Красная дорама (СИ)

22. Все еще День Солнца

Если вдруг кто-нибудь думает, что на этом праздничная программа была завершена — то он плохо думает о Дне Солнца! Просто нас завезли пообедать — чтобы дать как следует подкрепиться перед второй частью «марлезонского балета».

С местом для «банкета» организаторы сильно заморачиваться не стали, остановив свой выбор на столовой концерна. Столько народу разом та, правда, вместить не могла — в обычные дни питание сотрудников, как я понял, осуществлялось посменно — так что столами пришлось заставить и несколько смежных помещений.

Руководство Пэктусан — те лица, что я видел утром на трибуне — слишком отрываться от подопечного коллектива не стало и расположилось в общем зале. Правда, все же, за отдельным длинным столом и на лучшем месте — у выходивших на зеленый внутренний дворик окон. Мин и Джу Мун Хи сидели именно там.

Начальство же попроще — уровня товарища Ли или того же Гу — и вовсе «пошло в народ». Первый, кстати, занял место буквально через стол от меня, причем по правую его руку оказался простой курьер Ан, а слева — какой-то мелкий клерк из отдела снабжения.

Неподалеку от нас я заметил и доктора У.

Да, рассадка осуществлялась в строгом соответствии все с теми же загадочными списками, так что выбрать себе в соседи Пака и того же Ана я не смог. Зато незабвенная Лим Сук Джа была тут как тут — обосновалась рядом со мной.

Дойти от автобуса мне снова пришлось девушке помочь, но сразу за проходной она застенчиво извинилась и в компании Ким Мен Ок и еще одной молодой сотрудницы уковыляла в сторону — видимо «припудрить носик». Кстати, о пудре: в дороге у меня было вдоволь времени рассмотреть, что косметикой Лим отнюдь не пренебрегает. А вот каких-то украшений я на ней не заметил: ни колечка, ни браслетика, ни, там, сережек — уши у моей спутницы оказались даже не проколоты… Товарищ Джу, к слову, вроде тоже побрякушек не носила — как, похоже, и все или почти все местные дамы. Хотя, вон, у Сон, секретарши товарища Ли, кажется, имелась тонкая серебристая цепочка с кулончиком…

Вернулась Сук Джа уже прямо к столу — и больше не хромая. Но будто бы став вдруг немного ниже росточком. Я уж было подумал, что, не выдержав, она решила последовать мудрому совету Гу и отломать вторую шпильку, но девушка доверительно шепнула мне на ушко, что забежала на рабочее место и переобулась в какие-то запасные туфельки.

— Но у них совсем плоская подошва! — слезно пожаловалась мне соседка. — Я в них ходила, когда ногу на тренировке повредила — доктор У мне тогда строго-настрого запретил любые каблуки! С тех пор, вот, валялись в шкафчике… Я как карлик в них, да?

Пришлось заверить, что даже утрата десятисантиметровых шпилек в карлика ее отнюдь не превратила — тем более, что это было чистой правдой.

— А что была за тренировка? — полюбопытствовал затем я.

— Так по тхэквондо же, какая еще-то? — удивилась вопросу девушка. Видимо, мне полагалось это откуда-то знать.

Тут наш разговор ненадолго прервался — настало время воздать должное приготовленному для нас угощению.

Если не считать неизменного кимчи, то праздничное меню состояло из одного большого блюда, словно объединявшего в себе и первое, и второе. Это был залитый бульоном рис, сверху накрытый круглым бобовым блинчиком. На котором, в свою очередь, красовались аккуратно выложенные кусочки вареной курицы, ломтики грибов, а также лук, чеснок и мелко нарезанное яйцо. Кто-то рядом вскользь упомянул название этого кушанья — «пхеньянский онбан». Я запомнил.

Начальство, как я понял, потчевали абсолютно тем же, чем и нас, но едва ли ту же Джу Мун Хи подобная трапеза могла бы удивить. А вот мои соседи по столу, не исключая и Лим, набросились на этот самый онбан, словно сели сегодня есть в последний раз. Или, наоборот, в первый.

Нет, не думаю, конечно же, что они никогда раньше не видели риса с курицей — та же Сук Джа вот только вчера вместе со мной получила после собрания в заказе и то, и другое — но все же и для нее, и для многих других это явно было по-настоящему праздничное пиршество.

Под онбан — то меня и накрыло. Примерно, как в ту субботу, на остановке, и затем в воскресенье, на вокзале. За следующие три дня ничего подобного со мной не происходило, и я уже было решил, что «треснувшее» из-за спешки мудан мироздание, как это назвала Катя Кан, пришло-таки в норму, но теперь реальность внезапно снова раскололась.

И вот в одной ее части я так и сижу за столом, жуя теплый рис, а в другой в полутемном коридоре с истошно-визгливым воплем: «Знай свое место, оборванец!» меня нагло хватает за грудки какой-то плешивый мужик в зеленом френче — лица его мне не видно за моей же поднятой рукой. Которой я почти непроизвольно отмахиваюсь, мой оппонент теряет равновесие — и бьется головой об угол стены. Слышен нехороший такой хруст — и незадачливый задира плашмя падает на пол, лицом вниз. Ухо у него в крови.

— Что тут происходит⁈ — как чертик из табакерки рядом появляется товарищ Ли. — Чон, ты с ума сошел⁈ — в ужасе восклицает он при виде моего поверженного недруга. — Что ты с ним сделал⁈

Со всех сторон уже набегают еще какие-то люди.

— Врача! — кричит кто-то. — Позовите доктора У!

— Поздно! — отвечают ему.

— Нападение на начальника отдела! — задумчиво констатируют тем временем у меня за спиной. — Это уже даже не хулиганство — самый настоящий теракт!

— Вызовите охрану! — орет тот, кто только что призывал найти доктора.

— Полицию! Звоните в полицию! — тут же следует более радикальное предложение…

— Чон, что это с тобой? — тронув меня за локоть, встревоженно спросила Сук Джа — в моей первой, «застольной» реальности. И другой «экран» тут же схлопнулся — раздвоение исчезло, как и не бывало.

— Ничего… Просто что-то задумался… — потеряно пробормотал я.

— У тебя такое лицо вдруг сделалось… Будто ты злого духа перед собой увидел! — сообщила мне девушка.

— Нет, нет, все в порядке, — не замедлил заверить ее я.

Однако вот-вот могли начаться пресловутые «флэшбэки» — и тогда со стороны я скорее всего снова буду выглядеть неадекватно…

— Ох, на пиджак бульоном капнул… — приподнял я и впрямь свой немного испачкавшийся во время раскола реальности рукав — видно, рука случайно дрогнула, когда параллельно, «в будущем», отмахивался от назойливого незнакомца. — Надо бы где-то замыть…

— Если что, висэнъсиль там, — кивнул мне куда-то в дальний конец обеденного зала сосед слева — паренек из нашего отдела, не то Чан, не то Чхон, точно я пока не запомнил.

Именно это — направление на «комнату гигиены», то есть туалет, где можно было бы ненадолго уединиться — мне сейчас и было нужно.

Я, кстати, так и так туда собирался…

— Сам знаю, — соврал я и поднялся из-за стола. — Прошу прощения, сейчас вернусь…

Увы, это оказалось не лучшей идеей: едва выйдя из зала, я вдруг понял, что попал прямиком в тот самый коридор, со «второго экрана»! «Флэшбэков» по-прежнему не было — вместо этого меня грубо окликнули:

— Чон Сун Бок! А ну, стой!

Я обернулся — из-за угла на меня надвигался жабоподобный товарищ Квак, начальник одного из отделов нашего Управления и, кажется, непосредственный шеф стройняшки Лим.

Проклятье! Ведь именно его френч и лысину я только что видел в том привете из будущего!

— Что ты себя позволяешь, выскочка⁈ — процедил Квак, решительно шагнув ко мне. — Думаешь, если о тебе в газете написали, то теперь все можно⁈ Да я захочу — про меня еще и не так напишут!

Судя по его голосу — да и по тому, как начальник отдела двигался — он был здорово пьян.

И когда только успел? Или у него тоже была с собой фляжечка?

— Не понимаю вас, товарищ Квак… — совершенно искренне пробормотал я, попятившись.

— Не для твоей собачьей лапы эта драгоценная подкова! — по ходу, вовсе меня не слушая, прорычал тот. — Ишь, на что позарился! Знай свое место, оборванец! — и проявив завидную для своих состояния и комплекции прыть, Квак одним прыжком подскочил ко мне и ухватил меня за лацканы пиджака.

Машинально я вскинул руку — и уже начал было отталкивать ею от себя пьяного менеджера…

Твою наперекосяк! Все в точности как в давешнем видении! И вот сейчас он завалится в сторону, наткнется на угол…

Нет!

Не завершив движения рукой, я резко подался назад и упал на спину сам — увлекая за собой неуклюжего Квака.

Ну и туша! Аж дух выбило!

Но зато, вроде, все пока живы…

— Что тут происходит⁈ — знакомо послышалось рядом.

А вот и товарищ Ли!

— Я тебя сейчас размажу, тварь! — брызжа слюной мне в лицо, неистовствовал между тем мой оппонент. Нашего стремительного перехода из вертикального положения в горизонтальное он, кажется, и не заметил.

Я же лишь раскинул руки в стороны в демонстративном бездействии и взвыл — как сумел жалобно:

— Да что вы такое творите, товарищ⁈

Хрен вам, а не теракт! Теперь не пришьете! Это я — невинная жертва!

— Товарищ Квак, немедленно прекратите это безобразие! — составил между тем верное мнение о правых и виноватых замначальника моего отдела.

Кстати, все никак не пойму, а кому он заместитель-то? Кто, собственно, начальник? Ни разу пока такого не видел!

Впрочем, сейчас совсем не это было важно…

Еще с несколькими подоспевшими на подмогу людьми Ли кое-как оттащил от меня трепыхавшегося противника.

— Да товарищ Квак бухой в зюзю! — выразительно заметил кто-то — кажется, в другой ветви реальности именно этот голос призывал срочно звонить в полицию.

— Чон, ты-то как? — надо мной склонился доктор У.

И этот уже здесь. Хотя вроде не звали… Я, по крайней мере, не слышал.

— Нормально… — пробормотал я — и будто сглазил: как раз повалили «флэшбэки». — Затылком вот только стукнулся… — кое-как вставил я в промежутке между ними. — Что это вообще было? — с деланым простодушием выговорил затем. — Иду себе спокойно в «комнату гигиены», никого не трогаю — а он вдруг как набросится!..

— Да наклюкался, идиот этакий, — буркнул «Весельчак», покосившись куда-то в сторону. — Честно говоря, в первый раз его таким вижу. К Лим тебя, наверное, приревновал, — усмехнулся он затем.

— Сук Джа что, его девушка? — брякнул я.

— Шутишь? Квак у нас давно и удачно женат — и, конечно, не на Лим. Сук Джа — девица свободная… Нет, ходили слухи, будто Квак некоторое время назад подбивал к ней клинья — но, говорят, был грубо послан. А тут какой-то задрипанный курьер носит ее на руках по холму Мансу, словно невесту…

— Не было такого! — поспешил заявить я.

— Да? А народ вот болтает… Короче, Квак от огорчения нажрался — и, видимо, съехал с катушек. Ну да протрезвеет — одумается. Еще и прощения публично у тебя попросит — иначе в субботу на собрании самокритики мы его с потрохами съедим!

— Собрании самокритики?

— Ну, подведения итогов жизни. Так я его называю — что, не слышал от меня ни разу?

— Кажется, нет… — сделал я себе очередную мысленную пометку.

— Так что насчет Квака не переживай — после такого конфуза портить тебе жизнь он не посмеет, — продолжил медик. — А вот что касается Лим… Учти, если сам еще не понял: девица она на самом деле непростая, хотя и строит из себя милую глупышку. Начальника отшить — это ведь не каждая сумеет! Да и в автобусе вы сегодня совсем не случайно рядом оказались — это же ей поручили списки составлять! Принципиально там, конечно, все было до нее расписано, но поменять местами пару заурядных фамилий — это она могла легко!

Вот даже как? Хм… Тогда, может, и каблучок тот у нас не сам по себе сломался?

Хотя нет, это, пожалуй, уже был бы перебор…

— Хорошо, буду иметь в виду, — пообещал я.

— Встать можешь? — подал мне доктор У руку.

— Да… — ухватившись за его ладонь, я рывком поднялся.

— Но, но, но, не так резко! — строго погрозил мне пальцем «Весельчак». — Голова как, не кружится? — спросил затем. — Глаза не болят? В ушах не шумит?

— Нет, все хорошо, — заявил я. — Не то что в прошлый раз!

В коридоре мы, кстати, были сейчас с медиком совершенно одни. Всех остальных — а сперва на шум народу явно набежало немало — словно корова языком слизнула.

— Хорошо, что хорошо, — удовлетворенно кивнул мой собеседник. — Что ж, тогда иди… Ну и сам понимаешь: про Квака лишнего не болтай! Кому положено — без тебя все узнают, а кому не положено — тому и не надо!

— Да, да, конечно, — охотно кивнул я.

За столом моему долгому отсутствию особо не удивились — по крайней мере, Сук Джа мне никаких каверзных вопросов не задавала.

Время, отведенное на обед, собственно, уже близилось к концу — и впереди нас ждало продолжение праздничной программы.

Вторая половина дня выдалась ничуть не менее насыщенной, нежели первая, но подробно обо всем рассказывать особого смысла, наверное, нет. Так что изложу вкратце.

После обеда нас организованно повезли в концертный зал — на выступление столичных самодеятельных коллективов. Длилось оно там целых пять часов, не считая двух антрактов, и, честно говоря, особо интересным мне не показалось — так, уровень провинциального Дома культуры. С собственного пионерлагерного детства такое недолюбливаю.

Единственное, что заставило меня оживиться — это когда мне почудилось, что в составе вышедшего выступать хора красногалстучных школьниц я углядел свою ученицу Хи Рен. Однако легко мог и обознаться, додумать: от сцены мы все же находились ну очень далеко.

Зато Сук Джа сидела в соседнем с моим кресле. После выходки Квака и разговора с доктором У я относился к этому обстоятельству уже не столь легкомысленно и уже совсем не удивился, когда ее ладонь вдруг будто сама собой оказалась в моей — да так там и осталась до самого конца. Этим, впрочем, у нас тогда все и ограничилось.

Когда концерт наконец закончился и мы вышли на улицу, уже стемнело. На автобусах нас снова повезли на набережную Тэдонган, где еще добрый час мы мерзли в ожидании фейерверка. И большую часть этого времени мой пиджак провел на плечах продрогшей — и думаю, непритворно продрогшей — Лим.

Салют, кстати, был красив.

И вот только по его завершении нам таки дали команду расходиться.

Я, понятно, вызвался проводить спутницу до ее дома — не то чтобы прям вот на что-то этакое рассчитывая (хотя, собственно, почему бы и нет?), просто вроде как логика требовала — но девушка неожиданно отказалась:

— Нет, совсем ведь поздно уже. Туда доедем — но потом из моих краев ты сегодня к себе уже не доберешься!

«Ну так могу у тебя и заночевать!» — чуть было не ляпнул я, но удержался. Не хотите — не надо.

Оставить у себя до завтра мой пиджак Лим тоже не согласилась — правда, на троллейбусной остановке, куда мы к тому времени отошли с набережной, действительно было уже не так зябко, как у самой воды.

А вот телефончиками мы с девушкой все же обменялись — мобильник у нее, кстати, тоже было служебный — и условились с утра в воскресенье созвониться и где-нибудь погулять вдвоем.

Затем подошел троллейбус — и Сук Джа уехала на нем в компании с Ким Мен Ок. Пак к тому моменту уже куда-то слинял, так что домой я в итоге возвращался один. Оно и к лучшему, пожалуй: мне как раз было о чем поразмыслить.