Мама для будущей злодейки

52

Кто я такая на самом деле?

Подсознательно я догадывалась, что однажды Альтан спросит нечто подобное, но надеялась, что это время наступит когда-нибудь позже или же и вовсе никогда.

Облизываю сухие губы и перевожу дыхание, сердце колотится как сумасшедшее. Любой поймет, что я нервничаю. Причем вины моей в произошедшем нет никакой. Я не хотела проснуться в книге, никогда не мечтала о том, чтобы стать неназванным персонажем истории, которому суждена безвестная кончина, не думала о том, что мне придется разгребать последствия, оставленные ушедшей душой.

Ответственность я несу только за свои собственные поступки. Поэтому пора принять верное решение. Может, я буду о нем жалеть, но именно я и никто другой в ответе за собственное настоящее и будущее.

– Хорошо, – на удивление ровным тоном отвечаю я Альтану. – Но это может прозвучать очень странно.

Невероятно фантастическая эпопея моей жизни укладывается в неполные десять минут монолога. Все это время мужчина, сидящий в экипаже напротив, не спешит меня перебивать или задавать уточняющие вопросы, но его взгляд становится все задумчивее и задумчивее.

– То есть… – начинает неуверенно Альтан, когда я заканчиваю свой рассказ, – Получается, твоя подруга и соседка – это наша святая богиня?

– Не уверена насчет этого, но имя у них одно и то же.

– И в той истории, которую ты читала, тебе и Пенелопе суждено погибнуть.

– Да. По сценарию, я вроде как уже должна была.

Альтан зарывается пальцами в волосы.

– Я думал, что ты скрываешь от меня что-то вроде снизошедшего провидения или благословения, явление духа покойного дядюшки, ну или потерю памяти с крайне развитым в качестве компенсации экстрасенсорным шестым чувством.

Я опускаю голову вниз. Так и думала. Даже если и поверил, вряд ли счел нормальной.

– Однако, – продолжает неожиданно маг с улыбкой в голосе, я тут же вскидываю голову. – Если принять во внимание все сказанное, становится понятным, откуда тебе, Эрин, столько известно про не касающиеся тебя вещи. Вроде болезни Блэйна и лекарстве от нее.

– Ты мне веришь?

Мужчина улыбается.

– Да. Я слишком тебя люблю, поэтому готов поверить даже в то, что на небе две луны, если это скажешь именно ты.

– Дурак, – бурчу я под нос ворчливо, но вряд ли широкая улыбка и сияющие глаза могут обмануть Альтана.

На пару минут воцаряется комфортная тишина, но после мой жених ее резко прерывает. Голос его опасливо серьезный и с нотками испуга и удивления.

– Если Мидас из книги был рукой, ведущей кронпринца – даже представить этого шалопая Гейба в качестве преемника не могу – то получается, что избавился от злодейки Пенелопы именно он, мастер гильдии? Да, чужими руками, но это он был закулисным режиссером-постановщиком; до боли знакомые мне методы избавиться от неугодных…Я, вернее, тот, другой я, собственную дочь…

Альтан сглатывает, не в силах договорить.

Могу его понять. В отличии от прошлой Эрин я даже в страшном сне представить не могу, что подниму на Печеньку руку и предложу от нее избавиться ради того, чтобы быть с кем-либо вместе. Неудивительно, что сейчас ее собственный отец терзается муками совести за поступки себя из иной параллельной вселенной со своей цепочкой событий, то бишь, сюжета Настиного романа.

– Он не знал. Тот человек – не ты. Но я верю, что, если бы он понял, что та Пенелопа приходится ему дочерью, он бы так не поступил.

Альтан вздыхает, трет лицо рукой и отвечает хрипло:

– Исходя из услышанного, могу сказать уверенно, что моя жизнь с присутствием в ней тебя и Печеньки – абсолютное счастье и небывалая удача, которую я не заслужил. Эрин, ты спасла столько людей, спасла меня, и даже больше….подарила мне смысл улыбаться каждое утро наступившего дня. Без тебя и нашей малышки, как бы я жил? От одной только мысли становится страшно.

Я невольно шмыгаю носом. Нет, я не плачу. Что вы, совсем нет! Это не слезы, это просто повышенная потливость глаз. Да-Да.

Мне тоже уже не представить прошлую жизнь без любимого человека и дочурки. Если это сон, если сон, пусть он не заканчивается, пожалуйста. Не могу и думать, что будет, если однажды я открою глаза в комнате общежития, которую мы делим с Настей.

Забавно.

А ведь раньше, когда я только обживалась в странном и непонятном для себя мире, в полной неизвестности обстановке, мне до боли хотелось обратно, в свою привычную жизнь. Кто бы мог подумать, что несколько месяцев могут так кардинально повлиять на мое мнение.

Мужчина пересаживается, теперь он не напротив, а рядом, и прижимает меня к своей широкой и надежной груди.

– Я тебе не отпущу, маленькая далекая звездочка, случайно оказавшаяся в нашем небе и упавшая в мои руки. Никуда не отпущу, – приговаривает Альтан тихо, гладя меня по волосам. – Нам еще вместе Печеньку растить, учить, отгонять от нее назойливых кавалеров, замуж выдавать – как бы мне не было плохо от такой перспективы – и внуков растить, учить… Поэтому Эрин, тебе нельзя уходить. Но даже если такое и произойдет, я последую за тобой. Найду тебя где угодно.

Вытираю с глаз слезы, коря себя за чувствительность и одновременно испытывая благодарность жениху, что терпит раскисшую меня. Причем не просто терпит, а принимает и любит такой, какая есть. Всегда находит нужные слова, которые будто ключик идеально подходят моему сердцу. И вмиг все тревоги и переживания рассеиваются прочь. Словно рассвет он отгоняет от меня тьму.

Карета останавливается, и немного, насколько получается без зеркала под рукой, я привожу себя в порядок, оттолкнув предварительно довольного лаской Альтана. Нет, рук он не распускал, но прижимал меня к себе слишком уж сильно и отчаянно, да и волосы из прически выбил.

Мы выходим из экипажа. Вот и здание Пенелопиного детсада. Моя малышка. Она еще малютка и мама ей нужна. Не то, чтобы я куда-то собиралась, но неожиданно факт того, что оба, и дочка, и ее отец, нуждаются во мне, удивительно успокаивает и заставляет забыть о страхах.

Альтан разворачивает меня к себе и всматривается в мое лицо внимательным взглядом своих потрясающе красивых глаз. Вот бы Пенелопе достались его глаза…Жаль такую красоту, не передалась по наследству. Воображение рисует очаровательного карапуза, как две капли воды похожего на мужчину передо мной, но с мягкими чертами, напоминающими старшую сестру и меня саму.

Я резко вздрагиваю и мотаю головой. О чем я думаю, стыдобища! Мы даже не женаты еще, размечталась, Эрин!

Альтан наклоняется ближе, его губы вот-вот…

– А в карете вы чем занимались? В самом центре города, фу-у!

И я, и жених резко оборачиваемся. На козлах рядом с бледным от шока кучером, словно стряхнувший с себя маскировку, материализуется до этого невидимый глазу младший принц Габриэль, взрослый не по годам, но мудрости не набравший ни грамма.

Челюсть Альтана сжимается так, что на ней начинают плясать желваки. Причиной для такой злости может служить не только поведение младшего высочества, но и мой рассказ об оригинальной версии романа, где приказ избавиться от Пенелопы отдал не кто иной, как юнец перед нами через десяток с лишним лет спустя.

Принц ловко спрыгивает на выложенную брусчаткой землю, отряхивая свои дорогие одежды от невидимой глазу пыли.

– Леди Эрин, – кланяется молодой будущий главный герой романа в мою сторону, но в глазах сверкают саркастичные смешинки.

– Значит, снова сбежал, – холодно констатирует факт Альтан, сканируя глазами Гейба.

– Ага. И ты бы заметил, если бы не поставил на экипаж защитный полог. Чем же вы там таким занимались, что не хотели, чтобы вас потревожили извне, и чтобы изнутри звуки тоже не просочились в мир?

Удивленно поднимаю брови, разглядывая своего жениха. Об этом аспекте я даже не думала, но любимый сделал все, чтобы мой секрет узнал только он. Даже если бы кто и обладал возможностью, подслушать бы не смог. И меры приняты были магом не зря, младший принц едва не услышал то, что для его ушей предназначено не было. Это так работает удача протагониста? Если бы не Альтан, Габриэль бы был в курсе всей своей книжной судьбы! Только мысль о подобном заставляет меня побледнеть.

– Мое упущение, – пожимает плечами мужчина, нисколько не сожалея. Да, Альтан тоже понимает, что стояло на кону. А я была неосторожна. Хорошо, что из нас двоих мастер гильдии умеет работать с информацией и конфиденциальными сведениями.

Габриэль смеется и оглядывается вокруг.

– А я думал, ты подальше отъедешь от дворца.

– За дорогой надо было следить. Небось, все силы ушли на маскировку? Как ты вообще еще на ногах стоишь? – укоряет без капли жалости и снисхождения к ребенку Альтан.

Гейб действительно выглядит не очень, приглядываюсь я. Губы обескровленные, личико бледное, глаза тусклые. Пусть он и острый на язык и выражения, но принц всего лишь ребенок. Немногим старше моей Печеньки.

Его высочество шагает в сторону жениха и цепляется за его руку.

– Поделишься?

– Вот еще, балбес. Сам виноват, сам и разгребай.

Мой маг вырывает руку из пальцев принца, и тот шатается, не находя опоры сохранить вертикальное положение.

– Поймала! – я, наклонившись, придерживаю принца за плечи и с улыбкой заглядываю в его широко распахнутые от удивления голубые глаза. Они гораздо ярче и синее, чем очи Альтана.

Прости, пацан. Не могу не испытывать легкое чувство вины за то, что Альтан так резок с ним после моего рассказа. Но ведь этот конкретный Габриэль еще не сделал ничего непоправимо плохого! Он ребенок, и потом, даже через много лет спустя, вряд ли события изначального сюжета повторятся. Слишком сильно уже задействован эффект бабочки, мое присутствие и активные действия перекроили канву оригинального сценария до неузнаваемости.

– У вас красивые глаза… – бормочет мелкий принц, не моргая заглядывая в мое лицо.

Я отвожу взгляд и придерживаю его, чтобы он не упал, когда мальчик изъявляет желание принять ровное положение.

– Как себя чувствуете, ваше высочество?

– Можно просто на «ты» и без титула, – смущенно шепчет Гейб.

Опускаю руки и выпрямляюсь, убедившись, что принц твердо стоит на ногах.

Альтан фыркает.

– Что за театр одного актера, Габриэль? В этот раз я все твоему брату расскажу, пора уже найти на тебя управу.

– Только попробуй! – кричит мальчик снизу вверх. К его щекам возвращается румянец.

Ну, значит, не о чем волноваться.

Ухожу за Пенелопой, заметив, что родителей, прибывших за своими чадами, все больше и больше становится у ворот и на территории детсада. Не хочется заставлять Печеньку нервничать и наблюдать как ее друзей забирают одного за другим, пока она остается ждать в одиночестве.

Когда мы с дочкой за руки выходим на улицу, где припаркован экипаж с вздохнувшим облегченно при виде меня кучером на козлах, я запоздало осознаю, что происходит неизбежное. Пенелопа продолжает щебетать о том, что сказал ее друг, что ответила подруга, какой десерт подали после обеда, во что она играла, еще не заметив две фигуры – одну высокую и одну низкую – впереди.

– О! Мама, почему ты не сказала, что дядя Тан тоже пришел?! – восклицает Печенька, лучась улыбкой с ямочками на щеках, в уголках ее глаз собираются лучики.

Я холодею внутри. Принц Гейб смотрит уж больно внимательно в нашу сторону. И увы, убежать не получится. Печенька вприпрыжку тянет меня вперед.

– А это кто?

– Что за мелочь?

Пенелопа моргает, они с его высочеством стоят лицом к лицу.