Когда мы вернулись в гостиницу, то с удивлением обнаружили, что Орель не спит, как обычно, свернувшись калачиком у теплого бока очага, а ведет себя очень нервно. Кот прыгал на окна, бросался к двери, словно хотел выскочить из номера. При этом рыжий хулиган завывал дурным голосом.
- Да что с тобой случилось?! – воскликнула я, глядя, как он раскачивается на шторе. – Орель!
- Дай-ка я поговорю с ним, - сказал Алексей и подошел к окну. Как только молодой человек заговорил с котом, тот сразу же спрыгнул со шторы на подоконник. Он внимательно слушал парня, визгливо мяукал в ответ, а потом прижался мокрым носом к стеклу.
- Что такое? – мне не терпелось узнать, что так встревожило животное. – Надеюсь, это обычный демарш из-за того, что его оставили в номере?
- Нет. Орель пытается сказать, что где-то совсем рядом всплеск страха. Кто-то жутко боится… - тихо произнес Алексей. – А еще кот чувствует силу. Такую, как у нас.
- Та-а-ак… И что нам делать? – я, конечно, была не против помочь, но для этого, как минимум, нужно было понять, кому требуется помощь.
- Возможно, Орель отведет нас? – парень посмотрел на кота, и тот сразу же спрыгнул на пол. После чего рыжий безобразник уселся у двери, давая понять, что готов бежать на поиски.
- Хорошо, пойдем, - я выпустила Ореля в коридор. – Раз ты говоришь, значит, там действительно что-то важное.
Мы втроем направились следом за котом, совершенно не понимая, куда и зачем идем. Оставалось надеяться, что это неопасно.
Прохожие с улыбками поглядывали на Ореля, который бежал по тротуару с высоко поднятой головой. Его пушистый хвост огненной метелкой выделялся на белом покрывале снега. Минут через пять кот заскочил в узкий проулок между двумя красивыми особняками и остановился, принюхиваясь, будто охотничий пес.
- Ты посмотри на него… Настоящий проводник! – восхищенно произнес Алексей.
- Но Орель — проводник в потусторонние миры! – шепотом напомнила я ему. – Он связан со смертью!
- Давайте будем осторожнее, – Надя тоже понизила голос. – Не нравится мне все это.
Тем временем Орель, похоже, определился с направлением и решительно направился в сторону разбитой коляски. Она полулежала между коваными заборами, присыпанная снегом. У нее не было колес, откидной верх прогнулся, а облучок совсем развалился.
Сначала все это меня настораживало, но когда я услышала тихий плач, внутри все перевернулось. Да это же ребенок! Ноги сами понесли меня вперед.
- Погоди! – рука Алексея легла мне на плечо. – Мы еще не знаем, что там такое! А если это ловушка?
Молодой человек был прав. Я остановилась. Но Орель посмотрел на нас таким взглядом, что стало ясно: нужно идти.
Волнуясь, я приблизилась к хлипкому убежищу и заглянула под провисшую крышу. На разодранном сидении сидел ребенок, судя по одежде — мальчик. Он плакал, закрыв лицо ладошками.
- Эй… Ты как здесь оказался? – мягко спросила я, обратив внимание, что на нем довольно дорогое пальтишко. – Где твой дом?
Орель запрыгнул на сидение и замурчал, тычась носом в копну его густых волос. Мальчик затих, а потом опустил ручки.
- Котик… - он принялся гладить довольного Ореля, а я нахмурилась. Что-то в движениях малыша было не так. Ребенок словно ощупывал кота проворными пальчиками… Да он слеп!
- Малыш, скажи, как ты попал в это место? – снова спросила я, ощущая внутри непонятную тревогу.
- Фима уснула, а я вышел, - мальчик повернул ко мне заплаканное лицо. – Теперь Фиму-у-у-у накажу-у-у-ут!
Меня словно током ударило. Да это же ребенок с миниатюры Вревского!
- Тебя зовут Лев? – выдохнула я, и он кивнул, а потом прошептал:
- Откуда вы знаете?
Маленькие руки оставили Ореля и потянулись ко мне. Пальчики сначала потрогали мои ладони, которые я открыла для него, после чего начали подниматься выше, к самому лицу. Пришлось нагнуться, чтобы ребенок прикоснулся к нему. Но больше всего меня удивил его следующий жест. Мальчик положил ручку мне на грудь и затих, прислушиваясь к чему-то понятному одному ему.
- У меня тоже есть то, что ты прячешь здесь… Оно говорит со мной, но я не все понимаю…
Я услышала, как изумленно ахнула Надя за моей спиной. Ничего себе поворот…
- Ты совсем замерз, - я взяла его руки в свои и подышала на них. – Нужно возвращаться домой. Сейчас котик расскажет нам, где ты живешь.
- Котик — волшебник? – шепнул малыш, и у меня от взгляда его невидящих глаз по спине пробежали мурашки.
- Конечно. Мы здесь все волшебники, - тихо засмеялась я и, повернувшись к Алексею, попросила: - Скажи этому рыжему проныре, чтобы показал дом Лёвушки.
Но Орель взглянул на меня ехидным взглядом, после чего спрыгнул на снег. Пушистый хвост закачался в такт его шагам, когда он двинулся по направлению к выходу из проулка.
Я взяла мальчика на руки, и тот доверчиво прижался ко мне. Мы уже вышли на тротуар, когда ребенок снова всхлипнул.
- Ты чего? – я погладила его по голове. – Не плачь, скоро будешь дома.
- Фиму-у-у-у накажу-у-у-у-ут! – заплакал Лев, размазывая слезы по раскрасневшимся от мороза щекам. – А она-а-а-а старенькая-я-я-я…
Я, конечно, сомневалась, что Вревский станет причинять какие-либо страдания старому человеку, но все-таки наказания ей, похоже, не избежать. Если эта Фима приставлена присматривать за ребенком, то как можно было уснуть? А с другой стороны. Неужели не нашлось никого помоложе?!
- Ну, тише, тише… Разберемся мы с твоей Фимой, - пообещала я и тяжело вздохнула. Это какой-то рок. Судьба нас с Вревским просто сталкивает лбами.
Орель проскользнул в узкую калитку, которая почему-то оказалась открытой. Ага! Особняк барона совсем рядом! Мы поднялись по красивой белоснежной лестнице и сразу услышали испуганные крики, доносящиеся из дома. Через секунду распахнулась входная дверь. Молодая девушка с заплаканным лицом затянула концы платка, подняла голову и увидела нас.
- Матушка Пресвятая Богородица! Нашелся барчук! Наше-е-лся-я-я! - она крутнулась на пятках, опять открыла дверь и закричала: - Барчу-у-у-ук наше-е-елся-я-я-я!
- Дай пройти! – я оттолкнула девушку в сторону. – Ребенок замерз, а она причитает!
Служанка, раскрыв рот, наблюдала, как мы входим в переднюю. Слезы на ее глазах моментально высохли.
- Лев Сергеевич, я чуть рассудком не тронулась! – к нам бросилась пожилая женщина в светлом платочке. – Уж с жизнью попрощалась!
Я передала ей мальчика и старушка зарыдала.
- Благодарю, сударыня! Дай Бог вам здоровья! Мы ведь уже в околоток Дашку отправили! Думали, его милость нам головы-то поотверчивает, как тем гусям!
В передней толпились и остальные слуги, одетые в верхнюю одежду. Видимо, собирались на поиски Льва.
- Его милость домой вернулся! – вдруг взвизгнула девушка, глядя в окно.
Лев вцепился в старушку и затянул свою пластинку:
- Фим-а-а-а-а…
- Унесите ребенка! – приказала я няньке, после чего раздраженно взглянула на слуг. – А вы чего встали?! Раздевайтесь и займитесь своими делами! Ничего не произошло, ясно?
Все будто растворились в воздухе. До оставшейся стоять Дашки тоже дошло. Девушка стянула с себя тулуп и платок, спрятала их за штору, после чего спросила:
- Как представить вас, сударыня? Мы вам век благодарны будем!
- За ребенком лучше смотрите! – процедила я, и тут открылась дверь.
Вревский вошел в дом, и его лицо вытянулось при виде нас. Я не стала дожидаться, пока он придет в себя.
- Сережа, дорогой, а мы вот в город по делам приехали. Решили тебя навестить. Ты-то забыл меня совсем, супругу свою молодую.
- О-ох! – громко выдохнула Дашка, всплеснув руками. – О-о-о-ох! Че делается! Не ждали-и-и, не гадали-и-и-и!