Ловушка для любви

Глава 81

— Здесь мы прожили свои счастливые дни! — заметила Ирена, въезжая во двор красивого особняка.

— Дом — просто чудо! — воскликнула, нисколько не фальшивя, Эльдази.

— Я — того же мнения. Кстати, по словам Клода, он купил его едва не за полцены.

— Только вот…, — замялась гостья.

— Не церемоньтесь, высказывайтесь.

— Соседство у вас больно уж несимпатичное, — показала глазами на тюремную стену.

— Все так утверждают, побывав у нас впервые. Но быстро привыкают. Это даже лучше, что рядом с домом — тихая кутузка, а не, к примеру, шумный дискоклуб. У меня относительно соседства — ни малейших нареканий. Как говорится, ничего плохого нам тюрьма не сделала. Думаю, мы здесь долго не задержимся? — перевела Ирена разговор на другую тему. — Поэтому загонять машину в гараж не стану.

— Конечно, конечно! — выходя из автомобиля и оглядываясь на всякий случай по сторонам, согласилась Эльдази.

Бывшая хозяйка открыла дверь, жестом пригласила гостью внутрь.

— Вы не поверите, но после того рокового дня я здесь не была. Поставила в известность брата Клода о том, что отказываюсь от наследства в его пользу — и точка. Отец перевез мои вещи и закрыл дом, попросив одного из соседей за ним приглядывать. К несчастью, уже нет в живых и папы.

— Умер?!

— В следующем после Клода месяце.

— Неизлечимая болезнь?

— Тоже несчастный случай.

И, не ожидая вполне понятного следующего вопроса, уточнила:

— Вертолет, на котором он летел, потерпел катастрофу.

— Уму непостижимо!

— Да. Представьте, каково мне. По сути, в одночасье лишиться ребенка, мужа и отца.

— Еще раз примите мои соболезнования. Нет слов. Право, по сравнению с тем, что пережили вы, мое горе кажется луковым.

— Ну, ладно, не будем об этом. А то сейчас расплачусь. И так лишь недавно смогла немного взять себя в руки. А то ревела белугой с утра до вечера. И с вечера до утра.

— Держитесь!

— Стараюсь. В противном случае уже бы сошла с ума. А теперь давайте посмотрим, что бы вам такое выбрать на память? Кстати, не возьмете рассказы Клода? Здесь есть и оконченные, и неоконченные, и просто брошенные, — Ирена бережно положила на стол разбухшую от содержимого кожаную папку.

— С удовольствием. И огромное спасибо!

В этот момент динамик, передающий музыку, затих. В комнате повисла напряженная тишина, свидетельствующая о том, что женщинам, несмотря на все усилия, случайная встреча дается непросто. Обе неожиданно пришли в замешательство. Выручило все то же радио. Прокашлявшись, диктор произнес:

— Внимание, внимание! Передаем экстренное сообщение. В аэропорту Нджили неизвестные обстреляли кортеж, перевозивший опасного преступника. По информации соответствующих служб, злоумышленники намеревались освободить своего лидера. Некоторые факты свидетельствуют о том, что нападение долго и тщательно готовилось. Прокуратура не исключает утечки информации из правоохранительных органов. Атака успешно отбита. Однако в течение ближайших трех-четырех часов будет осуществляться тщательный досмотр как территории аэропорта, так и граждан, там находящихся. В связи с чрезвычайным происшествием последующие рейсы задерживаются вплоть до особого распоряжения.

Эльдази охнула.

— Что такое? — спросила Ирена.

— Мой самолет! Он должен вылететь через четыре часа с небольшим. Что же будет?

— Перезвоните в аэропорт, узнайте подробности. Вон там, в углу, на стенке телефон. А я пока заварю по чашечке «Робусты». Бутербродов не предлагаю — их здесь просто не из чего приготовить.

— Не беспокойтесь! Меня куда больше волнует вылет самолета.

Эльдази подошла к телефону. Начала набирать номер. Задумалась на мгновенье, как будто ее осенила важная мысль, и крикнула в сторону кухни, куда удалилась Ирена:

— Вы не будете против, если я перенесу аппарат поближе к дивану?! Что-то устала.

— Делайте, как считаете нужным! — ответила Ирена и включила кофемолку.

Гостья двинулась к дивану. Уселась поудобнее, положила локти на журнальный столик и вскоре в трубке раздался охрипший голос диспетчера Нджили.

— Я только что услышала сообщение по радио. Хотела бы узнать, когда теперь отправляется рейс на… — Эльдази, оглянувшись на двери кухни, название города произнесла едва не шепотом. — Да, билет есть! Я у знакомых. Добираться недолго, с полчаса. Лучше еще раз перезвонить? Хорошо.

— Вы знаете, — появилась в комнате Ирена, — нашла в баре недопитую бутылку вина. Наверное, по этой причине отец ее и не забрал. Не станете возражать, если налью по полфужера? Помянем Клода.

Разлив напиток, хозяйка сказала:

— За тех, кто ушел недолюбленным!

Выпили. Ирена спросила:

— Я не поинтересовалась, что там с вашим рейсом? Если он задерживается надолго, предлагаю отправиться в дом отца, где я теперь обитаю.

— Благодарю за вашу доброту! Однако с вылетом все нормально. Через четыре часа, надеюсь, уже буду в воздухе.

— Четыре часа? Но это же много! Давайте поедем ко мне.

— Еще раз спасибо! Увы, нужно заглянуть в пару-тройку магазинов. Знаете, женские тряпки, без которых трудно обойтись. А там, где я сейчас прозябаю, с европейскими шмотками напряженка.

— Ну, что же, тогда присядем перед дальней дорогой по доброму христианскому обычаю на минутку-другую.

— Конечно! И, знаете, мне в голову пришла не совсем тактичная в данной ситуации мысль.

— Готова выслушать!

— Вы так хорошо сказали только что о Клоде. Я бы тоже хотела внести ничтожную лепту в память о нем. Прошу только, не посчитайте меня наглой особой. Сейчас, если не возражаете, напишу пару фраз. Какой мне видится эпитафия на его могиле. Вы вольны текст выбросить. А можете, если он понравится, высечь на памятнике. Идет?

Ирена растерялась: что за странное желание? Потом кивнула:

— Пишите!

Эльдази вырвала листок из лежащего на столике блокнота и быстро что-то на нем черкнула. Аккуратно свернула и протянула хозяйке:

— Возьмите! И еще раз — извините. До свидания! Вряд ли мы когда-нибудь свидимся.

— Я вас провожу.

— Вы очень добры!

У калитки женщины окончательно распрощались. Ирена вернулась в дом. Посмотрела на себя в зеркало, висящее в прихожей. Даже следа от безобразной лиловой грозди на лице не осталось. После пережитого тройного шока ненавистная болезнь не только перестала прогрессировать, но и куда-то испарилась.

Нос… да, он у нее, чего греха таить, длинноватый. Впрочем, аналогичный недостаток не помешал французу Сирано де Бержераку стать знаменитым.

Ирена взяла телефон, чтобы повесить его назад на стену. Под аппаратом забелела какая-то бумажка. Даже не беря ее в руки, Ирена узнала чек. Так вот, оказывается, почему гостья звонила с дивана. Вовсе она не устала. Аппарат понадобился, как примитивный тайник.

Что теперь делать? Везти чек в аэропорт? Но она не знает даже в каком направлении улетает Эльдази. И, вообще, на самолете ли она покинет Киншасу? Почему бы не предположить, что, желая во что бы то ни стало оставить деньги, она не выдумала историю с билетом на лайнер, а сама уже едет автобусом или поездом?

Ах, Эльдази, Эльдази! Разве можно быть такой щепетильной?

Ладно, деваться некуда. Пусть чек остается. Со временем она решит, на какие благотворительные цели направить средства.

А это что еще за мусор? Ирена наклонилась и подняла с пола белый прямоугольник. Развернула. С обратной стороны было что-то написано. Поднесла находку ближе к окну. Как она смогла забыть?! Это же текст эпитафии на могилу Клода, который сочинила гостья. Пробежала единственное предложение глазами. Через секунду-другую снова прочла, уже вполголоса. Одобрительно кивнула головой. Аккуратно сложила листик вчетверо и бережно положила в сумочку. Выключив свет, двинулась к выходу. На пороге оглянулась, окинула помещение взглядом.

Прощай кров, под которым она пережила счастливейшие мгновения в жизни! Скоро ты будешь принадлежать чужим.