Кроль на короне (СИ)

2.3. Клим: Воссоздание ядра

Из-за набежавших грозовых облаков на улице заметно стемнело. За окном громко застучали капли воды. Они падали с крыши и, разбиваясь о каменный карниз, бросались брызгами в стекло.

— Клим, перестань вести себя как ребёнок, — Сарэс тряхнул друга за плечо. Тот лежал на кушетке и, отвернувшись к стене, молчал.

— Всё уже случилось. Ничего не исправить, — он силой попытался развернуть Клима к себе. Тот грубо отмахнулся, буркнув под нос, чтобы тот убирался.

— Она была хорошей девушкой. Нам всем её очень жаль… — продолжил Сарэс, но Клим резко повернулся и пнул его в живот.

— Жаль⁈ Кому⁈ Вам⁈ — он подскочил с кушетки и стал в бешенстве расхаживать по комнате. — Ненавижу всех! Как можно…

Слова застряли у него в горле. Бескрайняя обида задушила их в зачатке.

— Все мы люди. А людям свойственно ошибаться, — припомнил Сарэс крылатое выражение. В следующий миг мимо его лица пролетела молния и ударила в стену над кушеткой.

— Люди? — Клим злобно хмыкнул. — Это когда мы людьми-то были? Ещё до Взрыва? Или уже тогда в нелюдей превратились?

— Послушай! — потеряв терпение, Сарэс стал объясняться на повышенных тонах. — Великая политика предполагает жертвы! Иногда, они такие. Между прочим, Сцилла знала о риске, и сама вызвалась помочь! Так что не тебе судить последствия её выбора!

— Её ядро… — как будто сквозь силу произнёс Клим. — Оно ведь совсем пропало?

— Не хотелось бы тебя обнадёживать, — Сарэс отрицательно покачал головой. — Но я вот о чём подумал… Выслушаешь? Только спокойно.

— Выкладывай, — Клим рухнул обратно на кушетку и закрыл лицо руками. Сейчас ему не хотелось никого видеть. Вот только Сарэс оказался чудовищно настырным. Он упрямо приходил каждый день, не смотря на грубость в свой адрес.

— В нынешней реальности, когда кто-то из нас погибает то, что происходит? — Сарэс с грохотом придвинул дубовый стул к кушетке. Дерево скрипнуло под тяжестью усевшегося на него человека.

— Ядро, хранящее в себе все данные о личности, воспоминания, включая полученные умения и накопленный опыт, сбегает. Найдя безопасное место, оно создаёт вокруг себя непроницаемый барьер. Он похож на кокон или яйцо. Хотя оба вариант здесь не уместны, — Сарэс вздохнул и ненадолго замолчал, словно ища подходящие слова. — Пусть будет кокон, раз из него вылупляется почти взрослая форма.

Клим заставлял себя слушать. Ему сейчас было так тяжело на сердце. И дело не в самой окончательной смерти Сциллы, а скорее в том, как всё произошло. В случившейся трагедии он винил Расса.

Владыка Раснаса решил оправдать своё имя и стать правителем нового мира. Одних он запугал, других купил с потрохами, а третьих соблазнил редкими способностями. И Сцилла обладала одной из них. Она могла создать свои копии, которые бы ни в чём не уступали ей по силе. Правда, существовали они совсем недолго. Но для того, чтобы продержаться в бою или сбежать под прикрытием, их вполне хватало.

Владыка пустоши Туван за свою дружбу и будущее сотрудничество попросил в числе многого другого репликационную способность Сциллы. Уровень её ядра был на ступень выше, чем у Тувана. Вот она и решила, будто ей ничего не угрожает. Только вышло всё иначе. Крис подозревал, что Расс подстраховался и дал Сцилле яд, который на время «спарринга» сильно её ослабит. Видимо, так он рассчитывал на успех передачи техники более слабому человеку. Беда в том, что Туван не смог держать в узде свою жадность. Он впился в ядро и не успокоился пока полностью не поглотил его. Когда наблюдатели поняли, что происходит и вмешались, Сциллу уже было не спасти. По крайней мере так утверждал Расс. А верить ли ему? Клим решил, что нет. Ведь он один остался в выигрыше. Туван не справился с поглощением. Его собственное ядро едва не взорвалось от переизбытка психонергии. В итоге он превратился в безмозглого идиота. Теперь, как собака, способен лишь выполнять команды хозяина. И кто же тот хозяин? Конечно, Расс!

Что касается редкой способности к репликации, то ещё до «спарринга» с Туваном, Расс на личном примере показал Сцилле, как через секс обмениваться навыками. За последние десять лет, он собрал большую коллекцию скиллов. Они подарили ему необходимую силу и власть в новом мире.

— Внутри барьера ядро создаёт вокруг себя телесную оболочку. Если честно, я не знаю почему из кокона в итоге выходит человек в пятилетнем возрасте. Да и сам возраст в текущей реальности — вещь субъективная. Но всё-таки, — казалось, Сарэса понесло в дебри философии. — Может потому, что у ребёнка нет родителей и о нём некому заботится? А в пять лет он сам за себя постоять может.

Сарэс полчаса вслух размышлял о взаимосвязи семейных ценностях, бесплодия и бессмертия. Клим даже задремал.

— Так ведь⁈ — вопрос Сарэса разбудил его, но, видимо, ответ не требовался, так как монолог пошёл дальше уже в новом русле. — В момент гибели тело словно обращается в тлен. Тогда откуда берутся камни наследия? И что они из себя представляют? Я считаю, что когда ядро срывается с места и сбегает, то от него отщепляются крохотные частички. Они притягивают к себе то, что осталось от тела и сжимают. Заметь, что камни, вне зависимости от цвета, являются углеродниками. А люди как раз относятся к углеродной форме жизни.

— Не понимаю на что ты намекаешь. Говори яснее, — у Клима проснулся интерес к тебе разговора. — По-твоему тела не исчезают, а просто сжимаются в цветные алмазы вокруг микро-копии ядра духа?

— Вот именно! — восторженно воскликнул Сарэс. — Получается, из них тоже можно взрастить тело, но времени потребуется больше. Ещё я заметил утрату воспоминаний у тех, кто часто перерождался. А те, кто в прошлой жизни пользовался чужими способностями ещё и облик терял. Мог, скажем, возродиться с другим полом или наружностью.

— Поэтому Расс предпочитает обмениваться способностями только с привлекательными партнёрами? — хмыкнул Клим, осознав, что Сарэс озвучил то, что и так весело в воздухе. — Хочет в следующей жизни стать красоткой?

— Никогда не думал о Владыке в таком ключе, — совершенно серьёзно признался Сарэс. — В любом случае, я хочу сказать, что Сцилла ещё может вернуться в наш мир. Но не через сто или двести лет, а, скажем, через тысячу или десять тысяч. Главное, чтобы условия сложились удачно.

— А почему нельзя самим создать эти условия? — воспылал Клим, чувствуя, как в сердце зажглось солнце надежды.

— Знать бы их, — Сарэс пожал плечами, выказывая сомнения в успехе столь гибельной идеи. — Я даже не знаю с чего начать.

— После Взрыва всем приходится познавать мир заново, накапливать опыт и учиться на ошибках, — у себя в голове Крис уже выстроил целый ряд предположений, которые напрашивались на проверку живым экспериментом.

— Наконец-то ты ожил, — с улыбкой, тепло высказался Сарэс. — Боялся, ты совсем с ума сойдёшь. И с кем мне тогда общаться? Вокруг столько переродков, что я чувствую себя мамонтом в стаде злопамятных слонов.

— Это те, что ничего не забывают и за всё отплачивают в равной степени? — сыронизировал Клим. Тяжесть, давящая на плечи со дня гибели Сциллы, дала слабину. Даже дышать стало легче, а в мыслях образовалось подобие порядка.

Штиль…

— Я забрал камни её наследия. Странно, как их мало осталось, — Сарэс достал из складок одежды платяной мешочек. — Думаю, для начала стоит решить вопрос с хранением. Знаешь ведь, что случается, когда камней затягивает поток психонергии. Пшик!

Клим прекрасно помнил это. Ещё в первый раз, когда, подобрав наследие горе-гопника, случайно забрал его способность, вместе с фрагментом воспоминаний. Камень рассыпался в руках и бесследно исчез. Повторения подобного ему не хотелось.

— Здесь, наверное, тоже срабатывает эффект поглощения. Частица ядра внутри камня мала и поток чужой психонергии легко поглощает её. Поэтому нужен какой-нибудь адаптер, — Клим ярко представил себе картину мира, сплошь состоящую из множество крошечных фрагментов, чья групповая формация зависит от силы ядер, заряженный особой энергетикой.

Сарэс был рад вернуть другу смысл жизни. Он часто навещал потом Клима, чтобы узнать, как продвигается работа по воссозданию ядра Сциллы. Расс тоже приходил, вот только дружеского разговора с ним не получилось. Владыка Раснаса вёл себя, как всегда. А именно, как пвпешник «Расснезувсех». Он выстроил вертикаль силы, отражающей рейтинг условных пвп-побед. Устраивал бои на арене, турниры за звание «самых-при-самых», марафоны и много всего. Вне зависимости от наград, народ быстро втянулся в такую систему. Она чётко отражала видение Расса, что победитель решает всё.

Наработки Клима по части исследований наследия жизни плавно перетекли в его руки, превратившись в ценный товар.

— Что это? Игрушка? — Сарэс с интересом разглядывал чучело зверька. — Ты увлёкся таксидермией?

— Да. Пришлось научится, — ответил Клим, забирая мохнатую вещицу из рук друга, пояснив: — Новая форма адаптера.

— Серьёзно? Попахивает некромантией, — Сарэс скривился. Ему явно не понравилась идея с чучелом.

— Кто бы говорил. Мы все умерли, но живы. Чем не наглядный пример некромантии? — фыркнул в ответ Клим. Ему совсем не понравилась реакция друга.

— А чем плохи живые зверушки? Ты же сам нашёл такой способ выкачивания наследия, — Сарэс довольно эмоционально выразил своё непонимание. — Мелкие безуровневые монстры легко заглатывают «наследия жизни» и впитывают их содержимое. Остаётся лишь вытянуть его из них, а камни сами выйдут, через день другой. Совершенно невредимые и готовые к следующему применению.

— Забыл, что случилось? — Клим нахмурился.

— Ты о чём? А-а! — Сарэс хлопнул себя по лбу. — То случилось сотню лет назад. Все давно забыли.

— Я не забыл, — огрызнулся Клим. Ему совсем не понравилось столь беспечное отношение друга к человеческой трагедии. — Живые монстры не просто впитывают в себя чужие воспоминания и техники, они с ними сливаются, становятся сильнее, умнее, опаснее. Сам же видел, как в Пустошах твари нападают друг на друга, а потом мутируют. У волков вырастают орлиные крылья, у птиц появляется клыкастая пасть, рыбины с змеиными хвостами и ядовитыми жалами. А тогда тварь частично стала человеком. Наполовину женщина, наполовину… Не хочу говорить об этом. Столько народа пострадало и все просто забыли? Она ведь поглотила несколько десятков ядер и даже камней не оставила. И это в мире, где нет рождаемости, где важен каждый человек. Новых не будет!

— Может оно и к лучшему? — Сарэс как-то грустно посмотрел в окно, как будто нарочно не смотрел на друга. — Я не добряк. И мне многие из ныне живущих не по нраву. Порой радуюсь и вздыхаю с облегчением, узнав, что та или иная гадина отправилась на перерождение. В душе молюсь, чтобы его вовсе не случилось.

— Ты изменился, — с горечью сказал Клим, подумав, что друг о многом не рассказывал ему. Особенно того, что могло расстроить.

«Считает меня слабым? Или же просто не доверяет?» — вопросы сами всплыли в голове, но ответа на них не нашлось.

— А ты всё тот же. Знаешь, как я сильно ценю тебя за это? Даже не представляешь, — Сарэс натужно рассмеялся. — Расс хочет отстроить сеть безопасных мест для перерождающихся. Он ищет то, что притянет блуждающие ядра.

— Уверен, что он не захочет прибрать их к рукам? — Клим высказался раньше, чем успел осознать, о чём спросил.

— Ты ещё считаешь его виновным в смерти Сциллы? Я же много раз говорил тебе, она сама всё решила, — со вздохом Сарэс подошёл к Климу и положил руку на плечо. — Успокойся уже. Вы с Владыкой «олдскульные» друзья. Забыл?

— Это Расс так сказал? Похоже его даже смерть не изменит, — с толикой раздражения Клим сбросил с плеча руку друга. — Не говори о нём.

— Хорошо. Тогда расскажи о своём мохнатом друге, — Сарэс даже не скрывал брезгливости, указывая на чучело зверька.

— Прототип. Пока полностью механический. В будущем разработаю метод для выращивания таких питомцев. Они должны стать более органичными, естественными и живыми, — Клим развернул мираж своего нового проекта. — Они будут полностью лишены персональных характеристик. Как чистый лист. Так питомец без конфликта сольётся с психонергией хозяина и станет персональным адаптером. В идеале, планирую сделать из них универсальное хранилище, чтобы после разрушения тела, ядру не приходилось искать убежище. Питомец поглотит его вместе с камнями.

— То есть ты хочешь… — Сарэс наморщил лоб, словно пытаясь осознать суть проекта.

— Что тебя смущает? Питомец после смерти хозяина окуклится, как та гусеница в куколку. Так процесс перерождения станет контролируемым, легко просчитываемым, — Клим погладил чучела зверька по мордочке. — С дикими и приручёнными тварями такой трюк не сработает. Я не собираюсь плодить мутации. Их и без меня много.

— Кажется понимаю. Ты создаёшь болванку, сторожевого пса, способного в любой момент пожертвовать собой ради хозяина, — Сарэс кивнул. Теперь идея Клима ему нравилась и, чем больше он разглядывал материалы проекта, тем ярче разгорался свет интереса в его глазах.

— Это что? — он указал на список совместных способностей. — Питомец сможет использовать навыки хозяина? Как? Вернее, какой материал ты думаешь использовать, чтобы болванка справилась с таким?

— Ищу, — честно признался Клим. — Поэтому и прошу тебя о помощи. Слышал, ты увлёкся алхимией?

— Праздный интерес. Сам, наверное, заметил, люди хоть и не страдают от жажды и голода, но скучают по еде и напиткам, — Сарэс достал из складок одежды аккуратную шкатулку. — Бывшие биохимики, фармацевты, кулинары, кондитеры, медики, диетологи собрались вместе, чтобы найти решение данной проблемы. Можешь считать их профессиональные навыки бесполезными в новом мире, но…

Сарэс извлёк из коробки несколько склянок. В двух высоких, плескалась тёмная жидкость, а в низких лежала горсть сверкающих бусин.

— Растущие вокруг травы, бегающие по лесам твари, плавающие в реках рыбы — все имеют свою психонергию, которую можно расщепить и с пользой для себя употребить в пищу. Пойманная и разделанная рыба или выкопанная с корнем трава, снова переродиться. Но перед этим из них можно приготовить снадобье, — Сарэс открыл широкую склянку и, выудив одну бусину, проглотил её. — Приятное послевкусие свежей дыни. А главное потраченная в пути психонергия стала восстанавливаться с удвоенной скоростью.

Друг явно наслаждался вкусом, особенно когда пригубил напиток из высокой склянки.

— Рад за тебя и твоих друзей. Хотя, не вижу в этом ничего нового, — скептически заметил Клим. — Насколько мне помнится народ «алхимичил» с самого Взрыва. Травился, мутировал, но продолжал.

— Никто не спорит. Просто Владыка Раснаса собрал многих кустарей-алхимиков, чтобы они поделились с ним своими наработками. А дальше, организовал для них совместную работу, — восторженно сказал Сарэс. — Он заложил три Академии и поставил их под свою защиту. Алхимическая кухня уже не та, что раньше. Теперь это почти элитное занятие!

Клим не разделил его радости. Более того ему не понравилось растущая в мире тенденция к разделению по слоям. Да и занят был немного другим.

Он давно научился копировать навыки, воспоминания, полученные в течении жизни техники, без разрушения камней наследия. Однако всё это мелочь в сравнении с оставшейся невозможностью вытянуть частичку ядра без уничтожения хранилища. Годы, потраченные на создание искусственного кокона, наконец-то подарили Климу надежду. Он поместил в прототип наследие Сциллы. Теперь осталось лишь ждать результата.

Ожидание, растянутое в столетиях, любого могло лишить рассудка. Клим же остался в здравом уме благодаря проектам, которые ему то и дело подкидывал Сарэс.