Мама для сирот

Глава тридцать третья. «Столица».

Дорога была бы скучной, если бы не дети. Благо старшие ехали на лошадях. Я сидела только с Соней и Варей. И если последняя большую часть времени молчала, то первая разговаривала без умолку. Я успевала только поддакивать.

— Мам, а дядя Глеб твой муж?

— Да.

— А Ева сказала, что он добрый.

— Возможно.

— Мам, скоро мы приедем?

— Думаю....

— Ого! Варя, смотри, это зайчик!

И вот так проходили все мое время в карете. По сути, Соне и не нужны были ответы. Ей нравилось делиться своими мыслями с кем-то взрослым, кто поймет ее. Девочке было пять, а из друзей у нее были лишь старшие ребята, которые всегда заняты, да малютка, которая почти не разговаривала. Да и, если быть откровенной, я сама была так озабочена физическим благополучием детей, что редко с ними разговаривала. Особенно с младшими. Признавать это было неприятно, но надо было взять ответственность.

— Когда я была совсем маленькая, у меня в саду жила большая голубая птица! — гордо сообщила Соня, посмотрев на Варю с улыбкой.

— Птьися?

— Да. Она была большой и...

Дослушать я не успела. В раму окна постучали. Я отодвинула шторку и увидела Глеба с Евой. Девочка улыбалась. Ее волосы, еще утром аккуратно уложенные в две косы, растрепались. Лицо сильно загорело. Но девочка выглядела счастливой и довольной.

— Что-то случилось? — спросила я, внимательно посмотрев на мужчину.

— Нет. Все замечательно. Только Ева хотела бы переместиться к вам в карету на следующей остановке, — спокойно ответил Глеб.

— Почему? — я перевела взгляд на Еву. — Устала?

— Да, — девочка смущенно улыбнулась.

Ох, у нее наверняка все болит с непривычки. Неудивительно, что она попросилась в карету. Надо будет растереть ей мышцы. А еще сегодня детям бы помыться и выспаться в теплых постелях. Но не думаю, что Глеб согласиться переночевать в какой-нибудь таверне или гостинице. Это дорого и непрактично. Скорее бы добраться до дома. Даже если остановимся около речки, детей к ней подпускать будет нельзя. Это опасно. Да и заболеть они могли.

«Было бы замечательно, если бы получилось остановиться в каком-нибудь городе», — подумала я, но моим мечтам не суждено было сбыться.

Следующая остановка произошла через пару часов. Лошадей напоили, люди размялись, Ева перебралась в карету, и мы поехали дальше. Я задернула все шторки и попросила девочку снять верхнее платье. Ева осталась в сорочке, которую я задрала и критически осмотрела повреждения. К счастью, были лишь легкие покраснения у колен и на бедрах. Я кивнула смущенной девочке и разрешила ей надеть платье. После чего начала разминать ей мышцы на ногах, спине и плечах. Девочка сначала морщилась от боли, но вскоре расслабилась.

— Спасибо, мам, — с облегчением произнесла Ева, откидываясь на спинку сиденья. — На лошади кататься здорово. Но потом все тело болит.

— Я рада, что тебе понравилось, — я погладила девочку по голове.

— Мам, я тоже хочу покататься на лошади, — Соня дернула меня за руку. — Хочу покататься!

— Хорошо-хорошо, — я вздохнула. — Но только во время привала. И не больше.

Соня насупилась, но возражать не стала. Она отвернулась к окну и снова начала рассказывать о чем-то Варе. Малышка слушала ее, спрашивала что-то, а я радовалась, что Соня теперь не только улыбалась. Мне нравилось, что она капризничала, показывала свой нрав и так много выражала своего мнения. Хотя я все еще замечала, что когда она расслаблялась, на ее губах появлялась та самая потусторонняя улыбка, от которой становится немного не по себе.

Я думаю, что Соне, как и Варе, помог тот случай с Ыркой. Тогда я впервые видела ее плачущей. Только вот... Я не помнила, каким голосом и кто говорил с девочкой. Неужели она услышала нечто такое, что помогло ей? Или напротив, она увидела, что я могу рискнуть ради них жизнью и это ее успокоило?

Я посмотрела на Соню. Она выглядела, как простая маленькая девочка. В ней не было чего-то особенного или странного. Так почему же она попала в приют? Погибли родители? От нее отказались или, возможно, она сбежала?

Спрашивать мне не хотелось. Это бы пробудило болезненные воспоминания. Если девочка помнила свой старый дом, то мой вопрос наверняка напомнил бы ей о том, что она осталась без него. Поэтому я смирно ждала, когда она сама решит все мне рассказать. Если честно, я попросту боялась, что Соня начнет только улыбаться.

Полноценный привал случился только ночью. Варя давно спала, Соня клевала носом, а Ева с любопытством разглядывала горы на горизонте. Я тоже смотрела туда. Солнце уже зашло, а на небо как раз из-за этих гор медленно поднималась луна.

— За этими горами моя родина, — тихо сказала Ева, заметив мой интерес. — Во всяком случае, я так думаю. Вокруг моего дома были высокие горы.

— Хочешь когда-нибудь туда вернуться?

— Нет... — Ева покачала головой, открыла дверь кареты и улыбнулась. — Все равно там меня уже никто не ждет.

Девочка выпрыгнула из кареты и помчалась в сторону Сашки с Егором. Я вздохнула, уложила засыпающую Соню на сиденье и вышла следом за Евой. Мне было грустно от того, что такая маленькая девочка рассуждала, как взрослая. Она должна была сказать, что хочет вернуться. Должна была расстроиться, но никак не улыбнуться.

Сердце сжалось. Маленькие дети не должны быть взрослыми. Они должны жить беззаботной жизнью, пока не придет время повзрослеть.

— Как Ева? — голос Глеба, раздавшийся рядом, так меня напугал, что я подскочила и отпрянула.

— Прости, — поспешно сказал мужчина. — Не думал, что ты испугаешься.

Я слегка прищурилась, пытаясь разглядеть лицо мужчины. В тусклом свете луны сделать это было непросто. Зато я наконец-то увидела возню солдат, которые разжигали огонь, поили лошадей и размещали палатки. А еще я заметила, что мои дети помогали им. Сашка гладил лошадь по спине и поил ее водой у небольшой речушки. Егор помогал поставить палатку, а Ева стояла у костра и что-то быстро говорила.

— У нее слегка затекли ноги, — наконец-то ответила я, посмотрев на Глеба. — Но в целом ей понравилась езда на лошади.

— Я рад, — мужчина улыбнулся. — Она поначалу выглядела испуганной.

— Да, Ева у меня немного пугливая. Но она очень старательная и способная. Как и другие мои дети.

Глеб ничего не ответил. Его взгляд был прикован к девочке, которая рассмеялась на какую-то фразу солдата. Казалось, что в этой кромешной темноте она светится. Вскоре к ним подошли Саша и Егор. Они двигались слегка прихрамывая. Я подумала о массаже и для них. Может, показать им как это делается? Не думаю, что они позволят сделать это самой.

Вскоре простой суп из овощей и трав был готов. Я разбудили Варю и Соню, чтобы накормить их, и уложила обратно. Дети и так целый день ничего практически не ели. Да уж, походная жизнь с детьми была не из легких. К счастью, что старшие дети покушали сами. И сами же уснули в предназначенной им палатке. Вокруг костра остались сидеть солдаты, да мы с Глебом.

Суп был слегка горьковатым, скорее всего из-за добавленных трав. Но сытным, что было в приоритете, когда есть можно только два раза в сутки. По пути, конечно, были перекусы вяленым мясом или рыбой, но я не считала это полноценной едой.

— Хм, — привлек мое внимание Глеб, отложив пустую тарелку в сторону.

Я повернулась к нему и вопросительно приподняла брови.

— Я думал о том, что ты говорила мне вчера, — спокойно и рассудительно начал говорить Глеб. — И сегодня я провел большую часть дня с Евой. Я никогда раньше не общался с маленькими девочками. Даже с Еленой. Пусть она и была моей младшей сестрой, и я всегда знал, что должен защищать ее, но она всегда была где-то там — с мамками и няньками. А я был здесь и сейчас. Понимаешь...

— Понимаю, — я кивнула и посмотрела на огонь. — Ты был наследником, старшим сыном, от тебя требовалось так много, что жизнь сестры тебе казалась простой и счастливой.

— Да, — Глеб усмехнулся.

— И что же ты мне хочешь сказать сейчас?

— Сам не знаю, — мужчина слегка пожал плечами. — Ева... такая маленькая.

— Да. Они долго голодали, поэтому она выглядит куда младше десяти лет.

Я посмотрела на Глеба. Он сидел, опустив взгляд на свои руки. Мне сложно было понять, о чем он думал, но я предполагала, что он пытался представить, как Еву или Соню забирают к себе люди с нечистыми помыслами. Я часто думала об этом. Что было бы, если бы я не появилась в теле Нади? Сколько бы эти дети протянули? Не похитили бы их? Возможно, их убили бы разбойники?

— Сложно рассуждать, когда знаком лично, да? — усмехнулась я, так и не дождавшись каких-либо слов.

— Да, — честно сказал Глеб. — Умом я понимаю, что в доме девочкам будет лучше. Меня так воспитывали. Но если их там обижают, они не смогут защитить себя.

— Не смогут, — я кивнула. — И мальчики тоже. Дети вообще беззащитны перед взрослым миром. Поэтому я и хочу спасти хотя бы этих детей. Они заслуживают этого.

За то, что смогли дождаться меня. За то, что смогли выжить и противостоять голоду, холоду и взрослым людям. Каждый раз, когда я вспоминала первый день в этом мире, мне становилось невыносимо тоскливо. Дети в старом доме, в грязной, дырявой одежде, худые и голодные. Они смотрели на меня с опаской и враждебностью. Но в их глазах было столько отчаяния, что они доверились первому встречному. Так по-детски наивно. Хорошо, что это была я.

— Ладно. Пора спать, — я встала с импровизированного сиденья из пенька и направилась в сторону кареты.

Прежде чем закрыть дверцу, я бросила взгляд на спину Глеб. Интересно, о чем он думал? Осознал ли он то, что и девочки нуждались в защите? Понял ли он, что жить на правах скота в доме садистов — это не лучше, чем скитаться по улице? Пусть в голоде и холоде, но зато свободной? Да и не факт, что «хозяева» накормят.

Я вздохнула, закрыла дверцу и легла на сиденье. Напротив меня спали Соня и Варя. Они обе были маленькие, поэтому спокойно поместились вместе. Одна девочка спасла головой к одной двери, другая, к другой. Их тихое сопение меня немного успокоило, и я смогла выбросить из головы все дурные мысли. Идею о детском доме я тоже постаралась забыть. Для начало следовало защитить себя и этих детей, а потом думать обо всем остальном, как бы горестно от этого не было. Я не всемогуща.

***

— Мамочка, смотри! — Ева чуть не выпала из окна, высунувшись по пояс, но я во время успела удержать ее за пояс. — Там столица!

— Никогда так больше не делай, — строго сказала я, чувствуя, как колотиться сердце. — Ты могла выпасть!

— Прости... — виновато произнесла девочка. — Но там столица! Я никогда ее не видела.

Я вздохнула, мысленно успокаивая себя. После чего выглянула в окно и увидела высокие здания. Ох, нет, не как в мегаполисах. Это были двух и трех этажные дома. Сама столица была обнесена стеной из красного кирпича. Думаю, это имело смысл раньше, но сейчас вокруг стены уже были построены такие же дома, с такими же улочками.

Первые этажи домов был каменным, а второй и выше деревянными. На окнах имелись ставни и горшки с красивыми цветами. Мостовая даже издалека выглядела гладкой и разноцветной. Напоминала радугу или конфеты, которые так любили мои племянники.

— Минут двадцать и мы будем на месте! — весело закричал Сашка, оказавшись рядом.

Он сидел один на своем коне. К счастью, у Глеба были запасные лошади. Егора пока не допустили до езды в одиночку, поэтому он сидел насупленным с Глебом.

— Будь осторожен, — спокойно сказала я, не подавая вида, что волнуюсь. — У тебя хорошо получается!

— Ага! Дядя Глеб сказал, что у меня талант!

Я вздохнула. Главное, что Сашка был счастлив. А еще, чтобы он не упал и не получил травму. И почему дети начали называть моего мужа «дядя Глеб»? Как он вообще смог получить их расположение? Я надеялась, что это только временное явление.

Ох, а теперь надо было выяснить, куда Кузьма перенес наш дом. И что нам вообще следовало делать дальше?

Когда мы подъехали к городу, я уловила гул голосов. Люди бегали от лавочки к лавочке. Сами дома стояли немного в отдалении друг от друга, чтобы было место под хозяйство. Я заметила, что многие выращивают картошку и содержат животных. Однако за стеной застроено было все куда плотнее. И дома выглядели богаче и крепче. Ясненько, тут место для «элиты».

Карета остановилась у веского трехэтажного здания. Оно, как и все, имело кирпичный первый этаж и деревянные последующие. Дом был огорожен невысокой живой изгородью и красивой резной калиткой из стали, через которую мы и прошли. Глеб отправил солдат куда-то вперед, а сам прошел вместе с нами.

Дети с любопытством оглядывались. Они впервые были в столице, как и я.

— Проходите, это мой дом, — спокойно сказал Глеб, направляясь вперед. — Так как я не предупредил о своем приезде, прислуга прибудет только завтра. Но, думаю, мы и сами как-то справимся.

— Нам бы еще свой дом найти, — громко сказал Сашка, направляясь в сторону дверей. — Животных надо покормить.

— Сходим все вместе после ужина, — согласился Глеб, открывая двери прикосновением ладони.

Я с интересом посмотрела на отпечаток, оставшийся на железной или чугунной двери. Не разобралась я в этом, однако заметила, что замка на дверях не было. Это тоже что-то вроде волшбы? Интересно.

В доме пахло пылью и запустением. Было очевидно, что тут давно никого не было. Мы разулись, аккуратно сложили обувь на специальные полочки у двери и оставили плащи на вешалках. После чего дети разбежались по всему дому. Я же решила оглядеть первый этаж, чтобы понять, с чем мне придется иметь дело в случае чего.

Темно зеленые обои с золотистым рисунком, деревянный пол и мебель, канделябры на стенах с немного выгоревшими свечами. На первом этаже обнаружилось три комнаты — гостиная с камином, столовая и кухня. А еще санузел под лестницей, ведущий на второй этаж. Именно его и искали дети.

На второй этаж подниматься не стала, а направилась на поиски хозяина дома. Нашла Глеба на кухне. Он стоял задумчиво оглядывал пустые полки и сокрушенно качал головой. По выражению его лица, я поняла, что ингредиентов для еды в доме не было. Я уже собиралась предложить сходить по магазинам, как мужчина заметил меня и, без предисловий, предложил:

— Давайте сходим в ресторан.

— Что? — я удивленно моргнула.

— В доме нет еды. Что-то покупать и готовить — долго. Проще сходить в ресторан. А после сразу пойдем искать ваш дом.

Я вдруг осознала, что в этом мире ни разу не питалась в ресторанах или кафе. Более того, предполагала, что в этом мире есть лишь таверны и пивнушки. Глупо с моей стороны. Люди-то везде одинаковые. Однако была еще одна проблема.

— Детей надо умыть и переодеть, — заявила я. — Да и нам не помешало бы сделать все то же самое.

— Согласен. Успеем. Еще даже не полдень. В доме три ванных комнаты, — Глеб подошел ко мне и улыбнулся. — А одежду можно заказать.

— Хорошо, — я кивнула, не замечая, что тоже начинаю улыбаться. — Тогда я пока буду мыть детей, а ты...

— А я закажу одежду. Сорочки возьми из шкафа в комнате на втором этажа. Первая дверь слева. А я пошел в магазин.

Я проводила взглядом удаляющуюся спину Глеба, понимая, что мы сейчас ведем себя, как настоящая семья. И от этого осознания в груди поднималось теплое и уютное чувство. Хотелось улыбаться и обнимать кого-то, чтобы поделиться тем тепло, что окутывало меня с ног до головы.

— Дети, найдите мне ванные комнаты. Глеб сказал, что в доме их должны быть три!

— Хорошо! — раздались голоса со всем углов первого и второго этажа.

Я вздохнула и начала подниматься по лестнице. Мне следовало поскорее найти сорочки, чтобы детям было, во что переодеться после купания. И я совсем не хотела думать о том, что мне приятно такое отношение Глеба к детям.

«Он просто хочет мне угодить», — подумала я, открывая скрипучую деревянную дверь. — «Вот и все. Нет там никаких других мотивов».

Однако я сама не верила в эти мысли. Или не хотела верить.