Ловушка для любви

Глава 80

В кабинете повисла предгрозовая тишина. Генерал насупил брови. Финансист от возмущения подпрыгнул на стуле. У майора на лице появилась нездоровая испарина.

— Да! — Окава не оставалось ничего иного, как признать очевидное — невероятное.

— Тройной агент?! А как же хваленые контрольные поверки? Перекрестные слежки? Задания с двойным дном, наконец? Да ваше управление — не спецслужба, а паноптикум! — буквально захлебнулся от душившей его ярости майор.

— В чем-то «контрольки» помогли. А где-то мои люди, действительно, прохлопали, — предпринял попытку хоть немного оправдаться полковник. Про себя же подумал: «Моя спецслужба — паноптикум не больший, чем ваше теневое правительство».

И продолжил:

— Забегая вперед, отмечу, что, на взгляд экспертов, последнее время Хлоуп страдал раздвоением личности. В зависимости от того, по какой из легенд работал, он одевался по-разному, вел себя по-разному, передвигался на нескольких авто, обедал в разных ресторанах и даже говорил с различными акцентами. Маскировался столь успешно, что, похоже, о происходящем никто не подозревал. Даже ближайшие друзья и родственники.

И агент продолжал — по крайней мере, подсознательно — жить в двух параллельных измерениях. Специалисты называют это симптомом положительного двойника. Именно из-за болезни Хлоуп не отреагировал на нашу ошибку с присвоением ему двух статусов одновременно. Ляп, наоборот, идеально совпал с процессами, происходящими в его не совсем здоровом мозгу.

— Да хрен с ним, с раздвоением личности! Пусть агент хоть операцию по смене пола делает. Но, кроме своих, работать еще и на чужаков! Нет, каково?! — никак не мог успокоиться главный проверяющий. Потом махнул рукой:

— И что дальше? Какие меры на сегодня приняты?

— Оборотень уничтожен!

— Правильно! Хоть одно разумное решение, — впервые со времени появления на базе майор обронил одобрительные слова.

— Разумное?! — возопил финансист. — Вы что, господин майор, издеваетесь? Или глупые шутки с умным видом надумали шутить?

— И не помышлял! Действительно, я уверен, что смерть — наиболее достойное наказание для Хлоупа.

— А деньги?! Вы о них подумали?

— Какие деньги?

— Наши! Из оппозиционного общака. Которые этот недоумок, судя из доклада Окава, без спроса вложил в некий идиотский бизнес. Кто нам теперь их вернет? Гальванизированный труп?

— Господин генерал, разрешите уточнить ситуацию по этому вопросу? — предпринял попытку сбить бушевавшее пламя Окава.

— Разрешаю! Уточняйте!

— Не до такой степени наша спецслужба — пародия, чтобы мы, прежде чем отправить изменника на потустороннее свидание с Иудой, не предприняли усилий в вышеуказанном направлении.

— Каких именно? — финансист не переставал нервно теребить дужку лежащих на столе очков.

— Получив информацию о том, что Олумб, вышеупомянутый чиновник министерства, — гомосексуалист и установив его постоянного партнера, мы последнего выкрали (кстати, им оказался еще один участник торговли оборудованием для мест заключения по фамилии Алакид). И уже вскоре убедились, что любовь мужчины к мужчине сильнее любви к женщине и родине вместе взятых. Лишенный «голубых» сексуальных утех и напуганный возможным исчезновением сожителя навсегда, Олумб уже на третий день «страданий» согласился на выдвинутые управлением условия. Причем стал мягок и податлив, как воск.

— Это не имеет никакого значения! — перебил тираду финансист. — Извольте ближе к делу!

Генерал в очередной раз не одернул рядового члена возглавляемой им комиссии, из чего Окава сделал вывод: очкарик не так прост, как может показаться на первый взгляд. Не исключено, близок к теневому Самому. Деньги — они легко открывают путь в самые труднодоступные кабинеты. А Жуадга ведь сидит на финансах. Так что не нужно с ним лишний раз вступать в полемику.

— Так точно, господин главный финансист! Продолжаю «ближе к делу». Схему утвердили достаточно сложную. Однако практически стопроцентно гарантирующую возврат зависших по милости Хлоупа средств. Как я уже докладывал, несколько человек, включая покойника, сколотить капиталец вознамерились на поставках в тюрьмы специального оборудования. Бизнес, особенно при наличии влиятельного лоббиста, — бешено прибыльный. Да вот незадача: ловкачи уже закупили часть товара, а за остальной — перечислили деньги, когда на горизонте появился Перебежчик с идеей психоареста. И проект Олумба со товарищи, по крайней мере, временно, накрылся одним непечатным местом.

— Каковы ваши конкретные шаги? — в этот раз нетерпение проявил уже генерал.

— Ради того, чтобы вернуть средства, мы решили пожертвовать одним из наших агентов. Дав ему задание подорвать склад боеприпасов, просигнализировали о теракте в полицию. Диверсанта задержали. Олумб постарался, чтобы его бросили на ту же зону, где укрывается Перебежчик.

Сейчас работаем над тем, чтобы пути задержанного агента и долбанного психотерапевта как можно скорее пересеклись. По нашему указанию первый (он ведь не подозревает, что его сдали свои) отправит на тот свет второго. А после того, как отзвучит похоронная музыка, вновь станут актуальными поставки тюремного оборудования. Иными словами, заирские ловкачи деньги, в том числе и вложенные Хлоупом, наверняка отобьют. Да еще с хорошей прибылью!

Любовника Олумба мы перебросили сюда, в Конго. И намерены держать его под присмотром как угодно долго. По крайней мере, до тех пор, пока не вернем бабки.

— Понятно! Но вы по телефону дали понять, что у вас случилось еще одно ЧП — масштабом поменьше. Правильно ли я вас понял? — поднял голову от бумаги, куда что-то записывал, председатель комиссии.

— Так точно! Я не обсуждал вопрос по проводной связи исключительно в целях конспирации. Чтобы не быть подслушанными. Лучше лишний раз перестраховаться.

— Одобряю! И — рассказывайте дальше.

— В самом начале доклада я упоминал о том, что происходило у нас в период кардинальных кадровых перемен. Практически на все должности пришли новые, без малейшего опыта, хотя и честные, люди.

— Хватит оправдываться! Давайте о микро-ЧП, — оборвал полковника Жуадга.

— На прошлой неделе ко мне явился начальник отдела, курирующий легальных агентов. С рапортом об оказании материальной помощи семье одного из них — геройски погибшего при исполнении служебных обязанностей. Я оставил принесенное досье у себя, ибо был, во-первых, крайне занят, а, во-вторых, дело не относилось к разряду неотложных.

— Не является ли это нарушением действующих инструкций? — прокрякал, будто утка, усердно жующий жвачку майор.

— В исключительных случаях подобное допускается. Тем более, в такой ситуации. Речь-то шла о почившем в бозе сотруднике. Иными словами, никакая опасность нашему общему делу не грозила.

— Растекаться мыслию по баобабу, господин полковник, будете потом! — Абунг направил доклад в нужное русло.

— Так точно, господин генерал! Продолжаю. Так вот, на второй день — так совпало — я заслушивал еженедельный доклад уже шефа нелегалов. Речь, в первую очередь, шла об успешном завершении операции по ликвидации Хлоупа. Возвращая личное дело предателя, которое также отправлялось в архив, я нечаянно столкнул на пол досье, принесенное накануне. Папка раскрылась, бумаги рассыпались. Подчиненный бросился помогать мне их собирать. И, наряду с другими листками, поднял фото геройски погибшего агента. Положил все на стол. Потом, хмуря брови, обратился ко мне:

— Господин полковник, понимаю, что вторгаюсь в чужую парафию, но разрешите еще раз взглянуть на снимок!

— Зачем? — переспросил я.

— Больно уж лицо знакомо!

— Не может быть! — возразил я. — Это один из лучших легальных агентов. Вам кого-либо из них знать не положено по должности.

— И все же — разрешите! — настаивал офицер.

— Что оставалось делать? Я протянул ему фото. Он несколько минут внимательно изучал черно-белый кадр. Потом переспросил: «Так это легал?» — «Да!» — подтвердил я. Офицер молча протянул принесенную им папку и произнес: «Взгляните тогда на этот снимок».

Я взял в руки документы. Право, если бы у меня была матка, она бы опустилась ниже колен!

— Пожалуйста, избавьте нас от родовых схваток! — недовольно нахмурил брови генерал.

— Извините! Но поймите и меня. Оба агента оказались… одним и тем же человеком.

— Не может быть! — воскликнул майор.

— Отказываюсь верить! — фыркнул финансист.

Что касается Абунга, то он, похоже, на мгновенье вообще потерял дар речи. Однако, прокашлявшись, таки сподобился на вопрос:

— Как такое могло произойти?

— Разобрались и здесь. Оказалось, именно этому агенту мы раньше меняли статус. Электронную копию его досье передали из отдела в отдел. Чтобы вслед, после соответствующей регист-рации, предоставить и оригинал. Произошедшая тотальная смена кадров в управлении спутала все карты. Офицер-новичок, пришедший на должность патрона нелегалов, не знал, что имеющийся в его распоряжении документ — копия. В аналогичной ситуации очутился визави из «легального» подразделения. Он не снял с учета человека, уже переведенного в другой статус.

— И что?

— А то, что выходить на связь с одним и тем человеком продолжали оба отдела. И тот исправно перед ними отчитывался.

— Случай в истории мировой разведки — беспрецедентный, — осуждающе тряхнул головой генерал. — Один и тот же человек служит одновременно легальным и нелегальным агентом у нас и двойником — у враждебного Фронта Национального Спасения. Такое впечатление, что сей «ласковый теленок» с успехом сосал не только двух маток, но и быка.

— Лично я сотрудников, помимо аппарата, ни по фамилиям, ни по кличкам, ни, тем более, в лицо, помнить не мог. Речь идет о сотнях человек. Достаточно часто, к тому же, меняющихся. Опыта у них маловато — вот без конца и засыпаются, — попытался снять с себя хотя бы ничтожную часть ответственности Окава. — А офицер «легалов», получив по своим каналам информацию о геройской смерти подопечного, традиционно внес предложение о выделении его семье денежного пособия.

— Очередная неоправданная трата средств! — возмутился финансист.

— Никак нет! — по-военному четко отчеканил докладчик. — Да и не моя это выдумка. Решение о поддержке близких погибших принимало непосредственно правительство. Исходя из того, что такой шаг поможет нам в вербовке свежих кадров. Осведомленность о том, что семьи, в случае неблагоприятного для имярек исхода, не останутся без порции маниока, стали мощным стимулом для многих недовольных прогнившим режимом, но еще не готовых к активному сопротивлению.

Увидев фото своего агента в числе еще и нелегалов, офицер, как я уже говорил, опешил. Мы вместе изучили оба досье. Они оказались, как две капли воды, похожи. За исключением, безусловно, последнего периода. Таким образом, один и тот же человек получал зарплату и благодарности одновременно в двух наших подразделениях, ни словом об этом не обмолвившись.

— И уничтожив предавшего святое дело свободы правой рукой, вы левой — тут же посмертно его чуть не наградили?! — майор едва не задохнулся от негодования.

— Точно так!

— Отставить ненужные споры! — впервые употребил власть генерал. — Перерыв на обед. Заслушивание продолжим в 14.00.