Круглый год. Сборник. 1974

Лескин С. Хлебосолы

Лето сорок второго года в задонских степях было жарким. Августовское солнце вовсю палило ребячьи головы, но Димка, Андрюша и Федя привыкли к этому.

После того как в начале войны их отцы ушли драться с фашистами, ребята очень сдружились, и почти дня не проходит, чтобы они не встречались, не рассказывали друг другу, что пишут их отцы с фронта, не делились всеми новостями села.

О войне до последнего времени ребята знали из коротких писем своих отцов да из разговоров взрослых. А вот несколько дней назад и в их селе стали слышны орудийные выстрелы, разрывы снарядов. Война приблизилась к их родным местам и где-то совсем недалеко будто остановилась.

— На Дону наши наподдали фашистам! — сказал однажды дядя Трофим. — Может, задержат их там.

Дядя Трофим сам воевал с фашистами, после тяжёлого ранения недавно вернулся с фронта, поэтому ребята верили каждому его слову о войне. Поверили и на этот раз, но теперь они всё чаще прислушивались к недалёкому грохоту, с наступлением темноты всматривались в огромное зарево в той стороне, где течёт Дон.

Вот и сейчас ребята забрались на курган, что высится за селом, и напряжённо прислушивались к орудийной стрельбе. Вдруг Димка Снегирёв посмотрел на просёлочную дорогу и глазам своим не поверил. Прямо к ремонтной мастерской медленно двигались два большущих танка.

— Глядите! — воскликнул Димка.

Федя и Андрюша остолбенели, молча и удивлённо смотрели на лязгавшие гусеницами чудовища.

Первым пришёл в себя Федя Дубко.

— Скорее домой!— Он поддёрнул штаны, будто собираясь бежать.

Димка посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Потому что, может, это немецкие, — нерешительно высказал догадку Федя, словно оправдываясь за только что проявленное малодушие.

Андрюша, не говоря ни слова, посматривал то на приближавшиеся танки, то на своих дружков. Он был тоже не прочь побежать домой, но не хотел, чтобы Димка заподозрил его в трусости.

— Может, и не немецкие,— стараясь казаться спокойным, сказал Андрюша. — А почему один танк тянет за собой другого?

Уже темнело, и как Димка ни вглядывался в танки, как ни старался прочесть надписи на их башнях, ничего не получалось.

— Не разобрать, что на них написано! — заявил он, ни к кому не обращаясь. Потом, глядя на Андрюшу, пояснил:— И первый не тянет второго, а буксирует. Понял? Второй, значит, поломанный или подбитый.

Андрюша в знак согласия молча кивнул головой.

Танки между тем подошли к мастерской и остановились. Мотор заглох, и снова наступила тишина, которая лишь изредка нарушалась орудийными выстрелами.

Федя и Андрюша смотрели на Димку, своего восьмилетнего дружка. Ребята были на целый год старше Димки, но они считали его самым рассудительным и сейчас ожидали, что он скажет. А тот сказал:

— Пошли посмотрим, что это за танки!

Федя опять поддёрнул штаны и посмотрел в сторону села, а Прохоров Андрюша, уже не задумываясь, что о нём подумает Димка, возразил:

— Ты что, Дим! А если это вражеские танки?

— Так мы же осторожно к ним подберёмся! Как настоящие разведчики.

Но как Димка ни пытался уговорить своих дружков, не тут-то было. Постояв ещё немного, ребята направились в село. Федя ускорил шаги, потом побежал к своему дому, Андрюша шёл на несколько шагов впереди Димки, а тот тем временем подумал: «Играть в разведчиков вы готовы всегда, а как взаправду — сразу испугались».

За ужином Димка попытался выяснить у мамы с бабушкой, что это за танки, но ни та, ни другая не только не могли объяснить, но даже не очень-то внимательно слушали его и говорили о своих делах.

Спать Димка пошёл на сеновал. Но заснуть сразу не мог. И когда понял, что ему не уснуть, он слез с сеновала и осторожно — чтоб не услышали мать и бабушка — вышел на улицу.

Было уже совсем темно, небо почти сплошь заволокло облаками, лишь кое-где светились звёзды. Вдоль заборов Димка дошёл до крайней хаты и вдруг увидел идущего от мастерской человека. Мальчик прижался к дощатому забору. Человек шагал по другой стороне улицы, и Димка не узнал, кто это. А когда шаги смолкли, мальчик решительно направился к мастерской, которая находилась метрах в трёхстах от крайней хаты.

Никаких танков возле мастерской уже не было. Димка заметил, как в щель большущей двери пробивался свет.

Всматриваясь, мальчик увидел в глубине просторной мастерской два танка. Над ними горели электролампочки, которые держались на натянутых проводах. Возле одного танка стояли люди, что-то мастерили и о чём-то переговаривались.

Димка, затаив дыхание, стал прислушиваться. Но как ни старался, не мог он разобрать, на каком языке и о чём говорили они. Вот в мастерской засмеялись, но попробуй по смеху узнать, чьи это — свои или чужие. Мальчика даже зло разобрало, а что поделаешь? И вдруг на башне одного танка он прочитал: «Смерть фашизму!»

Димка чуть было не вскрикнул от радости. «Наши! Советские танки!» — пронеслось в мальчишеской голове.

Вернувшись домой, Димка опять забрался на сеновал и сразу заснул. Но спал он беспокойно, несколько раз просыпался, всматривался в тёмный проём двери и удивлялся, почему так долго не приходит утро. А перед самым утром заснул, да так крепко, что Федя с Андрюшей еле разбудили его.

— Побежали в мастерскую!— первым делом сказал Димка. — Там наш танк ремонтируют! — И не успели его дружки и рта раскрыть, он рассказал им о своём ночном походе.

Димка забежал в хату, быстро выпил кружку молока, и, пока бабушка собралась спросить, куда он так торопится, ребят и след простыл. До мастерской бежали наперегонки. Там вовсю кипела работа. Старый кузнец Пахом с напарником дедом Матвеем стучали молотками по наковальне, высекая из раскалённого железа искры. Третий дед — белоголовый Антон — раздувал мехи горна. Дядя Трофим вместе с двумя танкистами что-то вытачивали на токарном станке. Остальные танкисты — кто возился с мотором, кто с гусеницей, растянувшейся на полу, и никто не обратил внимания на появление ребят. А когда кузнецы перестали стучать и умолк токарный станок, дядя Трофим вдруг громко сказал:

— А, помощники пожаловали!

И тут все увидели ребят. А лейтенант, что возился с мотором, поднял правую руку и весело выкрикнул:

— Салют, племя молодое!— Потом уже серьёзно сказал: — А ну проходите сюда, да смелее! Работа всем найдётся!

— Они работы не боятся, товарищ лейтенант! — заметил дядя Трофим. — Ребята деловые.

И действительно, работа нашлась всем. Ребята протирали разные детали, подносили их то одному, то другому, даже раздували мехи горна вместо уставшего деда Антона. А потом, когда солнце стало заглядывать в распахнутые двери, дядя Трофим подозвал Димку и тихо сказал:

— Вот что, Снегирёк, нужно бы танкистам к завтраку что-либо повкуснее принести. А то у них, наверное, одни консервы да хлеб.

Ребята незаметно исчезли. И когда это обнаружили, лейтенант воскликнул:

— Племя-то молодое улетучилось!

Все дружно засмеялись, а дед Пахом добавил:

— На речку небось подались!

Но дед Пахом ошибся. Ребята убежали домой. В это время Димка уже торопливо говорил своей бабушке:

— Понимаешь, бабуля, в мастерской солдаты наш танк исправляют! А дядя Трофим помогает им. С ним там и дедушка Антон, и дедушка Матвей, и дедушка Пахом!

— Ну и хорошо, — сказала бабушка, глядя на внука.

— Конечно, хорошо! — согласился Димка. — Только понимаешь, бабуля, танкистам бы к завтраку что-нибудь надо добавить! А то дядя Трофим говорит, что у них, наверное, одни консервы!

— А сколько их, танкистов-то?— наконец поняла бабушка, чего от неё добивается внук. И когда узнала, что шестеро, о чём-то задумалась. А потом сказала: — Ну что ж, надо так надо.

Димкина бабушка вынесла из хаты шесть крупных, недавно сорванных с грядок помидоров и корзинку с огурцами.

— Больше, Дима, и дать-то нечего! Если б знать, что долго они пробудут, можно бы сварить что-нибудь, — сказала она.

— Что ты, бабуля!— воскликнул Димка. — Не горюй, это им во как понравится!

Тут пришли Димкины дружки. Андрюша нёс горшок парного молока, а Федя Дубко — две больших редьки.

— Она нисколечко не горькая!— сказал Федя.

Димкина бабушка улыбнулась, но ничего не сказала и всё уложила в корзинку.

Подойдя к мастерской, ребята вдруг услышали рёв моторов. В дверях появились лейтенант и дядя Трофим, который что-то прокричал на ухо танкисту и показал на подошедших ребят. Лейтенант посмотрел на часы, повернулся и резко махнул рукой. Моторы замолкли.

— На завтрак — двадцать минут! — скомандовал лейтенант.

Танкисты в одно мгновение очутились возле ребят, быстро расселись прямо на траве у стены мастерской. Двое открывали консервные банки, третий нарезал хлеб, а четвёртый выкладывал содержимое корзинки. Увидели танкисты, что принесли им ребята, наперебой стали хвалить:

— Ну и молодцы, ребятки!

— Ай да хлопцы!

— Чудо, да и только!

Рядом с танкистами уселись дядя Трофим и три деда. А ребята отказались от угощения.

— Мы уже поели!— ответил за всех осмелевший Федя.

Лейтенант, наверное, догадался, чего хочется ребятам, и сказал:

— Ну, раз отказываетесь от еды, присмотрите за танками!— И, подмигнув дяде Трофиму, добавил: — А то мало ли что может случиться.

Через двадцать минут опять взревели моторы, и танки выползли на дорогу. Танкистов не было видно. Но вот из люка переднего танка показался весёлый лейтенант, помахал ребятам и крикнул:

— Спасибо вам, дорогие хлебосолы!

Вскоре танки скрылись за пригорком.

— Вот так-то, ребятки! — сказал дед Пахом и запустил шершавую ладонь в выгоревшие Федины волосы.— А Димка-то о чём задумался?

— Да вот непонятно, почему это командир назвал нас дорогими хлебосолами, — сознался Димка.— Что такое хлебосолы, дедушка?

Старый кузнец усмехнулся.

— Хлебосолы — это гостеприимные люди, — пояснил он. — Ну, которые хорошо принимают и кормят гостей.

Ребята заулыбались, довольные похвалой.

— Одним словом, Снегирёк, добрые вы ребята! — добавил дядя Трофим, сгрёб стоявших рядом мальчишек и крепко прижал их к себе.

Сергей Лескин