Круглый год. Сборник. 1974

Приходько Вл. Золотое перо Юлиана Тувима

К 80-летию со дня рождения польского поэта Юлиана Тувима (1894—1953)

В польском городе Лодзи у бухгалтера городского банка родился сын. Назвали его Юлеком.

Юлек был живой и весёлый мальчик. Играл с приятелями в прятки и в пожарных. Подражал птичьему теньканью и чириканью. А собирал чуть ли не всё на свете! Цветные картинки, перья, ракушки, лекарственные травы, марки и открытки, ободки от сигар... Он приносил домой бабочек, ужей, тритонов. Увлечения сменяли друг друга. То Юлек доставал газеты (по одному номеру каждого издания), то какие-то колёсики и винтики. То химикалии для важных опытов. То капельки ртути. Домашние термометры разбивались один за другим. Почему, это знал только Юлек.

Вместе с Купером и Жюлем Верном он бродил по лесам и пустыням дальних стран, охотился на тигров и ягуаров. Из книг про путешествия Юлек выписывал слова на экзотических языках. Это тоже была настоящая коллекция! Он знал, что «смола» — по-малайски «дамар», «голова» — по-дагомейски «афо», «рыбак» — по-якутски «балыксыт», «цветок» — по-древнемексикански «шочитл».

А вот кем станет, он ещё не знал.

Время шло. Юлеку исполнилось семнадцать. С завистью смотрела сестра Ирена на его письменный стол. Что там, какая новая коллекция? Юлек часами ходил по комнате и бормотал что-то непонятное.

Однажды тайна раскрылась. Юлек потерял ключ от стола. Вызвали слесаря, тот при всех открыл таинственный ящик. Там лежали толстые тетради в чёрных переплётах. И на каждом переплёте было вытиснено золотое перо.

В тетради Юлек записывал свои первые стихи.

Вскоре имя мальчика из Лодзи стало известно всей Польше. А потом его узнали и в других странах. Его лирику взахлёб читали взрослые. Дети полюбили то, что он написал для них.

Кто из вас не знает про азбуку, свалившуюся с печки? «Г ударилась немножко, Ж рассыпалась совсем!» Кто не получал письмо с трогательной просьбой:

Кто, наконец, не слышал об артисте Тралиславе Трулялинском и о загулявшем соловье, которому захотелось пройтись пешочком?

Много смешных и умных стихов написал для ребят Юлиан Тувим. Перо у него было и вправду золотое.

В нашей книге мы печатаем его стихотворения «Где очки?» и «Чудеса». Новостью для вас будет страничка его воспоминаний про собственное детство.

Владимир Приходько

ГДЕ ОЧКИ?

ЧУДЕСА

(Из воспоминаний „Моё детство в Лодзи“)

У нас в гимназии арифметику называли «арфма». Эта «арфма» всегда была моей ахиллесовой пятой: по временам у меня возникала охота лягнуть этой самой пятой всех учителей математики.

После нескольких дней, проведённых мной в школе, наш учитель Иван Александрович, по прозвищу «Провод», вызвал меня по «арфме». Я стоял у доски, решая чудовищную задачу: путешественник А вышел из города Б в семь часов утра, делая столько же километров в час, сколько стоит фунт чая, смешанного из трёх сортов, причём первого сорта взяли столько, сколько часов нужно, чтобы опорожнить бассейн; содержащий столько вёдер воды, сколько составляет остаток от деления числа 879 641 312 на число 37 643 и т. д.

Размышляя над всем этим, я пришёл к довольно неожиданному результату. Ответ звучал так: второй путешественник, некий Б, делает в час 3 фунта чая.

«Провод» не пожелал согласиться с таким ответом и заявил: «Тебе бы на фабрике шпули мотать, а не в гимназию ходить». И вот графа «арифметика» в моём дневнике украсилась первой, искусно и каллиграфически выведенной двойкой.

Дома, естественно, отчаянье. Моё будущее затянули чёрные тучи. Я стоял над пропастью: быть или не быть? Назавтра я уже в семь часов утра поплёлся переулками в школу. В восемь появился «Провод». Я поднял два пальца вверх и, давясь от слёз, прошептал: «Иван Александрович, я больше не буду».

«Провод» посмотрел на меня и спросил: «Чего ты больше не будешь?»

Я не знал, что ему ответить, и прошептал только одно: «Вычеркните эту двойку».

«Хорошо, — ответил он, — я тебя ещё спрошу. Не плачь, иди и попей водички».

О многих вещах, людях и событиях я позабыл за минувшие двадцать лет. Но свою первую двойку в дневнике вижу как на ладони и помню эти слёзы и водичку.

1925

Юлиан Тувим