Тогда еще хуже.

Все-таки Конан был не из тех, кто долго рассуждает и строит хитроумные планы, когда надо действовать. И не из тех, кто способен о чем-то долго думать, когда ты наполнен до краев яростью и она уже течет через край.

Варвар, наплевав на все, снова ухватился за цепь на правой ноге. Тот, что караулил киммерийца, не замедлил этим воспользоваться и метнулся к нему с тесаком наперевес. Конану уже не хватало времени на размах, чтоб воспользоваться единственным своим оружием — своими оковами. Ему оставалось или подставить под удар руку или…

Северянин бросил себя спиной на черные шелка и мягкие перины. Тесак, намечавшийся ему в печень, пробил воздух, а Конан с быстротой выскакивающего из засады хищника силой своего могучего пресса взметнулся с кровати, одновременно выстреливая кулаком в челюсть нападавшего. Не посмотрев, насколько удачно попадание, не имея ни мига на какое-то там смотрение, варвар направил цепь, болтающуюся на его левой руке, в полет над простынями. Сцепления железных колец, которому придали ударную мощь, достигли цели и перебили тонкую деревянную колонну, одну из четырех, что удерживали балдахин. Оставшийся без опоры угол бархатного навеса ухнул вниз и на него наткнулся спешащий на выручку второй противник Конана. Метнув взгляд назад и увидев, что у него есть пара секунд, киммериец наконец доделал два раза начатое и брошенное. Освободил правую ногу от привязанности к полу, а пол — еще от одного крепления.

Выход штырей из досок совпал с прыжком расправившегося с бархатной преградой второго телохранителя любительницы приключений.

То, что на него летят и, понятно, выставив перед собой тесак, Конан ощутил благодаря тому чувству, какое заставляло его в бою наклонять голову, и подлетавшая сзади стрела уносилась ни с чем, тому чувству, какое сигналило об опасности, когда все вокруг кричало о полной безмятежности.

Киммериец кинулся лицом вниз на дощатый настил пола и перевернулся на спину. Нападавший сзади противник обрушился на опустевший край кровати и, е удержавшись, скатился вниз, где его руку с тесаком перехватили и вывернули до хруста. Потом его припечатали кулаком в лоб.