Кружевница из ковена Будриоли

Глава 40

Наш долгий разговор с ювелиром закончился тем, что мы решили подписать трудовое соглашение. Единственный нюанс состоял в том, что подписывать его должна была за меня Надя. Я объяснила Демьяну Федотовичу, что не хотела бы афишировать свое имя. На удивление, ювелир отнесся к моей просьбе с пониманием. Он лишь поинтересовался: кто такая Надя и могу ли я ей полностью доверять. На это я ответила, что девушка — моя кузина и да, я могу ей доверять.

- Мы можем подписывать трудовое соглашение по каждому украшению в отдельности, - предложила я. – Тогда и переживать не за что будет. Как вы на это смотрите?

- Отличная идея. В таком случае, я жду от вас эскизы. Как только определимся с будущим изделием, сразу же подпишем соглашение, - ответил Демьян Федотович. – Надеюсь, мы сработаемся с вами, Мария Дмитриевна.

После этого ювелир предложил мне за опаловый набор приличную сумму. Он сказал, что сделает застежку на браслет и швензы на серьги. Сазонову не терпелось узнать реакцию дам на столь необычное украшение. Я, конечно же, согласилась на это предложение.

На следующий день мы с Надей и Алексеем прошлись по магазинам. Купили теплую одежду домочадцам, мыло, сахарную голову и свечи. Я с удивлением узнала, что в домах небогатых горожан до сих пор пользовались лучинами. Их крепили в поставцах, под которыми стояла чаша с водой для падающих угольков. Лучина испускала едкий дым, который распространялся по всем комнатам. Горожане среднего и высшего достатка могли позволить себе свечное освещение, но середняки тоже не тратились на дорогие восковые свечи. Они покупали дурно пахнущие, коптящие, сальные, так как разница в стоимости была приличная. Сальная свеча стоила двенадцать копеек, а восковая — пятьдесят. Мы купили восковые, чтобы не дышать копотью и не задыхаться от противного запаха.

Теперь нам предстояло навестить матушку графа Милютина. Я немного нервничала, вспоминая слова поверенного о ее характере. Но визит отменять не собиралась. Если я решила узнать информацию из первых уст, я ее узнаю, несмотря ни на что.

Когда мы подъезжали к имению Милютиных, начал накрапывать мелкий дождик. Сквозь его туманную пелену белоснежный особняк казался чем-то призрачно прекрасным.

Парадный вход с колоннами, украшенный мезонином, который по периметру окружала изящная балюстрада. Над входом раскинулся полукруглый балкон-навес. Его венчал герб Милютиных, расположившийся в треугольной нише.

- Какая красота… - восхищенно протянула Надя. – Граф, наверное, очень богатый человек…

- Несомненно, - я внутренне собралась перед встречей с Еленой Андреевной. – Надя, Алексей, как бы к нам ни отнеслась матушка Владимира, мы должны быть вежливыми.

К экипажу спешил пожилой, но ещё крепкий слуга. Он помог нам спуститься вниз и осведомился:

- Как прикажите доложить барыне?

- Княжна Рациу. Мария Дмитриевна, - сказала я, подумав, что в этом случае скромничать не стоит.

Слуга проводил нас в большой холл, где уже ожидала служанка. Она пригласила нашу троицу в гостиную и предложила чаю.

Вскоре за дверями послышались шаги, и я напряглась. Что это, стоны? Да. Кто-то, тихо постанывая, приближался к гостиной.

В комнату, поддерживаемая двумя слугами, вошла пожилая женщина. Она была одета в черное глухое платье с камеей на стоячем воротничке. Украшенный рюшами и лентами чепец прикрывал её пышную причёску. Похоже, это и есть Елена Андреевна Милютина. Постанывала именно она, с трудом передвигая ноги.

Мы встали с софы, проявляя уважение.

- Добрый день, ваше сиятельство. Прошу прощения за непрошеный визит… - начала было я, но матушка князя оборвала меня, обращаясь к слугам, которые усаживали ее в кресло.

- Да оставьте вы меня! Прочь! Прочь!

Те быстренько ретировались из гостиной, а мы растерянно молчали, не зная, как себя дальше вести.

- Это вас мой сын привез в Россию? – Елена Андреевна бросила на меня неприветливый взгляд.

- Да. И я очень благодарна ему за это, - ответила я. – Его сиятельство очень благородный человек.

- Зачем вы приехали ко мне? – женщина на секунду прикрыла глаза. Она испытывала боль, это было очевидно.

- Смею предположить, что у вас уже побывала полиция? Посыльного графа ограбили и убили, когда он направлялся к нам, - я говорила мягко, спокойно, чтобы лишний раз не нервировать ее. – Но письмо его сиятельства все же попало мне в руки. Мы приехали, чтобы узнать: действительно ли все в порядке с графом?

- С Владимиром все в порядке. Он отбыл по поручению императрицы, - процедила Елена Андреевна. У нее неожиданно вырвался слабый стон. Женщина сразу стала злой. – Я удовлетворила ваше любопытство? Тогда оставьте меня. Мне нужен отдых.

И тут вдруг Надя, молча стоявшая все это время справа от меня, направилась к матушке графа. Та изумленно наблюдала, как девушка присаживается рядом с ней и ощупывает колени. Через минуту шок прошел, и Елена Андреевна гневно воскликнула, дергая шелковый шнур:

- Что вы делаете?! Вы в своем уме?! Сидор! Сюда! Сидо-о-ор!

- Надя! – тихо воскликнула я, не понимая, что она затеяла. – Прекрати!

Но моя подруга никого не слышала, продолжая ощупывать колени вопящей женщины.

- Я могу помочь вам унять боль, - наконец произнесла девушка, поднимаясь. – Если вы доверитесь мне, уже сегодня будете спать как младенец.

В этот момент в гостиную ворвался слуга, а с ним несколько горничных.

- Звали, барыня?!

Елена Андреевна молчала, внимательно глядя на Надю.

- Прочь подите, - приказала она, не глядя на слуг, и когда те, недоуменно переглядываясь, вышли, матушка князя спросила:

- Милочка, вы обещаете избавить меня от боли, которая мучает мои ноги уже пятый год? Неужели вы думаете, что я поверю в это? Я забыла, когда нормально спала! Теплые компрессы облегчают мое состояние, но это ненадолго!

- Вам не нужно верить или не верить, просто позвольте помочь, - улыбнулась Надя. – Разве вы что-то потеряете?

- И что вы собираетесь делать? – Елена Андреевна не спешила соглашаться, но явно до этого было недалеко: боль вымотала бедную женщину.

- У вас есть лечебные травы?

- Да… имеются, - матушка князя зло усмехнулась. – Но только вряд ли вам удастся излечить мои ноги чаем из ромашки.

- Вы позволите взглянуть на них? – Надя словно не замечала ее язвительности.

- Да ради Бога… - проворчала Елена Андреевна и снова дернула за шнур колокольчика.

Нас пригласили остаться на обед, пока Надежда занималась приготовлением отвара. Само собой, одни травы в этом случае вряд ли могли бы помочь, но в купе с колдовской силой отвар превращался в зелье. Зелье, сваренное настоящей ведьмой.

На обеде хозяйка не присутствовала, а когда слуги начали собирать со стола, в столовую вбежала горничная и выдохнула:

- Барыня-то наша! Спят! Аж похрапывают! Я с нее чепец сняла, она даже глаза не открыла!

Слуги начали переглядываться, не веря в происходящее. А горничная вдруг бросилась перед Надей на колени и схватила ее за руки:

- Барышня, прошу вас, помогите нашей графинюшке! Сил уж нет ее нападки терпеть! Барыню боли мучают, а она нас! Господом Богом молю!

- Помогу, помогу… Встань, – Надежда помогла горничной подняться. – Все будет хорошо. Обещаю.

К вечеру настроение Елены Андреевны разительно изменилось. Она не могла поверить, что больше не чувствует боли.

- Да как же вам это удалось, дорогая? – вопрошала матушка графа у смущенной Нади. – Чудо! Ей Богу, чудо! В заграницах так травки-то выучили?

- Разбираюсь немного. Ваше сиятельство, я вам нужные травы смешаю, а горничная пусть отвар делает. Пить его нужно три раза в день. Как закончится, отправьте за мной, я еще приготовлю, - тихо заговорила Надя. – И ножки-то берегите. Их в тепле держать нужно, но ходить не забывайте. Я еще вам мазь передам.

- Молиться за вас буду, Наденька, - всхлипнула матушка графа, утирая слезы платочком. – Видать, не просто так Володенька вас в Россию привез. Божье провидение, не иначе…

Дом Милютиных мы покидали с легким сердцем, погостив в нем несколько дней. Все сложилось просто замечательно! Надя помогла Елене Андреевне, а мы приобрели еще одного друга. Теперь новости от Владимира, как я и хотела, можно будет получать из первых рук.

Зато дома ждала не очень приятная новость. Прибыл поверенный. Он дожидался меня, чтобы объявить о решении барона…