Ловушка для любви

Глава 14

Рабочий день в «Фетише» уже подходил к концу, когда заместитель председателя правления г-н Патиссон нажал кнопку селекторной связи.

— Старший менеджер Сауб слушает!

— Прошу вас сегодня ненадолго задержаться. Жду у себя в 18.30.

— Хорошо!

Такой же разговор состоялся спустя минуту с главным маркетологом Тришем.

Патиссон, пожилой бездетный бельгиец, был не только правой и левой рукой Клода Вилкау, но и его, по сути, наперсником. Добродушный, похожий на гнома, лысоватый старичок души не чаял в молодом, по сравнению с собственным возрастом, боссе.

И становился непреклонным, когда дело касалось интересов агентства. Сейчас настал именно такой случай.

— Я зобрал ваз по везьма необычному вопрозу, — то, как нервно он сцеплял и расцеплял пальцы, свидетельствовало о крайней степени взволнованности.

Сауб и Триш недоуменно переглянулись.

— То, что я вам зейчаз зкажу, должно озтатьзя между нами. Впрочем, езли бы зтарый Патиззон не был в этом уверен, то приглазил бы зюда других людей.

З одной зтороны, разговор можно оценить, как вмешательзтво в чужие дела. Но позкольку интерезы гозподина Вилкау я зтавлю выше озтального, то зчел необходимым обменятьзя мнениями. Выбрал ваз не из-за занимаемых должнозтей, а изключительно потому, что знаю: вы так же, как и я, преданы фирме и ее хозяину.

— Какие могут быть сомнения? — немного истерично хихикнула старший менеджер.

— Так вот, вынужден зообщить: дела агентзтва позледнее время далеко не блезтящи.

— Не может… — замолчал на полуслове Триш.

— Не только может, но так и езть! — сурово резюмировал хозяин кабинета.

— В последнее время мы подписали солидные контракты, — пискнула госпожа Сауб. — И получили, не столь уж частый случай, стопроцентную предварительную оплату.

— Не отрицаю. Однако, — сморщился Патиссон, словно обиженный ребенок, — этих денег уже нет.

— А куда они подевались? — отлично спетым дуэтом воскликнули главный маркетолог и старший менеджер.

— Для этого я и приглазил ваз. И хотя отчазти чувзтвую зебя предателем по отношению к гозподину Вилкау, зчитаю, что позтупаю правильно. Во-первых, потому, что желаю хозяину только добра. Во-вторых, убежден: его шантажируют какие-то негодяи.

— На чем основана ваша уверенность? — Триш поднял проницательные глаза.

— За зтоль неприятными выводами — два, как может показаться, никак не звязанные между зобой эпизоды.

— Что еще за эпизоды? — не удержала в узде женское любопытство Сауб.

— Значала — о финанзовом положении агентзтва. Точнее, о том, отчего его зчет почти пузт. Причина — фиктивная зделка, под которую и ушли зредзтва. Езли без экивоков, то подобным образом они были попрозту выведены из оборота. Заметьте: никогда, я повторяю — никогда, «Фетиш» подобным образом не позтупал. Мы все отлично знаем, назколько щепетилен в этих вопрозах шеф. Но мне — не зпрашивайте откуда — извезтно больше: в конечном итоге, деньги, причем наличными, достались гозподину Вилкау.

— Малоприятный инцидент! — заключил Триш.

Госпожа Сауб лишь недоуменно и смешно пошевелила губами, будто пыталась разжевать тайну, представлявшую собой некую липкую массу.

— Ну, а второй эпизод? — не терял присутствия духа главный маркетолог.

— Это везьма зтранный звонок. Он прозвучал немного раньше, чем злучилазь эпопея з деньгами, в конечном зчете, превратившимизя в наличные персонально для босса. Особого значения я поначалу звонку не придал. Но по звоей педантичнозти каззету запизывающего узтройства зохранил. А когда ушли деньги, взпомнил о звонке. И вновь прозлушал разговор — причем не единожды. Зделать из него вывод, годящийся для уголовного доказательства, нельзя. Однако я продолжаю зчитать его подозрительным и звязываю з последними малопонятными действиями Вилкау.

— Не могли бы его хотя бы тезисно пересказать.

— Зачем? Зейчаз мы прозлушаем запизь вмезте.

Патиссон сунул кассету в гнездо и нажал кнопку воспроизведения. После минутной паузы прозвучал звонок.

— Алло! — послышался голос бельгийца.

— Это консалтингово-рекламное агентство «Фетиш»?

— Да! Чем могу помочь?

— Вообще-то я звонил Клоду Вилкаутски…

— Наверное, вы хотели зказать «Вилкау».

— О да, конечно! Просто это у него такая кличка.

— Извините, мы — зерьезная организация. Какая у ваз проблема?

— Вашего шефа, с которым я собирался перетолковать, не оказалось на месте. Если точнее, там никто не поднимает трубку…

— Гозподина Вилкау в данный момент, дейзтвительно, нет на работе. А у его зекретаря — обеденный перерыв. Может, я могу ответить на ваш вопроз?

— Вряд ли!

— Почему вы так категоричны?

— Мне нужны деньги.

— Они взем нужны! — Сауб и Триш едва не прыснули со смеху: они никогда не слышали, чтобы заместитель председателя правления, небезосновательно слывущий в коллективе записным сухарем, пытался острить.

— Оно-то так, — согласился оппонент. — Да не у каждого, в отличие от меня, существует возможность поживиться.

— Гозподин Вилкау задолжал вам какую-то определенную зумму?

— Как бы не так! Но разве это мешает его слегка пощипать?

— Я отказываюзь вызлушивать подобные измышления!

— Не уподобляйтесь кисейной барышне!

— Кто вы такой?

— А вам какое дело?!

— Что за тон? Как вы можете зебе такое позволять?

— Не пыли, как перезрелый дождевой гриб! А Клоду, когда появится, передай: я еще позвоню. Пусть, если ему дорога фамильная честь, готовит бабки.

— Это уже выходит за рамки не только приличий, но и…

— Ничего, перебьетесь всем хором. Мы с господином Вилкау люди не совсем чужие на этом празднике жизни…

Щелчок и записывающее устройство автоматически отключилось. На несколько тягостных мгновений в кабинете воцарился шумовой вакуум. Первым его нарушил хозяин:

— Ну, как прокомментируете зей диалог злепого з глухим?

— Сказать что-либо определенное трудно, — Триш задумчиво потер выпуклый лоб. — Ни один эксперт, прослушав ленту сколько угодно раз, не рискнет утверждать, что речь непременно касается вымогательства. Ни одного прямого факта.

Госпожа Сауб возразила:

— Даже начинающий шантажист-самоучка благодаря телевидению и кино знает, как себя вести в подобной ситуации. Поэтому рассчитывать на то, что он станет изъясняться прямым текстом, а не гнусными намеками не приходится.

— Вот и я так подумал, — обронил Патиссон.

— Я остаюсь при своем мнении. Правда, с незначительным уточнением. Сам по себе телефонный разговор на обвинение в вымогательстве, безусловно, не тянет. Однако вкупе с непонятной историей с деньгами, заставляет насторожиться.

— Но я ведь зразу позле него ваз и не приглашал на безеду. Более того, зам о нем забыл, как о малоприятном инциденте.

— Вы правы, — в глазах госпожи Сауб загорелся огонек. — Не иначе, Клод попал в передрягу. Тем более, последнее время он сам на себя не похож.

— Вопроз — в какую передрягу?

— Все в агентстве знают: у шефа произошли перемены на любовном фронте. По слухам, упорно циркулирующим среди женской части коллектива, он получил отставку у своей пассии. Откуда эта информация, сказать не берусь. Она словно материализовалась из воздуха. Знаете, как это обычно бывает: одна услышала невзначай оброненное слово, другая — обрывок телефонного разговора, третья — в сердцах брошенную фразу. И вдруг мозаика складывается в картину. Так что, думаю, в отношении личной жизни шефа слухи соответствуют действительности.

Но уже здесь, в кабинете, у меня появилась иная версия. А что, если возлюбленную шефа похитили? Тогда «случайная» утечка информации — не больше, чем маскировка. Вы же знаете, те, кто занимается неппингом, категорически запрещают жертвам обнародовать ужасный факт. Вот Вилкау, дабы у окружающих не возникло никаких подозрений, и выдумал легенду о якобы имевшем место разрыве отношений.

— Ваше предположение — не хуже и не лучше аналогичных других, — Триш морщил лоб, как вошедший в раж гармонист меха инструмента. — Мог бы назвать их с десяток. Но что это нам даст?

— Ну, как же? — удивилась дама. — В зависимости от того, какую версию примем за исходную, будем предпринимать или не предпринимать те или иные шаги.

— Не взе так прозто, гозпожа Зауб! — несколько остудил ее пыл Патиссон. — Во-первых, мы должны определитьзя: зущезтвует ли угроза Клоду Вилкау? Ответ я бы хотел узлышать зразу. Так зказать, не отходя от каззы. Итак…

— Вне малейшего сомнения! — тут же отозвалась Сауб.

— С некой долей сомнения, — высказался Триш.

— Мое мнение вам извезтно, — подвел черту хозяин кабинета. — Теперь, как говорят бюрократы, к чизлу которых я принадлежу, переходим ко второму пункту повезтки дня. Как мы, ближайшие зоратники Клода, в зложившейзя зитуации должны зебя везти? Есть какие-нибудь зоображения?

— Заявить в полицию! — не сдавала лидерства Сауб.

— Пойдет ли это на пользу? Или, наоборот, усугубит положение? — Триш не спешил рубить с плеча.

— Тогда прежде давайте поговорим с Вилкау, — предложила старший менеджер.

— Вы так зчитаете? Назколько это будет этично? — Патиссон не скрывал растерянности.

— И что ему скажем?! — уселся на стул, словно на коня, Триш. — Что слышали звон, да не знаем, где он? Необходимо выждать.

— Ну, если большинство так считает, — Сауб не могла скрыть разочарования.

— В замом деле, что мы заявим господину Вилкау? — уточнил Патиссон.

— Тогда зачем вы нас позвали? — задала резонный вопрос та.

— Чтобы в нужный момент, когда он назтупит, не терять времени на выязнения отношений, а зообща оперативно начать дейзтвовать, — погладил лысину бельгиец.

— И когда, на ваш взгляд, сей час «Х» грянет? — прорезал повисшую напряженную тишину голос Сауб.

— Езли в ближайшую пару недель ничего не проязнится, попытаюзь вызвать Клода на откровеннозть.

— Тогда по пещерам? — поднялся на ноги Триш.

— Да! — Патиссон хлопнул крышкой ящика, в который бросил злополучную кассету. — До завтра! Будем надеяться, что оно окажется к нам милозердным.

Уже в коридоре Сауб произнесла:

— Если разобраться, то историю с похищением невесты Клода мы придумали от начала до конца. С такой же долей вероятности смертельная опасность может угрожать ему самому.

Триш вознамерился было возразить: мол, не мы, а «вы придумали от начала до конца». Однако решил промолчать. И, расстроено махнув рукой, удалился в сторону лифта.