Мама для будущей злодейки

41

Мидас берет мой заказ, но и без слов ясно, что работа эта не из простых и потребуется какое– то время, что обнаружить не то, что отца Пенелопы, но даже небольшие зацепки. Времени прошло не мало, да и от моих «воспоминаний» толку почти никакого. Ладно, я не тороплюсь.

Остаток пятницы и субботу мы с Пенелопой проводим вдвоем. Идем в кондитерскую, знаменитую вкусными пирожными, гуляем по торговой площади, выбирая подарок подруге дочки Эрике – к счастью, это не домашнее животное, Печенька останавливается на плюшевом медвежонке и калейдоскопе с цветными камешками – да и в целом проводим время как мама и дочка, наслаждаясь обществом друг друга.

Часть улицы и центр города периодически перекрывают, подготовления к фестивалю идут полным ходом. Это событие не может не будоражить жителей столицы, предвкушающих празднование. В ночь с субботы на воскресенье уложить Пенелопу спать удается с трудом.

Следующим утром дочка будет меня едва ли не с утренней зарей. Сколько энергии в такую рань, только позавидуешь! В эпоху отсутствия интернета и гаджетов поход на фестиваль действительно событие невероятное и волнующее. Настроение Печеньки быстро передается и мне.

– Мам! Уже! Идем? – тянет за руку Пенелопа, но я качаю головой.

Официально фестиваль начинается только через несколько часов, сейчас еще слишком рано.

– Давай пока подождем начала, хорошо?

Завтракаем плотно, занимаемся домашними делами, и уже после обеда наконец принимаемся за сборы. С прошлого вечера платье Пенелопы – розовое с завязывающимся на спине пояском-бантиком и юбкой воланами – ожидало своего часа на спинке стула. Заплетаю волосы дочки в косу с лентой и на голову одеваю ей шедшую в комплекте с нарядом шляпку. Ну маленькая леди, честное слово!

Пенелопа кружится, юбка поднимается, в комнате звонко звенит детский смех. Есть и минусы жизни без телефона, такой момент хочется запечатлеть, но ни видео не записать, ни фото не сделать, увы. Моя наряд скромнее – обычное повседневное платье, волосы я укладываю в низкий пучок.

За окном слышатся отголоски играющей вдалеке веселой мелодии, кажется, гуляния уже начались. Печенька приклеивается к окну, округляя широко глаза.

– Столько людей…– выдыхает удивленно малышка.

Еще бы, вся жители столицы и заезжие гости, отмечают. Я такую толпу веселящихся только на Новый год на Земле видела.

– Помнишь, о чем мы говорили? – спрашиваю твердо.

– Никуда не уходить одной, не разговаривать с незнакомцами и ничего у них не брать, если вдруг потеряюсь, оставаться на месте или идти туда, где видела маму в последний раз и ждать, не паниковать, а чтобы такого не произошло, всегда держать тебя за руку. Крепко-крепко!

Киваю.

В дверь стучат.

– Он пришел! – Пенелопа бежит вперед меня и открывает дверь.

Я замираю. Сегодня Альтан не в черном. Впервые за все время нашего знакомства на нем одежда, которая не вызывает траур. Белая рубашка и синий жилет, брюки светлого цвета. Даже волосы уложены. Голубые глаза кажутся еще ярче из-за выбора цветов в наряде.

Альтан улыбается.

– Привет.

– Здравствуйте, – не пренебрегаю формальным обращением, хотя его можно было и давно уже изменить.

– Хорошо выглядите. Вы обе.

Сияет мужчина как новенький золотой. Так рад провести праздник в компании малознакомой девушки и ее ребенка? Нет, не думаем об этом, сегодня мы забудем обо всем и будем веселиться.

– Идем?

– Да! – визжит Пенелопа, хватает розовый рюкзачок с сидящим в нем медведем Джеком и виснет на руке господина Легранда.

Стоит выйти на улицу, как атмосфера фестиваля уже захватывает, хотя все основные мероприятия проводятся через три улицы отсюда, на главной площади перед дворцом.

С погодой повезло, день выдался солнечным, но не жарким, весьма комфортная температура и легкий ветерок – словно сами боги подсуетились.

Пенелопа держится одной рукой за меня, другой – за Альтана, и так мы шагаем, приноравливаясь к ее маленькому детскому шагу в толпе остальных идущих к площади людей. Все те десять минут, что мы движемся на становящиеся громче звуки музыки, Печенька рассказывает дяде Тану, как она провела вчерашний день, как выбирала подарок на день рождения Эрики и делится ожиданиями от грядущих событий.

– …сладкую вату, и обязательно выиграть игрушку! О, а еще в конкурсах участвовать! И, – дочка мнется, сжимая пальчиками наши руки с обоих от себя сторон. – Хочу, чтобы мы вместе покатались на карусели.

Мне кажется, что она хотела сказать что-то другое, сужу по поджатым губам девочки.

– Конечно покатаемся, – подмигивает Альтан и настроение Пенелопы возвращается в возбужденное и веселое русло. Очарование красавчика в действии.

Медведь Джек торчит из приоткрытого рюкзака Печеньки и наблюдает из-за ее плеча за происходящим своим немигающим жутковатым пуговичным взглядом. Его дочурка дома оставить отказалась, а то, как же, будет еще грустить и скучать в полном одиночестве! Разве при таком раскладе можно было отказать?

Ходим от палатки к палатке, сувениров в руках становится столько, что я начинаю радоваться, что захватила на всякий случай сумку. Танцующие люди, уличные постановки, дышащие огнем циркачи и маги, показывающие фокусы – чего здесь только нет! Все интересно, все привлекает зрителей. Жаль подолгу оставаться на одном месте, когда развлечениям конца края не видно. Глаза Печеньки только и делают, что бегают из стороны в сторону. Но она молодец, руки моей не отпускает, держит крепко, и я пальцев не ослабляю. В потоке людей ребенка потерять проще простого.

– Та-дам! – отошедший куда-то Альтан быстро возвращается, не успевает Пенелопа заметить его отсутствие с двумя облачками сахарной ваты на палочке в руках.

– Ура!

Печенька довольно кусает сладость и пальчиком указывает направление, куда мы начинаем движение. В конце этой улочки стенд с игрушками и молодой парнишка бросает круглые шарики, похожие на те, что используются для игры в пинг-понг, пытаясь разрушить башню из бутылок на столе в десяти шагах впереди. Не знаю, в чем загвоздка, но так просто ненадежная с виду конструкция не поддается ударам метательного снаряда.

Альтан протягивает вторую сахарную сладость прямо к моим губам – одна рука занята ладошкой Пенелопы, другая сумкой. Хочу было отказаться от угощения, неудобно, что меня кормят как маленькую, но замечаю в глазах мужчины странный трепет и надежду и сдаюсь, откусываю небольшой кусочек под аккомпанемент счастливой улыбки на лице господина Легранда. Она у него такая же, какая обычно появляется, когда он в компании Пенелопы – легкая, беззаботная и совершенно счастливая. Обычно взрослые редко могут позволить себе такие эмоции.

Сахар тает во рту вместе во всеми моими заботами. Я по-настоящему окунаюсь в атмосферу веселья и смеюсь, когда на голову Альтана проходящий мимо шут напяливает смешной колпак. Кто скажет, что он у нас один из сильнейших магов поколения?

К разочарованию хозяина палатки с конкурсом по метанию шариков сопровождающий нас с Пенелопой мужчина выигрывает и гордо преподносит моей дочери, опустившись на одно колено, словно приносящий клятву верности рыцарь, до боли похожего на слона игрушечного зверька розового цвета. Если бы не радужный рог во лбу, я бы так и подумала. Страшненький единорог, вот на что оно похоже.

– Это слон! – объявляет Пенелопа, заприметив хобот новой игрушки.

Ну, так тоже можно. Выигрыш быстро отправляет составлять компанию Джеку в рюкзак, только кусочек большого уха и торчит наружу.

В соседнем от продающих карамельные яблоки – Печенька еще вату не доела, на ее немую просьбу я качаю головой – делают магоснимки. Да, в книжном мире фотоаппарат есть, древняя его версия, работающая на магии. Их обычно использует газетчики. Высокий штатив подпирает скучающий фотограф.

– Мам, – Пенелопа зовет тихонько, явно не желая, чтобы разговор услышал Альтан, доедающий за мной вату.

Наклоняюсь к доченьке.

– Что такое? Устала? Хочешь пить?

– Нет…Давай, сделаем картинку, все вместе…На память. Можно?

Видимо, этого Пенелопа и хотела на самом деле, а про карусели сказала, потому что испугалась реакции.Кошу взгляд на прислушивающегося мужчину, что делает вид, будто поглощен сладостью.

– О, смотри-ка, Печенька! – восклицает с примесью фальши в голосе Альтан. – Нам непременно нужно сделать снимок. Через десять лет я буду смотреть на него и вспоминать, каким же молодым я был!

Пенелопа хихикает, прикрыв ладошкой рот. Ее блестящие глаза забавно щурятся от смеха. Наш щедрый сопровождающий достает из кармана пару банкнот, и скучающий фотограф вмиг оживает, принимаясь командовать нами, и наказывает улыбаться, спуская затвор камеры. Снимки сразу не выдают, придется подождать и зайти за ними через пару-тройку часов, это вам не полароид.

Толпа идет дальше, мы останавливаемся в ряде образовавших круг зрителей, на открывшейся площадке поражают своими умениями маги-циркачи. Конечно, до настоящей прикладной науки им далеко, но тем не менее театр стихий выходит зрелищным.

Пенелопа восторженно хлопает, когда все кончается. По искрящимся глазам дочки понимаю, что она вспомнила, как под руководством Кайла создала вспышку золотого света. Да, малышка моя когда-нибудь тоже станет талантливой колдуньей. Если верить словам друга, потенциал у нее большой. Сейчас Печеньке шесть, когда исполнится семь – в следующем году – то можно пройти официальную проверку и подтвердить наличие и количество резерва и маны.

– Инородная душа! – меня хватает за рукав, когда мы с Печенькой проходим мимо непримечательного шатра без вывески, старуха в натянутом до самого носа платке. Альтана рядом нет, он отошел забрать наши готовые сниики и задержался у палатки, где продают закуски.

Я вздрагиваю и замираю на месте от неожиданных слов.

– Ты здесь чужая, – кряхтит пожилая женщина, не отпуская хватку. – Пришлая странница, родившаяся под неведомыми звездами.

– Мама! – Пенелопа крепко сжимает мои пальцы в своей руке и пытается тянуть свою родительницу прочь от страшной незнакомки.

Я не могу уйти, пока страха не отпустит меня сама. Пусть от шока и страха ноги приросли к земле, но я понимаю умом, что гадалка – а это, судя по всему, она и есть – действительно обладает каким-то даром, и опасности не несет.

– Тебе повезло иметь две судьбы. Когда закончится одна нить, ей на замену придет другая.

Я размышляю над не совсем ясными словами старухи. Две судьбы? Она как-то поняла, что я не оригинальная Эрин и этот мир – не мой родной. Когда закончится одна нить…Получается, на Земле я действительно умерла? Если та моя нить закончилась, то эта, новая жизнь, пришла на замену.

– Мам, – зовет снова Пенелопа, я моргаю пару раз и прихожу снова в себя, но не успеваю ничего спросить у гадалки. У Печеньки урчит в животике, она неспокойно теребит застежку на рюкзаке.

Давление на рукаве пропадает, пожилая женщина, чье лицо разглядеть так и не удалось, исчезает в толпе, словно мгновение назад ее не было рядом вовсе. Вглядываюсь в ту сторону, где мелькнул и сразу же растворился в хороводе юбок, край ее серого плаща. Блин, надо было не дать гадалке исчезнуть, у меня ведь столько вопросов! Но кому их задавать, неизвестно.

– Пойдем, найдем, где сесть и будем ждать дядю, – предлагаю Пенелопе и тяну ее прочь от оживленного потока людей. Она послушно следует было за мной, но вдруг раздавшиеся крики отвлекают нас обоих, и мы резко останавливаемся.

– Лошадей понесло! Расступитесь! Прочь! – вопит мужчина на козлах. Карета шатается из стороны в сторону, колеса скрипят, копыта четверки вороных отбивают брусчатку, неотвратимо приближаясь на огромной скорости ближе.

Народ бросаются в рассыпную, и даже музыка смолкает. Волна людей выносит нас прочь от дороги на обочину, экипаж проносится мимо, рождая недовольство в толпе ниже по улице.

– Каждый год одно и то же, аристократам претит ходить пешком! Никакого экипажа же велено не пущать на закрытые для празднества улицы и дворцовую площадь! – возмущается женщина, проталкиваясь обратно к лотку с приправами и задевая меня своими сумками.

Я холодею. Моя рука, совсем недавно крепко сжимающая ладошку дочери, пуста.