Красная дорама (СИ)

27. Гостья

У подъезда нас с Лим решительно перехватила тетушка Мин.

— Чон, кто опять пропустил уборку подъезда⁈ — ничуть не стесняясь сопровождавшей меня девушки, разразилась возмущенным криком иниминбанчжан. — Стоит один раз тебе не напомнить… — тут, разглядев наконец мой жалкий видок, она осеклась. — Что с тобой опять стряслось? — резко сбавив обороты, спросила уже совсем другим тоном.

— Производственная травма, — буркнул я. — Ну, в каком-то смысле… Ближайшие три дня — на больничном, если что!

Об этих идиотских общественных отработках я и впрямь совершенно забыл. Когда была очередь нашего этажа? Вчера? Или даже в пятницу? А может, как раз сегодня — там вроде не строго через четыре дня на пятый, а как-то хитрее устроен график…

— Я не пойму, ты в этом вашем Пэктусан курьер или, может, каскадер? — покачала головой женщина.

— Сам иногда задаю себе этот вопрос, тетушка Мин!..

— Ладно, скажу народу с пятого, что у тебя опять была уважительная причина, — вздохнула инминбанчжан. — Чем-то нужно помочь? — участливо осведомилась затем она. — За лекарствами там в аптеку сходить? Или еще что — ты говори!

— Пока ничего не нужно, спасибо, — покачал головой я.

— Ну, если что — обращайся, — предложила женщина. — А вы, милочка, у нас кто будете? — словно только что заметив мою спутницу, перевела на нее взгляд — уже снова строгий — тетушка Мин.

Хм, почему-то я думал, что они знакомы, хотя бы шапочно. Получается, ошибался.

— Меня зовут Лим Сук Джа, я… я тоже из Пэктусан, — с поклоном представилась между тем девушка.

— А, ясно, — сделала из этого какие-то свои выводы инминбанчжан. — Кстати, не знаете, что такое вчера стряслось с вашим Паком? — спросила она затем уже у нас обоих. — Пришел вечером сам не свой — хлопнул дверью так, что на вахте стекла зазвенели! Хорошо не разбились!

— У него неприятности на работе, — опередив меня с ответом, поведала нашей собеседнице Сук Джа.

— Так я и подумала, — кивнула тетушка Мин. — Ладно, пойду — а то тут жильцы сказали, с той стороны к дому какая-то чужая машина подъехала, чуть ли не Мерседес! Разберусь, что еще за новости!

— Удачи, — само собой выскочило у меня.

Бдительные все тут — куда деваться!

Зарегистрировав как положено мою сопровождающую у дежурной бабушки-вахтерши, мы с Лим приступили к восхождению на пятый этаж. Тоже та еще выдалась история — уже на третьем я остановился с твердой мыслью, что все, дальше нипочем не пойду, умру прямо здесь. А тут еще мой блуждающий взгляд наткнулся на дверь квартиры нашего старшего курьера, столь неудачно подставленного мной накануне на собрании.

— Надо бы, наверное, зайти к Паку, — пробормотал я. — Объясниться, извиниться… Вчера же я его так и не догнал…

— Жить надоело? — насмешливо хмыкнула Сук Джа. — Он сейчас на тебя плюнет с досады — и ты рухнешь!

— Может, еще не плюнет… Либо не доплюнет… — ну или, по крайней мере, не придется подниматься еще на целых два этажа по этой проклятой лестнице…

— Насколько я знаю Пака — банальным плевком там дело может и не ограничиться! — заявила девушка. — Потом он, конечно, одумается, но когда только тебя увидит… В общем, лучше не надо… Хочешь, завтра на работе я сама с ним поговорю? И он уже наверняка смирится со случившимся, и физиономия твоя не будет лишним раздражителем…

— Не надо, — помедлив, ответил я. — Выйду с больничного — сам со всем и разберусь.

— Ну, как знаешь…

Подъем на пятый мы все же осилили, но, ввалившись в квартиру, я уже едва-едва дотащился до футона — и рухнул на него, не раздеваясь. Только из пиджака кое-как выпутался — и то с помощью Лим.

Пока я, прикрыв глаза, приходил в себя, девушка, видимо, осмотрелась по сторонам.

— А, в целом, миленько тут у тебя, — заметила — не знаю уж, просто из вежливости или ожидала от холостяцкой квартиры чего-то совсем уж убогого. — Вот только… — будто бы подорвавшись, она застучала каблучками по полу — кажется, по направлению к стене с ликами Вождей. — Ну ты, Чон, даешь!

— Что такое? — вяло поинтересовался я, не разлепляя тяжелых век.

— Кто же так портреты запускает! — укоризненно выговорила мне Сук Джа. — Все в пыли у тебя! А если увидит кто?

Послышалось негромкое шуршание — будто кто-то щеточкой обмахивает рамки. Да и почему, собственно, «будто»? Имелась у меня там как раз такая щеточка, на полочке лежала, только я как-то не подумал, что это для товарищей Кимов штуковина.

— Ну, вот ты увидела… — пробормотал я. — И?

— Ну, я-то тебя не заложу, а, например, эта ваша инминбанчжан — она, по-моему, может, — заявила девушка. — Или во время сукпак комёль заметят! Напишут бумагу в Пэктусан — и будешь краснеть перед залом в очередную субботу! А у тебя это уже, по ходу, будет не первое такое нарушение, так что влепят по максимуму, не сомневайся — даже авторитет Мина не прикроет!

Не первое? А, так вот что означала та дурацкая запись в тетрадочке — «забыл стряхнуть пыль»! То, что именно с драгоценных портретов — у прежнего Чона, по ходу, даже рука не поднялась написать!

— А ты откуда знаешь? — спросил я. — Что не первое?

— А протоколы собраний кто, по-твоему, ведет?

А, ну да…

Тем временем, как видно, закончив с портретами, Сук Джа подошла ко мне. Я заставил себя открыть глаза — тем более, что мне уже самую малость полегчало.

— Тебе как, получше? — как раз и спросила меня девушка.

— Вроде да, — подтвердил я.

— А с едой у тебя в доме как? — последовал новый вопрос. — Могу приготовить что-нибудь на обед — сам ты вряд ли сегодня сподобишься доползти до плиты!

Ох, хозяюшка ты наша!..

Что ж, глупо от такого отказываться.

— На кухне лапша была… — припомнил я. — И рис из заказа… Да, и курица, из него же — посмотри в холодильнике!

— В холодильнике… — задумчиво повторила за мной Лим. — Что-то у меня нехорошее предчувствие… Сейчас гляну! — она выскользнула из комнаты. — Так и есть! — негодующе раздалось через несколько секунд с кухни. — Ты ее как в среду принес — так она у тебя и лежит, ничего с ней не сделал? — вернулась вскоре девушка ко мне с влажным свертком в руках.

— А что с ней надо было сделать? — удивился я.

— В идеале — сразу приготовить и съесть в праздничный вечер! Ну или хотя бы как-то замариновать мясо, что ли… Она и так в среду целый день на складе в тепле лежала! А уж тут у тебя… В День Солнца, понятно, электричество не отключали, сегодня, смотрю, тоже есть — а в пятницу и в субботу? Холодильник же размораживался?

— Не знаю, — буркнул я. — Я уходил на работу — свет еще был, возвращался — уже был…

— Это у вас тут с ним еще неплохо, значит, — не без зависти заметила Сук Джа. — Я обычно домой прихожу — свет не горит, позже включается, часа через два… Ладно, не выкидывать же! — тряхнула головой моя гостья. — Знаю один хитрый рецептик, сделаю — будет не хуже, чем в «Оннюгван»! — это она какой-то известный пхеньянский ресторан помянула, я о нем уже где-то вскользь слышал.

Ну и если все так легко решается — что же тогда было попусту шум поднимать? И так в голове гудит…

Девушка снова удалилась на кухню, а я решил воспользоваться случаем и, собравшись с силами, все же переодеться. Получилась у меня примерно половина из задуманного. Скинуть с себя брюки я кое-как сумел, а вот натянуть домашние штаны — уже увы. Это же всему согнуться требовалось, а мой отбитый бок был сейчас как-то против подобной гимнастики. Повертевшись так и этак — и ничего толком не добившись — я предпочел просто забраться под одеяло. Постельный режим — так постельный режим!

На кухне моя гостья колдовала часа полтора — лишь время от времени заглядывая в комнату меня проведать. Мы обменивались какими-то малозначительными фразами — и Лим снова убегала к плите. В какой-то момент из-за двери запахло так вкусно, что у меня, несмотря на мое жалкое состояние и, казалось бы, полное отсутствие аппетита, аж слюнки потекли!

Но на мой вопрос:

— Готово?

в очередной раз появившаяся в спальне Сук Джа лишь мотнула головой:

— Ты что! Едва полдела сделано!

Но вот наконец гостья торжественно внесла плоды своих трудов в комнату — прямо на низеньком столике, который опустила на пол возле моего футона. Помогла мне усесться — как сумел, я не дал при этом сползти с себя одеялу. Сама девушка устроилась на подушечке напротив.

Обед состоял из риса с курицей — собственно, что и было в праздничном заказе — плюс позавчерашнее кимчи, которое Лим тоже нашла в холодильнике и признала вполне годным к употреблению.

Ну и не знаю, как там кормят в этом хваленом «Оннюгван», но даже у отменных обедов, которыми потчевала меня малышка Хи Рен, стряпня моей сегодняшней гостьи, пожалуй, выигрывала, если и не нокаутом, то по очкам — точно. Правда, школьница и на кухне куда меньше времени проводила, неохотно отвлекаясь от своих учебников.

Кстати, я только теперь это сообразил: когда она вообще успевала готовить те обеды? А сама Джу Мун Хи едва ли стояла у плиты — да иной раз утром ее и дома-то не бывало… Может, девочка просто разогревала готовую еду из какого-нибудь крутого магазина для местной элиты? Так-то, по здешним меркам, навороченную — но сделанную без души?

В общем, как бы то ни было, сейчас я жевал и нахваливал — стараясь не морщиться, когда задевал палочкой или краем тарелки сломанный мизинец. Сук Джа застенчиво опускала глаза и скромно улыбалась — выглядя при этом весьма обаятельно. Сама она ела мало — несмотря на все мои увещевания разделить трапезу по-братски.

Когда тарелки опустели, девушка унесла их вместе со столиком на кухню, вымыла посуду, а затем, вернувшись, достала из сумочки анонсированный еще у больницы бальзам. Помялась… И смущенно — но при этом изо всех сил стараясь выглядеть самоуверенно — попросила меня скинуть одеяло.

— Если что, я курсы медсестер заканчивала! — заявила она, будто тем самым подтверждая свое право настаивать.

Что до меня, то не в моем положении было чего-то особо стесняться. Тем более, что почти все основные повреждения находились у меня выше пояса, а фиолетовый синяк на бедре, пожалуй, особого внимания сейчас и не требовал…

— Ничего себе! — покачала головой Лим, когда одеяло сползло.

Это, понятно, касалось исключительно яркой раскраски моего побитого торса — повторюсь: обнажения ниже пояса ситуация сейчас, по идее, не предполагала.

Откупорив пузырек, Сук Джа принялась смазывать его содержимым места ушибов. И — чем не чудо? — едва пальцы девушки касались моей кожи, как боль под ними… Ну, не то чтобы вовсе исчезала, но заметно умалялась. И впрямь волшебное средство! Да и сама целительница, наверное, ему вполне под стать…

Лечебная процедура уже завершалась, когда на стуле вдруг зазвонил мой телефон. Подхватив гаджет, гостья протянул его мне — кажется, при этом не удержавшись и мельком взглянув на высветившийся на номер — но, похоже, его не идентифицировав.

Мне цифры на экране показались знакомыми — но не настолько, чтобы угадать, кто звонит.

— Алло? — принял я вызов.

— Чон- сонсэнним? — сдержанно послышалось из трубки.

— Да, — ответил я. — Здравствуйте… — покосился на навострившую ушки девушку рядом с футоном, и выговорил — в несколько смешанных чувствах: — Здравствуйте, товарищ Джу!

Сук Джа резко отпрянула — с таким видом словно я ее по лицу ударил.

— Я распорядилась, чтобы вас встретили из больницы — все прошло нормально? — осведомилась между тем моя телефонная собеседница.

— Да, спасибо, — пробормотал я. — Это было очень любезно с вашей стороны, но, право же, не стоило…

— Это мне решать, стоило или нет, — отрезала Джу Мун Хи. — Как вы себя чувствуете? — задала она затем новый вопрос.

— Бывало и получше, — честно признался я.

— А что насчет завтрашнего урока? Сможете работать?

— Хотелось бы надеяться… Нет, постараюсь конечно… Да, думаю, смогу!

Как мне показалось, женщина на том конце «провода» облегченно выдохнула.

— Тогда утром снова пришлю за вами машину, — заявила она. — Скажем, к 9:00, раньше не получится.

— Хорошо, — только и оставалось ответить мне. — Спасибо. Большое спасибо.

— Вам спасибо, Чон- сонсэнним. Я прекрасно понимаю, что вам сейчас совсем не до уроков с Хи Рен — просто так у нас больничный никому не дают. Но и вы меня поймите: запасного варианта у нас с тонсэн, — с младшей сестрой то есть, — нет!

— Я понимаю, товарищ Джу. Буду завтра. Сделаю все, что сумею.

— Спасибо, — повторила моя собеседница. — Поверьте, я умею ценить самоотверженность. Как и хорошую работу. Тогда, до завтра, Чон- сонсэнним!

— До завтра, товарищ Джу.

Я дал отбой и поднял глаза: Сук Джа стояла в дверях комнаты с сумочкой в руках.

— Бальзам я оставила на тумбочке, — сухо выговорила она. — Вечером перед сном еще раз намажься…

— Это совсем не то, что ты подумала! — торопливо выпалил я. Вышло, конечно, глуповато.

— Во-первых, ты понятия не имеешь, о чем я подумала! — разом вспыхнула Лим. — А во-вторых, о чем еще тут можно подумать⁈

Все логично, ага…

— Я всего лишь веду для товарища Джу один важный рабочий проект…

— Ведешь важный проект⁈ Простой курьер — для начальницы Управления Пэктусан⁈ Когда сама она прохлаждается в отпуске, а ты — на больничном⁈ Очень правдоподобно! — экспрессивно всплеснула руками девушка, и я уже решил, что сейчас она опрометью рванет в прихожую и оттуда — на лестницу, но Сук Джа с места не сдвинулась, вроде как все же давая мне шанс объясниться.

— Я не всегда был курьером, — проговорил я, не очень пока понимая, как выкрутиться, не нарушив обещание держать наши учебные занятия с Хи Рен в секрете. — В армии приобрел кое-какие навыки, в Пэктусан до поры оказавшиеся невостребованными… Например, английским неплохо владею, — пошел я совсем уже по краю правды, но все же не пересекая черты. — Товарищ Джу случайно об этом узнала и, воспользовавшись случаем, нагрузила меня работой не по курьерскому профилю — а теперь там нельзя просто взять и все бросить на полпути. Надо доделать! В детали, уж извини, посвятить не имею права… Ну сама посуди: на что я еще в таком состоянии годен, кроме как для сидячей работы, да и то в полсилы? Уж точно не для чего-то предосудительного!

Лим, кажется, призадумалась. Похоже, последний мой аргумент показался ей достаточно убедительным, но спросила гостья о другом:

— Ты и правда хорошо знаешь английский? — все еще хмурясь, буркнула она, помедлив. — Ну-ка, скажи на нем что-нибудь! — с вызовом прищурилась на меня.

— So what should I tell you?[1]

— Что? — аж приоткрыла ротик девушка.

— Спросил: и что тебе сказать?

— Прозвучало прям как по-настоящему, — удивленно — сказал бы «восхищенно», если бы не такая кислая мина у нее на лице — заявила Сук Джа.

— Вот и товарищ Джу оценила!

— А раньше она где была? Ну, в смысле, не она сама — кадровики Пэктусан? Если у тебя хороший английский — почему прозябаешь в курьерах?

— Вот это уже не ко мне вопрос, — развел руками я. — Может, проглядели. Или в определенный момент профильной вакансии не оказалось, а курьер как раз был нужен…

Несколько секунд девушка еще потопталась в дверях, а затем отложила сумочку и шагнула ко мне:

— Ладно, давай тебя домажу — тут всего-то ничего осталось…

Я с готовностью подставил ей недообработанный бок.

Теперь, правда, пальцы Лим будто бы были уже не такими аккуратными, как еще недавно — давили сильнее, и боль из-под них уходила как-то менее охотно. Но, тем не менее, уходила.

А закончив, Сук Джа все же сразу засобиралась домой. Однако простились мы с ней вроде бы по-доброму — и условились уж в следующее воскресенье точно погулять вдвоем в парке Моранбон. Название это я, признаться, слышал в первый раз в жизни, но привередничать мне сейчас было как-то не с руки.

Да и какая, в конце концов, разница: Моранбон, не Моранбон… До нового воскресенья еще дожить надо!

[1] И что же тебе сказать? (англ.)