«Мы прожили не напрасно…» (Биография Карла Маркса и Фридриха Энгельса)

Во второй своей совместной научной работе – «Немецкой идеологии» Карл Маркс и Фридрих Энгельс, по выражению В.И. Ленина, представили доказательства того, что «социализм не выдумка мечтателей, а конечная цель и необходимый результат развития производительных сил в современном обществе»[104]. Раскрытие этой исторической закономерности явилось подвигом, проложившим новые пути в истории человеческой мысли.

Но это открытие принесло бы немного пользы, если бы так и осталось скрытым в кабинетной тиши. Однако такой образ действий был абсолютно не в духе обоих друзей. Напротив. «Мы отнюдь не намеревались поведать о новых научных результатах исключительно „ученому“ миру, изложив их в толстых книгах… – писал позже Энгельс. – Мы оба уже глубоко вошли в политическое движение, имели некоторое число последователей среди интеллигенции… и достаточно широкие связи с организованным пролетариатом… Как только мы все уяснили сами себе, мы приступили к работе»[105]. Речь шла о том, чтобы соединить революционную теорию с революционной практикой.

Поиски нужного пути

В то время теория Маркса и Энгельса была, по замечанию Ленина, лишь одной из «чрезвычайно многочисленных фракций или течений социализма»[106]. Конечно, она являлась единственным научно обоснованным учением о социализме и коммунизме, однако в сознании даже передовых рабочих того времени господствовали либо утопические представления о социализме и коммунизме, либо более или менее мелкобуржуазные иллюзии о всеобщей классовой гармонии.

И это неудивительно. Жалкое экономическое и социальное положение пролетариата, а также привилегия господствующих классов на получение образования делали невозможным, чтобы рабочие в массе своей самостоятельно в систематической форме изучали научные труды, собственными силами исследовали законы исторического развития. В то время такого рода знания могли быть приобретены и разработаны лишь представителями имущего класса, передовыми интеллигентами.

Но в любом случае для этого – как тогда, так и в наше время – наряду с большой одаренностью требовалось еще одно непременное условие. Эти интеллигенты должны были целиком и полностью встать на сторону пролетариата, посвятить себя служению рабочему классу. Именно такими интеллигентами, решившими, не страшась материальной нужды, клеветы и преследований, идти вместе с рабочим классом по пути, который они считали единственно верным, были Маркс и Энгельс.

Какой же путь следовало избрать, чтобы соединить научный коммунизм с рабочим движением?

Оба друга не раз имели возможность убедиться, как трудно распространять свои идеи с помощью одних лишь журналов и книг. Оставался только один путь: примкнуть к тем организациям, которые уже существовали, и через них добиваться распространения идей научного коммунизма среди передовой части европейского рабочего класса, вытесняя распространенные в его среде ненаучные воззрения.

Возникают коммунистические корреспондентские комитеты

Еще в период работы над «Немецкой идеологией», в начале 1846 г., Маркс и Энгельс вместе с некоторыми из своих единомышленников создали в Брюсселе Коммунистический корреспондентский комитет. Их идея состояла в том, чтобы путем организации широкой переписки «установить связь между немецкими социалистами и социалистами французскими и английскими, сообщать иностранцам о ходе социалистического движения в Германии и осведомлять немцев в Германии о развитии социализма во Франции и в Англии. Таким путем смогут обнаружиться различия мнений, при этом будет возможен обмен мнениями и беспристрастная критика»[107]. Так обосновывал Маркс свой план в письме к одному из французских социалистов.

Идея доказала свою жизнеспособность. В короткий срок удалось завязать письменный обмен мнениями или укрепить существовавшие контакты с представителями революционного крыла чартистского движения в Англии, французскими и бельгийскими социалистами, а также с прогрессивно настроенными представителями интеллигенции в Германии.

Особое внимание оба друга уделяли немецким рабочим, которые были объединены в Союзе справедливых. В конце мая – начале июня 1846 г. Маркс и Энгельс предложили активистам Союза в Лондоне Генриху Бауэру, Иосифу Моллю и Карлу Шапперу тоже создать в этом городе Коммунистический корреспондентский комитет. Те не только дали согласие, но и позаботились о том, чтобы многочисленные тайные организации Союза вступили в переписку с Брюссельским комитетом.

Вскоре корреспондентские комитеты уже существовали в Лондоне и Париже, Гавре, Копенгагене, Гётеборге, Кёльне, Эльберфельде, Гамбурге, Киле, Магдебурге, Бреслау (Вроцлаве), Лейпциге и других городах. Обычно они насчитывали небольшое число членов, однако их деятельность по разъяснению взглядов относительно необходимого пути пролетариата к власти была весьма полезной. С этой точки зрения Брюссельский комитет превратился в идеологический и политический центр коммунистического движения.

В короткое время вокруг Маркса и Энгельса в Брюсселе сложился круг единомышленников. К ним принадлежал Вильгельм Вольф, учитель по специальности, который приобрел известность как защитник силезских ткачей и мелких крестьян в ходе их недавних выступлений против прусского правительства. Спасаясь от полицейских преследований, он прибыл в Брюссель, где познакомился с Марксом и Энгельсом и вскоре стал одним из самых верных их друзей. Тесную связь с ними поддерживали также немецкие журналисты Луис Хейльберг, Себастьян Зейлер и Фердинанд Вольф, бывший офицер, а позже журналист и топограф Иосиф Вейдемейер, юрист Эдгар фон Вестфален, младший брат Женни Маркс, и бельгийский архивариус Филипп Жиго – все подлинные демократы и будущие коммунисты, все под слежкой у полиции.

И все они терпели нужду. Потеря гонорара за «Немецкую идеологию» тяжело отразилась на положении Маркса и Энгельса. Маркс вынужден был заложить в ломбард последние ценные вещи семьи и, несмотря на это, ему так и не удалось преодолеть денежные затруднения. Таким же было и положение Фридриха Энгельса, который привез с собой в Брюссель Мери Бёрнс. В одном из писем своему шурину Эмилю Бланку он сетовал: «Вся эта мерзость объясняется тем, что в течение всей зимы я своей литературной работой не заработал почти ни гроша и вместе с женой должен был жить почти исключительно на деньги, получаемые мною из дому, а их было не так уж много»[108].

«Никогда еще невежество никому не помогло!»

Но материальные заботы не мешали Марксу и Энгельсу активно заниматься политической работой. Они прилагали все силы для того, чтобы распространять среди членов Союза справедливых свои научные взгляды о путях и целях рабочего класса. Для этого они использовали самые различные методы.

Они неоднократно рассылали в другие корреспондентские комитеты так называемые письма-циркуляры. Маркс и Энгельс вместе со своими соратниками выступали в них против ненаучных представлений, которые были распространены внутри Союза, особенно против утопического коммунизма Вильгельма Вейтлинга и «истинного» социализма. «Истинные» социалисты – это выражение Маркс и Энгельс употребляли в ироническом смысле – на мелкобуржуазный манер отрицали революционную борьбу пролетариата и предпочитали предаваться иллюзиям, будто возможно добиться изменения общества к лучшему, обращаясь исключительно к благоразумию людей и целых классов.

Этих «истинных» социалистов можно считать духовными отцами тех мелкобуржуазных идеологов, которые сегодня выступают против научного коммунизма и его претворения в жизнь в социалистических странах, призывают к социализму с «человеческим лицом» и, прикрываясь лозунгом «демократизации» социализма, пытаются разрушить его реальные основы.

Во время встреч, проходивших, по-видимому, еженедельно, члены Брюссельского корреспондентского комитета обстоятельно обсуждали вопросы, содержавшиеся в приходивших письмах, и подготавливали ответы на них. На одном из таких обсуждений, состоявшемся в конце марта 1846 г., произошло резкое столкновение с Вильгельмом Вейтлингом. Маркс и Энгельс долгое время терпеливо пытались убедить его отказаться от устаревших воззрений и обрести в нем союзника. Но тщетно. И на этом собрании Вейтлинг настаивал на своих утверждениях, согласно которым в Германии вот-вот должна начаться коммунистическая революция, для осуществления которой пролетариат нуждался только в воодушевлении, а не в научных взглядах и продуманной организации. Он не смог отказаться от своих когда-то прогрессивных, но с тех пор безнадежно устаревших представлений.

Маркс и Энгельс были вынуждены решительно выступить против его утопических воззрений, поскольку они вводили рабочих в заблуждение и обрекали их на бессмысленные жертвы. Кто пренебрегает теорией, тот наносит вред рабочему движению, гневно заявил Маркс и, как сообщает очевидец, добавил: «Никогда еще невежество никому не помогло!»[109] Разрыв с Вейтлингом стал неизбежным.

Иногда отдельные члены Брюссельского комитета, и прежде всего Фридрих Энгельс, принимали личное участие в дискуссиях, проходивших в других городах. В августе 1846 г. по поручению Брюссельского комитета Энгельс отправился почти на целый год в Париж. Он должен был помочь парижским членам Союза справедливых преодолеть еще господствовавшие там взгляды «истинных» социалистов. Энгельс горячо взялся за дело. Несколько вечеров подряд он разъяснял примерно двадцати немецким ремесленникам и рабочим мелкобуржуазную, антипролетарскую сущность «истинного» социализма, подменявшего классовую борьбу классовым миром. Одновременно он знакомил своих собеседников с основами научного коммунизма.

Когда его спрашивали, в чем же, по его мнению, состоят задачи коммунистов, он коротко и ясно отвечал: «…1) отстаивать интересы пролетариев в противоположность интересам буржуа; 2) осуществить это посредством уничтожения частной собственности и замены ее общностью имущества; 3) не признавать другого средства осуществления этих целей, кроме насильственной демократической революции»[110]. В своем сообщении в Брюссель Энгельс добавляет: «Об этом спорили два вечера… Когда дело дошло до голосования, собрание объявило себя коммунистическим, в духе вышеприведенного определения. Решение было принято тринадцатью голосами против двух…»[111]

Вступление в Союз

Интенсивная деятельность Брюссельского коммунистического корреспондентского комитета, и в особенности Маркса и Энгельса, принесла свои плоды. В Союзе справедливых все больше распространялось убеждение в том, что различного рода утопические теории не пригодны для рабочего класса и что, напротив, взгляды Маркса и Энгельса оправдывают себя в практике борьбы. В ноябре 1846 г. руководство Союза – за несколько недель до этого оно перешло в Лондоне в руки Генриха Бауэра, Иосифа Молля и Карла Шаппера – объявило о созыве в начале мая 1847 г. конгресса, который, однако, состоялся лишь в начале июня. Конгресс должен был сформулировать «простой коммунистический символ веры, который мог бы служить для всех путеводной нитью»[112].

В конце января 1847 г. лондонское руководство Союза направило своего члена Иосифа Молля в Брюссель к Марксу и в Париж к Энгельсу. Молль предложил обоим друзьям вступить в Союз и принять участие в его реорганизации. Он заверил их в том, что на конгрессе они смогут выступить с изложением своих научных взглядов, которые будут затем опубликованы в качестве программы Союза.

Маркс и Энгельс дали согласие. Они стали членами Союза, который в важнейших вопросах принял их позицию или же придерживался взглядов, весьма близких к точке зрения обоих друзей.

Правда, Маркс выдвинул еще одно весьма характерное для него условие. Коль скоро Союз примет принципы научного коммунизма, он категорически против каких-либо проявлений «культа личности». Из устава следовало удалить все, что могло содействовать «суеверному преклонению перед авторитетами»[113]. Маркс и Энгельс хотели иметь дело с критически, самостоятельно мыслящими сторонниками своей теории. Они чувствовали отвращение к любому культу личности, потому что такого рода представления мешали активности масс. Для них в первую очередь имело значение дело, успех политической работы, преданность рабочему классу. Они были твердо убеждены, что в силу самой природы научного коммунизма борцами за его идеалы могут быть только критически мыслящие, творческие люди и никогда – слепо верящие догматики.

Революция надвигается

1847 год целиком прошел для Маркса и Энгельса под знаком преобразования Союза справедливых в революционную рабочую партию. Хотя Энгельс почти весь год провел в Париже, благодаря интенсивной переписке оба друга действовали в теснейшем единстве. А времени терять было нельзя, ибо над Европой сгущались тучи революционной грозы.

Антифеодальное движение в Германии вступило в новую стадию. Неурожаи 1845 и 1846 гг. вызвали голод и волнения. В 1847 г. разразившийся в Англии тяжелый экономический кризис распространился на Германию. Глубокое недовольство все шире охватывало народные массы. Во многих местах оно прорывалось наружу в виде политических демонстраций.

Прусская государственная казна опустела. Король требовал денег. Но деньгами располагал только его противник – буржуазия, которой он до этого отказывал в праве вести с ним какие-либо политические переговоры. В денежных же делах для буржуазии, как заявил тогда один из выразителей ее взглядов, «нет места сентиментам»[114].

В Германии назрела революционная ситуация. Господствующий феодальный класс, включая короля, уже не мог дальше править так, как правил до сих пор. Угнетенные классы – от буржуазии до рабочих – не желали, чтобы ими управляли так, как управляли до сих пор.

Как же должен был вести себя в обстановке приближающейся революции молодой рабочий класс, как следует держать себя коммунистам? Этот вопрос волновал умы, он стоял и в центре дискуссий, проходивших в Союзе справедливых. Следует ли верить сладким песням князей о том, что в лице буржуазии дворянство и рабочий класс имеют общего врага? Или же следует оказать поддержку буржуазии, беззастенчиво эксплуатирующей пролетариат, в ее борьбе против короля и дворянства? А может быть, следует сидеть сложа руки и дожидаться в качестве «смеющегося третьего» исхода борьбы между феодальным дворянством и буржуазией? Или же правы те горячие головы, которые считают, что рабочим следует использовать столкновение между обоими эксплуататорскими классами, чтобы одним ударом устранить их и создать коммунистическое общество?

Вопросы, сплошные вопросы, на которые накопленный к тому времени исторический опыт не мог дать исчерпывающего ответа. Но рабочим необходим был такой ответ, чтобы иметь возможность отстаивать свои интересы в надвигающейся революции.

Марксу и Энгельсу было совершенно ясно, что предстоящая революция в Германии могла быть только буржуазно-демократической революцией, потому что лишь буржуазия была к тому времени достаточно сильной для того, чтобы взять в свои руки власть, находившуюся в руках феодального дворянства. Вместе с тем оба друга видели, что за буржуазно-демократической революцией уже надвигается революция рабочего класса. Именно к ней следовало готовить молодой пролетариат.

А сделать это могла бы только одна сила, которая, возникнув из недр рабочего класса и неразрывно связанная с ним, будет вооружена знанием о путях и целях освободительной борьбы пролетариата, научно обоснованной стратегией и тактикой пролетарской классовой борьбы. Такой силой могла бы быть только революционная пролетарская партия. Поэтому Маркс и Энгельс с величайшей энергией принимаются за подготовку к ее созданию.

Первый конгресс Союза коммунистов

Предстоял созыв конгресса Союза справедливых. Он должен был состояться 2 – 9 июня 1847 г. в Лондоне. На нем предполагалось обсудить новый устав и проект новой программы Союза. Маркс и Энгельс разработали важные положения проекта устава и основополагающие идеи проекта программы. К сожалению, Карл Маркс не смог лично принять участие в работе конгресса. Несмотря на все усилия, ему не удалось достать денег на поездку. Но он был уверен, что Фридрих Энгельс, который был избран делегатом от парижских членов Союза, и его друг Вильгельм Вольф наилучшим образом будут представлять его на конгрессе.

Делегаты, а их собралось примерно двенадцать – пятнадцать человек, подробно обсудили будущие организационные принципы Союза и в заключение сформулировали проект устава. Проект был распространен среди всех членов Союза для обсуждения, которое должно было продолжаться до созыва следующего конгресса. Союз должен был представлять собой демократическую, но строго организованную партию с выборным, подотчетным и отзываемым руководством. Ежегодно созываемый конгресс объявлялся высшим органом Союза, а сам Союз подразделялся на центральный комитет, округа и общины. Отдельные общины не могли насчитывать в своем составе менее трех и – поскольку Союзу еще предстояло действовать тайно – более двенадцати, а позже двадцати членов.

Все это было уже теми организационными принципами, которые мы называем сегодня демократическим централизмом и которые стали характерными для всех революционных рабочих партий.

Большое значение Маркс и Энгельс придавали обязанностям членов Союза. Проект устава требовал от каждого из них разделять коммунистические убеждения, подчиняться демократически принятым решениям, быть образцом в политической деятельности и личной жизни, обнаруживать революционную энергию и рвение в овладении теорией. Это были высокие политические, моральные и идеологические требования.

Делегаты решили дать новое наименование Союзу и совершенно недвусмысленно назвали его Союзом коммунистов. Вместо прежнего расплывчатого лозунга «Все люди братья!» они выдвинули новый, зовущий на борьбу призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Впервые в истории прозвучал призыв, выражающий сущность пролетарского интернационализма: идею международной солидарности рабочих, идею единства и сплоченности, общности интересов и целей рабочего класса в совместной борьбе против капиталистического рабства.

В ходе обсуждения программы Фридрих Энгельс и Вильгельм Вольф убедительно отстаивали новые научные взгляды. Об этом свидетельствует выработанный в результате проходившей на конгрессе дискуссии проект программы, носивший название «Проект коммунистического символа веры». Он был написан Фридрихом Энгельсом, а подписан Карлом Шаппером и Вильгельмом Вольфом в качестве председателя и секретаря конгресса. Хотя этот проект программы уже проникнут духом научного коммунизма, вместе с тем он содержал еще остатки непреодоленных утопических и идеалистических воззрений. И этот проект был передан членам Союза для основательного обсуждения.

Маркс и Энгельс могли испытывать глубокое удовлетворение результатами конгресса. Был сделан важный шаг на пути к созданию партии. На конец ноября 1847 г. был назначен следующий конгресс, который должен был состояться тоже в Лондоне, окончательно утвердить устав Союза и завершить дискуссию по программе. Оба друга считали, что их вклад в подготовку конгресса должен заключаться в создании наиболее благоприятных предпосылок для его проведения путем энергичной пропаганды своих взглядов. Последовавшие месяцы были отмечены почти лихорадочной активностью в этом направлении.

Создание Немецкого рабочего общества в Брюсселе

Прежде всего следовало сделать некоторые организационные выводы из результатов прошедшего конгресса. В начале августа 1847 г. в Брюсселе были созданы новые общины и окружные органы Союза коммунистов. Маркс был избран главой одной из общин и руководителем окружного комитета. Позднее, после своего возвращения в Париж, членом Парижского окружного комитета Союза стал и Энгельс.

Вместе с Энгельсом (с конца июля до середины октября тот снова был в Брюсселе) Маркс занимался расширением и укреплением связей Союза с рабочими. С этой целью оба друга создают в конце августа в Брюсселе Немецкое рабочее общество. Это была легальная организация, находившаяся под влиянием тайной местной общины Союза коммунистов. Вскоре оно насчитывало около сотни членов.

По средам и воскресеньям вечерами члены Рабочего общества встречались в гостинице «У лебедя», в сохранившемся до наших дней здании, расположенном на Гран-Пляс и принадлежавшем цеху брюссельских мясников. Маркс регулярно принимал участие в собраниях, ибо он считал, что «общественная деятельность, какой бы скромный характер она ни носила, оказывает на каждого необычайно освежающее действие»[115]. Если по средам обсуждались политические и социальные вопросы, чаще всего после предварительного прослушивания доклада, то по воскресеньям после обзора политических событий за неделю, с которым обычно выступал Вильгельм Вольф, программа предусматривала общие развлечения. На встречах присутствовали также жены членов общества. Собравшиеся развлекались пением, танцами, исполнением театральных пьес, а Женни Маркс нередко читала отрывки из произведений классиков мировой литературы.

Карлу Марксу принадлежала главная заслуга в том, что это Рабочее общество постепенно превращалось в школу по изучению теории коммунизма. В конце 1847 – начале 1848 г. он прочитал здесь несколько лекций о причинах капиталистической эксплуатации, в которых разъяснял своим слушателям, почему интересы капитала и интересы рабочих находятся в непримиримом противоречии друг к другу. Здесь Маркс приобретал опыт как докладчик, пропагандист, опыт, который он постоянно пополнял на протяжении последующих лет и десятилетий. Здесь, и не в последнюю очередь благодаря своей общественной деятельности, он приобрел доверие многих передовых брюссельских рабочих.

В своих лекциях в Рабочем обществе Маркс в особенности опирался на содержание книги, работу над которой он закончил как раз в те дни, когда в Лондоне завершился первый конгресс Союза коммунистов. Книга носила необычное название «Нищета философии». Она вышла в свет одновременно в Брюсселе и в Париже. Маркс написал ее на французском языке. Название имело иронический смысл, так как в своем труде Маркс полемизировал с появившейся в 1846 г. книгой «Философия нищеты» французского мелкобуржуазного социалиста Пьера Жозефа Прудона. Маркс просто переставил слова в ее названии, чтобы показать, сколь плачевно обстояли дела с идеалистической философией Прудона.

Прудон, наборщик по профессии, разделял иллюзии относительно возможности устранения бесчеловечных последствий капитализма, не затрагивая его экономических основ. Он считал, что капитализм можно реформировать мирным путем.

Это был реформизм чистейшей воды, уже тогда разоблаченный историей как иллюзия, или обман. Тем не менее идеи Прудона пользовались значительным влиянием во Франции и других странах, где у пролетариата только начинало пробуждаться классовое сознание. Маркс выступил против этих вводящих в заблуждение взглядов.

Кроме того, в «Нищете философии» Маркс исследовал значение экономической борьбы рабочего класса, стачек и профсоюзов. В то время эти вопросы очень интересовали коммунистов. Высказывались различные мнения. Прудон отрицал пользу стачек и утверждал, что рабочие не желают и вообще не должны организовываться в профсоюзы. Маркс, напротив, разъяснял читателям: объединение рабочих в профсоюзы служит для пролетариата школой классовой борьбы, формой подготовки к революционному штурму эксплуататорского строя. Он показывал, как в ходе отдельных этапов экономической борьбы за более высокую заработную плату и лучшие условия труда постепенно пробуждается классовое сознание пролетариев. Рабочий класс складывается в «класс для себя. Защищаемые… интересы становятся классовыми интересами. Но борьба класса против класса есть борьба политическая»[116].

Так Маркс учил рабочих на их собственном опыте тому, что экономическая и политическая борьба неразрывно связаны, что вследствие этого – в противоположность утверждениям реформистов – окончательное освобождение рабочего класса возможно только путем политической борьбы, путем свержения политического господства буржуазии.

Стратегические соображения

В конце лета 1847 г. Марксу и Энгельсу удалось распространить свое влияние на газету «Deutsche-Brüsseler-Zeitung» («Немецкая брюссельская газета»). Эта демократическая газета пользовалась любовью читавших на немецком языке рабочих и прогрессивных интеллигентов в Бельгии, Франции, Швейцарии и в Лондоне. В ней сотрудничали Мозес Гесс и Карл Шаппер, Георг Веерт и Фердинанд Вольф, особенно же Фридрих Энгельс, Карл Маркс и Вильгельм Вольф. В конце 1847 г. жившим в Брюсселе немецким коммунистам даже удалось полностью взять в свои руки руководство газетой. Она превратилась, хотя и на короткое время, в орган Союза коммунистов.

До февраля 1848 г. Маркс и Энгельс опубликовали в «Немецкой брюссельской газете» более двадцати статей. В них они разъясняли свои взгляды на стратегию и тактику рабочих и особенно коммунистов в предстоящих классовых битвах. Опыт, накопленный в Англии и во Франции, писали они, со всей отчетливостью показал, «что господство буржуазии не только дает в руки пролетариата совершенно новое оружие в борьбе против самой же буржуазии, но и создает ему совершенно новое положение…»[117]. Следовательно, помогая буржуазии устранять феодализм и добиваться осуществления основных буржуазно-демократических прав и свобод, таких, как свобода печати, собраний, союзов, суд присяжных, народное представительство, рабочий класс косвенно будет бороться и за свои собственные пролетарские интересы. Поэтому рабочие и в первую очередь коммунисты должны были выступать как решительные борцы за демократию, в союзе с буржуазными демократами вести совместные действия и всюду, где буржуазия проявляет колебания или склонность идти на уступки, подталкивать ее на решительную борьбу против феодального дворянства.

Конечно, цели и задачи рабочих выходили далеко за рамки буржуазной революции. Но сначала необходимо было путем борьбы за демократические преобразования создать условия для будущей пролетарской революции. Поэтому в «Немецкой брюссельской газете», как и во французских и английских прогрессивных изданиях, Маркс и Энгельс подчеркивали тесную взаимосвязь и взаимозависимость между борьбой за демократию и борьбой за социализм – принцип, который как в прошлом, так и в настоящем составляет азбучную истину революционной стратегии и тактики рабочего класса.

Маркс и Энгельс сразу же приступают к реализации данного принципа. Они принимают участие в создании брюссельской демократической ассоциации. Она объединяла в своих рядах пролетарских революционеров и буржуазных, мелкобуржуазных демократов, объединяла бельгийцев и немцев, французов и итальянцев, швейцарцев и поляков, в их числе известного польского историка и демократически настроенного политика Иоахима Лелевеля. Председателем ассоциации был бельгиец, вице-председателями – один французский социалист и Фридрих Энгельс. Поначалу он не хотел баллотироваться на этот пост, поскольку «слишком молодо»[118] выглядел. Но затем он правильно рассудил, что в Брюсселе не должно было быть «предпринято какого-либо демократического мероприятия, в котором мы не принимали бы участия»[119]. Когда Энгельс снова отправился в Париж, вместо него вице-председателем был избран Маркс.

Прусское, бельгийское и австрийское правительства с возраставшей подозрительностью следили за деятельностью Демократической ассоциации, в особенности же за деятельностью Маркса и Энгельса. Для них и их антинародной политики не было ничего опаснее, чем объединение в общий фронт коммунистов и буржуазных демократов. Поэтому они всеми силами стремились расколоть единый фронт демократических сил, оклеветать коммунистов как мнимых врагов демократии и изолировать их.

Второй конгресс Союза коммунистов

С середины 40-х годов все помыслы и действия Маркса и Энгельса были нацелены на создание партии, которая могла бы руководить освободительной борьбой пролетариата. Предпосылкой для этого являлось соединение научного коммунизма с рабочим движением. Теперь эта цель была совсем близка. Данную задачу должен был решить второй конгресс Союза коммунистов.

Маркс и Энгельс основательно подготовились к конгрессу. На этот раз они оба могли принять в нем участие, будучи делегированы соответственно брюссельскими и парижскими членами Союза. В ходе устного и письменного обмена мнениями они детально обсудили будущую партийную программу. По поручению Парижского окружного комитета Союза Энгельс разработал новый проект программы. Сохранив форму «Коммунистического символа веры», состоявшего из двадцати пяти вопросов и ответов, он вышел далеко за пределы содержания последнего. Его «Принципы коммунизма» от первой до последней строки проникнуты духом научного коммунизма. Их можно назвать наиболее зрелой работой, предшествовавшей «Манифесту Коммунистической партии». Рукопись «Принципов коммунизма» находилась в чемодане Энгельса, когда он 27 ноября 1847 г. встретился в Остенде с Карлом Марксом, чтобы вместе с ним ехать в Англию.

28 ноября – в день рождения Энгельса, которому исполнилось двадцать семь лет, – оба друга прибыли в Лондон. Уже на следующий день они приняли участие в митинге, который был созван обществом «Братские демократы» – организацией, подобной Брюссельской демократической ассоциации. Митинг был посвящен годовщине польского восстания 1830 г. и проходил в зале лондонского Просветительного общества немецких рабочих.

Маркса и Энгельса пригласили выступить на митинге с речами. Они оба выразили солидарность с борьбой польского народа за свою национальную независимость. Именно здесь Фридрих Энгельс произнес ставшую знаменитой фразу:

И добавил: «Следовательно, освобождение Германии не может совершиться без освобождения Польши от угнетения ее немцами»[120]. Придерживаясь таких интернационалистских позиций, Энгельс выступал и в защиту интересов немецкого народа, демонстрируя неразрывное единство подлинного патриотизма и пролетарского интернационализма. Так как положение рабочих всех стран одинаково, так как у них одни и те же интересы, одни и те же враги, говорил Энгельс, то «и бороться они должны сообща и братскому союзу буржуазии всех наций они должны противопоставить братский союз рабочих всех наций»[121].

Затем, вечером 29 ноября, начал свою работу второй конгресс Союза коммунистов. Его делегаты прибыли из Бельгии, Германии, Англии, Франции, Швейцарии и других стран. Карл Шаппер был вновь избран председателем, а секретарем на этот раз избрали Фридриха Энгельса. Конгресс продолжался более недели. Разумеется, его заседания проходили только по вечерам и ночью, потому что делегаты, которые проживали в Лондоне, должны были по двенадцать и более часов в день заниматься своей основной работой.

Большая часть заседаний конгресса была посвящена обсуждению программы. Маркс и Энгельс еще раз подробно изложили основные идеи своей теории и вынесли их на обсуждение делегатов-рабочих. Логика и сила доказательств их выступлений убедили участников конгресса. К тому же ход их мыслей полностью совпадал с собственным практическим опытом делегатов.

Вечером 8 декабря обсуждение закончилось. Делегаты одобрили Устав, который после возобновившихся дебатов был переработан еще раз. Его первый параграф точно выражал основные положения научного коммунизма и провозглашал не потерявшую своего значения до наших дней цель революционного рабочего движения: «Целью Союза является: свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов буржуазного общества и основание нового общества, без классов и без частной собственности»[122].

Выдвинутые Марксом и Энгельсом программные и тактические принципы были одобрены делегатами, и они получили поручение «выработать предназначенную для опубликования развернутую теоретическую и практическую программу партии»[123].

У пролетариата есть своя партия

Этими решениями второго конгресса было завершено создание Союза коммунистов. Он был первой революционной партией рабочего класса. По своей программе и составу он представлял собой международную организацию рабочего класса, но в то же время и первую немецкую рабочую партию. Он стал исходным пунктом современного мирового коммунистического движения.

Для Маркса и Энгельса рождение этой опиравшейся на принципы научного коммунизма партии означало торжество их длительных теоретических, идеологических и организационных усилий, направленных на то, чтобы убедить пролетариат в необходимости создания его самостоятельной политической партии.

Буржуазные фальсификаторы жизни и деятельности Маркса и Энгельса и сегодня продолжают распространять ложь о том, будто основоположники научного коммунизма считали излишним существование революционной боевой партии рабочего класса, будто мысль о необходимости такой партии была впервые высказана Лениным. Но еще Энгельс незадолго до своей смерти счел необходимым выступить против подобных лживых утверждений, заявив:

На протяжении всей своей жизни Маркс и Энгельс неизменно действовали в соответствии с этой позицией.