Ловушка для любви

Глава 76

Подходя к могиле супруга, Ирена издали с удивлением заметила склоненную у памятного знака женскую фигурку. Кто бы это мог быть? Близких родственников, кроме не совсем уравновешенного брата-близнеца, у Клода не осталось. С друзьями, во многом из-за нее, отношения охладели. На кладбищенскую служку дама тоже не похожа.

Подойдя ближе, рассмотрела гостью «города мертвых» — та была примерно ее возраста. Сей факт немного насторожил, хотя внутреннего протеста не вызвал. Она верила Клоду, как богу.

— Здравствуйте! — от неожиданности женщина, склонившаяся у надгробия, вздрогнула. Причем не слегка, как это сделал бы всякий, кто немного испугался. А как-то — очень уж сильно. «То ли нервы ни к черту, — подумала Ирена, — то ли кого-то панически боится».

— Добрый день! — едва не заикаясь, ответила незнакомка.

— Извините, я, кажется, испугала вас?

Та кивнула.

«Девяносто девять из ста женщин наверняка бы попытались скрыть мимолетную слабость, — трезво раскинула умом Ирена. — Она же призналась сразу. Что за этим скрывается? Невероятное простодушие? Предельная откровенность? Или блестящая актерская игра?»

— Еще раз извините!

— Не стоит! Если кто и должен извиняться, так это я. Из-за того, что без вашего разрешения пришла на могилу. Вы ведь, как я понимаю, вдова Клода?

— Да! А…

— …кто я, хотите спросить? И по какому праву здесь нахожусь?

— Угадали относительно первой части. И ошиблись — в части второй. Праху мертвого имеет право поклониться любой. Даже если это прах — незнакомого человека. Кстати, бывая на кладбище, я нередко останавливаюсь у чужих могил. И подолгу размышляю. Какими усопшие были при жизни, кого любили, что ненавидели, испытывали ли страдания при переходе в мир иной? Многое ли успели в выполнении собственного предначертания на земле? Умирали — стеная или мужественно перенося последний удар судьбы? Это, знаете ли, очищает. И заставляет по-иному посмотреть на привычные вещи. Ведь, если задуматься, они, мертвецы, дома. В гостях же находимся мы, живые. Не удивительно, что многих тянет к местам захоронений. Не исключаю, что вы — тоже из таких.

— Нет.

— Тогда, действительно, кто вы?

— Большая его, — кивнула женщина на могилу, — …должница.

— Прежде чем расскажете, если, безусловно, пожелаете, больше, может, представимся друг другу?

— Конечно! Меня зовут Эльдази, — протянула незнакомка руку.

— А я — Ирена..

— Вот шапочное знакомство и состоялось!

— Только от нас зависит, каким ему быть дальше. Или не быть вовсе.

— В логике вам не откажешь!

— А вам — в пугливости.

— Вы о том, как я вздрогнула, когда позади услышала ваш голос?

— Ну, да! Я сразу сделал вывод: вы чего-то смертельно боитесь.

— Если откровенно, ошиблись не сильно.

— Так, может, стоит знакомство продолжить? Не исключено, сможем в чем-то одна другую поддержать.

— Согласна, — после короткого раздумья предприняла попытку тряхнуть коротко остриженными черными волосами Эльдази, из-за чего Ирена сделала вывод, что у той еще недавно локоны были куда длиннее, и женщина к новой прическе еще не привыкла.

— В таком случае давайте присядем, — предложила Ирена.

— Не возражаю.

Женщины не торопясь опустились на скамейку.

— А я жену Клода представляла несколько иначе! — подняла на Ирену зеленые глазища Эльдази.

И поспешила добавить:

— Мне о том, что он женился, поведал один человек. Я некоторое время жила далеко отсюда. Поэтому новости практически не доходили.

Ирена едва удержалась, чтобы не задать Эльдази банальный вопрос: какой же та ее представляла?

— Ну, если уж вы первой начали, то, полагаю, и продолжайте. С самого начала. Откуда вы знали моего мужа? Что вас с ним связывало? И побольше — о нем самом. Мне сейчас очень тяжело, — нотки неподдельного страдания прозвучали в словах женщины, в полной мере вкусившей горечь одиночества.

— Что ж, как говорится, откровенность — за откровенность. Только, пожалуйста, не обижайтесь.

— Вы меня сознательно интригуете?

— Ни в коей мере! — горячо возразила Эльдази. Ее голос тоже — во всяком случае, так показалось Ирене — прозвучал искренне. — Ведь, по сути, обижаться вам не на что. И не на кого. Будем считать, что я просто неудачно выразилась. Правда.

— Невероятно, но я вам верю.

— Мы с Клодом познакомились около трех лет назад у кого-то из общих знакомых. Поскольку гости нашего возраста на пикнике отсутствовали, нам волей-неволей пришлось общаться. Не скажу, что он мне тогда, извините, сильно понравился. Но, как это часто бывает с молодыми людьми, мы начали от случая к случаю встречаться. Человеком Клод оказался незаурядным. И я постепенно поняла, что …влюбляюсь. О его чувствах сказать ничего не могу. Однако думаю, практически с самого начала была ему небезразлична, — Эльдази несколько смущенно посмотрела на Ирену.

— Не чувствуйте никакой неловкости, — успокоила ее та. — В данном случае она — излишня. Во-первых, это происходило до его встречи со мной. Во-вторых, Клода уже нет в живых. И, в-третьих, разве логично стыдиться любви?

— Вы не обижаетесь?

— Спрашивайте уж прямо: не ревнуете? Нет!

— Спасибо! Я рада, что вы меня понимаете. Дальше судьба повернула так, что я вышла замуж за другого. Только не спрашивайте, умоляю вас, почему? Пусть сей позорный факт так и останется исключительно моей тайной. Скажем так, в определенной степени это был мезальянс. Очень скоро переросший в трагифарс. Итог? Я оставила мужа против его воли. И сей безумец с тех пор меня разыскивает.

Средств для бальзама на рану своего не в меру воспаленного самолюбия у него достаточно. Если точнее, он в них вообще не ограничен. В сложившейся ситуации мне остается один выход — скрываться.

— Боже мой! Но неужели на этого деспота нет управы? Не в доисторические ведь времена живем.

— А что я предоставлю в качестве достаточно весомых аргументов тому же суду? При нашем-то законодательстве!

— Вы правы. В таком случае я могу укрыть вас у себя. Или помочь выехать в места моего появления на свет. Немного там побудете, а там, глядишь, и ваш Отелло успокоиться.

— Я, право, тронута, милая Ирена! Однако вашей добротой не воспользуюсь. У меня уже есть надежное убежище. Думаю, у вас хватит такта не интересоваться, где оно находится.

— Эльдази! Как вы могли?!

— Простите великодушно! Последние месяцы не прошли бесследно для моего здоровья. Я стала несколько неуравновешенной.

— Прощаю! Но в самом начале вы заикнулись о помощи, которую оказал вам мой супруг.

— Ах, ну, конечно! Не знаю, насколько это покажется вам невероятным, но, чтобы сбежать от ненавистного мужа, я должна была заплатить относительно крупную сумму. Человеку, который помогал осуществлять задуманное. Я ведь замуж вышла в чужую страну, где не имела ни родных, ни друзей, ни знакомых. Свет, как говорится, был в рогожку.

Не скрою, кроме денег, с этим самым помощником пришлось расплатиться еще и телом. Но я прошла уже через такие унижения, что мне было, по сути, все равно. Лишь бы вырваться.

— Представляю!

— Разжиться финансами я могла только в Заире. Однако надеяться в этом вопросе на оставшегося к тому времени вдовцом отца, учитывая затяжную и тяжелейшую болезнь матери, не приходилось. А из круга достаточно близко знакомых я выбрала Клода. Хотя чисто теоретически меньше всего имела право уповать именно на его милосердие.

Через того же посредника передала бывшему жениху коротенькую записку. И он — безотказная душа! — откликнулся. Необходимую сумму курьеру впоследствии вручил. Не написав при этом для меня ни единого словечка!

— Может, опасался ненароком повредить? — задумчиво проговорила Ирена. — Или, сохраняя к вам какие-то чувства, тоже не сумел взнуздать раненое самолюбие.

— Не знаю. Но впоследствии, очутившись, наконец, на воле, я написала ему уже подробное письмо. Не указав, естественно, обратного адреса.

— При расставании вы с ним, как я догадываюсь, церемонились не очень?

— С одной стороны, да. С другой, так было нужно. И не бередите, пожалуйста, до сих пор кровоточащую рану. Очень часто обстоятельства — выше нас. Я была загнана в угол. Пришлось выбирать между семьей и парнем, который нравился. Наверное, я ошиблась. Хотя, если бы предала отца с неизлечимо больной матерью, разве бы себе простила? Впрочем, зачем ворошить прошлое? Поздно! Что сделано, то сделано. Его не воротишь.

— Эльдази, а давно вы узнали о гибели Клода?

— Сегодня.

— И успели добраться в Киншасу с места вашего, — Ирена запнулась, подыскивая необидное и в то же время максимально точное определение, — … добровольного заточения? Из чего следует вывод, что прячетесь вы неподалеку.

— Не совсем так. Вернее, совсем не так. Я ехала сюда, совершенно не подозревая, что Клода нет в живых.

— Какой ужас! В самом деле?

— Да! Несмотря на опасность быть засвеченной, направлялась к нему живому. С вполне конкретной целью — вернуть великодушную ссуду. Моя мать скончалась еще до моего побега от законного супруга. А папа отправился к праотцам чуть позже. Перед смертью он продал все, что у него еще оставалось. А деньги положил на счет, открытый на мое имя. Об этом я узнала совершенно случайно. Наткнувшись на газетную заметку в разделе «Они разыскиваются по делам о наследстве».

— Черт побери, у вас жизнь, как у Джеймса Бонда! Признаюсь честно, я бы такого не вынесла больше недели.

— Беда научит маниок закусывать ямсом. Однако вернусь к прерванному рассказу. Получив наследство, я первым делом вспомнила о долге Клоду. И направила, как вы видите, свои стопы в Киншасу. Опасаясь, что за ним установлена слежка, пойти прямо на работу не рискнула. Позвонила, соблюдая все предосторожности, в офис. И там услышала потрясшее до глубины души известие — моего кредитора больше нет в живых.

Естественно, захотела узнать больше. После долгих телефонных препирательств меня соединили с неким господином, ужасно коверкающим слова. Его фамилия — производная от какого-то овоща. Броколли? Нет. Турнепс? Фенхель? Не то. Извините, не могу вспомнить. Он еще разговаривал с жутким акцентом. Впрочем, так ли все это в данном случае важно? Он сначала ничего не хотел говорить, но потом сдался. Сказав, что Клод попал в жуткую аварию. Я поняла: прежде, чем уеду, обязана сделать две вещи. Побывать на этой могиле и отдать одолженные в критической ситуации деньги вам. Как законной наследнице.

Хотя только сейчас вот подумала: не допустила ли роковой ошибки, появившись на кладбище? Не разумнее ли было, созвонившись с вами, передать привезенное в заранее обусловленном месте?

— Спасибо за теплые слова о покойном муже! Но денег, право, я не возьму.

— Не понимаю. В какое положение вы меня ставите?

— Тут и понимать нечего! Я считаю, что Клод погиб… из-за меня.

— Почему? Он же разбился на машине!

— Уж если мы говорим — подумать только! — едва не как закадычные подруги, открою вам и свой секрет. Видите ли, в тот день у меня случился выкидыш. Сказать, что на Клода это произвело тяжелейшее впечатление, значит, не сказать ровным счетом ничего. Он был в полувменяемом состоянии. Так странно на меня глядел. Будто впервые видел! И вот, пребывая буквально в прострации, куда-то умчался. Куда торопился, не представляю. Да теперь уже и не узнаю никогда. Удивительно было бы, если бы аварии не случилось. Жаль только, богу не было угодно, дабы она не имела столь трагических последствий.

— Но в чем вы видите свою вину? Я что-то не поняла.

— В том, что не сумела сохранить беременность. Не приключись выкидыш, Клод не был бы так расстроен и, убеждена, остался бы жив.

— Сие ведомо одному господу! Так что не возводите на себя напраслину. Это раз. И второе — при чем здесь долг, который я привезла? Почему вы отказываетесь его принять?

— Я отказалась и от наследства — фирмы, яхты, особняка мужа, остальных принадлежащих ему активов. Прошу только: не нужно давать оценки этому поступку. Я вольна предпринимать те шаги, которые в данной ситуации считаю необходимыми. И никто — вы слышите меня? — никто не смеет меня осуждать!

— Хорошо! Только успокойтесь, прошу вас!

— А вот какую-либо безделицу, напоминающую о Клоде, я бы вам презентовала с большим удовольствием. У него не так много осталось друзей, в памяти которых он продолжает жить.

Увидев на лице Эльдази недоумение, Ирена объяснила:

— Лишь законченные циники утверждают, что брак — это когда двум хорошим людям плохо. Нам было хорошо. И посему мы практически не принимали гостей. Редко выходили сами. Так что прежних друзей Клод растерял, а новых не приобрел.

— Понятно. Что ж, я не против иметь вещицу на память о порядочном человеке. Их в этом мире остается не так уж много. И становится все меньше и меньше. Не думаю, учитывая мой статус дамы инкогнито, что поступаю мудро. Но погибать — так с фейерверком.

— Тогда поехали! Автомобиль — на стоянке у церкви. Комплект ключей от его… нашей квартиры пока у меня хранится. Заедем, вы что-то себе выберете.

Ирена поправила цветы на могиле, поцеловала фото мужа. Не стесняясь, смахнула слезинки с глаз. Повернулась к Эльдази:

— Все еще не верю, что его нет, что я его никогда не увижу.

И, уже направляясь к выходу, неожиданно со стоном выдохнула:

— Если бы вы только могли представить, как я его до сих пор люблю!!!