Мама для будущей злодейки

20

До столицы мы добираемся за два дня. Права я была, когда думала, что полет на драконе не лучшая идея. Может быть, на короткие расстояния такой вариант оптимален, но вот на дальние дистанции – та еще идея, скажу вам.

Виды с высоты птичьего полета приедаются быстро, волосы хуже вороньего гнезда после приземления, да и мушки всякие то в рот, то в глаза попадают постоянно. А после дня в седле ни ног, ни спины не чувствуешь.

Или это я просто такая привередливая?

Кайл после дня пути, когда мы остановились в какой-то рощице на ночлег, выглядел вполне довольным жизнью, да и Печенька не жаловалась, восторженно просила дядю о новом уроке магии.

На исходе второго дня пути на горизонте маячит город с возвышающимся над ним дворцом.

Вот она – Мадерна. Столица империи Готхоф. Основное место, где разворачивается сюжет Настиного романа.

Симпатичненько выглядит с высоты.

– Над столицей летать можно только правящему роду, – кричит Кайл и натягивает поводья. – Мой дом в пригороде, вот тот, с зеленой крышей.

Осинка делает крен и идет на снижение.

Когда дракон опускается на выложенную брусчаткой взлетно-посадочную площадку, Кайл спешивается и помогает слезть мне и Печеньке. А из дома в нашу сторону уже кто-то спешит, в ночном полумраке приближается огонек.

– Послушай, Эрин, моя жена…

Маг договорить не успевает. Девушка, в одной руке держащая фонарь, отвешивает ему звучную пощечину.

– Явился!

– Анвен… – начинает Кайл, ему прилетает в другую щеку.

Приглядываюсь. Это жена мага, та самая девушка со снимка. Красивая, волосы длинные, рыжие. А глаза цвета пламени – настоящий огонь, так и в пепел можно обратиться.

– Муженька мой, шарахался не пойми где больше месяца, ни жив ни мертв, пропустил день рождения дочери, и здравствуйте, прилетел!

Нисколько не сочувствую Кайлу. Его жена в полном своем праве. Бить и резче можно, не сахарный он, не растает.

Печенька тянет меня за рукав.

– Что, милая?

– Мама…Эта страшная тетя бьет дядю Кайла. Надо ее остановить.

Последняя фраза звучит как вопрос, а не утверждение.

– Знаешь, лучше не стоит, – заключаю я, пряча улыбку.

Не дай богиня под горячую руку попасть!

– Анвен, послушай! Я нашел манускрипт! Та работа Тиберия, которую маги искали на протяжении трех веков, твой муж, Кайл Вермонт, отыскал!

Надежды энтузиаста на то, что гнев супружницы сменится на милость не оправдалась.

– Права была мама, из магов самые ненадежные мужья! – Анвен с новой силой лупит благоверного.

Кайл кричит не столько от боли, сколько подыгрывает. Кулачки девушки тоже не в полную сил отвешивают удары. Какой горячий прием!

– Папа! – со стороны дома, в сумерках не разглядеть, доносится детский голосок.

– Рокси! – ошалело улыбается Кайл и присев, ловит запыхавшуюся дочь и поднимает в воздух.

Про нас с Печенькой никто не вспоминает. Ладно, пусть семья порадуется встрече. Анвен угомонилась, теперь и вовсе улыбается.

– Мам, – тянет снова за рукав Печенька и зевает.

– Тоже хочешь? – угадываю я и беру дочь на руки.

Пенелопа кладет голову мне на плечо и быстро засыпает. Устала, бедняжка.

Кайл тем временем уже получил порцию порицания от жены и ласки от дочери.

– Анвен, у нас гости. Это Эрин Синклер и ее дочь Пенелопа. Эрин, это моя супруга Анвен и наша Рокси, – представляет нас Кайл и приглашает в дом.

По пути маг тихонько объясняет своей воинственной благоверной историю своих странствий и подробности нашего знакомства.

Новой порции битья мужчине избежать удается только потому, что Рокси, восьмилетняя дочка пары начинает отчаянно плакать, заслышав, что отец едва не отправился на тот свет.

Бедная девочка. А если бы все пошло по накатанному сюжету…Даже думать страшно, какое горе едва ли не настигло эту семью. А эта красивая молодая женщина потеряла бы сначала мужа, а потом и дочь.

Хозяйство в семействе Вермонт, видно сразу, лежит на Анвен. Стоило только в дом войти, а она уже распорядилась экономке подготовить для нас с Печенькой свободную гостевую спальню и перекус.

Время позднее, да и мы устали. Утром будет полно времени для разговоров. Дом я осматриваю краем глаза пока несу Печеньку следом за горничной, ведущей меня в выделенную комнату.

Вещи наши приносят спустя минут пять, когда я уже уложила Пенелопу в постель. Никаких сорочек я с собой не брала, быстро переодеваюсь в чистое платье, которое с собой сложила для того, чтобы продать, и падаю рядом с сопящей Пенелопой на постель.

Утром меня будет ерзающая под одеялом Печенька.

– Доброе утро.

– Доброе утро, мама, – Пенелопа чмокает меня в щеку.

Сонно улыбаюсь.

– Моя очередь.

После поцелуйной битвы мы встаем с постели, я купаю сначала Печеньку, потом моюсь сама в ванной, вход в которую прямо из выделенной нам спальни. Ура, чистота! Горячая вода! Шампунь и мыло! Такие мелочи, и как разительно они меняют жизнь к лучшему.

Не знаю, что там полночи рассказывал жене Кайл, но, когда мы с Печенькой спускаемся вслед за прибывшей сопроводить нас горничной в столовую – чистые и довольные собой – Анвен подлетает ко мне чуть ли не со скоростью света и долго обнимает.

– Спасибо, – шепчет на ухо рыжеволосая красавица и только после этого разлепляет объятья.

Удивленно теряю дар речи, когда замечаю в уже опухших и покрасневших глазах девушки слезы. Столько искренности было в этом слове, словно Анвен знает, что именно я предотвратила, приняв решение снять с Кайла побрякушку. Беспомощно смотрю на стоящего позади Кайла, но от него никакой помощи.

– Я Рокси, а ты Пенелопа? – такая же черноволосая, как и отец девочка берет Печеньку, прижимающую к себе уродливого медвежонка, за свободную руку.

Вчера дочка быстро уснула, а потому мне потом утром коротко пришлось ей объяснить, где вообще она проснулась – дома у дяди Кайла – и успокаивать ее, когда она начала переживать, что еще никогда не была ни у кого в гостях.

Мне немного неловко, что мы с Печенькой вот так вот ворвались в чужой дом на постой, но идти нам некуда. И денег пока тоже нет – я все отдала Марисе – хотя этот вопрос я собираюсь решить в ближайшие пару дней.

Но Кайл не против был, когда я спросила, можно ли пока нам с Пенни пожить в его доме, так что решила ему поверить. Вот и переросло наше совместное путешествие в столицу до временного соседства под одной крышей.

Анвен вытирает слезы и посылает мне улыбку.

– Идем, Эрин. Присаживайся. Голодные вы, наверное, с дочкой, вчера уснули сразу, не дождались перекуса.

И то верно. Печенька уснула, только приземлились, и я тоже обессиленно свалилась на подушки почти сразу.

Завтрак роскошный, никогда у меня не было столь роскошного приема пищи. Даже фуршет пятизвездочного турецкого отеля рядом не валялся.

Кайл ест как не в себя, Анвен же едва ли клюют подложенное супругом в ее тарелку. Рокси с Печенькой выглядят так, словно соревнуются, кто быстрее и больше заглотит мини-кексов и прочих накрытых на стол сладостей.

Гордо восседающий на свободном стуле рядом с Пенелопой медведь Джек презрительно смотрит на людей, перед ним к счастью, ничего не накрыто.

После завтрака Рокси возбужденно, почти без остановки щебечет о чем-то Пенелопе, и когда зовет ее наверх, чтобы показать свою комнату, на робкий взгляд Печеньки я киваю, обе девочки выбегают прочь и быстро взбежав по лестнице, исчезают на втором этаже дома. Несмотря на пару лет разницы в возрасте, им удалось найти общий язык.

Кайл расслабленно откидывается в кресле гостиной, куда мы втроем перемещаемся из столовой. Его жена посылает мне добродушную улыбку, и мы с ней садимся на соседний от Кайла диванчик.

– Кхем, Эрин, – прокашливается маг, начиная, несомненно, серьезный разговор и косится на жену.

– Во-первых, хочу сказать, что ты не обязана, несмотря на произошедшее в Синклер-холле ранее, работать над теорией со мной в качестве соавтора.

По лицу Кайлу видно, что от сказанного он не в восторге. Анвен одобрительно кивает. Ага, ясно-понятно все, откуда ноги растут. Жена всему голова!

– Мне бы, конечно, хотелось, чтобы ты…неважно, можешь сколько угодно оставаться с Пенелопой в нашем доме, это ни к чему тебя не обязывает, – лицо у хозяина кислее лимона.

Киваю и посылаю Анвен ответную улыбку. Что там дальше?

– Еще, если тебе в хоть чем-то нужна помощь, то говори смело. Моя супруга довольно богата, ее отец занимается разведением чистокровных алых драконов, Осинка – это его подарок на нашу свадьбу.

Нетипичное поведение для мужчины, признавать и даже гордится тем, что жена богаче него.

Я попала в этот мир совершенно неожиданно и оказалась в непростой ситуации. Но столько хороших людей уже повстречались мне на пути, настоящая удача!

– Спасибо, что разрешили остаться. Пока нам с Печенькой придется злоупотребить вашим гостеприимством, – искренне благодарю супругов Вермонт.

– Насчет найденных бумаг, Кайл, не возражаешь, если мы их продадим?

– Эрин, ты же сама сказала, что там ошибка!

– Сколько за них дадут, учитывая тот факт, что нового знания в них не содержится? – спрашиваю у мага.

Кайл хмурится.

– Тысяч сто. Может, меньше. Не понимаю, зачем тебе их продавать? Когда мы разработаем и опубликуем новую теорию, ценность у манускриптов будет чисто историческая…А-а-а.

Дошло наконец.

– Можно было бы продать их, выставив как меняющую все основы магического порядка, тогда сумма была бы раз в сто больше. Но это же явный обман. Когда мы опубликуем свою работу, – замечаю, что Кайл сияет, стоит только подтвердить, что я буду разрабатывать с ним теорию, – то вряд ли вообще найдется покупатель на эти бесполезные бумаги.

– Мне нужны деньги. Поэтому давай продадим манускрипт по той цене, которую он реально стоит. Это не обман. Предмет подлинный, а то, что там содержится секретное знание никто не обещает.

– В-верно, – маг в шоке от моего коварства. Небось, сам бы на месте не вовлеченного в дело лица, не зная о том, что содержат в себе последние листы рукописи, был бы первым в очереди на покупку. – Но вдруг их купит тот, кто сможет найти ошибку в вычислениях и прямо как ты, на основе размышлений Тиберия выведет новый постулат?

Качаю головой. Не будет такого. Вероятность ничтожна.

– Даже если и так, вряд ли это произойдёт быстро.

Труды Саккери больше ста лет послу опубликования не вызывали ни у кого интереса, пока Лобачевский не выдвинул независимо от него свою в корне отличающуюся от принятого теорию.

Мало довести до ума, нужно еще все доказать и объяснить. А принимая во внимание тот факт, что основателя неевклидовой геометрии научное сообщество после опубликования подвергло остракизму за слишком смелые идеи, неплохо бы сначала проверить почву.

Основные начала этот Тиберий все же примерно обрисовывает, так что поглядим, как местные умы их воспримут. Готовы ли они к новому – это я и хочу выяснить. Ну и денежка мне лишней не будет.

Кайл в вопросе научной новизны теории не показатель. Его реакция для энтузиаста типичная, а мне нужно мнение большинства.

– Тогда перед продажей нужно официально зарегистрировать рукопись и подтвердить ее подлинность… – подсказывает внимательно слушавшая нас Анвен.

– Да, потом выставим объявление о ее продаже, – продолжает Кайл, но я качаю головой.

– Зачем? Мы просто зарегистрируем на нее права и признаем факт оригинальности. Покупатель сам нас найдет.

В таких делах сарафанное радио работает прекрасно. Кто ищет – тот всегда держит руку на пульсе. Еще отбиваться придется от желающих.

– Но продажа только с обязанностью опубликовать манускрипт полностью через три дня после получения. Так можно? – спрашиваю я не у Кайла, а у его умной жены.

Анвен кивает и улыбается:

– Да.

– Но зачем? Так шансы продать сильно уменьшаются!

– Кайл, продай мы рукопись по такой смехотворной цене, от нас не отстанут – это первое. И второе, – я зловеще усмехаюсь. – Вспомни свое разочарование и крушение всех мечтаний, когда ты прочел манускрипт. Все ваше магическое сообщество найдет работу Тиберия несбыточной и недостижимой. Поманили, подразнили, но не покормили…

Маг-энтузиаст вздрагивает и морщится, свежи еще в памяти его стенания. А уж в моей так и подавно, смотреть и слушать было просто невозможно!

– А потом придем мы с тобой и всех спасем. Дадим магам то, чего они страстно возжелают.

Про себя я уже прикидываю, как бы монетизировать практическое применение будущей теории. Ну а что, где видано, чтобы работали забесплатно?

Голым энтузиазмом сыт не будешь!