Красная дорама (СИ)

51. До встречи в Пхеньяне!

«Владимир Юрьевич?»

А? Что? Кто здесь⁈

И где это — здесь⁈

Вокруг меня по-прежнему царила непроглядная тьма абсолютной пустоты. Но теперь ее, словно острым мечом, сек этот усталый, но одновременно будто бы чем-то весьма довольный голос:

«Элеонора Эдуардовна Цой беспокоит…»

«Э… Здравствуйте…»

«Здравствовать мне, увы, поздно, — последовала в ответ усмешка. — Но, похоже, и мукам моим тоже наступил конец. Вот, попросилась отлучиться, вас поблагодарить. Разрешили».

«Поблагодарить? Меня? За что?»

«За смирение, разумеется. Свернув на той развилке направо, вы все же приняли свою новую судьбу — тем самым вызволив меня из демонского плена…»

Вот как, значит? Ну, не знаю…

«Не хотелось бы вас разочаровывать, госпожа Цой, но ни о каком смирении и речи не идет! — запальчиво бросил я. — На той проклятой развилке… Да, я не поехал к границе, но совсем не потому, что меня здесь все устраивает! Просто в той конкретной ситуации нужно было поступить именно так! Это был ни разу не окончательный выбор — вынужденное, временное решение! Сдаваться я не собираюсь, не надейтесь!»

«А разве бывают в земной жизни решения не временные? — сардонически хмыкнула моя незримая собеседница. — К тому же, смириться — не значит сдаться! Отнюдь нет! Всего лишь — как я и сказала — принять свою судьбу. Перестать тоскливо оглядываться назад — и начать смотреть вперед! Вы это сделали. Свернули в правильную сторону. Не только на загородном шоссе, но и метафизически. На ваше счастье, кстати — в Синыйджу вас бы уже ждали. Кукка анчжон повисон , бывает, долго раскачивается, но, если уж наберет ход — не остановишь. Скорее всего, в итоге вы бы погибли в перестрелке: ну, не оказалось бы рядом отчаянной девочки, чтобы прикрыть вас от пули в сердце — к границе бы с вами Нам Хи Рен наверняка не поехала! Но если бы вы все же чудом выжили — позже еще сильно пожалели бы, что не отделались этой самой пулей…»

«Хи Рен! — перебил я мудан. — Она… жива?»

«Жива, — успокоила меня Цой. Но тут же снова подстрелила на взлете: — По крайней мере, на данный момент. Врачи делают все, что в их силах. Военная медицина на Севере весьма сильна, так что шансы на успех у них есть. Но пока там — неопределенность…»

«А попавшая в нее пуля… что, реально предназначалась мне?»

«С этим высшим предназначением никогда точно не знаешь. Но судите сами. Пуля угодила в бетонный забор и срикошетила в ключицу Хи Рен. Прошила девочку насквозь, вышла у нее над левой лопаткой — и ударила в грудь уже вам. Но, растратив по пути энергию, уткнулась в ребра и остановилась, до сердца не дойдя…»

«А я даже ничего не почувствовал…»

«Как и все остальные ранения. На адреналине — не удивительно…»

«Я сам-то жив?» — пришел тут мне в голову неожиданный вопрос. А то мало ли…

«Живы, — заверила меня Элеонора Эдуардовна. — Но пробудете вне тела около тринадцати часов. Тех самых, что обронило мироздание во время нашего ритуала — а вы нечаянно подобрали. Теперь гармония наконец восстановится».

«Вот как… То есть я, получается, больше не смогу заглядывать в будущее? Раз сдвиг исчезнет?»

«Получается, так».

На удивление, ни малейшего разочарования от этой новости я не ощутил.

«Хотя погодите, — продолжил между тем моя собеседница. — Мне тут подсказывают, что снова не все так однозначно. Вы же, говорят, навострились вызывать эти видения произвольно?»

«Типа того… А кто подсказывает, и кто говорит?»

«Последнее — без комментариев, — отрезала Цой. — Рано вам такие ответы слышать! А по сути, Владимир Юрьевич, вы у нас теперь, выходит, сами — мудан!»

«Звучит очень так себе…»

«Это по-русски. По-корейски — нормально. Хотя мужчины среди… гм… среди шаманов — хорошо, буду называть вас так — мужчины-шаманы в Корее большая редкость! Обычно это все же чисто женский удел. Но зато мужчина-мудан — простите, шаман — потенциально способен подчинить себе силы, которые нам, слабому полу, и не снились!»

«Понятно…»

«Однако не обольщайтесь — даже чему научились за период сдвига, будет отныне даваться вам куда труднее. А чтобы обрести хоть толику могущества сверх того, что успели урвать по недосмотру мироздания, вам потребуются долгие десятилетия! И хорошие наставники, которых на Севере вы едва ли найдете!»

«Безотносительно к наставникам-колдунам… Я уже сказал, что вовсе не смирился — в том смысле, в каком сам это понимаю! И при первой же возможности намерен с этого сумасшедшего Севера на фиг свалить!» — пылко заявил я.

«Воля ваша. Но вообще, я бы вам не советовала…»

«Это почему еще?»

«Вас снова ищут. Скачав тот файл, вы словно в колокол ударили! Ваши прежние недруги засуетились… Если коротко: все ваши заначки — на секретных счетах, в ячейках хранилищ — найдены и под наблюдением. Сунетесь за ними — разом погорите!.. Да даже если не обратитесь в банк — несколько моих бывших коллег на Юге теперь активно сотрудничают с вашими врагами, так что могут вычислить вас и так, просто в толпе. А вот на Север за вами никто в здравом уме не пойдет — с товарищем Кимом у тех серьезных ребят неустранимые противоречия…»

Твою ж наперекосяк! Вот это поворот!

«И угораздило же меня полезть в то „облако“… — досадливо пробормотал я. — А ведь еще обещал Мун Хи вторую часть достать…»

«Обещали — доставайте. Этим в вашей ситуации уже ни убавить, ни прибавить».

«Тогда, конечно, скачаю… Да, не спросил: а что с Джу?» — опомнился тут я.

«Жива — и пока даже в своем уме. Если полковник вытащит ее в ближайшие часы — отделается сравнительно легко. Если же нет…»

«Полковник?»

«Товарищ Кан. Вы с ним в каком-то смысле знакомы. Это он ответил вам на пароль».

«А, ясно… Госпожа Цой! Вы же там — на тринадцать часов позже! — сообразил я. — Значит, уже знаете, спасли ли Мун Хи! Так скажите, не таите!»

«Это совсем не так работает, — буркнула мудан. — Да и работало бы — сколько можно издеваться над несчастным мирозданием⁈»

«Госпожа Цой!» — с нажимом повторил я — каким-то образом поняв, что тут можно слегка и надавить.

«Ну ладно, в благодарность за мое счастливое освобождение от демонов… Все равно ведь сами узнаете, как очнетесь. Спасли, не переживайте!»

«Спасибо!» — выпалил я.

«Вам спасибо — за верный выбор. И — прощайте!»

Ее голос исчез, словно и не бывало — и обволакивавшая меня тьма вновь обрела неразрывную цельность.

Вторую часть файла я в итоге действительно скачал. Так и хочется сказать: не приходя в сознание! Но нет, всего лишь — не вставая с постели.

Очнулся я в больничном боксе. Идеально белые стены, такой же потолок, накрахмаленное постельное белье… У изголовья кровати — какие-то мудреные медицинские приборы со стрелочками. Трубочка капельницы на запястье. Приоткрытое окно, за которым — яркий солнечный май…

И замерший у двери кривоногий коротышка-ефрейтор в линялой полевой форме.

Стоило мне открыть глаза, как бравый боец метнулся к кнопке на стене и торопливо ту вдавил. Какие-то четверть минуты — и в палату быстрым шагом вошли двое. Уже в некоторой мере и впрямь знакомый мне полковник — Кан, как назвала его Цой — и молодой доктор в белом халате.

Ефрейтор, наоборот, удалился.

Врач меня бегло осмотрел, задал пару дежурных вопросов, проверил показания приборов возле моей кровати — и кивнул офицеру:

— Можно.

Полковник, до того терпеливо ожидавший в сторонке, решительно протянул мне увесистый старомодный ноутбук с идущей от него куда-то под кровать витой парой — понятия не имею, откуда Кан его взял, в бокс, кажется, вошел с пустыми руками.

— Вы знаете, что должны сделать, товарищ младший лейтенант!

— Вообще-то, сержант, — не слишком вежливо поправил я старшего по званию. — И то бывший.

— Сержанты не бывают бывшими — если только не уходят на повышение, — с неким намеком на дружелюбную улыбку ответил мне полковник. — И это — как раз ваш случай. Волею обстоятельств, товарищ Чон, вам стали известны сведения, допуск к которым разрешен исключительно офицерскому составу. У нас были два варианта: изолировать вас до истечения сроков секретности — или спешно произвести в младшие лейтенанты. Был избран второй путь — несмотря на отсутствие у вас обязательного образования, в порядке исключения. Сегодня утром министр, при всей его чрезвычайной занятости, подписал на вас соответствующий приказ. Так что поздравляю, товарищ младший лейтенант — и приступайте уже к делу!

— Спасибо, — несколько растерянно пробормотал я — безуспешно гадая, какую часть из услышанного следует счесть специфическим армейским юмором. — Только разрешите сперва один вопрос? — спросил затем — и, не дожидаясь позволения, выпалил: — Как там Хи Рен? Девочка, что приехала со мной?

— Будет жить, — опередив офицера, ответил мне врач. — Пациентка находилась на самой грани, но сейчас ее состояние стабильное, прогноз благоприятный.

Уф-ф! Мне аж дышать легче стало.

Затем доктор любезно помог мне занять полусидячее положение — и, положив на колени кирпич ноута, я вошел в сеть.

Через час драгоценный файл был у Кана.

— Как получите форму — сразу можете сверлить дырочку под орден, — бросил мне на прощание полковник — и с компом в руках покинул палату. Доктор исчез из бокса еще раньше, когда — я не заметил.

Значит, форма и орден, говорите?.. Так ведь не ради ж чинов и наград, как говорится… Но уж лучше так, чем, выражаясь словами Хи Рен, «в четырех стенах с получасовой прогулкой» — или что там имел в виду товарищ полковник под «изолировать»? Мне все же кажется, он тогда не то чтобы пошутил…

Откушав на обед жиденького бульончика, я подумывал блаженно вздремнуть, когда вдруг услышал за по-прежнему приоткрытым окном оживленные голоса — сначала женский, затем — мужской. Палата моя, судя по всему, располагалась на первом этаже, но говоривших с кровати видно не было. Зато отлично слышно — они там еще и остановились, кажется.

— И все же, товарищ полковник, я настаиваю! Я должна его увидеть! — несмотря на самую малость невнятную речь, я без труда узнал Мун Хи.

— Ну зачем вам это, Джу? — дополнительно подтвердив мою догадку, с нескрываемым недовольством ответил ей Кан — его голос тоже трудно было перепутать с каким-то иным. Кстати, до меня только сейчас дошло, что у полковника та же фамилия, что и у министра обороны. Впрочем, в Корее это практически ничего не значит… — Кроме всего прочего, вы все еще под сывороткой! Ее эффект, кончено, уже ослаб — но пока не сошел полностью! А если наговорите лишнего?

— Товарищ полковник, я вполне способна себя контролировать! Да и что я такого могу сболтнуть боевому товарищу, чего не рассказала ночью в Кукка анчжон повисон — после укола? А у Чона теперь — полный допуск!

— Я скорее о личном, — усмехнулся Кан. — Вдруг повторите ему все то, что наговорили о нем мне? О ваших тайных чувствах, о том, что готовы с ним, цитирую, хоть в Самсу-Капсан, хоть в разведку, хоть под венец? Паренек этот Чон неплохой — но не ваш уровень! Потом ведь пожалеете — знаю я вас!

Чего⁈ Тайных чувствах⁈ Под венец⁈ Ладно еще в разведку…

Насчет захолустных уездов Самсу и Капсан, если что — просто поговорка такая. Типа, «хоть на край света»…

— Это было три с лишним часа назад, — резко ответила между тем собеседнику Мун Хи. — Тогда я, наверное, и впрямь была немного не в себе! Несла всякую чушь, да… А насчет пресловутого уровня — что за предрассудки? — хм, кто бы говорил… — К тому же, Чон Сун Бок теперь тоже офицер! — а, ну да…

— Звание аж младшего лейтенанта никак не причислит его к Рактонган чульги — к таким, как мы, — помянул полковник каких-то непонятных «людей реки Рактон», к которым отнес себя и свою собеседницу, но, очевидно, не меня.

— У него не такой уж и плохой кечхын, пусть, конечно, и не «особый»!

— Ну-ну… — хмыкнул Кан.

Голоса удалились, оставив мне массу пищи для размышлений — но не времени на них: не прошло и пары минут как дверь палаты отворилась и порог переступила Джу. Полевая форма с капитанскими петлицами была ей весьма к лицу… А вот само лицо выглядело бледным, на подбородке алела ссадина, правый же глаз почти заплыл. Похоже, в Кукка анчжон повисон не полагались на одну лишь химию…

— Ничего себе тебя отделали… — пробормотал я, неожиданно для самого себя перейдя все границы фамильярности.

— Это они еще, толком и приступить не успели, — растянула губы в осторожной полуулыбке Мун Хи — запросто спустив мне мою бесцеремонность. — Наши вовремя вмешались. Собственно, если бы не ты… не вы, Чон, — себя она все же поправила. Но тут же решительно отыграла назад: — Если бы не ты, на своих ногах я бы сюда точно не пришла… Сам-то как?

— А меня вот заставляют лежать… Ты была у Хи Рен? — в свою очередь спросил я. — Главное: она как?

— Тонсен в палате интенсивной терапии — туда меня не пустили, — развела руками Джу. — Но врач говорит: все будет хорошо, она поправится…

— Да, мне тоже так сказали… Кабы не Хи Рен, я бы сюда не доехал…

Ну да, во всех смыслах…

— Она у нас молодец, все сделала, как надо, — с готовностью кивнула моя собеседница — поняв, конечно, лишь часть вложенного мной в мои слова.

— Школу вот только теперь пропустит, — заметил я с кривоватой усмешкой.

— Наверстает — благо есть кому помочь. Главное — в интернат уже не загремит!

— То есть мы победили?

— Побеждаем. Не столь разгромно, как хотелось бы, но позиции свои по итогу значительно укрепим!

«Всего лишь — укрепим позиции?» — чуть было не обронил я разочарованно, но удержался и вместо этого проговорил:

— А ты знаешь, что Лим Сук Джа оказалась…

— Не надо об этой твари! — как от удара скривилась Мун Хи. Но сама же и продолжила: — С ней я знатно прокололась, конечно! И ведь поняла, что Квака нам как-то слишком легко сдали, но нужных выводов не сделала… Что ж, будет мне уроком! И не только мне, — выразительно посмотрела она на меня. — Разборчивее нужно быть в связях, товарищ младший лейтенант!

— Исправлюсь, товарищ капитан! — в тон ей бодро заявил я.

Джу покраснела — не знал, что она умеет. Приняла на свой счет? Правильно сделала, если честно!

— Подлечись уж сначала… — пробормотала она, нервно сглотнув.

— Есть сначала подлечиться!

— Пойду-ка я, пожалуй, — буркнула тут моя собеседница. — А то и впрямь сейчас наболтаю лишнего… Поговорим об этом потом, хорошо? А может, и не только поговорим… Ну вот! — всплеснула она руками. — Проклятая сыворотка! — Мун Хи спешно попятилась к двери. — Я сегодня возвращаюсь в Пхеньян, — обронила она уже практически из коридора, — в Пэктусан же сейчас дел невпроворот! Как доктора тебя отпустят, приедешь — тогда и… тогда… Там посмотрим, в общем… Ох-х! Все, я побежала!

— Значит, до встречи в Пхеньяне! — проводил я ее улыбкой.

— До встречи в Пхеньяне! — эхом откликнулась Джу.

Наверное, впервые в «новой жизни» я поймал себя на мысли, что всей душой стремлюсь в этот самый Пхеньян. Ну а там уж… Как сказала Цой? Все наши решения на этом свете — временные. Но время — штука о-очень хитрая, мне ли этого не знать!

Поэтому, пожалуй, повторю за Мун Хи: посмотрим, в общем.

Москва, 2024