Мама для будущей злодейки

54

– Нет! Ни за что!

– Почему? Ну почему? Это ведь я привела тебя к себе домой, почему тогда ты теперь говоришь, что не хочешь?

Открываю глаза, морщась от проникающих в спальню через окно солнечных лучей.

Вот вам и доброе утро.

– Никогда! – кричит громче принц Габриэль.

Альтан, на руке которого я лежу, тихонько смеется. Из-за этого его грудь под моими пальцами мягко вибрирует. Какая смелая поза!

– Доброе утро, Эрин.

Сглатываю и неловко сажусь, минимизируя интимный контакт с голыми участками кожи мужчины. Когда он успел снять рубашку? Вовремя, потому что дверь спальни распахивается, открываясь настежь, и бьется ручкой о стену. Пенелопа вбегает внутрь, размазывая по щекам дорожки горьких слез.

– Мама!

Тихонько охая – дочка всем своим весом прыгает на кровать прямиком в мои объятья – я глажу Пенелопу по голове и удивленно спрашиваю, что случилось.

– Я проснулась и хотела разбудить тебя, но он сказал… сказал, что вы с дядей Таном скоро поженитесь и я дурочка, раз не увидела у тебя новое колечко, поэтому мне не следует мешать и врываться без разрешения в спальню! Тогда я ответила, что тоже выйду замуж! А он сказал, что никогда и ни за что не женится на мне! Я разве такая плохая, почему он отказывается?!

У меня дергается бровь.

Причитания Печеньки потихоньку сходят на нет. Выплеснув на наши с Альтаном уши все свои обиды, она, уже не плача, горестно вздыхает:

– Я ведь привела его к нам домой, пожалела…А Гейб, почему он так поступает?

Посылаю Альтану грозный взгляд. Это он виноват. Попался мне в своем ужасном состоянии на глаза, так что невозможно было его бросить, вот я и пожалела, привела его под свою крышу, показала дурной пример, и теперь моя дочь решила, что выходить замуж за первого на улице встречного, в порядке вещей!

Бесхозный и симпатичный мужчина – почему бы не забрать его к себе?!

– Неужели ты действительно хочешь замуж за этого мальчишку? – спрашивает разочаровано горе-отец.

Пенелопа размышляет, а затем качает головой.

– Я хочу замуж за Джека. Но Гейб сказал, что это невозможно. Тогда я ответила, что моим мужем будет он, на что Гейб разозлился.

Мы с отцом дочери обмениваемся взглядами. Замуж? Наша Печенька?! Ни за что! Не для того сокровище растим, чтобы отдавать какому-то парнишке, пусть он хоть сто раз принц.

– Он тебе нравится?

Пенелопа качает головой, потом улыбается и кивает.

– Он красивый.

Я смеюсь над ее ответом. Надо будет объяснить ей, что внешность далеко не главное.

– А вы правда поженитесь? На самом деле?

Большие глазки дочурки бегают с моего лица на лицо Альтана и обратно.

Целую ее в макушку, вдыхая родной запах и аромат малинового шампуня.

– Правда. Ты не рада?

Мы с Альтаном тихо ждем ответа, не показывая, насколько серьезным является это ожидание.

– Рада, – ухмыляется Печенька и обнимает меня за руку. – Дядя Тан приносит много вкусняшек.

Подлиза. Даже поругать ее язык не поворачивается. Одни сладости на уме.

Как мало нужно, чтобы заслужить ее любовь. В будущем мне следует повнимательнее следить за окружением Пенелопы. Сахар и жалобные глаза принца – отныне этих соблазнов следует избегать особенно.

Завтрак проходит в отличии от пробуждения довольно спокойно. Почти сразу после него в дверь стучат. Суховатый мужчина со строгим выражением лица сообщает, что пришел забрать младшего принца. Габриэль явно не желает возвращаться, но все же благодарит меня и Пенелопу за гостеприимство и уходит в сопровождении посланника из дворца.

– Не переживай, – моей руки касается ладонь Альтана. – Когда вернется Блэйн, я с ним поговорю. Пора уже Гейбу повзрослеть и перестать сбегать. Проблем это не решает и меньше боль тоже не становится.

На лицо жениха наползает серьезное выражение. Мне кажется, или говорит он исходя из собственного опыта?

Я киваю и улыбаюсь, сжимая его пальцы в своей руке.

После ухода принца надолго любимый тоже не задерживается и чмокнув на прощание меня и Печеньку, исчезает в неизвестном направлении. Верно. У хозяина гильдии, должно быть, немало дел.

– Мама, а дядя Тан будет жить с нами?

– Когда мы поженимся, он будет жить с нами.

– Всегда-всегда?

– Да, – киваю и глажу дочку по голове.

– Хорошо.

Этот разговор повторяется каждый день уже на протяжении почти недели. Альтан появляется непредсказуемо и без предупреждений – чаще всего во время ужина, когда Пенелопа и я обе дома – но на ночь больше не остается. Печенька волнуется. Неужели настолько ее радует перспектива этого брака? Или виноваты обещанные моим будущим супругом сладости?

Дорога к дому Кайла, расположенному в пригороде столицы стала уже знакомой. Сегодня суббота, увы, мой жених сообщил, что в выходные нам увидеться не удастся, поэтому приглашение Анвен и Рокси мы с малышкой встретили с возбуждением. Давненько мы к ним не выбирались.

После радушных и теплых приветствий, когда Печенька с дочкой четы Вермонт убегает в сад, на меня обрушивается перекрестная атака. Кольцо на пальце – конкретном пальце – не может не вызывать вопросов.

Кто он, чем занимается, из какой семьи, как выглядит, как относится ко мне и Пенелопе…Допросу нет конца.

– Послушай, Эрин, – начинает Кайл, выслушав нашу с Альтаном историю без лишних подробностей.

О том, что Пенелопа его дочь я друзьям рассказала, но о планах Эрин по соблазнению чужого жениха решила умолчать. Встретились во время празднования совершеннолетия кронпринца, из-за вина и влияния атмосферы провели вместе ночь, а на утро расстались, не разглядев лиц друг друга. И вот, спустя сем лет встретились.

Так себе история, но уже лучше сказа о преступном замысле бывшей хозяйки тела с афродизиаком. На немые вопросы друзей о том, как я вообще могла так безрассудно поступить ответ таков: была молода, глупа и наивна, да и с алкоголем отношения плохи, хватает одного бокала и уже пиши пропало.

Не хорошо обманывать друзей, особенно не по себе мне из-за того, что и Кайл, и его жена с такой искренностью и добротой ко мне и Пенелопе относятся, но иначе, не раскрывая правды и о том, что я на самом деле иномирная душа и к поступкам Эрин до этой весны отношения не имею, честной быть никак не получится. Они не дураки, и как Альтан смогут прийти к определенным выводам. Слишком уж велика разница между поступками и мотивами той Эрин и моими.

Кайл меж тем улыбается и продолжает.

– Если ты намереваешься вступить в брак только потому, что он отец Пенни, то я должен сказать, что ни себе, ни дочери ты лучше не сделаешь.

Качаю головой, понимая, что друг не желает зла и искренне переживает.

– Все не так.

Улыбаюсь, вспоминая слов аи поступки Альтана, каждую его улыбку и то, как загораются его кристально-голубые глаза при взгляде на дочурку, как сохраняя спокойное выражение он может шептать мне на ухо всякие пошлости и как обеспокоенно он поджимал губы, после разговора с Анной Шервуд, и настойчиво допытывался о моем самочувствии.

Анвен хитро поднимает брови, разглядев то, что не требует сказанных вслух слов:

– Думаю, нам не стоит волноваться. В следующий раз приводи его с собой.

Женщина лучше понимает другую женщину. Пока Кайл растерянно хмурится, мы с его рыжеволосой женой принимаемся за болтовню о том, как лучше организовать свадьбу. Пусть прошло уже почти десять лет, но советы замужней дамы лишними не будут. Реалии этого мира для меня далеки от привычной современной Земли. Эх, чувствую, головная боль будет та еще с этим торжеством.

Когда вечером мы с Печенькой возвращаемся домой, прекрасно проведя время в гостях, на ступеньках крыльца, походя на брошенного всеми кота, обнаруживается мой благоверный.

А говорил, что сегодня не придет.

– Я скучал, – объясняет Альтан свой визит и долго-долго обнимает меня, когда мы оказываемся внутри апартаментов.

– Все в порядке? – спрашиваю у него, чувствуя, что с его настроением не все в порядке.

Странная меланхолия на лице и мимолетная грусть в глазах постепенно рассеиваются, когда я разглаживаю пальчиком морщинку меж бровей на любимом лице.

Причина такого поведения господина Легранда становится ясна следующим утром. Воскресный выпуск столичного вестника во всех подробностях и красках описывает, как накануне днем был арестован в собственном доме эрцгерцог Легранд, а также о том, какие серьезные обвинения ему были предъявлены. Упоминается и наследник его светлости, младший сын рода, Фредерик, замешанный в разных не достойных аристократа делах.

Найти доказательства против родственников Мидасу явно труда не составило. Значит, эти события он имел в виду, говоря, что форсирует события?

– Это было до странного легко. Просто гора с плеч, не думал, что будет настолько приятно наблюдать за тем, как отца волокут под руки конвоиры.

Не смотря на бахвальство Альтана, мне все же четко видна его печаль.

– Все точно хорошо?

Он кивает.

– Слишком долго я продолжал тешить себя надеждами и разочаровываться. Мне было не за что бороться, и я продолжал плыть по течению. Казалось, что в моих глазах эти люди уже не могут опуститься ниже, и все же с каждым нашим контактом, они доказывали обратное. Отчасти, считал, что не заслуживаю быть тем, кто бы дал им отпор. А еще я не хотел остаться в итоге в полном одиночестве.

Альтан цокает языком и машет рукой, желая сменить тему. Он не говорит вслух, да и нет в том нужды. мы оба понимаем, что больше мужчина не одинок. Прекрасно осознаю, что все его дела против родни ради нас с Пенелопой. Защитить тех, кого любишь, самая естественная для любого человека вещь.

Я глажу его по щеке и целую, пока дочка в кухне «тайно» хрустит печеньем, которое таки принес ее сердобольный отец.

– Утешительный приз? – поднимается мужская бровь.

– Награда для победителя.

Альтан кладет голову мне на плечо, его настроение немного улучшается.

– Я купил особняк за городом. На той же улице, где живут твои друзья. Нужен будет ремонт, да и территория вокруг не в лучшем виде, и на это уйдет какое-то время…Вы с Пенелопой, – он сглатывает. – Вы не против жить там со мной?

Иногда он удивительно робкий и послушный. Иногда, это ключевое здесь слово.

– Хорошо. Но только потому, что ты до ужаса красив, – улыбаюсь я, вспомнив как развеялись сомнения Пенелопы, аргументом которой выступало симпатичное личико Габриэля.

– Не сравнивай меня с тем невоспитанным принцем. Ноги его больше не будет в нашем доме, – бурчит Альтан.

– Когда мы ей расскажем?

Жених быстро смекает, что я имею в виду.

– Не знаю, как начать. Она же спросит, где я был раньше. Как мне объяснить собственной дочери, что я не знал о ее существовании?

Я могу понять его чувства. Сама не лучше. Неважные мы родители, виноваты перед ребенком. И храбрости нам не хватает. Учимся на собственных ошибках и набиваем шишки. Спасибо дочери, что она растет такой умничкой. Маленькое сокровище. Заботливая, добрая и понимающая, воплощение мечты любого родителя. Мы ее не заслуживаем.

В кухне раздается ужасающий крик.

Не успеваем мы с Альтаном вскочить со своих мест, Печенька громко топая по полу врывается в гостиную и протягивает вперед руку, раскрывая перед нами сжатый кулак, горько обливаясь слезами.

Маленький белый зубик несчастно глядит на нас снизу вверх. Объяснение, которое не требует никаких слов.

– Я больше не буду есть печенье! Никогда-никогда не буду! – клянется, шепелявя, Пенелопа, лишившаяся переднего зуба.

Альтан не сдерживается и громко хохочет так, что на глаза его выступают слезы. Я, уже опытный боец, каждый день подвергаемый подобного рода тренировками, стойко держу лицо, борясь с мышцами рта, отвечающими за улыбку.

Печенька роняет челюсть, неверяще глядя на отца. Спустя мгновение шока из ее рта раздается пронзительный визг раненного самолюбия. Понимаю, неприятно, как над тобой смеются, да еще так открыто, в лицо, и до слез.

– Это ты виноват! Зачем пришел?! Зачем принес?! – Пенелопа показывает пальцем на растерянного Альтана.

– Потому что баловать детей – обязанность любого папы.

Я задерживаю дыхание, прикусывая губу и боясь издать лишний звук, чтобы не разрушить происходящий момент. Как-никак, именно моя невольная ложь отчасти послужила причиной нынешним мукам. Не стоило говорить, что отец Пенелопы павший в бою рыцарь.

Печенька округляет мокрые от слез глаза и шмыгает носом, вглядываясь с сомнением в лицо растерянного собственным порывом мужчины.

– Папа?