Красная дорама (СИ)

43. Раздача слонов

С Ли Хо Соком я созвонился еще в воскресенье, как только простился со своей милой гостьей. Время было далеко не позднее, и я предполагал на этот же вечер и договориться о встрече, однако не вышло: донджю, по его словам, находился не в Пхеньяне — в заочно небезызвестном мне пограничном Синыйджу. Но заверил меня, что уже следующим утром возвращается в столицу и с радостью увидится со мной по окончании рабочего дня в понедельник. Так мы и условились.

В качестве места рандеву Ди Хо Сок выбрал ресторан у станции метро «Чону» на севере центральной части города. От здания концерна Пэктусан туда вела прямая ветка, а вот на троллейбусе мне пришлось бы ехать с пересадкой, так что подземкой я и воспользовался. Пришлось, конечно, немного потолкаться — и это о-очень мягко выражаясь: час пик есть час пик, а нравы в пхеньянском метро, как я уже упоминал, царили те еще, со строгим порядком на поверхности не сравнить. В общем, уже на выходе я обнаружил, что оставил в вагоне пиджачную пуговицу — к счастью, нижнюю, которую и так не застегивал, еще по московской привычке. Дома у меня, понятно, имелась запасная, но сейчас пришлось идти «в свет» так.

А вот ткань костюма жесткую проверку давкой выдержала — практически не помялась.

Ресторанчик располагался на первом этаже высокого жилого дома. В отличие от пиццерии, где я уже, можно сказать, был завсегдатаем, очереди к его дверям не наблюдалось. И буквально на моих глазах какая-то парочка подошла к суровому швейцару, обменялась с ним парой фраз — но удалилась не солоно хлебавши. Собственно, вовсе не хлебавши.

Однако в отличие от этих бедолаг я знал «секретный пароль».

— К товарищу Ли Хо Соку, в вишневый кабинет, — проговорил веско — и беспрепятственно прошел внутрь.

Швейцар подозвал официантку в нарядном чосонот, и та проводила меня в отдельную кабинку, где уже и ждал донджю со своим сыном.

Мотоциклиста я узнал сразу, но Ли-старший нас друг другу еще и дополнительно представил. Молодой Джин Хо — на вид ему было года двадцать четыре — одна штиблета которого, пожалуй, стоила дороже, чем весь мой прикид из «Тэсон», долго и энергично мне кланялся и обеими руками стискивал мою ладонь, параллельно рассыпаясь в благодарностях. В какой-то момент мне от этого даже как-то неудобно сделалось — но тут незадачливый байкер выдохся, и мы наконец расселись.

Меню мне не предложили — просто на столе сразу стали появляться блюда, одно за одним. Кухня, как я понял, здесь была местная, корейская. Какие-то из кушаний я уже узнавал — тот же супчик- мандукук или пибимпап — а другие не смог идентифицировать даже на вкус.

Ко всему этому шло вино — очень приличное, чилийское.

Жесткую позицию Джу о молчании за столом семейство Ли, как видно, не разделяло, но к делу переходить они тоже не поспешили, начав разговор издалека. Хо Сок с нескрываемой гордостью рассказал о своей строительной компании. Ну, как своей — формально та была государственной, но, по большей части, работала на деньги, вложенные донджю, прибыль же делилась пополам. Свою долю инвестор нередко получал натурой — то есть квартирами в новых домах, которые после продавал уже сам.

А я и не знал, что здесь существует самый настоящий рынок жилой недвижимости! Впрочем, кажется, тот все же был не вполне официальным, «серым».

Меня так и подмывало полюбопытствовать, а где и как Хо Сок раздобыл свой первоначальный капитал, но делать этого я благоразумно не стал.

У Ли-младшего же, как выяснилось, имелся свой собственный бизнес пусть и куда скоромнее отцовского. Джин Хо (сюрприз!) торговал байками. В обход международных санкций завозил их через подставную сингапурскую фирму и с переменным успехом пытался продать в Пхеньяне. Очень с переменным, как я понял: особым спросом этот товар в стране не пользовался, так что предприятие постоянно балансировало на самой грани рентабельности.

— Не понимают пока наши люди всей прелести обладания мотоциклом! — доверительно пожаловался мне парень. — Два колеса у них ассоциируются с велосипедом, то есть с прошлым, с бедностью! Почти каждый, кто может себе позволить что-то дороже мопеда, всеми правдами и неправдами пытается заполучить автомобиль. Пусть даже отечественный — лишь бы на четырех колесах…

Сам Джин Хо в собственном товаре просто души не чаял и всячески расписывал мне ни с чем не сравнимое удовольствие, которое испытываешь в седле несущегося по пустой улице мощного байка. Когда же, расслабившись и слегка увлекшись — не без влияния чудесного сухого Don Melchor — я неосторожно брякнул, что дело это мне знакомое, мой молодой собеседник пришел просто в неописуемый восторг. Засыпал меня вопросами: где я учился водить, как сдавал на права… Пришлось сослаться на армию — там, мол, освоил. А прав нет — не выдали, типа…

— Надо же, — покачал головой Ли-младший. — Вот уж не думал, что наша армия настолько прогрессивнее обывателей! Сам я не служил, — пояснил он мне зачем-то. — С моим кечхын в армию не берут… В институт я из-за него тоже не поступил — и вот, помогаю Родине, как могу, приобщаю соотечественников к лучшим образцам цивилизации… — кажется, это он вовсе не пошутил так.

А вот насчет скверного кечхын, выходит, Джу богатенькую семейку сразу раскусила!

Но все же непонятно, почему таких не призывают в армию? Боятся давать в руки оружие неблагонадежным элементам? Но есть же на такой случай какой-нибудь стройбат — в Пхеньяне, вон, сплошь и рядом попадаются солдаты с лопатами или — даже чаще — с метлами (я еще прозвал таких про себя «сборной корейской народной армии по квиддичу»), занятые отнюдь не боевой подготовкой…

С другой стороны, как я уже уяснил, армия здесь — один из главных социальных лифтов, в ту же партию многие вступают именно во время службы. Может быть, это от него отсекают «чуждый элемент»? Коли так, то, судя по моим нынешним собеседникам — без особого толку…

Тем временем, слово снова взял Хо Сок — принялся извиняться за то, что не смог встретиться со мной вчера, сразу после моего звонка. Срочная командировка, все дела…

— Уезжал тоже второпях, — развел руками Ли-старший. — Не было даже времени в общем порядке дожидаться разрешения «с синей полосой» — пришлось пойти окольным путем… Ну, вы понимаете… Сделали за день — успел. А еще чуть-чуть бы протянул — выгоднейший контракт бы упустил!

Что?

Сохранить невозмутимое выражение на лице мне стоило немалых усилий. Неужели: это оно⁈

Нет, я и сам думал подкатить к донджю насчет разрешения, но не очень представлял, как к вопросу подступиться… А тут вдруг Хо Сок взял и сам об этом заговорил! Невероятная удача? Или… подготовленная провокация?

Но откуда Ли — или кому-то, кто стоит за ним — знать, что я рвусь к границе? Хотя тот же Ким из Группы 109 что-то ведь мог заподозрить по истории моего браузера… Я тогда отбрехался Днем Солнца, но что, если «агент Смит» лишь сделал вид, будто мне поверил — и по-тихому взял в разработку?

Другой вопрос: стали бы ради мелкой сошки, вроде меня, задействовать такого, вне всякого сомнения, серьезного человека, как Ли Хо Сок? Разве что дело тут вовсе не во мне — в Джу! А я, ее референт, всего лишь мостик для доступа к начальнице Управления…

Но ведь в четверг, когда донджю впервые ко мне подошел, я был еще самым заурядным курьером! Новую должность Мун Хи мне на тот момент только предложила — едва ли кто-то сумел бы подсуетиться столь оперативно…

В общем, мутно тут все как-то…

— Гляжу, товарищ Чон, наша с Джин Хо праздная болтовня вам наскучила, — заметил между тем Хо Сок — кажется, с нарочито равнодушным видом я все же малость переборщил.

— Нет, нет, что вы, все это очень интересно! — поспешил заверить я собеседника. — Просто, немного необычно для меня — моя жизнь ведь течет совсем иначе, не так, как ваша! Вот я, наверное, немного и растерялся…

— Я и говорю: загрузили мы вам с сыном, — любезно улыбнулся мне донджю. — Так что, наверное, пора переходить к делу. Оказанная вами нашей семье услуга просто неоценима — но в меру наших сил должна быть отблагодарена. Не стану предлагать вам денег: дать мало было бы неправильно, а внезапно появившаяся у вас по-настоящему солидная сумма кое у кого может вызвать ненужные вопросы… Поэтому нет, не деньги! Но есть у меня идея даже получше… Впрочем, сперва поинтересуюсь: возможно, вы сами хотите о чем-то нас попросить? — чуть склонив голову набок, посмотрел он на меня.

Итак, что это? Все-таки провокация? Или счастливый шанс, который выпадает лишь однажды?

Ох-х…

— Прошу прощения, прежде, чем мы продолжим, могу я ненадолго отлучиться? — выговорил я виноватым тоном. — Столько всего разом съел, — кивнул я на все еще заставленный едой стол. — С непривычки — немного тяжеловато стало…

— Да, да, конечно, — благожелательно кивнул мне собеседник. — «Комната гигиены» — налево по коридору.

— Еще раз прошу меня извинить… — поднявшись, я покинул кабинку.

Уединившись в туалете, я уже привычно направил взор внутрь себя — и почти сразу поймал заветную «искорку». Накануне вечером, дома, я снова упражнялся с «расколом реальности» — и, как мне показалось, почти научился выбирать, на сколько именно загляну в будущее. Получалось у меня, правда, далеко не всегда — где-то с четверти попыток. Еще в стольких же разброс, как и прежде, выходил произвольным: в диапазоне от мгновений — и где-то до часа. В остальных пятидесяти процентах случаев «искра» не разгоралась вовсе.

Но сейчас я «поймал» ее сходу — и попробовал «перевести часы» максимально вперед. Вот завожу я с Ли-старшим разговор о разрешении на поездку — и что случится через час? Меня уведут из ресторана в наручниках сидевшие в засаде полицейские? Или мы с донджю благополучно простимся, вполне довольные друг другом?

Может, и сомнительной эффективности проверка, но хоть какая-то…

Удалось мне задуманное лишь отчасти. Реальность послушно треснула — но, как мне показалось, ни о каком часе речи здесь не шло — максимум о десяти-пятнадцати минутах.

Увидел я, как снова сижу за столом в компании папаши и сына Ли.

— Да, есть одна просьба, — говорю, тщательно подбирая слова. — В армии у меня был друг. Вернее, была — это девушка. Ким. Сама она как раз из Синыйджу, куда вы только что ездили. Мы… ну, в общем, я думал, что после дембеля женюсь на ней. Но перед самым увольнением на гражданку мы с Ким поссорились — из-за сущего пустяка. Потом я пытался ей дозвониться — но не сумел… В общем, я очень бы хотел к ней съездить — и, быть может, помириться… Но приглашение мне из Синыйджу никто, понятно, не пришлет. А значит, и разрешения «с синей полосой» мне никак не получить… А вы, как мне показалось, обмолвились… — я выжидательно умолкаю.

Хо Сок понимающе кивает.

Кажется, даже слишком понимающе.

— Сделать разрешение — не проблема, — уверенно заявляет он. — Вопрос пары-тройки дней — если не слишком спешить — и, от силы, сорока-пятидесяти юаней, чтобы подмазать скрипучий государственный механизм… — он выдерживает короткую паузу, и задумчиво продолжает. — Синыйджу, значит… Вот что, товарищ Чон… Ваш случай — с этой Ким — понятен и не может оставить равнодушным. Но знаете, бывает, что люди рвутся к китайской границе совсем по иным причинам. Они… Представляете: они хотят перебраться на ту сторону! И некоторым это даже удается… Но честно скажу: лично я такого поведения не одобряю. Даже не как патриот — тут все куда прозаичнее. В годы Трудного похода — да, побег имел смысл. Но сейчас-то человек со светлой головой вполне способен неплохо устроиться и здесь, внутри страны! Сам я бывал за кордоном, и не раз — там вовсе не так сказочно, как думают некоторые. Материально — получше, конечно — если смотреть в среднем, но, например, подняться из самых низов наверх, как вышло у меня, там ничуть не легче, чем здесь. Скорее — куда труднее! А пресловутая свобода — она там тоже лишь кажущаяся! Везде нужно играть по установленным правилам! И наши здесь, хотя и выглядят грубее, по сути своей — едва ли не на порядок мягче! Можете мне поверить: я хорошо знаю, о чем говорю! В общем, если хотите знать мое мнение: сейчас через китайскую границу бегут одни лишь записные неудачники, не устроившиеся здесь — и после сигающие с крыш сеульских небоскребов там — по той же самой причине!.. Но к вам, понятно, все это никакого отношения не имеет: вы у нас к невесте едете, — резко сменив тон, заканчивает донджю.

— Именно так, — сдержанно подтверждаю я.

— Что ж, если настаиваете… Как я уже сказал, сделать на вас разрешение «с синей полосой» не составит особого труда, — повторяет мой собеседник. — Разве что… — слегка хмурится тут он. — Напомните, пожалуйста, вашу должность в Пэктусан? Курьер, если не ошибаюсь?

В статье из «Нодон синмун» этого, кажется, не было. Хо Сок навел обо мне справки как-то еще?

— Да, — на автомате подтверждаю между тем я. — То есть нет, — тут же поправляюсь поспешно. — Уже нет.

— Нет? — недоуменно приподнимает брови Ли-старший.

— С пятницы я переведен на должность референта начальника Управления, — сообщаю я ему.

— Вот как? Хм… — вдруг резко мрачнеет донджю. — Если ничего не путаю, это — уровень начальника отдела?

Я киваю:

— Приблизительно так.

— Поразительный карьерный скачок… — рассеянно бормочет Хо Сок.

— Повезло, — развожу руками, еще не понимая, к чему он клонит.

— Это как сказать… Смотря что для вас важнее: новая должность или… прежняя невеста.

— В смысле? — я все еще не догоняю.

— Начальник отдела в Пэктусан — уже весьма серьезная фигура, — качает головой мой собеседник. — Эти люди входят в список лиц, находящийся на специальном контроле Кукка анчжон повисон, — госбезопасности то есть. — В течение всего срока нахождения на ответственном посту и минимум пять лет после ухода с него они — на особом счету. Не в последнюю очередь это касается как раз поездок по стране. Взяткой — назовем вещи своими именами — тут дела не решить — только попусту подставиться! И вас подставить. Нет, товарищ Чон, простите великодушно, но, получается, что мне ваша просьба не по зубам…

— Погодите, — оказываюсь не готов так просто смириться с отказом я. — Себе же вы, как я понял, разрешение сделали как раз за взятку… — своими именами — так своими именами! — А должность у вас не чета моей!

— Именно что не чета, — терпеливо объясняет Ли-старший. — Кукка анчжон повисон исполнительный директор строительной фирмы совершенно не интересен! Мы же не Пэктусан, с государственными секретами дел не имеем! Официально, по крайней мере. Хотя наш генеральный, товарищ Пак — вот он вроде на контроле… Так он кадровый чиновник, раньше в министерстве обретался. А я — сбоку припека, частный инвестор, и деньги мои и так все у них на виду, пока в работе…

Твою ж наперекосяк!

Вот тебе и повышение в статусе!

— Если хотите, когда в следующий раз буду в Синыйджу, могу попробовать отыскать там вашу Ким… — кажется, предлагает мне «выход» Хо Сок, но я уже почти не разбираю слов…

К столу я вернулся, с трудом скрывая охватившую меня досаду. Нет, ну надо же! Вот уж воистину: не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Только обычно так говорят в позитивном смысле — а со мной все наоборот! Я-то думал, что, поладив с Джу, ухватил удачу за хвост — а оказывается, сам себя посадил в клетку! И ладно бы еще в золотую — так максимум в посеребренную! И то — местами.

Погруженный в пучину разочарования, собеседника я уже слушал в пол-уха. А ведь он, по сути, как раз сулил добавить на прутья моей клетки некоторую толику драгоценного напыления. Вот только мне сейчас было на это почти что плевать…

— У моей компании — крупный госконтракт на реконструкцию столичного жилого фонда, — рассказывал Хо Сок. — Даже «дома с центральным коридором», — я уже знал, что так здесь называют самые старые постройки с «удобствами» на этаже, — не выселяя из них жильцов, мы превращаем в чудесные хоромы, которые и на улице Рёмён прекрасно бы смотрелись! При этом, объекты под пилотные проекты мы можем выбирать на свое усмотрение — так-то здесь, в Пхеньяне, на десятки лет работы… Вот вы, товарищ Чон, где проживаете?

Без малейшего энтузиазма я назвал адрес.

— Как же, знаю, — кивнул Ли-старший. — Пятиэтажки. Не самый запущенный случай старой застройки, но в целом, конечно — грустненькая картина… Так вот, мы возьмем ваш дом — и заодно пару соседних, работа идет блоками — и полностью преобразим! Коммуникации, внутреннюю и фасадную отделку — все поменяем! А уж конкретно вашу квартиру оборудуем так, что и правление Пэктусан обзавидуется — если случайно заглянет в гости, конечно! Повесим вам солнечные батареи — с электричеством не будете знать проблем! Сделаем хороший ондоль — навсегда забудете, что такое «буржуйка»! Установим самую лучшую сантехнику, китайскую или даже японскую — обычно она у нас, понятно, куда попало не идет, только по заранее согласованным адресам — но я все устрою! В общем, сделаю, как для себя! Ну, что скажете?

— Право, это куда больше, чем я заслужил — и чем смел рассчитывать… — пробормотал я, изо всех сил изображая хоть какое-то воодушевление.

— Куда меньше, чем я вам обязан! — горячо заверил меня собеседник.

— Да что уж там, в самом деле…

— Итак: завтра же включаю ваш дом в рабочий план! — деловито заявил Хо Сок. — И если все сложится — а все сложится — уже к концу тридцатидневной битвы свою квартиру не узнаете!

Блин, еще эта долбаная тридцатидневная битва на носу — целый месяц без выходных… Так-то мне и по «прошлой жизни» не привыкать — на ради чего⁈

— Я тоже не могу отмолчаться, — снова подключился тем временем к нашему разговору и Ли-младший. — Тем более, что, вы, оказывается, водите мотоцикл… Мне тут как раз привезли шикарный японский круизер — Кавасаки «Вулкан»! Отныне он — ваш! Зарегистрирован, конечно, будет на компанию отца, иначе — никак, — кивнул Джин Хо на Ли-старшего, — но поступит в ваше полное распоряжение! И с правами на управление вам тоже помогу — есть у меня кое-какие завязки, раз водить умеете — получите без проблем!

— Огромное спасибо, — выговорил я, едва сдерживая внезапный приступ нервного смеха. Собственный элитный байк — вот как раз то, чего мне тут больше всего не хватало! Остается вскочить в седло этого вашего Кавасаки — действительно великолепный мотоцикл, кстати — и рвануть на нем прямо к границе… видимо, до первого блокпоста.

— Это меньшее, что я вам должен, — практически повторил слова своего отца Джин Хо.

Да уж… Лучше бы и впрямь деньгами дали! Их хоть пропить можно! Или на подружку потратить…

Хотя насчет ремонта в квартире — сама по себе идея, может, и неплохая. Раз уж с побегом пока не сложилось…

Эх-х!..