Крапивники

Глава 9. Пацифика

— Мам, папа умирает, — сын подёргал подол моего платья.

Что ж… ожидаю увидеть, как любимый супруг демонстративно обмахивается тетрадкой с заметками и изображает готовность упасть в обморок от скуки и голода, ведь я — О, ужас! — уже полчаса таскаю их по рынку вместо того, что вести покупать обещанные вкусняшки. Честное слово, ему сорок пять, а он всё ещё ребёнок. Отчасти за это я его и люблю.

Я оторвала взгляд от торговки овощами, пытавшейся впарить мне помидоры, и поглядела в сторону.

— Господи, Эдмунд, — забыв о покупках, я поспешила к кирпичной стене, о которую опёрся бледно-зелёный Эд. — Ты выглядишь так, будто про смерть это не преувеличение!

— Да как тебе сказать, Цифи, — процедил он сквозь зубы, опираясь на подставленное мною плечо, неприлично выругался и через силу засмеялся. — Похорони меня в зелёных носках.

— Не шути так, — я погладила Эд по щеке.

— Да, ты права, они дырявые.

— Тебе нужно что-то? Воды? Лекарство? Скажи, что болит!

— Не знаю. Сердце, наверное. Не уверен, но в груди щемит.

Эд держал руки на уровне солнечного сплетения. Низковато для сердца. Хотя рука слабая, дрожит и медленно сползает вниз по животу, наверное, изначально лежала на груди.

— … и тошнит.

А вдруг сердечный приступ? Но у Эда же не было поблеем с сердцем! Со зрением — чуть-чуть, со спиной — да, колени на погоду иногда ноют, но сердце!.. но мало ли, с этим шутить опасно.

— Супчик от заключённых подействовал, — он очень старался улыбаться, но в данных обстоятельствах заразить оптимизмом не мог.

— Здесь есть врач⁈ — даже у меня зазвенело в ушах от собственного крика, чего уж говорить о вздрогнувших сыновьях и сморщившимся муже.

— Да, Цифи, я здесь, — пробормотал Эд. — Жаль кольцо с собой не взял.

Вокруг начали собираться люди, но никто не спешил на помощь. Надо что-то делать. Вопрос, что?

— Садись.

— Куда?

— Куда, куда⁈ На землю! Потом твои брюки отстираю. Сядь, я тебе за настойкой от сердца сбегаю.

— Не спеши, — Эд попытался мягко опуститься на землю, но почти моментально мешком шмякнулся на пятую точку. — От неправильного лечения только хуже будет.

— Эд, но нельзя же ждать бесконечно! — я тем не менее села рядом.

Эд опустил голову мне на плечо:

— Дай минутку. Это не приступ, мне станет легче… — он тяжело дышал, полу-лежал закрыв глаза, уткнувшись носом мне в ключицу.

— А что это тогда, Эд? Просто скажи, чем тебе помочь, раз это не приступ.

Какой-то мужчина чуть младше нас с Эдом отделился от толпы и присел рядом на корточки. Над его руками вспыхнул белый магический узор — целительское плетение для диагностики.

Рисунок растворился в теле Эда. На груди, просвечивая через рубашку, показались цветные пятна — проекции органов.

Эд секунду рассматривал себя, затем прикрыл глаза и пробормотал:

— Я же говорил. Морган, сходи за чем-нибудь попить.

Кивнув, Морган убежал.

Врач сосредоточенно разглядывал пятна света на теле Эда, усиливая свечение то на одном, то на другом.

— Ну… печень слабовата. Пьёте?

— Каждый день.

— Воду он пьёт каждый день, — фыркнула я. — Кстати, в достаточном количестве, питается почти всегда нормально, а алкоголь пьёт пару раз в неделю и только по бокалу. Ничего критичного. Проверьте сердце.

— Уже. Сердце в норме. Ну, ускоренный пульс. Но это вполне может быть стрессовое. Физически Ваш муж здоров. Может, это что-то с источником? Он маг?

— Да, но это исключено, у него выжжена искра.

— Говорите, как о покойнике. Причина смерти? Не установлена. Насильственная? Исключено, он был очень милым и замечательным, — Эд снял с шеи мои руки и сел. — Я ещё даже в сознании.

— Он так шутит, — объяснила я растерянному врачу. — Спасибо Вам.

— Да, — Эд протёр лицо ладонью. — Присоединяюсь к благодарностям. Мало ли я ошибался бы.

— Не за что.

— Пап! Я воду принёс, — Морган протиснулся между людьми с ведром. Старым подгнившим деревянным ведром. — Мне его какая-то бабушка одолжила у колодца.

Сын поставил воду перед Эдом. Тот зачерпнул воды рукой и выпил.

Наверняка она была холодной, раз её достали из недр земли. Сейчас горло застудит. Но пока это меньшая из проблем.

Хм… а ведь Морган пошёл за водой один.

— Ты сам доставал воду?

— Да, — ребёнок гордо поднял голову, обувь и одежда у него были мокрыми.

— Умница.

Мало кто в наше время ещё пользуется колодцами — у всех водо-трубки проведены, а он сам разобрался.

Эдмунд вдруг засмеялся, не отрываясь от воды:

— Цифи, знаешь как понять, что с детьми повезло?

Я промолчала.

— Всем дети в старости подают стакан воды, а наши приносят целое ведро.

Я медленно подняла брови, без слов спрашивая серьёзно ли он. Это то, что больше всего волнует его сейчас?

Эд улыбался. Он не умел фальшиво улыбаться.

Он дурак. Я всё равно его люблю, но он дурак.