Корпус Смерти

Глава 22. Выбор без выбора

«Чтобы вступить в рукопашную схватку боец должен потерять: автомат, пистолет, нож, ремень, лопатку, а также найти ровную площадку, на которой не валяется ни одного камня или палки. Самое же главное условие – на этой площадке должен быть такой же раздолбай» - периодически любил повторять Север во времена, когда в учебной части Второй гвардейской нас учили контактному бою. Конечно, это была шутка из разряда «за триста» – контактный бой, особенно в узких переходах и помещениях, а также абордажных схватках, являлся нашим постоянным спутником. Силовые клинки, используемые космодесантом, применялись на рефлекторном уровне, выигрывая часто так необходимые мгновения.

Да, нас не учили дуэлям на холодном оружии – это было лишь обучение рукопашной схватке с оружием в руках, а умение наносить удар глаза-в-глаза являлось мерилом психологической готовности, устойчивости, а также показанием умения убивать. В Империи действовал дуэльный кодекс, но он был игрушкой аристократов, среди которой выяснение отношения поединком было делом вполне обыденным. Нам же, простым подданным – пусть даже и солдатам космодесанта, фехтование как таковое не требовалось. Но в рукопашной схватке с холодным оружием я не видел ничего экстраординарного, обладая определенной базой умений, и именно поэтому стоя напротив бородатого пузана, весьма спокойно воспринял перспективу дуэли с ним.

Это была большая ошибка – счесть эпизод потраченным, не обратив внимания на беспокойство Гасептула и явную предупреждающую мимику моего нового поданного – долговязого верзилы. Если бы не снедающее меня раздражение на всех и вся, или небольшое усилие, позволяющее взять себя в руки – да даже малая толика критического мышления, и подобного глупого просчета бы не произошло.

Хайфат ведь откровенно выделялся из толпы высушенных солнцем каргарианцев. Так обращает на себя внимание в летнем офисе среди бледных коллег вернувшийся из отпуска загорелый сотрудник. В двадцать первом веке загар в моде – это показатель, что у человека достаточно времени для того, чтобы проводить его под солнцем в беззаботном отдыхе. Как раньше, еще столетие назад, в моде была белоснежная кожа – как признак, что ее обладатель не тратит время в поле под палящим солнцем, зарабатывая себе на хлеб.

Аналогично и с полнотой – мужской и женский идеалы красоты на Земле еще совсем недавно отличались от общепринятых ныне естественно атлетичных и спортивных подтянутых фигур – было время, когда наличие жира показывало возможность упитанного человека жить и питаться в достатке. И я должен был обратить на это внимание – Хайфат был совершенно другим, кардинально отличающимся от большинства. Его можно было назвать дородным – а ведь это слово исстари не употребляется в уничижительном значении, символизируя не только большой вес физический, но и, можно сказать, влияние и положение.

Но даже не различие в телосложении среди худых и высушенных джаргов, в толпе которых Хайфат выглядел совершенно чужеродно – что пусть косвенно, должно было меня насторожить, а другой, откровенно явный признак не привлек моего внимания. Если в глазах Хайфата я заметил капельки имплантов, то почему не подумал о том, что у него могут быть другие усиления способностей?

Это была моя фатальная и недопустимая ошибка – я оценил происходящее совершенно неправильно, рассматривая информацию со своей точки зрения подданного, даже не гражданина – для которого глазной имплант, заменяющий визор и блок личного терминала — невероятно высокое достижение. Я ведь даже не учитывал возможность того, что у Хайфата могут наличествовать другие усиления организма – и столкнувшись с его нечеловечески быстрой скоростью действий и реакций оказался застигнут врасплох. От жгущего стыда за позор произошедшего хотелось взвыть – меня сковало холодом озноба от осознания того, насколько самонадеянность и бесконтрольные эмоции обернулись проблемами лично для меня и для плана Мальозы в целом.

Во всем происходящем присутствовал лишь один положительный момент: отчетливое осознание ошибки, жгучий стыд и смятение внутри – наверное, именно эти чувства помогали мне не обращать внимания на ледяной ком памятного тяжелого страха в животе. Если бы не душевные терзания, я бы гораздо более тяжело переносил воспоминания о том, как холодная сталь разрезает мои внутренности, забирая жизнь. Подобное ранение - без оперативного вмешательства стимуляторов, оказалось тяжким испытанием для психики, и даже сейчас – терзаясь в мыслях о катастрофической ошибке, на грани сознания я еще боялся произошедшего, испытывая буквально животный ужас.

Неожиданно громко, врываясь в мое вернувшееся сознание, раздался звук открываемой двери. Я внутренне подобрался, не открывая глаз – очнувшись совсем недавно, совершенно не представлял где нахожусь и сколько времени прошло с моей смерти. Чувства говорили мне, что я лежу обнаженный в горизонтальном положении на обычной – весьма твердой, кровати, накрытый легкой тканью. Не знаю, где оказался, но выбираться из беспамятства совершенно не хотелось – оказаться прилюдно поверженным героем галактики, и смотреть другим людям в глаза удовольствие так себе.

Легкие шаги, дуновение воздуха, и я ощутил на себе чужое – мягкое и острожное прикосновение. Кто-то накрыл мою ладонь своей, и я – вздрогнув от неожиданности, распахнул глаза. Элезейд смотрела на меня со странной смесью эмоций, и я замер, внутренне обмирая.

Осознание позорной ошибки еще сильнее снедало меня огнем жгучего стыда, и я боялся увидеть в глазах генерал-губернатора презрение.

- Ты очень серьезно рисковал, - негромко произнесла Элезейд.

Я моргнул, уже полностью осознавая свое тело и чувства. Ощущений воскрешения в регенеративной камере не было. Надо мной каменный потолок высеченного в скале помещения – а значит, я все еще на Каргаре.

Рисковал я действительно серьезно – особенно будучи посвященным в планы генерал-губернатора осознавая, что стоит на кону. Риск не оправдался – и теперь надо найти мужество отвечать за свой опрометчивый…

- Твое тело вместе с нейроблоком в случае победы Хайфата могли попытаться уничтожить. Хорошо, что они тебя недооценили, - прерывая мое самобичевание, произнесла Мальоза, чуть сжимая мне ладонь. – Как ты себя чувствуешь?

Чувствовал я себя прекрасно – здоровым, бодрым и выспавшимся – о чем Элезейд и сообщил. И после задал еще один вопрос, которые очень серьезно меня взволновал.

- Кто такой Хайфат и почему он меня недооценил?

- Это дальний родственник Гасептула, один из лидеров непримиримых каргарианцев, на которого делали ставку джелы. Его не должно было быть ни на планете, ни на собрании вождей – но он вернулся, и судя по всему присягнул Гасептулу на верность, раз тот не поставил меня в известность о его появлении. Или, что хуже - начал вести свою игру. Я не знаю, как Хайфат попал на планету, поэтому мы сейчас в очень опасной ситуации – и тебе надо действовать как можно быстрее. Времени очень мало.

Откинув простынь, я рывком поднялся, осматривая себя. Никаких шрамов – только красные пятна там, где совсем недавно были раны от метательных ножей и меча Хайфата. Это значит, что я был в регенеративной камере – только был там не воскрешен, а восстановлен. И это значит, что я выжил после ранений.

И еще это значит, что мой организм может в самое ближайшее время повести себя не очень хорошо – Элезейд упоминала, что мне нежелательны восстановительные процедуры – ее кровь может пробудиться, и тогда последствия для моего тела и разума совершенно непредсказуемы. А антидота у нее в наличие больше не было.

- Прошу простить меня за допущенный просчет, - совершенно неожиданно произнесла генерал-губернатор, сумев удивить.

Не в силах найти нужные слова, я едва приоткрыл рот. По-моему, так это точно не ей необходимо просить прощения – недооценив Хайфата, я не то чтобы поставил под угрозу планы Мальозы, но мог весьма серьезно их нарушить.

- Простить за что? – вырвалось у меня.

- За то, что я неправильно спланировала последствия твоего появления на собрании вождей и упустила возможность появления там авторитетного сторонника джелов.

Элезейд пристально всмотрелась в мое лицо, и добавила, поясняя:

- Если бы ты не смог победить Хайфата, у нас были бы очень серьезные проблемы. Лучшим вариантом для тебя был отказ от поединка - но сейчас, когда ты на глазах у всех уничтожил самого опасного поединщика среди каргарианской знати, твой рейтинг даже выше, чем у Гасептула. Теперь нам даже не нужна свадьба.

Хоть одно приятное известие. Кроме того, конечно, что мой недуг внезапно обратился в пользу: получается, Мальоза даже мысли не допускала о том, что я мог недооценить Хайфата. И – это заметно - искренне переживает за меня, думая, что я принимал решение основываясь на знание о потенциале противника. Который – усиленный имплантами, имея не холодное оружие, а силовой клинок или штурмовую винтовку, мог победить меня даже с условием того, что я участвовал бы в поединке облаченный в свой доспех космодесантника. Ведь ускоренная реакция, достигаемая с помощью работы тактической сети в интеграции с прицельным комплексом визора, а также превышающая человеческие скорость и сила у меня наличествовали за счет ресурсов индивидуального защитного комплекса, то есть доспеха. Это были заемные ресурсы, а Хайфат – будучи усилен имплантами, обладал значительно большей скоростью и реакцией чем обычной человек. Причем я не знаю, насколько серьезные улучшающие импланты у него стояли, но судя по ощущаемому беспокойству Элезейд, это были далеко не первые уровни.

- Нам надо поторапливаться – я уже отдала приказ о подготовке к эвакуации с планеты.

- Эвакуации? – уточнил я.

- У нас нет ни времени, ни достаточно информации. Если базу хранения захватят джелы, мы потеряем возможность удержать контроль во всем Желтом секторе Фронтира – и это минимум из возможных проблем.

- Сколько у меня времени?

- Не более сорока стандартных часов.

Медленно выдохнув, я просто закрыл лицо ладонью.

- Анбеливбл, - произнес я «невероятно» на английском. Прозвучало как ругательное междометие.

- У меня будет только триста человек?

- Именно так, - кивнула Мальоза.

- Другие группы?

- Будут, еще четыре.

- Если ни у кого не получится?

- Я дам приказ на уничтожение планеты.

Информация невероятной не была – особенно после того, как она поставила меня в известность о своем плане. Вернее, плане, разработанном в департаменте стратегического планирования.

На Каргаре действительно были залежи редких руд – но они не обладали для Септиколии первостепенной важностью. Именно здесь, в системе, находился ретрансляционный узел, на котором сходилось сразу несколько важных гиперпространственных тоннелей, и Каргаррат был важен как стратегический транспортный узел. Но его значение усилилось многократно после начала восстания умников – как называли геноцид расы искусственного интеллекта. Название было собирательное – среди умников большинство являлось клонами и штампами – клонированными биологическими копиями с ограниченным сознанием, и штампованными синтетическими солдатами. И штампы, и клоны были объединены в одну сеть – аналог войсковой тактической сети с самообучающейся – в строго определенных рамках, автоматической системой управления.

Координаторами и командирами подразделений клонов и штампов, а также самой главной тактической единицей среди расы искусственного интеллекта являлись неграждане с модулями искусственного интеллекта. Как правило это были биокибернетические организмы, в гражданском исполнение внешне мало отличимые от людей. Именно их и называли умниками – и именно это название впоследствии перешло на всю расу разумных – в разной степени – машин.

Во время начала настоящего восстания умников – спровоцированного геноцидом, в пехотных частях Империи личный состав строевых соединений часто состоял из штампов и клонов более чем на девяносто процентов. Учитывая размер септиколийской армии, уничтожать подобное количество синтетических и биомеханических организмов было неразумной тратой ресурсов, а кроме того банально требовало значительных усилий. Именно поэтому чистке подверглись только модули с платформами искусственного интеллекта – высшие тактические единицы, первоначально называемые умниками.

Подробностей я не знал, а Мальоза не рассказала, почему операция по геноциду умников прошла не везде удачно. По эмоциям и легкой гримасе леди я понял, что вероятно способность к анализу и самообучению среди клонов и штампов недооценили – потому как большинство именно так называемых умников-офицеров – биокибернетических организмов и тактических мобильных платформ командных модулей, было истреблено практически сразу. Но клоны и штампы продолжали действовать организованно даже оставшись без командования. Я предполагал, и даже задавал вопрос Мальозе – не вышел ли, получив способность к самообучению, искусственный разум клонов и штампов на уровень командирских модулей, или даже еще выше – ведь все искусственные солдаты были объединены в одну сеть. Ответа не получил, но видимо был недалек от истины – судя по эмоциям генерал-губернатора.

Искусственные солдаты не находились в состоянии активности постоянно. Армейские клоны - в отличие от гражданских, которых часто было сложно отличить от человека, напоминали имперских тактов – биокибернетические модули с вживленными оружейными комплексами. Только не такие большие и грозные – обычный ходячий доспех, интегрированный с клонированным гуманоидным существом, в котором многие органы были удалены или подвергнуты мутации. В моменты, когда воинская часть к которой были приписаны клоны, не находилась в состоянии боеготовности, каждый солдат погружался в гибернацию.

Штампы же, которые являлись синтетическими организмами, просто переходили в спящий режим. Был и режим длительного хранения – когда из доспехов клонов и штампов удалялись портативные источники энергии – так что даже если разум у солдат мог проснуться или выйти из анабиоза или спящего режима, ни клоны, ни штампы не могли действовать без портативных батарей. Именно поэтому геноцид поумневших умников не обернулся для Септиколии катастрофой: армия Империи в момент восстания вела полноценные боевые действия лишь на двух фронтах – в Диких Мирах и системах Тарна.

В Диких мирах начало геноцида умников наложилось на успешную контр-наступательую операцию черных рейтар Скаргейла. Не все командные модули умников были уничтожены сразу, и получилось так, что части септиколийских солдат с искусственным интеллектом поменяли сторону прямо в ходе боестолкновения. В Тарне же восстание подняли именно части клонов, захватив корабли Флота без координационных действий умников-офицеров – которые были предварительно собраны в одном месте и уничтожены во время общего совещания.

В большинстве остальных миров Империи командные модули умников были истреблены полностью. Узнав об этом, я не совсем поверил – не понимая, как при полной автоматизации координационных процессов в армии и флоте можно было утаить от искусственного интеллекта информацию о готовящейся чистке. Но Мальоза пояснила, что скоординированный удар обсуждался только главами большинства Домов Опоры Трона, поданные которых выполнили приказ без раздумий и лишних вопросов. Истребляли умников в основном представители аристо – которые традиционно составляли флотский офицерский корпус. И если в Тарне и Диких мирах умники – как теперь называли в общем расу искусственного интеллекта, восстали против людей, то в остальных пограничных мирах Септиколийской Империи в большинстве обошлось без столкновений – солдаты умников повсеместно находились в спящем режиме или были лишены доступа к единой сети, так что многочисленные соединения и подразделения оказались полностью деактивированы без каких-либо проблем.

Каргаррат являлся одной из систем, в которой на длительное хранение были оставлены тысячи биокибернетических солдат клонов, составлявших раньше армейский экспедиционный корпус, отправленный Империй в сектора Фронтира. Элезейд не знала, обладают ли джелы информацией о том, что в недрах подземелий планеты находятся больше десятка тысяч законсервированных клонированных солдат и приписанная к экспедиционному корпусу техника. Именно поэтому – в связи с появлением Хайфата, она меняла одобренный и принятый к исполнению ранее план. Согласно которому, армия каргарианцев должна была пробиться сквозь термитов – хранилище находилось на территориях, занятых чужими, и активировать погруженных в анабиоз клонов. Далее по плану предполагались переговоры с умниками. Которые, судя по анализу поведения расы искусственного интеллекта, с весьма большой долей вероятности должны были завершиться успехом – как завершились успехом переговоры с умниками в мирах Тарна и скаргейльскими инсургентами, к которым также примкнули представители расы искусственного интеллекта.

Переговоры же с умниками здесь, на Каргаре, с большой долей вероятности должны были завершиться успехом для всех не только участвующих, но и заинтересованных сторон при одном условии – если их будет вести представитель каргарианцев, которые претендуют на право автономии в составе Империи.

Вариант переговоров с умниками Каргаррат от лица Мальозы являлся бы ее политическим самоубийством. «Восстание» произошло всего девять лет назад, и любой кто посмел бы предложить такой вариант действий, мог не рассчитывать на успешную политическую карьеру – а информацией о том, что переговоры с умниками уже велись, в Империей обладали немногие. Но даже в случае успеха – принимая во внимание вторжение термитов, первая стадия переговоров с умниками Мальозой – а после взаимодействие с ними септиколийскими чиновниками от лица Императора не несло никакой выгоды для генерал-губернатора. Даже более того, Владетельной Унии, которую представляла Мальоза, они могли принести больше вреда, чем пользы.

Элезейд рассказала мне о том, что Император убит в ходе двойного покушения, организованного сразу несколькими группами заговорщиков. Но подданным эта информация станет доступна далеко не скоро – пока в районе хлестнувшей по территории Септиколии плети пришедших из чужой галактики артроподов имперские войска вели войну с вторгшимися термитами, во Внутренних Мирах кипели не менее напряженные баталии за влияние и право представить своего претендента. Сразу несколько влиятельнейших Домов Опоры Трона сейчас вели борьбу между собой - борьбу, сведения о которой даже эхом не достигали сознания подданных Септиколии. Те из граждан, системы которых оказались далеко от вторжения, пока не почувствовали никаких изменений в своей жизни – даже налоги еще не были подняты. Те, кого эвакуировали из ставших опасными территорий, обживались на новых местах. Те же, кого эвакуировать не смогли, были преданы забвению. Цензура в Империи была настроена таким образом, что новости подданные узнавали только те, распространение которых получило одобрение департамента коммуникаций.

Так что в условии информационного вакуума, пока большинство жителей Империи продолжало жить обычной жизнью, а в охваченных вторжением регионах полыхало пламя войны, в столице решалось, кто станет новым Императором. И привлечение Владетельной Унией на свою сторону части умников – обещав им автономию в случае присоединения к новообразованной республике Каргаррат – или Каргарианскому княжеству, открывало серьезные перспективы перед партией, к которой принадлежала Мальоза. Ведь заключать договор напрямую с «враждебной» расой искусственного интеллекта это одно, а приобрести значительно ограниченного в правах союзника, договорившегося с умниками, совсем другое.

Особенно если во главе союзника марионеточное правительство с управляемым правителем – которым являлся Гасептул, буквально выращенный имперскими специалистами. Мне хватило нескольких намеков от Элезейд для того чтобы понять – глава временного правительства гораздо больше ценит доступ к благам цивилизации, собственное благополучие, жизнь и жизни своих близких, а не перспективу процветания родной планеты, поэтому абсолютно управляем.

- Что? – переспросил я, погрузившись в мысли и не расслышав последнюю реплику Мальозы.

- Предполагаю, что Гасептул ведет двойную игру и именно он сдал тебя джелам. Это не точно, но весьма вероятно, - по-прежнему сжимая мою ладонь, произнесла Элезейд.

Несмотря на первый порыв, от глупых вопросов я удержался. Моя смерть в священном зале после дуэли – если Гасептул действительно содействовал прибытию Хайфата на Каргар, вела к тому, что мой нейроблок окажется у джелов. И пусть нам говорили, что воскресить беса можно только в имперских регенеративных камерах – даже если это правда, я был уверен в том, что Тиада, или группа родственников убитых мною дипломатов – пусть и чужими руками, не откажется попробовать.

- Это что-то меняет?

- Зависит от твоего решения, - пожала плечами Элезейд, посмотрев мне прямо в глаза.

- И какие варианты?

- Первый - действуем по первоначальному плану. Переговоры с умниками – если у тебя все получится, ведутся от лица временного правительства.

- Второй?

- Переговоры с умниками ведешь от своего лица. Я уже сказала, что свадьба необязательна – твой авторитет у каргарианцев после того как ты прикончил Хайфата, уже гораздо выше чем у Гасептула. Ты сам можешь стать туземным князем, а если план удастся – и вовсе войти в высшее сословие септиколийской знати.

- Неожиданно, - не покривив душой, произнес я, осмысливая услышанное.

- С того момента как ты снес голову Деклуа, ты – вольно или невольно, участвуешь в Большой Игре. И сегодня ты можешь сделать первый шаг к тому, чтобы перестать быть фигурой и сойти с доски, заняв место вместе с игроками. Выбирать тебе.