Красный лист

Глава 16

Матёр Рауд, старший каравана, пил напиток из высокого, сужающегося кверху кувшина. Мне он протянул такой же с... неохотой, но, видя, как меня сначала передёрнуло, потом скукожило, потом отпустило, обрадовался. Первое ощущение – переспелый кислый квас, второе ощущение – лимонный сок, третье – простокваша.

– Кумыс сначала взболтать нужно, шаман! – явно довольный, поделился мудростью Рауд.

– Ты сам распечатал кувшин.

– Да? Прости, старина... Зато теперь самое вкусное, да?

– Да, Рауд, и пузырится лучше.

– Точно, не люблю, когда кумыс взбалтывают, пузырьки пропадают. – Довольный Рауд протянул мне запечатанный кувшин.

– Я ещё этот не допил.

– Это тебе в дорогу, тебе вон по той, ты же к Альрину на побережье, она как раз на континентальную страду выводит. По ней редко кто ездит, ям мало, зато дойдёшь быстрее... Ну, или поехали с нами, через день до логова доедем, но потом возвращаться придётся. Ну, или для тебя напрямки...

– Да я, пожалуй, сейчас пойду… Благодарю за гостеприимство.

– Во благо, шаман. Ну, будь здрав, и пусть твои пути будут ровными.

Рауд тот ещё молчун. За всю поездку треть слов сейчас сказал.

Я слез с фургона и пропустил караван. Остался на перекрёстке один, если не принимать во внимание людей, населяющих этот мир... да, если весь мир не принимать во внимание... Короче, дороги Красного листа – это удивительное сооружение. Вымощенные красным камнем, они могут петлять, поворачивать чуть ли не назад, идти параллельно самим себе. Но перекрёстки всегда и везде одинаковые. Четыре направления, крест под прямым углом, и в середине – колодец. Из колодцев не у логова редко кто пьёт. Воду даже с собой возят. Но у каждого колодца ковш. И у каждого колодца... у любого не бывает ям боли. Это было первое, что сказал Рауд, ну и практически единственное, не считая речи про кумыс и прощания.

– Боль не любит воду, а движущаяся вода убивает боль.

А, нет, вру, ещё мы познакомились, когда он меня в свой фургон пригласил.

Я уселся, прислонившись спиной к колодцу. Если учесть, что за последнюю неделю караван Рауда был единственным, кого я встретил, да и до этого на дорогах никого не было, то получается, эта страда... автострада... континентальная – самое одинокое место в этом мире или на континенте.

Я уже три месяца в пути. «Прошёл» перевал Звенящей лестницы. Горный хребет, разделяющий континент на три части, имел только четыре дороги, которые позволяли его пересечь, и три из них соединяли западный сектор – там, где я появился, – и восточный – куда я иду. Дорога на южный сектор одна, и она запретна. Ну то есть те, кто живут там, не могут прийти сюда, и наоборот.

Хочешь в южный сектор, иди с караванами через горы, и не факт, что выживешь. Кстати, тигр, которого нужно убить, чтобы получить лапу тигра, водится именно там, в южном секторе. Хорошо, что мне туда не нужно.

Там живут ужасные... люди-дикари, на лицо прекрасные... чёрные... негры, короче. И у них нет боли, ну ям, зато у них есть микстура жизни. Кстати, эта микстура называется «жила». И, учитывая, насколько она дорогая, караваны через горы ходят пешим ходом постоянно.

Вот, а йо-йо – это вообще… Это специальный орган, добываемый из организма горных козлов... Не так. Йо-йо – такой камешек, появляется в печени козла и бывает трёх видов. Синие – это куда боль собирается, один камешек – одна яма… синяя яма. Синий камешек у всех козлов встречается, для это их в основном и разводят, козлов. Коз – на молоко, а козлов – на синие йо-йо. Пять синих йо-йо сливают в один красный йо-йо – эти из луговых козлов добывают, тоже часто встречаются. А уже шесть красных сливают в один жёлтый – золотой йо-йо, жёлтый йо-йо есть только у горных. Вот и мои две шкатулки по пять синих йо-йо – это так... А жила стоит десять золотых йо-йо, не считая того, что золото тоже нужно за золотой йо-йо покупать. Вот, а сливать боль из йо-йо могут только шаманы. И берут они за свою работу... ага, йо-йо.

Короче, как они до сих пор не вымерли? Зато стаи, что водят караваны через хребет, – самые большие и сильные. Собственно от этих стай и берут своё начало все остальные, и чаще у родительской стаи и покупают жилу. А поскольку таких стай пять, то и, грубо говоря, пять родов на континенте. Ещё есть шестой род, добывающий золотой йо-йо, но первые пять и сами добывают – не так успешно, но всё же.

А вот зачем золотой йо-йо нужен южанам? Говорят, они бусики из них носят – дикари, что с них возьмёшь? Ну, кроме жилы.

Собственно коготь тигра – такой сувенир из похода через горы, как магнитик на морозилку, короче, никому не нужный. У меня их два, ещё один мне пытались подарить. Ну как подарить? Стая шакалов Маугли оказалась не единственной... Но принцип тот же – не сильно умные, жаждущие свободы, выражающейся в отсутствии ответственности. Короче, отбраковка.

Вот такая экономика из товаров: йо-йо да смола с пылью. Смола смешивается со специальной пылью и кровью дичи и наносится на стены вокруг логов и посёлков, чтобы ямы боли не заходили. Да-да, а пыль – это перемолотое сено.

В общем, что к чему и зачем, я разобрался. География тоже понятна, осталось прийти и победить... а ещё увидеть. Да, я увидел Звенящую лестницу и Озеро слёз.

Звенящая лестница – это что-то. Прямо что-то... Увидеть звон и умереть. В прямом смысле.

Торговый посёлок за счёт неё и живёт. Чтобы пройти к лестнице – заплати три синих йо-йо, за это тебя, во-первых, пропустят, во-вторых, проинструктируют и, в-третьих, снимут твоё тело и похоронят. Вот. И, невзирая на это, многие идут. Это самый короткий путь, доступный, правда, только пешим ходом.

– Старший! – Меня остановил мальчишка при входе в посёлок. – Прошу пройти со мной.

Я тогда удивился, но пошёл к небольшому домику, этот мальчишка дал мне беседу, я уселся рядом с пожилым лютом под навес. Лют налил мне чаю.

– Ты пришёл в наш посёлок, чтобы пройти перевал? Проходил ли ты его раньше?

– Нет, не проходил.

– Знаешь ли, как проходить?

– Не знаю.

– Чтобы пройти, нужно заплатить один синий йо-йо за проход и один синий йо-йо за выход и по желанию (если ты не в первый раз, то ладно) синий йо-йо за инструктаж. С тебя три синих йо-йо.

О том, что тут всё не просто так, я слышал. Ещё слышал, чтобы я не ходил сюда, а шёл через Перевал кукушки – путь длиннее на месяц, но надёжнее.

И хоть у меня и осталось всего четыре йо-йо, спокойно отдал три. Еду я и сам добуду, красные бабочки вкусные... а для другого мне и не нужно. Пробовал заряжать синие кристаллы йо-йо – не получилось, пару раз добыл красные, но опять же, всё это мне не нужно.

– Во-первых... ты вожак или шаман?

– Шаман.

Лют убрал кристаллы в шкатулку.

– Мой тебе совет, иди Перевалом кукушки, ну, на крайняк, через Озеро слёз. Во-вторых, вот эта дорога, – он махнул рукой, указывая, – ведёт на Звенящую лестницу. В-третьих, поспать там не получится, выспись заранее, одни сутки на подъём, сутки на спуск, одна лестница в ту сторону, другая в другую. Пока ты идёшь по ней вверх, никто другой не будет допущен. Есть подъём послезавтра. – Я кивнул. – Хорошо, он твой. Идёшь по лестнице босиком, не производя никаких звуков. Любой звук, звонкий шаг, что-то упадёт... Любой звук – и он отразится от всех ступеней, тебя либо сразу убьёт, либо скинет. Ну и пока вниз катишься, опять же, вряд ли без звуков, короче, с гарантией умрёшь. Если ты просто хочешь умереть, то посередине лестницы будет проход – иди туда, оттуда мы тебя снимем. Будешь спускаться, звона можешь не бояться, но ступени небольшие, что вверх, что вниз. Короче, навернуться легко с теми же последствиями. Начнёшь подниматься, первые ступеньки красные – тренировочные, не звенят. Если хочешь, можешь вернуться. Когда умрёшь, тело снимем и похороним. Один из трёх... Двое из трёх проходят. Отдыхать можешь в этом доме. – Лют указал на дом за спиной. – Если очередь подойдёт раньше, тебя известят. Всё.

Ну что я?.. Прошёлся, посмотрел на эту лестницу, ступеньки нормальной ширины, гладенькие, ровные, уходящие в точку к самой вершине. Вот, а теперь вопрос – а на хрена собственно? И я пошёл через Перевал кукушки.

Потом уже выяснилось, что всё не так трагично, что двое из трёх – это среди новичков, а уже проходившие раз, те почти все выживают.

Но и до Перевала кукушки я не дошёл. Потому что – Озеро слёз. Главная мекка шаманов Красного листа. Я, конечно же, его посетил, шаман я... или дикий какой? Ну и не посетить, собственно, не мог, дорога шла прямо по нему. Тут либо лестница, которую я благополучно не прошёл, либо озеро, либо месяц вдоль хребта.

Идёшь, идёшь, под ногами красные камни дороги, слева и справа – камни скал. Идёшь дальше и... понимаешь, что это уже не красные камни... а идёшь по воде и если притормаживаешь, то начинаешь опускаться вниз, где километры или метры воды, там целые миры... Но лучше туда не смотреть – начнёшь разглядывать и утонешь.

И я знаю, о чём говорю... Я уже утонул. В самом начале, где глубина с полметра, я стоял и смотрел на эту красоту неимоверную, а ноги – хоп, и оперлись на дно. Как бы ну и ладно, только вот сделать шаг... невозможно. Возможно, но очень, очень медленно. За... час я поднял ногу над поверхностью озера и, опираясь на неё, стал вытаскивать вторую... Опирающаяся нога... тонула быстрее... сильно быстрее, поэтому я потратил полдня, чтобы пройти эти два метра назад.

Идущие мимо люди не обращали на меня внимания. Как сказал тот шаман, что стоял на берегу: зашёл на озеро и иди, не отвлекайся и не останавливайся, пока не выйдешь. Потом зашёл и пошёл. И тут прямо аншлаг по утрам, подошедшие к вечеру встают на ночлег на площадке у озера. Меня, только вышедшего, напоили чаем, накормили.

И с утра один за одним мы пятеро двинулись по озеру. Мне как перворазнику сказали только: тонешь, тони и руками не маши, каждый сам идёт.

Я зацепился взглядом за деревянную пуговицу впереди идущего, и мы шли больше суток, только к вечеру второго дня и вышли.

– Ты видел красных драконов? Блин, я – нет, придётся ещё раз идти... Зато видел Город теней, – начали мои спутники общаться между собой, готовя ужин.

– Я видел Серый город и Площадь колонн.

– А красного дракона? Что, никто не видел? А ты, перворазник?.. Говорят, в первый раз Озеро слёз показывает миры за гранью?

Ну что я мог сказать? Пуговица деревянная, три дырочки, над верхней дырочкой скол из-за сучка, две полоски. Годовые кольца.

– Я видел механизм, – вспоминал я то, что видел ещё на земле. – В нём сидит человек, он как фургон, но сверху доски такие, они крутятся. Два... механизма, и один пускал огненные струи в другой.

– Ну ты дикий... Это же вертолёт. Они с помощью ветра в воздух поднимаются, я видел место, где их выращивают.

– Что, прямо выращивают? – не удержался я от сарказма, впрочем, совершенно незаслуженно незамеченного.

– Это такое поле огромное, там их сотня, наверное. Люди такие мелкие, что-то носят, кормят, чистят.

– А я видел Серый город с площадью, – влез тот, что видел Серый город.

– Да кто его не видел?

Ну, например, я, подумал я.

– Скучный мир. Там, кроме как собственно города, и ничего нет, туман сплошной. Вон у новичка и то... ну немного, но живее. Там люди такую дичь творят.

– Ну, допустим, не дичь, – вновь заговорил видевший Серый город. – Это мир экспериментаторов, видел у них город, в котором жили все жители, а остальной мир отдали механизмам – вот это я понимаю.

– Понимает он, – сказал желающий увидеть красного дракона.

Я уже клевал носом и не улавливал всю суть разговора, так, местами:

– Я хотел увидеть зарождение солнца, но увидел только пустоту.

– Мой учитель сказал мне настроиться на красного дракона, смотреть в точку горизонта и... Но я видел только огонь.

– Вот, красный дракон в огне и живёт.

– Это я знаю и так, и уж точно смогу отличить огонь от красного дракона.

– Ты видел красного дракона?

– Нет, конечно. Чего бы я сюда шёл? Дракона смотреть.

– А что тогда говоришь, что отличишь?

– А ты сам видел?

– Нет.

– Ну и…

– Ну и что?

Короче, я всё-таки уснул. Эти крайне нетипичные болтливые местные... болтали всю ночь – о красных драконах, о мирах, где одни механизмы, о мире, где жизнь возможна только под землёй, ибо солнце сжигает любого, посмевшего на него посмотреть, и как они смотрели на это солнце и им было жарко...

А на утро они пошли обратно. Один – за своим красным драконом, второй... тоже, чтобы рассказать первому, как этот красный дракон выглядит, третий – за парящим в воздухе домом, вроде как дирижабль, четвёртый – у него дом-логово с той стороны, а пятый – смотрел на них и удивлялся... И это был не я, я был шестым. А вот пятый, не сказавший ни слова, смотрел и слушал своих спутников... и удивлялся, и радовался, и огорчался вместе с ними. Занятный человек, и это его пуговка маячила передо мной.

Увидеть новые миры – очень... заманчиво, но у меня и так хватает впечатлений, и последнее из них – это Озеро слёз. Озеро, показывающее другие миры, при этом оно само, как... другой мир. Ни разу и ни в одном мире не видел ничего подобного.

И если я захочу когда-нибудь кому-нибудь рассказать о чём-то... невообразимо невозможном и красивом, я расскажу об Озере слёз.

Воистину, если живёшь у моря, то плаваешь в бассейне... Люди и миры разные, а люди и миры одинаковые.

– Заходи, шаман, – пригласил меня шаман из седьмого логова и первого после Озера слёз.

– Приветствую... шаман, – сказал я и сел на предложенную беседу.

– Ты, видимо, прошёл дорогой Озера слёз, так ли это? – Шаман налил мне чаю в пиалу.

До этого мы славно отобедали, а ещё я почти впервые разглядел тварь – полулошадь. Лошадь, она и есть лошадь, только морда – пасть с клыками и открывается широко, шкура – то ли чешуя, то ли шерсть – я, надо сказать, особо близко не подходил, да и не предлагали. Ноги... лапы… пальцы с копытами. Когда сжатые в кулак – копыта, разжала – почти человеческие, что передние, что задние. А ещё взгляд, словно так и думает, что бы откусить...

– Да, не далее как позавчера и вошли, и вышли.

– Расскажи, каково оно – пройти дорогой тысячи миров.

– Прости, шаман. – У этого шамана так же не было имени, их довольно много, шаманов без имени, я бы сказал, большинство. – Я видел только озеро.

– Ты странный шаман, – сказал тот то ли с удивлением, то ли с уважением... – Идти к озеру, чтобы увидеть озеро.

– А ты, когда наливаешь чай, хочешь... воду?

– То-то… и оно... что оно... Уф, мой учитель и мой ученик ходили к озеру. Учитель не вернулся, а ученик подался в караванщики. Озеро меняет людей.

– Я бы сказал, озеро показывает то, что ты хочешь.

– И...

– Что?

– И скажи, что оно врёт!

– Озеро?

– Видение.

– Только, если ты врёшь сам себе, то и увидишь ложь.

– Ложь... слово... такое резкое. Что ты знаешь о лжи?

– Ложь – моё второе имя, – пошутил я, хотя тут же понял, что нет. Ага, а первое – лень, лень и ложь.

– Ты странный шаман, прости, я не многих видел, да и не стремился... не стремился расширить мир. Мне хватает изучения того, что вокруг меня.

– Почему же беседуешь со мной?

– Ты удивительным образом... в моём мире, как часть мира.

– Я ничего не знаю о шаманстве.

– Да, это видно, и мой тебе совет – не ищи учителей... и не слушай советов.

– Как же мне освоить шаманство?

– Ты – шаман! Кто, кроме тебя, лучше знает тебя?

Я почему-то разозлился... на себя... наверное.

– А хочешь совет от меня?

– Хочу, шаман, я тот шаман, что вырос на советах и чужом примере.

– Не давай советы. Самое бесполезное это... дело. Ни удовольствия, ни прибыли.

– Ну не скажи... Советующий занимает позицию мудрого учителя, ощутить себя мудрым, ха-ха, не являясь таковым, уф, это многого стоит...

– Лучше быть мудрецом, чем ощущать себя мудрым.

– Чем отличается бытие и ощущение?.. И я не знаю... Доводилось ли тебе когда-либо читать путь потока?

– Нет, я не встречал на своём пути... путь потока.

– Путь потока – о том, как соединить бытие и чувства, сознание и тело. Пройдя испытания, мы всё это сделали... но, знаешь, будто бы не до конца. Я тоже не читал и, следуя твоему совету, не буду советовать тебе найти его и прочесть.

– А как же ощущения?

– Зачем ощущать себя тем, к чему не стремишься и не имеешь таланта?

– Талант... Мудрость – это талант?

– Всё в этом мире либо навык, либо талант.

– Либо талант – это развитие навыка.

– Точно сказано, в тебе есть задатки.

– Задатки болтуна.

– Точно! Ты прямо... талант.

– Приятно было с тобой пообщаться, шаман. – Я поставил пиалу и встал с беседы – уходить нужно на хорошем слове.

– Доброго пути, шаман, – сказал шаман, доливая себе чаю, а я вышел.

Начинался вечер... точнее, ночь. Я прилёг на своё любимое место. Обычно я ложился метрах в пяти от дверей, без сил и желания заползти внутрь. Да и там место занято, поэтому чуть в стороне.

Хорошая стая, дружная, молодая, но уже с шаманом, и место хорошее. Горы, озёра... озеро... Озеро, возле которого я не стал бы жить никогда и к которому никогда больше не вернусь. Невнятное ощущение прекрасного лучше, чем изучение.

Я вышел до утреннего воя. Что-то сон мой совсем обнаглел, общаясь со мной меньше, чем раньше.

Впереди пара недель пути. Я ясно ощущаю, что портал, нужный мне, там, или не ощущаю, а так оно и есть. Этот шаман ничего во мне и не сломал, нечего ломать, но картину мира... взбаламутил. Впрочем, мне не привыкать, впору вообще отказаться от составления оной. Хорошо это или плохо, но она сама по себе собирается. Хорошо, что я на это уже мало обращаю внимания. Плохо, что оно – мировоззрение – обращает внимание на меня.