Мама для сирот

Глава девятнадцатая. «Позволь стать ближе».

Сашка проснулся только к вечеру следующего дня. Тогда рядом с ним был Егор. Мы с Евой доили козу, а Соня поливала грядки. Варя тоже пыталась помочь, но выходило у нее пока плохо. Благо с того дня она начала разговаривать. Пусть редко, но это было прогрессом. В нашем мире бы сказали «клин клином вышибает». А я скажу, что Варя просто чувствовала, что мать не умерла. А в тот день сама увидела, что она исчезла. Во всяком случае, мне так кажется. Сама девочка так и не ответила на вопрос, почему она молчала.

Когда мы вошли в дом, Сашка и Егор уже сидели за столом на кухне и смотрели на горшочек с картофельной запеканкой с вожделением. Но она еще не была готова. Зато я моментально закипела, когда увидела больного на ногах.

— А ну марш обратно в кровать! — громко сказала я, чем заставила мальчиков вздрогнуть.

Я практически никогда не повышала на детей голоса. Но сейчас, к сожалению, не смогла сдержаться. Однако Сашка, после секундного замешательства, послушно встал из-за стола и понуро направился на второй этаж.

Подавив укол вины, я поставила ведро с молоком около плиты и отправила детей отдыхать. После чего попросила Кузьму поставить молоко на прогрев в печь, а сама отправилась смывать с себя пот в бане. Подходить к больному ребенку вонючей и грязной не самая удачная идея.

Через десять минут я, с кружкой дымящегося молока и тарелкой печенья, стояла у кровати Сашки, который смотрел на меня несчастными глазами. Он явно чувствовал себя виноватым в том, что пострадал. Но если бы не его безрассудный поступок, скорее всего, погибли бы мы с Варей. И мой не родившийся ребенок.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, ставя на тумбочку тарелку с кружкой.

— Вроде нормально, — ответил мальчик, опуская взгляд. — Немного голова кружится. Но...

— Вот если кружится голова, ты должен лежать и восстанавливать силы, — строго сказала я, потягивая руку и прикасаясь к его лбу. — Температуры вроде бы нет.

— Да все со мной нормально, — Сашка вздохнул. — Прости, Надя, я...

— Ты спас меня, Варю и малыша. Я не злюсь на тебя.

Сашка поднял удивленный взгляд, в котором читалось сомнение. Я улыбнулась. Ведет себя порой так по взрослому, а реагирует, как маленький ребенок.

— Я волнуюсь за вас. Поэтому и выглядела сердитой. Злилась скорее на себя за то, что не могла вас толком защитить.

— Но!...

Я погладила Сашку по голове, вынуждая его замолчать. Я понимала, что ничего не могла сделать в той ситуации, но это меня не утешало. Я просто должна была. У меня никогда не было в лексиконе слов «я не смогу». Ради брата с сестрой я всегда должна была. И у меня всегда получалось. Было жаль, что в этом мире все гораздо сложнее.

— Надя, а как я выжил? Егор сказал, что ты мне расскажешь, — спросил мальчик через несколько минут молчания, во время которых он ел печенье и пил молоко.

— Нам помогла ведьма, — я улыбнулась. — Она сказала, что отплачу я за волшбу только после того, как рожу ребенка. Не переживай.

Лицо Сашки, после моей фразы, посерело. Он выронил на одеяло печенье, которое держал в руках и посмотрел на меня таким взглядом, словно я совершило жуткое преступление.

Почему я не промолчала и рассказала ему все? Потому что остальные дети тоже все видели. И если старшие, возможно, смогли бы промолчать, но Соня и Варя могли проговориться. И лучше Сашка узнает все от меня, чем от третьих лиц. Так его обида хотя бы будет меньше.

— Зачем ты это...

— Другого выхода не было. И я ни капли об этом не жалею. Тебе стоило бы просто сказать спасибо и доесть печение, — я успокаивающе улыбнулась и погладила Сашку по ноге через одеяло.

— Но тебя теперь могут убить... или...

— Нет, — я покачала головой и встала. — Со мной все будет в порядке. Как и с тобой.

Я взяла в руки пустую кружку. Тарелка с печеньем осталась на месте. Она еще была не пуста, и я решила ее оставить. Ребенку нужна энергия, чтобы окончательно вылечиться. Из него выбежало столько крови...

— Тебе пока нельзя вставать. Как запеканка приготовиться, я принесу ее тебе.

Сказав это, я вышла из комнаты и тяжело вздохнула. Сашке сейчас надо обдумать то, что он узнал. Я не могла повлиять на его решения и эмоции, просто обещая, что все будет хорошо. Он понимал, что я не знаю будущего. Так же я ему сказала, что ни о чем не жалею. Он умный мальчик, поэтому я надеялась, что он просто примет все это. Без истерик и обид.

На первом этаже, в детской, слышались веселые голоса. Я заглянула туда и увидела, что все дети весело проводили время, играя с мягкими игрушками, связанными мной и Евой. Даже Егор, утверждавший, что он уже взрослый для этого, с удовольствием присоединился к игре и изображал страшного монстра, от которого убегали мягкие игрушки.

Я удовлетворенно улыбнулась и прошла на кухню, где заметила Кузьму. Он сидел на столе, его плечи было опущены, и домовой часто вздыхал. Он все еще не пришел в себя, после того, как проиграл бой.

— Прекрати киснуть, — сказала я, ставя кружку на стол. — Ты сделал все, что мог.

— Я так слаб, — вздохнул Кузьма, так и не подняв головы. — Это такой позор! На мою территорию ворвалась ырка, а я даже не смог ничего сделать! Позор на мою голову...

— Если бы не ты, мы бы погибли в первую ночь. А сейчас все в порядке. Успокойся и помоги мне вымыть посуду.

Кузьма еще раз тяжело вздохнул, поднялся на ноги и полетел мне на выручку. Разумеется, мои слова его не успокоили. Хотя бы потому, что даже Марфа смотрела на него с осуждением. Поэтому мои заявления ни к чему не приводили. Это хорошо еще, что кроме Марфы в доме у нас не было малого народа. Иначе совсем случилась бы беда.

***

— Сегодня тебе можно подняться, — уверенно заявила я, стаскивая с Сашки одеяло.

Он счастливо улыбнулся и подскочил, чтобы скорее ринуться вниз к ребятам. Но внезапно остановился около меня и, помедлив мгновение, порывисто обнял меня за талию. Все эти три дня, что мальчик лежал в кровати, мы больше не поднимали тему того, что с ним случилось. Он думал. Я видела, как он хмурится, смотря на меня, как его взгляд становится печальным, а затем решительным. Иногда он грустил, иногда злился. И вот сейчас наконец-то мог счастливо улыбнуться.

— Спасибо Надя, — тихо сказал Саша.

Его голос звучал приглушенно. Теплые руки крепко обнимали меня. Я обняла мальчика в ответ. В груди разлилось тепло.

— Все будет хорошо, — сказал Сашка, поднимая взгляд и смотря мне в лицо. — Я сделаю так, чтобы тебе не пришлось платить.

Я ничего не ответила на это заявление, лишь улыбнулась ему. В конце концов, даже в нашем мире шла молва о том, что с волшебством не стоило шутить или идти на компромиссы. А у нас его даже не существовало.

В любом случае, наша жизнь начала медленно налаживаться. Козленок рос, одна из куриц сделала кладку яиц, и мы теперь ожидали прироста наших птичек. Картошка была красивой, не высокой и зеленой. И, что самое главное — ни одного жука на листочках.

В город я по-прежнему не ездила. Если нам требовалось что-то, я просила купить это Ингу или покупала в деревне.

У детей каждые три дня были занятия вместе со мной. К ним подключилась даже Сонечка, которой стало интересно, чем мы заняты. В итоге девочка быстро нагнала старших и считала с ним наравне.

Так прошло две недели. Ничего не предвещало беды, когда у калитки нашего дома остановилась карета. Самая настоящая. Я как раз набирала воды из колодца, поэтому не пропустила этого момента. Мое внимание привлекло ржание лошадей. Я подняла голову, уверенная, что это кто-то из местных. Но передо мной предстала белоснежная, обрамленная золотом карета из сказок.

Дверь открыл один из стражников в кольчуге, который до этого ехал на козлах. Из кареты вышла высокая, молодая девушка в желтом платье с зелеными узорами. Я пару мгновений смотрела на ее белокурые волосы и светлые карие глаза, прежде чем признала в ней ту девушку, что купила все мои вещи на рынке.

— Добрый день, — поприветствовала я гостью, поставив пустое ведро на землю и выпрямляясь.

— Как же сложно вас найти, — тут же заявила девушка, бесцеремонно отодвигая рыцаря и заходя к нам во двор.

На это я ничего не ответила, только смотрела на девушку вопросительно. Вроде бы она говорила, что сделает заказ? Я заметила, что на плечах у нее был платок, который я связала. И выглядел он гармонично с ее платьем.

— Я же говорила, что приеду, чтобы сделать заказ, — высокомерно произнесла девушка, оглядывая мой дом с легким презрением. — Такая мастерица, как вы, должна жить в городе и иметь свою мастерскую. Что вы вообще забыли в этом мест...

Из дома кубарем вывалились дети. Они смеялись, кидая друг другу вязанный мячик, набитый соломой. Он не отскакивал от пола, зато был мягким и не делал больно. Да и дети быстро нашли ему применение.

У Вари сейчас был послеобеденный сон. К счастью, спала она очень крепко, и никакой шум не мог ее разбудить. Соню спать уложить не удалось, поэтому сейчас она носилась вместе с ребятами. Но, стоило детям заметить, что в доме появился гость, они все разом замерли и удивленно уставились на девушку.

— Пройдёмте в дом. Поговорим, — я улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой.

Незнакомка, отвела взгляд от притихших детей и слегка искривила губы, но послушно направилась в сторону дома. Как только входные двери распахнулись, в нос ударил прекрасный аромат мясного рагу с репой. Мы недавно пообедали им, и сейчас оно томилось в еще не остывшей печи.

Кузьма не показывался. Домовые вообще редко показываются перед гостями. Поэтому я сама проводила девушку на кухню, разлила травяной чай и поставила печенья на стол. Именно они и заинтересовали гостью. Она аккуратно подцепила одно печенье пальцами и так же аккуратно его укусила.

— Невероятно! — произнесла девушка, распахнув глаза. — Как вы сделали такое печенье?!

— Секрет, — я улыбнулась.

Рассказывать кому-то рецепт рассыпчатого теста я не собиралась. До слоенного все еще руки не дошли. Но думаю, детям тоже должно понравиться.

— Я могу заплатить, — резко сказал девушка, слегка нахмурившись. — Я требую, чтобы вы сказали рецепт!

Я нахмурилась и одарила гостью пронзительным взглядом. Та сразу потупилась, но упрямо поджала губы. Сразу было видно, что она избалованный ребенок, который никогда не слышал слова «нет».

— Итак, — я присела напротив незнакомки. — Зачем вы пришли?

— Да. Точно. Я хотела сделать заказ на вязаное платье. Вы сможете сделать такое?

— Смогу. Но оно будет несколько тяжелее обычных платьев, — я кивнула, сделав небольшой глоток травяного настоя.

— Это не важно. Я готова заплатить двадцать золотых за него. Но платье должно быть готово через неделю.

Я задумалась. Через неделю? Это вполне реально. Но придется работать ночами. Ничего страшного. Двадцать золотых — это же просто куча денег!

— Я согласна. Только для начала я бы хотела узнать ваше имя и снять с вас мерки.

— Меня зовут Святослава Родионова, — девушка задрала нос. — И что такое мерки?

Я вздохнула. Впереди меня ждал целый час объяснений. Но я была рада тому, что теперь уж я точно смогу купить овец и даже корову. Работы впереди ждало много. Но работа меня никогда не пугала.

***

Святослава уехала от нас только через три часа. Она была смущена от снятия мерок, в восторге от сладкого печенья и вкусного рагу, которое захотела попробовать. Изначально я не собиралась ее кормить. Уж больно нагло вела себя эта особо. Но после пары часов общения, я вдруг поняла, что за маской высокомерной родовитой девушки, скрывается одинокая девочка.

— Я обязательно приеду еще, — говорила мне Святослава, смотря на меня сияющим взглядом, пока ее стражник выгружал мешки с пряжей. — И к платью закажу еще платки и игрушку.

Я улыбалась, кивала, говорила добрые слова на прощания и размышляла о том, что проблемы отцов и детей всегда будут вечными. Скорее всего, эта девочка была из богатой семьи, где мальчиков ценили выше. А ей не уделяли никакого внимания, оставив на нянек. Так и выросла одинокая, несчастная девочка, прячущая себя за маской высокомерной родовитой барышни.

Проводив карету взглядом, я вернулась в дом, где меня тут же окружили дети. Даже Варя уже проснулась и висла на ноге Сашки.

— Это же та тетя, да? — сказал Ева, смотря на меня сияющими глазками. — Та тетя, что дала нам тринадцать золотых монет!

— Да, это она, — я улыбнулась и потрепала девочку по голове. — Она обещала дать еще больше, если я свяжу ей платье.

— Я тоже хочу учиться вязать платье! — Ева требовательно схватила меня за руку.

— Я тоже! Я тоже! — подхватила Соня, подняв руки вверх.

— Хорошо. Только давайте сначала приберемся на кухне, затопим баню и начнем вязать каждый свое платье. Как вам идея?

— Хорошо, — Ева кивнула.

— А мы тогда быстро сбегаем на речку, — сказал Сашка, отцепляя от ног Варю и поднимая ее на руки. — Завтра же рыбный день.

Я согласно кивнула. Будем стряпать завтра рыбные пироги. Мальчики тоже всегда помогали нам в этом деле. Им, кажется, нравился процесс готовки. Во всяком случае, они всегда ждали этого дня с нетерпением.

***

Тусклый свет свечи мерцал в темном помещении. Я периодически зевала, но не прекращала вязать. Нужно было сделать красивое платье, чтобы в следующий раз за него заплатили еще больше. Руки уже устали, но я не собиралась прекращать еще около часа. Затем, наверное, надо будет ложиться спать. В деревне всегда был ранний подъем. Особенно, когда есть свое хозяйство. У нас оно тоже было, пусть и не очень большое. Поэтому мне следовало выспаться, чтобы с спросонья не допустить ошибок.

Пряжа, к слову, которую мне пережала Святослава, была очень хорошей. Разных цветов. Желтого всех больше. Был розовый и зеленый. Из них я собиралась выплести украшения на юбке. Думаю, будет смотреться очень ярко и красиво. Хотя, в моем мире, такое назвали бы чрезмерностью. А что можно было поделать? Мой мир потерял цвета. Люди начали одеваться в черные и белые одежды. Машины стали серыми. Даже детская одежда потеряла разнообразие цветов. И это было грустно.

В коридоре послушалось шуршанье. Я подняла взгляд и прищурилась, чтобы разглядеть, кто там ходит. В комнату заглянул Егор. Его я узнала по всклокоченным русым волосам. На мальчике была надета пижама, сшитая мной вручную — светло голубые штанишки и широкая рубашка.

— Что случилось? — спросила я, когда он понял, что я его заметила.

— Решил спуститься попить воды, — произнес мальчик, входя в комнату. — А ты не собираешься спать?

— Уже скоро. Иди скорее пить воды и спать.

Я опустила взгляд на вязание и продолжила работу. Егор еще стоял некоторое время на месте, а затем вдохнул, словно на что-то решаясь, и тихо произнес:

— А можно я тоже буду звать тебя мамой?

Я замерла и подняла взгляд на ребенка. Егор смотрел в пол и переминался с ноги на ногу. Никогда не думала, что он думал об этом. Хотя, все девочки называли меня мамой. Было бы странно, если бы мальчики не задумались об этом.

Я отложила вязание в сторону, встала с кровати, на которой сидела и подошла к мальчику. Он поднял на меня смущенный взгляд и тут же его опустил.

— Нельзя, да? Я просто подумал, раз Ева...

— Можно, конечно, глупыш.

Я присела перед ним на колени и обняла за худые плечи.

— Просто я сомневаюсь, что могу заменить маму.

— Я своей почти не помню, — тихо сказал Егор. — Поэтому мне легко представить, что это ты.

Я улыбнулась, прижала на мгновение мальчика к себе, а затем отстранилась.

— Марш пить воду и в кровать.

Егор счастливо улыбнулся и помчался на кухню, где стояло ведро с чистой водой. Я покачала головой, улыбнулась самой себе и вернулась к вязанию.

— Спокойно ночи, мама! — произнес мальчик, промчавшись мимо двери обратно на второй этаж.

Мне все еще было тревожно от мысли, что я не справлюсь или мне придется покинуть их. Но я была счастлива, что могу видеть их улыбки, и что эти улыбки на их лица появились благодаря мне.