Мама для сирот

Глава двадцать четвертая. «Союзник?»

— Матушка, отсядь, — голос Глеба нарушил, воцарившуюся после моих слов, тишину.

Слуги, которые слышали мои слова, замерли в неестественных позах и смотрели на меня испуганными глазами. Их поразило то, что молодая хозяйка может противостоять свекрови. Уверена, раньше Надя просто молча сносила такое отношение к себе. Но она не подчинялась, поэтому ее и невзлюбили.

— Что? Но, Глеб...

— Я сказал — отсядь. Почему ты пререкаешься с главой дома?

Пожилая дама встала со стула, одарила меня ненавидящим взглядом и села через одно место около неизвестного мужчины. Я же, благодарно кивнув мужу, опустилась на свое законное место. Посуду мне тут же поменяли.

В целом, завтрак прошел спокойно. На меня с восхищением смотрел юноша, сидящий напротив. Он сразу улыбался, стоило нам встретиться взглядами. Рыжеволосая девушка тоже бросала в мою сторону заинтересованные взгляды. Я решила, что она младшая сестра Глеба, потому что глаза у них были очень похожи. Невестой младшего брата девушка быть не могла, потому что ей на вид было лет тринадцать, не больше.

Из еды я смогла съесть только репу на пару, которая отдавала легкой горечью. И яблочного пюре. Вместо чая было теплое молоко и хлеб с козьим сыром. Это было неплохо. Мне даже понравилось. Но я все никак не могла престать думать о своих детях. Что они сейчас кушают? Чем заняты? Покормили ли они животных? Подоили ли козу? Смогли ли купить овец или корову? Хотя, корову лучше им не покупать. Не смогут они одни с ней справиться.

Ох, а еще должна приехать Святослава!

Из-за таких переживаний, я даже не заметила, как пролетел завтрак. Вскоре за большим столом остались только я и Глеб. При этом я медленно пила молоко и не обращала внимания на то, как прислуга медленно и старательно убирает со стола тарелки.

— Вставай, — скомандовал Глеб, стоило мне выпить последний глоток молока. — Нас уже ждут.

Я молча поднялась и направилась вслед за мужчиной. Конечно, лучше было бы прямо сейчас сказать о том, что я беременна. Но мне совершенно этого не хотелось. А еще я подумала, что раз он пригласил волхвов, они-то уж точно смогут определить, чей это ребенок. Во всяком случае, я на это надеялась. Тогда у меня будет немного времени, чтобы придумать план побега.

Глеб привел меня в комнату напротив. Она напоминала кабинет — со столом и книжными шкафами. Однако тут так же стояла и софа у окна. Возможно, хозяин кабинета даже ночевал здесь. Напротив стола было два кресла, в которых сейчас разместились двое стариков. Один был полностью лыс, а второй седоволос и седобород. Лысый был одет в красивую белую рубашку, перевязанную на поясе и черные брюки с сапогами. А на бородатом была длинна мантия до пола.

Стоило нам войти, старики поднялись и поклонились Глебу.

— Добрый день, — поздоровался мой муж, подходя к каждому и пожимая им руки. — Прошу прощения за ожидания. Моя жена сегодня ела с таким аппетитом.

Глеб бросил на меня взгляд через плечо, но я лишь ответила ему спокойной улыбкой. Такие подначки меня совершенно не задевали. Конечно, я ела с аппетитом. Мне-то надо есть за двоих.

— Эта та девушка, которую мы должны проверить? — спросил седобородый старец. — Мне с утра сообщили, что она потеряла память.

— Так и есть. Но давайте сначала проверим ее физическое здоровье, — Глеб обернулся и указал мне на софу около окна. — Степан Михайлович, можете ее осмотреть?

— Конечно-конечно, — лысый доктор подхватил с пола чемоданчик, который я до этого не заметила, и подошел ко мне.

Я уже расположилась на софе и пыталась унять быстро колотящееся сердце. Несмотря на то, что я была уверена, что ребенок в моем животе — это ребенок Глеба, мне все равно было страшно. Страшно за ребенка, а не за себя.

— Ложитесь, моя дорогая, — доктор благодушно улыбнулся, присаживаясь на рядом стоящий стул. — Я только послушаю ваше сердце и приложу пару магических камней. Больно не будет.

Я сделала так, как меня попросила. Легла на софу и принялась ждать.

Осмотр был совсем не таким, как в нашем мире. Старичок достал из небольшого чемоданчика какой-то деревянный инструмент в виде воронки. Но внутри был расположен камень розового цвета. Старик приложил к моей груди широкий конец, а свое ухо поднес к узкому. И замер. Я тоже замерла, стараясь дышать через раз.

— Хм. Как интересно, — пробормотал доктор через какое-то время и убрал инструмент на место. — Дорогая, вы не хотите нам ничего сказать?

— Не хочу, — я пожала плечами. — Мое право говорить что-то или нет.

— О чем вы? — голос Глеба донесся откуда-то со стороны, но он очень быстро подошел к нам. — Она больна?

— Нет, — доктор усмехнулся. — Это точно не болезнь. Но недомогание она чувствовать будет. Сейчас я еще кое-что проверю и скажу вам все, что узнал. Только для начала...

Старик извлек из чемодана белый камень и попросил Глеба протянуть руку. Тот безропотно послушался, но сразу спросил, для чего доктору понадобилась его кровь. Ага, значит, белый камень забирает кровь. Опасная штука.

— Я все вам объясню, господин. Терпение.

Камень в руках доктора стал немного красным. Совсем чуть-чуть, но я взволновалась, когда мужчина положил его на мой живот. Хотела дернуться и скинуть эту штуку с себя, но доктор меня остановил, положив теплую руку мне на плечо.

— Все в порядке. Ничего не бойтесь.

Это меня не успокоило, разумеется, но камень на моем животе внезапно окрасился в золотой. Я удивленно моргнула. Красивый свет озарил комнату на мгновение и потух, оставив камень тусклы, но все еще красивым.

— Итак, — доктор забрал камень с моего живота, закинул его в свой чемоданчик и помог мне сесть. — Могу с уверенностью сказать, что ваше жена полностью здорова. Отклонений в работе сердца и легких нет. И так же, господин Волков, я поздравляю вас. У вас скоро, предполагаю, к лютню, родится ребенок.

— Что?

Я посмотрела на потрясенное лицо Глеба. Мне сложно было представить, о чем он думает, на радости на его лице не было. Скорее... страх? Он смотрел на доктора взглядом, в котором читалось сомнение и тревожность.

— Я говорю, что ваша жена беременна. Скорее всего с того момента, как сбежала от вас, — доктор хохотнул.

— А это точно мой ребенок? — резко спросил Глеб, вызвав у меня раздражение.

— Да. Я только что это подтвердил. Ребенок без сомнений ваш, — доктор тоже выглядел недовольным из-за этого вопроса.

Интересно, насколько сильно он предан семье Волковых? Поможет ли он мне сбежать, если я скажу, что в этом доме ребенку угрожает опасность? И смогу ли я ему доверять? Одно я уже поняла точно — одной мне не выбраться. Поэтому надо искать тех, кто мне поможет. Например, обиженных служанок. Или преданных своему делу людей. Вот, Степан Михайлович, скорее всего, хороший доктор. Сможет ли он пойти простив Волковых, чтобы спасти жизнь?

— На этом я откланяюсь, господи, — сказал доктор и, поклонившись, вышел за дверь.

Я проводила его задумчивым взглядом и снова посмотрела на Глеба. Он, кажется, вообще не заметил, как кто-то вышел из кабинета. Все еще стоял и смотрел в пространство. Его так потрясло известие о ребенке?

— Господин? Теперь моя очередь? — ко мне подошел второй старик.

— Да, — Глеб очнулся и хмуро посмотрел на волхва. — Проверь на месте ли ее воспоминания.

— Будет сделано, — старик коротко поклонился Глебу, подошел ко мне ближе и опустил свою ладонь на мою голову.

Я сразу почувствовала себя дурно. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Я прижала ладонь к губам, чтобы сдержать рвотные порывы. Ощущения были похожи на состояние после ужасных аттракционов. Как-то раз близнецы Максима затащили меня на большие американские горки. Вышла я оттуда с трудом. Едва волокла ноги. Потом еще пару дней чувствовала слабость. Вот, ощущения были такие, словно меня снова посадили на такой аттракцион.

— Хм... — старик убрал руку от моей головы, и я вздохнула с облегчением.

— Господин, у вашей жены отсутствуют воспоминания за, практически, большую часть жизни.

— Их можно как-то вернуть?

— Я попробовал. Но что-то чужеродное запрещает это делать.

Я наконец-то смогла немного прийти в себя и прислушалась к разговору. Я была бы рада увидеть воспоминания прошлой Нади. Чтобы знать к кому и как относиться. Чтобы понять, почему Надя украла ту печать. И узнать, что делать и как сбежать из этого плена. Потому что Надя это сделать смогла.

— Ясно. Ты свободен, — Глеб махнул рукой и прижал ее к лицу. — Спасибо за твои услуги.

— Вам спасибо за плату, господин, — волхв поклонился.

Я вздрогнула, когда поняла, что все это время старик смотрел на меня. Его взгляд был очень странным. Не враждебным, но и не ободряющим. Он словно изучал меня, рассматривал, как диковинную зверушку. Я отвела взгляд первой. Впервые. И только когда дверь за стариком закрылась, я осознала, что меня так напрягло — глаза. Глаза в этого волхва были зелеными, с вытянутыми зрачками, как у зверя. Теперь я была уверена — он понял, что я не прошлая Надя. Но почему он не сообщил об этом мужу?

Глеб же, постояв пару минут, вздохнул и сел рядом со мной на софу. Он молчал еще продолжительное время, словно обдумывая все, что ему сказали. Я молчала и не мешала ему. Мой взгляд бродил по помещению, подмечая незначительные вещи. Вот, например, на стене висела картина с цветами подсолнуха. А на столе стояла кружка. И уже очень давно. На ее краю подсохло что-то коричневое. Может кто-то пил пиво? На книжной полке отсутствовало несколько книг. А на вешалке, у самого входа, висел камзол черного цвета.

— Почему ты не сказала? — нарушил тишину усталый голос Глеба.

— На это было несколько причин, — ответила я, наконец-то взглянув на мужчину. — Тебе перечислить их?

— Кажется, я догадываюсь, — Глеб усмехнулся. — Но хочу это услышать.

— Первое — я не знала, как к тебе относится. Я даже не помню тебя. Второе — ты мог решить, что это не твой ребенок. Что собственно и случилось. Да и я сама не была в этом уверена. И последнее — ты хочешь использовать моего ребенка.

— Это наш ребенок...

— Нет, — я усмехнулась. — Это только мой ребенок. Отец — это тот, кто будет защищать и оберегать. А не тот, что кинет в самое пекло, в надежде спасти других людей.

— Не забывайся, — угрожающе сказал мужчина, повернув ко мне голову. Его светлые глаза слегка прищурились. — Пока я глава этого дома. И будет так, как сказал я.

Я встала с софы и посмотрела на Глеба сверху вниз. Я смотрела на него с презрением и ненавистью. В моих глазах этот мужчина был таким же, как мой настоящий отец — не способным выполнять свой родительский долг. Я считала, что таким людям вообще не стоило заводить детей.

— Я пойду, господин?

— Мы еще не осудили...

— Я не намерена с вами что-то обсуждать, — сухо улыбнулась я и, не дожидаясь разрешения, вышла из кабинета.

Я была так зла, что направилась прямиком к выходу из имения. Благо оно находилось неподалеку — в конце коридора. Мне надо было проветриться, чтобы не кинуться на первого встречного, кто посмеет выразить пренебрежение. Если бы я сейчас была в деревне, то меня бы нисколько не задело такое отношение. Там все были равны. Все зависели от земли. А тут... меня нарочно принижали, пытались поставить на одну ступень с прислугой. Или даже ниже.

Погода была пасмурной. Это я поняла, как только вышла на крыльцо, и меня встретил ледяной ветер с мелкой моросью. Это меня тут же взбодрило и помогло взять себя в руки. И почему я стала такой эмоциональной? Наверняка виновато молодое тело Нади. Будь я в своем теле, я бы не реагировала так остро на слова Глеба. В конце концов, я за свою жизнь встречала стольких людей, которые вели себя ужасно, что и не сосчитать.

— Госпожа, что вы делаете на улице в такую погоду?

Я обернулась. Из дома вышел светловолосый юноша, предположительно брат Глеба. Вот только как его звали? За завтраком имена не упоминались. Там вообще все старались молчать.

— Решила прогуляться, — ответила я. — А вы что тут делаете?

— Решил прогуляться, — со смешком ответил мне мальчик.

На вид ему было семнадцать или восемнадцать лет. Я не могла воспринимать его взрослым. Хм. А сколько лет мне? Почему-то никогда не задавалась таким вопросом. Я думала, что Наде было около двадцати пяти, но теперь меня одолевали сомнения.

— Давайте прогуляемся вместе? — внезапно предложил юноша, привлекая мое внимание.

Я посмотрела на него, слегка приподняв брови. На этот жест, мальчик отреагировал по-своему. Он стянул с плеч камзол и накинул его на плечи.

— Теперь ничего не помешает нам пройтись, правда?

— Действительно, — я усмехнулась.

В отличие от своего старшего брата, этот мальчишка был куда разговорчивее. Возможно в силу своего возраста, но и черты его лица выглядели намного приятнее. Или лучше сказать нежнее.

— Пойдемте, госпожа, — юноша подставил мне руку и я, без колебаний, взялась за нее.

Мне было любопытно, что хочет сказать этот мальчика. Он выглядел таким скромным во время завтрака. И слова не посмел проронить при матери и брате. А тут казался таким храбрым. Вот мне и стало любопытно, что сподвигло его пригласить меня на прогулку.

Стоило мне выйти из-под козырька крыльца, как мелкие капли дождя попали мне на лицо. Я прикрыла глаза, наслаждаясь погодой. После душного кабинета было приятно ощутить эту прохладу.

Младший брат Глеба повел меня не по главной дороге, ведущей к выходу, он повел меня по узкой каменистой тропе, отходящей от крыльца влево. Тропинку украшали различные цветы, и кустарники, поэтом пробираться вдвоем было дольно сложно. Из-за того, что растительность была густой, весь подол платья моментально промок. Я мысленно вздохнула, но ничего не сказала. Благодаря этой прогулке, мне удалось немного разглядеть двор.

По левую сторону от имения стояли загоны с животными. Тут были лошади, собаки и кролики. А еще я слышала громкий свист охотничьих птиц. Почему меня повели именно в эту сторону, я догадалась сразу — подслушать в такой какофонии звуков просто нереально. Тут бы собеседника как-то услышать.

— Добрый день, молодой господин Алексей! — громко сказал высокий мужчина, ведущий лошадь за поводья. — Вы сегодня как обычно? Вам подготовить Искорку?

— Нет, — Алексей покачал головой. — Я сегодня сопровождаю молодую госпожу и показываю ей окрестности.

— Добрый день, молодая госпожа, — мужчина поклонился мне. — Вы выбрали удачное время! Вчера одна из кобыл родила. Жеребенок — загляденье просто.

— Спасибо, — я улыбнулась. — Обязательно на него посмотрим.

Мужчина еще раз поклонился и ушел в сторону, где виднелось огороженное поле. Скорее всего, дня выпала или обкатывания лошадей. Но Алексей повел меня отнюдь не в сторону конюшни. Мы направились к собакам.

Вольер у них был общий. Собак было не больше десяти. Все они какой-то охотничьей породы, я в этом не разбиралась. Собаки были ухоженные и красивые. А у одной еще и пара щенят имелось. Уже достаточно больших, но все еще смешных и лохматых.

Завидев Алексея, щенки подскочили и бросились в нашу сторону, виляя хвостами. Другие собаки отреагировали не так открыто, но они явно были рады видеть хозяина. Некоторые даже подошли, чтобы получить свою порцию ласки.

Меня никто не трогал, но смотрели насторожено. Я никогда особо не любила собак. Они мне казались опасными. И своего мнения я пока что не поменяла. Разумеется, я понимала, что воспитанием собак занимаются хозяева. Но если хозяин неадекватный, то и собака будет такой.

— Это Снежок и Ласточка, — сказал Алексей, поглаживая за ушком щенков. — Родились не так давно. Но их уже обучают охоте. Они молодцы.

— Милые, — улыбнулась я, аккуратно погладив одну из собак, что пришла меня обнюхать.

— Да. Мне нравится наша псарня. И собаки здесь хорошие. А Лене больше нравятся птицы и лошади.

Алексей встал на ноги, подошел ко мне, а затем громко и четко произнес:

— Голос.

Собаки завыли и залаяли. Оказавшись в эпицентре звуковой волны, я захотела зажать уши руками, но Алексей перехватил их, приблизил свое лицо к моему, и тихо, но разборчиво произнес:

— Если вы снова собираетесь сбежать, возьмите меня и Лену с собой.

Я удивленно моргнула. Взять его и еще какую-то девчонку? О чем он? Зачем ему это?

— Тихо! — скомандовал Алексей.

Собаки моментально стихли.

Юноша отпустил меня и обворожительно улыбнулся.

— Вот так мои собаки меня слушаются. Здорово, правда?