Мама для сирот

Глава двадцатая. «Похищение».

Платье было готово за шесть дней. Вместе со мной учились вязать и Соня с Евой. У первой пока мало что получалась, но она старательно пыхтела и не намеревалась сдаваться. У Евы же все шло очень гладко. Она даже наполовину завершила свое платье. Сама сняла с себя мерки, выслушала мои объяснения и изредка просила помощи.

Варя все это время играла, иногда спрашивала, что мы делаем, и просила помочь. Я выдавала ей пряжу, деревянный крючок, садила рядом с собой и терпеливо объясняла и показывала принцип вязания. У нее ничего не получалось и через какое-то время она уходила играть обратно с мягкими игрушками.

Мальчишки пропадали на рыбалке. Запасали дрова. Как-никак уже прошло больше половины лета. Надо было готовиться к зиме заранее. Я тоже думала начать вязать теплые вещи. Я, разумеется, уже озаботилась этим. Но пока было только двум комплектами для каждого ребенка. А что если зима будет суровой? Им надо побольше одежды. Особенно курток и шапок. Да и штанов. А что на счет обуви? Валенки следовало купить перед самыми холодами. Да и ботинки на осень не помешали бы. Лапти это хорошо, но кожаные ботинки на осень лучше.

Планов было много. Хорошо, что и денег на них в скором времени будет достаточно.

Святослава приехала, как и обещала, через неделю. Она выглядела взволнованной и с нетерпением ждала результата. Светлые глаза горели, как у ребенка, увидевшего подарки под елкой. Но, тем ни менее, вела себя девушка достаточно сдержанно. Она вообще слегка изменила свое поведение, после нашего обещания. Да, в ней еще чувствовалась та горделивая и высокомерная маска, но уже гораздо реже. Не то, чтобы мы стали хороши подругами, но девушка мне нравилась.

Святослава застыла, увидев платье. Ее глаза удивленно распахнулись. Она медленно перевела взгляд на меня.

— Это прекрасно, — сказала девушка, подходя ближе и касаясь подола юбки.

Платье висело на импровизированных плечиках из гладких палок.

— Я рада, что тебе понравилось, — ответила я с улыбкой.

Если бы у меня была определенная нить, я бы смогла сделать платье прочистки невесомым. Хотя под ним все равно следовало бы носить сорочку или специальное тонкое платье. Но попробовать я могла только в том случае, если бы у меня появились овцы. Я сама никогда не пряла нить, но учиться никогда не поздно.

— Подружки слюной подавятся от зависти... — тихо прошептала девушка, беря платье в руки и прижимая его к себе.

— Я рекомендую носить под ним легкую и мягкую сорочку, — предупреждающе сообщила я. — Так будет гораздо удобнее.

— Хорошо! — Святослава тоже улыбнулась. — Спасибо! Я обещала двадцать золотых!

Она достала мешочек и с монетами из кармана и протянула его мне.

— Тут ровно двадцать золотых.

— Благодарю, — я приняла оплату, пересчитала ее и, только убедившись, что все правильно, подняла взгляд.

Святослава на это отреагировала совершенно нормально. Она либо было умна, либо была из семьи торговца, где пересчитывать деньги не считалось грубым, а скорее благоразумным. Да и не были мы друзьями, чтобы я ей доверяла безоговорочно.

— В таком случае, могу я заказать еще два платка, мягкого медвежонка и... я не знаю, как называлась...

— Что именно?

— Тогда, на рынке. На вашей дочери... на плечах... — Святослава нахмурила темные брови.

— А. Это была накидка. Ее можно делать, как теплой, так и просто для красоты. Какую ты хочешь?

Я начала называть Святославу на «ты» с ее же разрешения еще в первый ее визит. Она быстро прониклась моей едой и даже сейчас, прижимая к себе платье, поглядывала в сторону кухни. Я лишь улыбалась и делала вид, что ничего не вижу.

— Обе! — тут же произнесла девушка. — Пряжу я привезла. Сделайте так, чтобы подходило к платью, хорошо?

Я кивнула. Работа была не так сложна, как платье. Поэтому я выставила цену всего в десять золотых. Святослава кивнула и обещала привезти оплату чрез две недели. Через неделю у нее не получалась, но почему она не сказала. Да не мое это было дело. Мне следовало просто приготовить товар и получить оплату.

Перед тем, как уехать, Святослава все же напросилась на чай. Я дала ей те же печенья, что давала в прошлый раз. Девушка с удовольствием выпила весь чай и съела все печенье, что было на тарелке.

— Пряжу стражник уже внес на крыльцо, — сообщила девушка, стоя у кареты и прижимая к себе драгоценный сверток с одеждой. — Я приеду чрез две недели.

— Я буду тебя ждать, — улыбнулась я в сотый раз. — Тебе следует поторопиться, уже начинает темнеть.

— Ты права! Дмитрий! Поторапливаемся!

Святослава запрыгнула в карету, выглянула в окошко и широко улыбнулась.

— До встречи!

Я помахала вслед кареты и только когда она скрылась за поворотом, утонув в листве деревьев, я выдохнула и покачала головой. У Святославы было много энергии, но она не умела управлять ею. Да и ее воспитание, где ей позволяли купить все и всех, не давало ей привлекательности в моих глазах. Но она была всего лишь ребенком. Да еще и хорошим клиентом. Поэтому я исправно улыбалась и не делала ей замечаний. К тому же, если на нее правильно повлиять, то еще ничего не было потеряно.

Вернувшись в дом, я застыла все семейство в сборе на кухне. Даже Марфа тихонько выглядывала из под стола.

— Завтра идем выбирать баранов и искать подходящую корову. Авось кто продает! — решительно сообщила я ребятам и встретила радостные возгласы.

Прошлые золотые мы старались не тратить. Учитывая, что мне теперь въезд в город был воспрещен, я не знала, когда в следующий раз у нас появится доход. Вот и берегла эту сумму на еду.

— Со мной пойдет только Саша, — строго сказала я, перекрикивая радостные вопли.

— Я тоже хочу! — тут же заныл Егор. — Ну, мам, Саше одному будет сложно, а ты на сносях, тебе нельзя!

— Парень дело говорит, — вступился за него Кузьма, сидящий на столе. — Пущай идет! Я за детьми присмотрю.

— А ты чего радостный такой? — удивленно спросила я, разливая чай по кружкам.

— А как мне не радоваться? — домовой вскочил и даже немного взлетел над столом. — Хозяйство растет! Сердце дома уже с человеческий кулак! И моя сила стала гораздо больше.

— Звучит здорово, — я кивнула, расставила кружки перед детьми и наполнила пустую тарелку печеньем.

Присев за стол около Сашки, я взяла с его колен Варю и дала ей печенье. На самом деле, не смотря на то, что все вроде бы шло хорошо, меня не покидало странное предчувствие. Оно было тревожным и немного пугающим. Мне часто просто хотелось куда-то спрятаться. Когда я рассказала об этом Кузьме, тот предположил, что во всем может быть виновата беременность. Я с ним согласилась. Какими только причудами не занимались беременные женщины. Возможно, это было одно из них.

Вечером, после поливки овощей, мы накормили животных, подоили козу и собрали яйца. После вычистили двор от появившихся лопухов и крапивы. Далее шла готовка ужина. У нас было мясо, капуста, картошка и свекла. Мы переглянулись с Евой и дружно решили готовить борщ. Я уже готовила его один раз. Дети были в восторге. И вот теперь, было решено сделать суп еще раз. К сожалению, у нас не было сметаны. Но это не так страшно. Суп был хорош и без нее.

После ужина, где каждый, даже Марфа и Кузьма, попросили добавки, мы выпили чаю и съели вкусного печенья. День прошел спокойно и радостно. Дети выглядели счастливым. Хозяйство пусть и было не большим, зато очень красивым и аккуратным. Так почему мне было так тревожно?

Сегодня ночью я не вязала. Это был мой долгожданный выходной, поэтому я решила рассказать детям сказку. Мы собрались в девчачьей комнате. Ева села на своей кровати с Соней. Егор с Сашкой устроились на кровати Сони. А мы с Варей на своей. На стол около окна была поставлена зажженная свеча. Ее свет не так сильно разгонял мрак, зато я могла видеть сверкающие любопытством взгляды.

— Итак, какую сказку вы хотите услышать?

— Пло кисоньку, — Варя дернула меня за рукав.

— Про сражения! Про героев!

— Про принцесс...

— Про ослика, ослика!

Я вздохнула. И как все это уместить в одной сказке? Я задумалась на мгновение, а потом усмехнулась. Точно! Был же мультфильм, который очень любила Инга. Про большого зеленого человека. Как же он назывался?

***

Утро началось рано.

Солнце едва вышло из-за горизонта, а я уже доила и кормила своих животных. Сено закупала вместе с Ингой. Его требовалось не много, так как козочка паслась пред домом, привязанная к забору. Курам дала остатки со вчерашнего завтра и обеда. После чего вернулась в дом и приступила к готовке завтрака. Решено было сделать оладьи на козьем молоке и подать их детям с медом. Варенье, которое я сварила из малины, было запрятано в самый дальний угол погреба. Чтобы ни у кого не возникло желания попробовать его до зимы. Так же было решено сделать варенье и из брусники. Но ее мы пока даже не собирали. А постоянно просить лешего... как-то совестно.

Дети спустились на первый этаж сразу, как только по дому разнесся вкусный запах оладий. Первым спустился Сашка. Он сильно окреп в последнее время и даже немного вытянулся. Он больше не походил на десятилетку с тонкими ручонками. Теперь я могла даже назвать его маленьким мужчиной. Но только не тогда, когда он смотрит на еду взглядом побитого щеночка.

— Сначала умываться, — строго сказала я, не оборачиваясь.

Позади тяжело вздохнули и поплелись в сторону бани. Вскоре за Сашкой потянулись и другие ребята. Варя же начала протестовать, когда ее несли на руках. Поэтому Ева вела ее за руку, чтобы та не упала на лестнице.

Было приятно видеть то, как растут мои детки.

Завтрак прошел шумно. Дети с восторгом обсуждали, как будут выгуливать корову и баранов. Рассуждали о том, как правильно подстригать шерсть и делать пряжу. При этом, не забывая поедать оладьи, которые таяли буквально на глазах. Благо приготовила я их много.

— Я одеваться! — громко сказал Сашка, когда завтрак был закончен.

— Я тоже, — Егор побежал следом за старшим мальчиком.

Мы с Евой переглянулись и захихикали. Мальчишки. Всегда такие шумные.

После того, как посуда была вымыта, я переоделась в свое парадное платье, убрала волосы под платок и захватила корзину. Оглядев себя со всех сторон, я в который раз посетовала, что в доме нет большого зеркала. Но они были дорогими. Следовало радоваться хотя бы тому, что у нас оно было, пусть и маленькое.

В очередной раз убедившись, что живота не видно, я вышла на крыльцо, где меня ждали мальчики. Оба были одеты в сшитые мной синие рубашки. На ногах были носки, лапти и черные легкие брюки. Они все были сшиты из тонкой, дышащей ткани. Поэтому даже в такую теплую погоду в одежде не было жарко.

Я обернулась, посмотреть на девочек. Они стояли на пороге вместе с домовым и улыбались. Сердце снова сжалось от неприятного предчувствия, но я качнула головой и улыбнулась детям.

— Кузьма! Ты за главного, — строго сказала я. — Следи за тем, чтобы никто не вошел и не причинил вред ни детям, ни нашему дому.

— Само собой! — домовой выпятил грудь. — Не переживай, Надя.

— Хорошо.

Я вздохнула, прикрыла глаза и решительно направилась к калитке. За мной побежали мальчишки.

— Мы скоро вернемся, — сказал Сашка напоследок, закрыв за собой дверь.

Я почему-то обернулась, словно пытаясь запомнить дом напоследок. Мне было тревожно. Не страшно, нет. Просто немного не по себе. Благо я взяла с собой только пять золотых. На овец хватит, а о корове можно было и на завтра договориться. Живем мы с деревенскими близко и уважение я их уже получила. Поэтому, если я скажу, что принесу деньги завтра, они спокойно к этому отнесутся. Во всяком случае, деньги я с собой решила не брать. Не факт еще, что корова была в продаже.

До деревни мы дошли спокойно. Уже внутри заметили, что был какой-то переполох. Люди стекались к центру, где находился камень силы. Эти камни моему малышу не нравились. У меня рядом с ними сразу начинал слегка болеть живот. Даже Кузьма не мог понять, по какой причине это происходило. Но сейчас, не сговариваясь, мы с мальчишками направилась вслед за людьми. Любопытство подгоняло. В деревне вообще редко происходило что-то интересное, поэтому всем было любопытно, что же так всех встревожило.

Мы с мальчиками удивленно замерли в толпе, когда увидели посреди «площади» черную карету с серебряными узорами. На двери кареты был изображены волк из серебра. Скорее всего, чей-то герб.

Рядом с каретой стоял высокий мужчина в черном военном камзоле. У него были красивые черты лица, светлые волосы, голубые глаза и несколько шрамов на лице, что предавала ему суровости. Но она его совсем не портила. В моем мире его назвали бы красивым. Но я заметила, что девушки поглядывали на него не с интересом, а с опаской. И это было довольно странно.

Вокруг незнакомца стояли стражники в кольчугах и с мечами на поясе. Всего их было шестеро. Кто это? И что он делает в такой глуши? По его одежде и по этой карете сразу понятно, что он из высокородных.

— Надя... — Сашка взял меня за руку. — Я думаю, нам надо вернуться завтра.

— Что...

Договорить я не успела, меня прервал громкий, властный голос незнакомца.

— Жители деревни Верхние Голубки. Я пришел забрать свою жену. Мне пришли сведения о том, что она скрывается в этой деревне. За ее сокрытие каждый понесет суровое наказание!

Я похолодела. Или я была не единственной сбежавшей девушкой, или... это был мой муж. Живот закололо от волнения, голова слегка закружилась. Я начала отступать, чувствуя, как руки холодеют. Сашка схватил Егора за руку, и мы уже готовы были скрыться в толпе, как мой взгляд встретился с взглядом незнакомца.

Буквально сразу я увидела в них узнавание. Суровое лицо стало еще жестче. Он махнул рукой и в ту же секунду его стражники ринулись в мою сторону. Я успела лишь оттолкнуть от себя мальчишек и сунуть им мешочек с монетами, прежде чем меня схватили и скрутили руки. Я тихо зашипела от боли.

— Отпустите ее! — громко закричал Сашка, собираясь ринуться вперед, но его остановила Марья, оказавшаяся рядом.

Я с благодарностью посмотрела на пожилую женщину. Мальчишки не должны были пострадать. Только не сейчас. У них же все только наладилось.

Меня повели в сторону незнакомца. Я же судорожно пыталась решить, как выпутаться из этой ситуации. Я знала, что мне никто не поможет. Знала, потому что муж имел полное право вернуть законную жену домой. И рядом не было никого из волшебных существ! Да и они не могли бы мне помочь. Кузьме нужен повод. А повод — это вторжение в дом...

— Надежда, — голос «мужа» был холоден и надменен. — Я не думал, что ты настолько глупа, чтобы сбежать. В карету ее.

— Стой! — я начала сопротивляться, и упираться всеми силами. — Я не знаю, кто ты такой! Куда ты меня ведешь?

Мужчина, отвернувшийся было от меня, замер и бросил взгляд через плечо.

— Не мели ерунды. Ты моя жена, сбежавшая, пока я был на фронте.

С этими словами он подошел к кучеру и начал что-то ему говорить. Меня же затолкали в карету и заперли дверь. Я собиралась ринуться на другую сторону, но там не было другого выхода. Я начала спешно оглядываться.

Убранство кареты было просто удивительным — бархатные белые стены, мягкие, набитые перьями сидения, обитые атласной тканью, круглые белые подушки с золотым узором. И ничего, что помогло бы мне выбраться.

Я отодвинула шторку и выглянула в окно. К карете бежали Сашка и Егор. Я вздрогнула. Нет! Они не должны вмешиваться. Это могло их погубить! Никто даже не вздрогнет, если их убьют! Они же простые сироты, без защиты рода или взрослого человека.

— Отпустите нашу маму! — голос Егора донесся до меня, как сквозь вату.

В этот момент дверь распахнулась, и в карету залез светловолосый мужчина. Я попыталась выскользнуть, но не успела. Дверь кареты снова закрылась, а меня толкнули на сиденье.

— Ты больше никуда не денешься, мерзавка, — холодно произнес «муж», не отрывая от меня взгляда.

Карета дернулась с места. Вместо того, чтобы отвечать, я прижалась к окну. Мальчишек оттолкнули стражники, но они все еще рвались вперед.

— Мама! — громкий крик Сашки разнесся по всей деревне.

Я вздрогнула, не заметив, как на глазах навернулись слезы. Я вернусь, обязательно вернусь. Только дождитесь меня, ребята. Я снова стану вашей мамой.