Корпус Смерти

Глава 13. Скрип Колеса

- Война никогда не меняется.

Фразу Мальозы я тут же повторил эхом, но на английском – вспоминая свою карьеру в виртуальных мирах Фаллаута.

- Людям нужен мир. И желательно весь, - вновь сумела удивить меня генерал-губернатор. Складывалась впечатление, что она словно готовилась, тщательно изучая современный земной фольклор.

Вздохнув, скрыв невольно наползающую легкую улыбку, я уселся в кресле поудобнее. Искренне наслаждаясь отсутствием по близости готовых убить меня в любой момент клонов – которые остались за дверью обустроенного по последнему слову техники части подземелья, выделенного для покоев генерал-губернатора, в которые меня и привели совсем недавно.

Не знаю, где Мальоза смогла найти комплект униформы космодесантника Второй Гвардейской, но в черном с серебром функциональном комбинезоне я чувствовал себя уютно – даже несмотря на отсутствие доспеха и штурмовой винтовки. Сама леди Элезейд была в полевой форме генерал-губернатора, которая ей удивительно шла – подчеркивая привлекательные изгибы фигуры.

- Как прекратить войны? – неожиданно спросила меня леди.

Я задумался. Формулировал мысль долго – не меньше минуты.

- Исключить конфликты интересов, - наконец выдал я результат раздумий.

Мальоза неожиданно улыбнулась, едва не засмеявшись, но после – словно вспомнив что-то, посерьезнела.

- Отец говорил мне, что… терране опасны. Но я не предполагала даже, что настолько, покачала головой генерал-губернатор. – Путь прекращения войн – это путь к единым законам и суду, общему гражданство, единому управлению. Единый мир для всех, под управлением не короля или императора – а сверхсилы, подчинение которой для всех не зазорно, а почетно.

- Имперский путь? – уточнил я.

- Еще выше. Путь империй – завоевание, - после недолгого молчания произнесла Мальоза. - Я же говорю о всеобщей глобализации под управлением единого правительства. Септиколия однажды прошла этот путь – начавшийся с титула первого Единого Короля. Но выбравшись в галактику, перейдя на другой уровень, мы вновь находимся на очередном пути, и уже более пяти тысяч лет.

- Не очень успешно, как вижу, - не мог не прокомментировать я.

Собеседница согласно кивнула. Открыв личный терминал, она вызвала проекцию Галактики, а после увеличила масштаб и показала мне одну из систем в самом центре метрополии. Что это за место, я не знал – хотя дополненные знания хранили у меня информацию о всех Внутренних Мирах. Вернее, как я раньше думал – что обо всех.

- Тарн. Изначальный мир, - произнесла Мальоза, и пояснила: - У тебя нет информации о нем, не удивляйся. Именно отсюда вышли люди для того, чтобы забрать себе обозримую галактику.

Некоторое время я смотрел на планету, по размером схожую с Землей, разглядывая политическую карту. Варгрия, Терция, Батарн, Тарн, Мидгейл, Скаргейл, Геро, Эквиана, Каргарианский предел, Альба, Серганна, Айлгвен и десятки других знакомых названий, не раз виденных на галактической карте. Вот только сейчас все они умещались в пределах одного континента и…

- Не вижу Септиколии, - произнес я, все еще разглядывая карту.

- Сама планета теперь называется Септиколия, - улыбнулась Мальоза. – Ты видишь карту Эпохи Варлордов. Время начала эпох, начала новой истории.

- Вот как… - протянул я, начиная понимать.

- Нет. Не так, - покачала головой. – Ты смотришь на реальность как… терран. Как тираны из Дома Аквила, - неожиданно произнесла генерал-губернатор.

- Из Дома Орла? – удивился я.

Догадка оказалось яркой, и пронзительно внезапной. Так бывает, когда бьют пыльным мешком по голове. Мне – да и Мальозе, потребовалась пауза, чтобы помолчать. Видно было, что леди разговор дается непросто.

- Тарнейцы, батарны, варгрийцы, враны, каргарианцы, сильваны, гвены – семь народов Септиколии словно спицы на колесе меняли друг друга, становясь завоевателями мира, сменяя друг друга наверху колеса истории, - наконец продолжила генерал-губернатор. - Это естественный и необратимый процесс.

- Колесо можно остановить, - сопоставив слова Мальозы о сверхгегемоне, произнес я – когда она вновь выжидательно замолчала.

- Очень рада, что ты не сказал сломать, - холодно, и неискренне улыбнулась леди. – Многие пытались остановить колесо истории - их попытки были равносильно попыткам остановить время.

Дева, жена, мать, старуха. Отрок, муж, отец, старец. Детство, молодость, зрелость, старость – это путь людей. Аркадия, расцвет, крушение, осколки – это путь империй. Весна, лето, осень, зима – это путь времени.

Сезоны сменяют себя как в привычном нам, стандартном году, так и в более длинных циклах. Как ты заметил, Септиколия невероятна схожа с Террой по размерам – даже по очертанию континентов. Твои предки нашли этот мир, целенаправленно или случайно, и ушли в него. Почему и как – тема для отдельно разговора.

В первом веке – в первом веке вашей нынешней эры, жил римский астролог Марк Манилий, сформировавший понятие астрологических Домов, а также постулаты временных циклов и взаимодействия планет в отдельно взятой системе. Стандартный терранский цикл – естественный астрологический год, длится семьсот лет. Это удвоенное произведение периодов оборота двух гигантов вашей системы вокруг Звезды – словно в стандартных сутках, когда стрелки изначальных часов дважды оборачиваются вокруг циферблата. Подобный цикл есть и у септиколийцев – цикл, в котором движение колеса времени соответствует сменяемости сезонов развития человеческой цивилизации.

Септиколийские циклы на сто лет длиннее – каждый составляет отрезок чуть меньше, чем восемьсот земных лет. Историю Септиколии ты не знаешь, поэтому я приведу тебе примеры терранской цивилизации. Изучая историю развития вашей планеты, можно заметить, что смена сезонов происходит каждые сто семьдесят пять лет. И словно в стандартном природном году, у каждого сезона есть начало и конец. И каждый сезон имеет своя яркие признаки. Весна – время нового, пробуждение, осознание. Лето – расцвет, яркость праздника жизни. Осень – тучное время, время сбора урожая. Зима – отдых, безмолвие, жизнь на накопленных запасах.

Сезонные циклы человеческой цивилизации сходны с природными. И если ты взглянешь на историю своей планеты, ты найдешь там десяток блистательных Империй. Греческая, Римская, Британская, Французская, Российская – вот только золотой век расцвета каждой из них длился не более двухсот лет – согласно сезонным циклам.

Понимание цикличности применительно к человеческой цивилизации помогает осознать, что в определенное время на вершине оказывается определенная каста людей. Весной рождаются новая жизнь, новые идеи. Это время ученых - исследователей, светлых умов. Летом, расширяя жизненное пространство, правят воины – аристократия. Осень – время купцов, которые возвышаются на излишках ресурсов. Зима – время крестьян, работников – трудившихся для себя все предыдущие три сезона.

Из-за человеческой натуры зима редко проходит спокойно – потому что лозунг «отнять и поделить», которым часто пользуются крестьяне, является ответом на два предшествующих сезона возвышения воинов и купцов, которые жили за счет грядущих поколений, часто возвышаясь в том числе и на том, что понемногу обделяли крестьян.

Колесо истории на Терре – даже учитывая особенности вашей цивилизации, совершило несколько ровных, почти идеальных поворотов. И сейчас ты легко можешь вспомнить особенности своей цивилизации, которая – учитывая наши отличия, пошла практически по септиколийскому варианту начала эпох. Юг – время лета, там правит аристократия. Запад – закат, осень, время сбора урожая - территория купцов. Север – зима, территория рабочих. Не соответствует лишь Восток – время начала, весны – обычная территория ученых. Но. В вашей цивилизации они оказались заменены жрецами, по мере возможностей закрывших доступ к знаниям. В каждый из сезонов одна из каст поднимается наверх – но, учитывая особенности человеческого рода, часто три остальные оказываются в угнетенном положении.

Колесо времени невозможно остановить – но его движением можно управлять. Именно поэтому возникла идея сверхсилы, сверхгегемона. Тех, что стоит выше всех четырех каст.

- Некая владетельная уния, собравшая под свое крыло ученых, воинов, аристократов и рабочих, после чего поднявшаяся уровнем выше? – попробовал я угадать, и вдруг заметил, как моментально побледнела Мальоза.

- Ты… прав. Некая владетельная уния, - кивнула генерал-губернатор, медленно выговаривая слова. – Опора Трона, - быстро оправилась она

Опора Трона. Тридцать семь Великих Домов. Мог бы сразу догадаться – подумал я, вслух же продолжил рассуждать – видя, что именно этого ждет от меня Мальоза:

- Некие люди, образно, поднялись в повозку, и взяв управление на себя, воспользовались движением колеса времени…

- Люди… - перебила меня вдруг Мальоза. – На твоей родной планете люди сохранились в единственном виде – homosapiens. История Терры наглядно – даже слишком, показывает, что человек – это вершина пирамиды, идеальный хищник. Серийный убийца других видов.

Для человечества у галактики – кроме недавних вторжений терапторов и термитов, есть еще три печальных новости – плохая, очень плохая, и ужасная. Первая - в населении вашей планеты у семнадцати процентов терран обнаружены гены Дома Аквилы. Вторая, очень плохая новость – у терран обнаружены также гены предтеч из Дома Саурос. И последняя, самая ужасная – люди с генами тиранов из рода Сауроса составляют сразу три процента от населения Терры.

Департамент стратегического развития заигрался с вашей планетой – и возможно, древняя поговорка времен начала эпох: «У Септиколии всего три проблемы – тираны, враны и сильваны», теперь будет звучать иначе.

- Как? – поинтересовался я, не сразу справившись с голосом.

- Думаю, что как-то вроде «У человечества в галактике всего три проблемы: терапторы, термиты и терране».

Повисла долгая пауза – мысли метались в голове, и я не знал, что и думать – не понимая, к чему весь этот разговор, но осознавая, что стал носителем сведений, недоступных абсолютному большинству людей, населяющих галактику.

- Септиколия и Терра очень похожи, - вдруг заговорила Мальоза таким тоном, что я невольно подобрался. - Сходны и их истории развития, если сравнивать периоды начала эпох. Вот только есть одно очень серьезное и даже знаковое, определяющее отличие.

Элезейд опустила голову, глубоко вздохнув – словно входя в некий транс на несколько десятков секунд. Когда она подняла взгляд, я вздрогнул.

- На Септиколии во время волчьих веков выжить, а также получить и преумножить власть смогли не только люди, - посмотрели на меня абсолютно чужие, нечеловеческие глаза.

ПРИМЕЧАНИЕ и заметки к главе в записи блога "Стэн. Глава "Скрип Колеса""