Крапивники

Глава 13. Луна

Я прилипла к окну своего кабинета на третьем этаже. У меня свой кабинет!

Ну… не совсем свой. Я делю его с другим преподавателем, ведущим здесь кружок по интересам, но с ним мы заранее обо всём договорились.

Помещение не поражало своими размерами, тем не менее, я раз за разом восторженно оглядывала восемь вместившихся парт, шкафы, черную доску и корзинку с мелом на массивном учительском столе.

Что мне тут больше всего нравилось так это окна в двух противоположных стенах — света много и сквозняк можно сделать, чтоб быстро проветривать помещение. И ещё потолок — две плоскости, сходящиеся под прямым углом.

Заглянув в свой ящик стола, я достала чашку, зачарованную огненным плетением.

Наполнила её водой из специально проведённого в кабинет крана — многие артефакты в процессе создания требовалось охлаждать водой для предотвращения перегрева и возгорания.

После нажатия кнопка-кристалл в основании чашки засияла красным светом огненной энергии. Вода начала греться.

В кипяток опустились высушенные листья чая. Чашка была отставлена на угол стола.

Пока напиток настаивается, нужно достать артефакт, который мы со студентами сегодня будем разбирать на кружке.

Бандура размером с увеличенный втрое кирпич покинула шкаф и опустилась на угол стола, рядом с чашкой. Я заняла учительское кресло и достала художественную книгу.

— Ждём…

Под чудачества главных героев и их пламенные диалоги я досыпала в чай сахар и успела опустошить чашку на половину, прежде чем в дверь раздался стук.

В кабинет сунулся нос какого-то пацана.

— Можно?

— Вы на кружок по артефактам?

— Да, — парень открыл дверь. Следом за ним зашло ещё двое.

— Здрасте, — из трёх поздоровался один.

— Здрасте, — ответила я, тут же прикладываясь к чаю.

Сделаю вид, что не нервничаю по поводу первого рабочего дня. Эти дети такие же как я несколько лет назад.

— А Вы что так рано? Перемена ещё десять минут.

— А нам в коридоре сесть негде.

Ребята сели кучкой, достали монетку, поставили на ребро и щёлкнули по ней, заставляя крутиться, и принялись по очереди тыкать в неё пальцами.

— Что вы делаете? — я встала и подошла ближе.

При взгляде с меньшего расстояния стало ясно, что они не просто тычут в крутящуюся монету, а легонько толкают, ускоряя и замедляя ей вращение.

— Надо крутить монету, — объяснил один из студентов, прицеливаясь, чтобы щёлкнуть по медяку. — Тот, у кого она упадёт — проигрывает.

Занятый разговором со мной, парнишка не рассчитал силу удара и металлический диск со звоном улетел с парты.

Другой игрок поймал денежку прежде, чем она достигла земли.

— Блин!

Проигравший сжал руку в кулак и приложил к столу. Поймавший монетку приятель упёр в стол средний и указательный пальцы правой руки. Большим прижал монету и резким движение запустил её вперёд, между средним и указательным. На большой скорости ребро монеты влетело в костяшки на кулаке.

Проигравший шумно засопел, потирая руку. Только теперь я заметила, что у всех троих руки разбиты. Местами до крови.

— Ну и игры у вас. Может, пойдёте в коридоре поиграете? С меня ведь администрация спросит, почему у детей руки разбиты.

— Если узнает, — уточнили ребята. — Мы им не расскажем.

Плотно сжав губы, я вскинула руки, сдаваясь, и, развернувшись на каблуках, ушла к столу:

— Я ничего не видела.

Дети играли. Постепенно подтягивались и другие. Девочки либо садились рядом ради зрелища, либо отсаживались подальше и делали вид, что всё происходящее их не касается. Мальчишки, в большинстве своём, присоединялись к игре.

Из раскрытого окна донёсся звон колокола, оповещающего о начале урока.

— Так, молодёжь, заканчивайте, — я отставила на край стола чашку и встала возле приготовленного для урока артефакта.

Дети расползлись по кабинету, заняв все свободные места.

Я стояла в небольшом помещении, под завязку забитом детьми. На первое занятие пришли все. Кто-то из них, наверняка, перестанет ходить на мой кружок, кто-то будет пропускать единичные занятия по болезни или другим причинам, но сегодня они тут почти все.

И они все на меня смотрят.

Чёрт.

— Здравствуйте…

Здравствуйте, кто? Как к ним обращаться? Дети? Я старше их всего на шесть лет — это пятый — старший — курс. Господа студенты? А студентки? Дамы и господа? Так я не спектакль объявляю.

— Здравствуйте.

Погрузившись в свои мысли, я и думать забыла о том, что дети должны мне ответить и их приветствие показалось громким и неуместным.

Чёрт… надо что-то сказать. Хоть что-то.

— Обскуранты-мракобесы, враги науки и просвещения.

Господи, а это вообще откуда⁈ Это цитата Эдмунда, но я даже слабо помню контекст, в котором он это говорил.

Чёрт… раз уж я это вякнула вслух, придётся как-то с этим работать.

— Так описал подростков мой хороший знакомый, профессор Эдмунд Рио, — я сделала глубокий вдох. — Записываясь на этот кружок, посвящённый артефакторике, вы, наверняка, слышали о том, что в конце года некоторые из вас получат предложение о работе в сети больниц «Крапивник» над уникальным проектом. Все об этом слышали?

— Да.

— Отлично. Так вот…

— А когда Вы расскажете, над чем именно мы будем работать? — перебил мальчишка, которому при мне запустили в руку монеткой.

— В конце года. Перед тем, как вы подпишите договора о неразглашении и о трудоустройстве. А на ближайшие месяцы ваша задача опровергнуть утверждение профессора о врагах науки и просвещения и показать, что справитесь с предстоящей работой. Приступим? Или есть вопросы?

— Почему нельзя узнать сейчас? — уточнил он же.

— Ради безопасности профессора и его семьи, информация о разработке находится в статусе секретности. Могу только сказать, — я улыбнулась. — Что это очень классная штука. Ещё вопросы?

Тишина. Только тихие шёпотки.

— Тогда приступим. Зовут меня Луна Солена. Обращаться можно «мисс Солена». И сегодня мы с Вами начнём собирать вот такие артефакты, — я похлопала по заранее выставленному прибору. — Кто мне скажет, из чего состоят все артефакты?

В воздух поднялась рука девушки с первой парты.

— Да, мисс?

— Артефакты обладают тремя основными элементами: хранилищем плетения, ключом активации и источником питания — внутренним или внешним.

— Верно. Отметим также, что эти элементы могут быть представлены одной деталью, могут дублироваться, соединяться при помощи дополнительных деталей и многое, многое другое. Кто скажет, какие чары можно заключить в артефакты?

— Снабжённые специальной руной, — кто-то со среднего ряда.

— Верно. А зачем?

— Когда колдует маг, через искру в источник поступает энергия, а сокращение источника активирует заклинание. В артефакте вместо искры источник питания, а сокращаться нечему, поэтому активация чар происходит искусственно.

— Чары активируются как взрывчатка, — я кивнула. — Им нужна «встряска». Если вы пнёте ящик взрывчатки — он взорвётся. Если у мага сокращается источник — магия работает. У вас нет ног и пнуть ящик вы не можете? Киньте в ящик большим камнем. Используете артефакт, а у неживого предмета, что логично, нет источника? Используйте специальную руну.

Взяв мелок, я нарисовала на доске фигурку человека с источником и проходящими через тело ниточками-потоками.

— Итак. На наших занятиях будем с вами собирать редкие артефакты. Начнём вот с этого, — хлопнула по ящику. — Это репродукция разработки древних. Применялась она для того, чтоб не одарённые магией могли просвечивать людей на предмет колдовских способностей. Из чего, как думаете, такая штука состоит?

Тишина.

— Это довольно простой артефакт. Его собрали почти сразу после открытия магии. По некоторым данным не прошло и пяти лет. Неужели вы знаете меньше, чем люди три тысячи лет назад?

Одна рука. Тощая девочка в самом дальнем углу.

— Да?

— Корпус, руна, источник питания, выключатель-рычаг… — пришлось напрячь слух, чтоб распознать её голос, особенно когда после основных частей она забормотала что-то про линзу.

— М… да. Корпус, — я нарисовала на доске прямоугольник, а на нём рычажок. — Выключатель. Источник питания в центре. Обычно это кварцевый кристалл произвольной формы. Тут не критично — артефакт не особо-то мощный. Что ты там ещё называла?

— Руна… — промямлила снова.

— Да. И говори чуть громче, — я нарисовала линзу на передней стенке корпуса. — Линза, в которую врезана руна. Кто знает, почему линза? Почему не кристалл произвольной формы? Почему не металлическая платина?

Тишина.

— Кто-то знает, как выглядели фонари у древних? Как современные маяки. Только вместо светильников свечи. Коробка с линзами, что бы свет проходил. Тут тот же принцип. Плетение должно проецироваться на объект, стоящий перед линзой.

Дети молчат. Ни у кого из них не было вопросов, но всякий случай я уточнила:

— Вопросы?

Кое-кто пожимал плечами, кто-то негромко сообщал, что всё понял.

— А должны быть. Скажите-ка мне, обскуранты, магическая энергия может сама куда-то двигаться без приказа и прямого воздействия мага?

Тишина.

— Нет. Запомните это. Не может. Энергетические потоки существуют на каком-то другом, более глубоком уровне реальности, понять и описать который никто пока толком не смог. На нашем же уровне она просто как облако. Призывается, совершает работу и растворяется, возвращаясь в своё измерение. Она не движется. О чём нам это говорит?

— О том, что её надо переместить? — парень со второго ряда.

— Да. Насильственное перемещение энергии, — между задней стенкой артефакта и источником энергии на схему добавился ромбовидный элемент. — Нагнетатель. Запомните этот момент!

Сделав паузу, оглядела лица студентов. Подняла указательные пальцы обеих рук, акцентируя их внимание.

— Запомните. Однажды это действительно будет важно.

Принялась рисовать дополнительную схему, посвящённую этому отдельному элементу.

— Нагнетатель. Штукенция, заставляющая плетение не срабатывать на месте, а пролетать до столкновения с объектом и активизироваться на нём. С него мы и начнём копирование этого артефакта. Так что идите к шкафам с деталями. Сегодня нам понадобятся…