Мама для сирот

Глава тридцать первая. «Разговоры».

Проведя ревизию в доме, я убедилась, что еды у детей было достаточно. Они были сыты, умыты и чисто одеты. Поэтом сама переоделась в домашнее платье и теперь хмуро разглядывала печь. Готовить надо было что-то быстрое и сытное. Но без мяса сытности было бы не так уж и много. Однако само мясо готовилось долго. Хм. Суп с фрикадельками? Помнится, Инга его очень любила.

— Ева, — я с улыбкой посмотрела на белокурую девочку. — Отправляйся чистить картошку. Егор, иди за луком.

— Хорошо, — хором ответили дети и быстро умчались в погреб.

Я же направилась к колодцу, чтобы взять ведро. Ева, кажется, оставила его во дворе.

На моих губах непроизвольно появилась улыбка. Даже запах в этом доме мне нравился. И малышу внутри меня тоже. Он перестал пинаться и ворочаться. Кажется, что даже уснул. Быть в своем доме было так приятно и умиротворяюще, что я в очередной раз подумала о том, что совсем не хочу ехать ни в какую столицу.

«Но я хочу, чтобы будущее моих детей было спокойным, без крови и резких перемен».

Во дворе солдаты уже расположили палатки и собирались развести огонь. Увидев, что они взяли топор, чтобы расчистить землю от травы, я в панике замахала руками и бросилась в их сторону.

— Прекратите портить мой участок! — рявкнула я, оказавшись рядом с ними.

— Но госпожа, — солдат посмотрел на меня. — Как мы будем готовить еду?

— Я вам сейчас приготовлю, — мрачно заявила я, отбирая топор. — Просто имеете терпение. Только посуду свою приготовьте. Столько тарелок у меня нет.

— Что тут происходит? — рядом появился Глеб и с недоумением посмотрел на топор в моих руках.

— Твои ребята попытались испортить мне участок. Я остановила этот вандализм, — спокойно ответила я. — На счет еды не беспокойся. Я все приготовлю.

— Хорошо, — мужчина удивленно моргнул.

— Лучше помоги мне достать воды из колодца, — скомандовала я, откладывая топор в сторону.

Глеб, без возражений сделал так, как я сказала. И даже направился в сторону дома вместе с ведром, не позволив мне его поднять. Я-то была только «за». Но вот Кузьма, скорее всего, будет не доволен тем, что я позволила чужаку войти в дом.

— Мам, я почистил лук, что мне теперь... — договорить Егор не успел, так как увидел, что на кухню вместе со мной вошел Глеб.

— Ты мой хороший, — я погладила мальчика по голове. — А сейчас иди приглядывать за Варей и Соней. Они в игровой комнате.

— Хорошо, — Его насупился и бочком прошел мимо Глеба и поспешил в соседнюю комнату.

— Вылей, пожалуйста, воду в котел, — сказала я, направляясь к подвалу. — Ева, солнце, ты уже закончила?

— Почти, — раздался голос девочки. — Мне картошку потом помыть и нарезать кубиками?

— Да.

Я невольно улыбнулась. Хозяйственная у меня дочурка растет. Все знает, все понимает. Такая умница. В груди поднялась гордость. Я уже было открыла рот, чтобы сказать об этом Глебу, но быстро себя остановила. Ему все равно на моих детей. Для него важно государство.

— Хм. Большое спасибо за помощь, — сказал я вместо этого.

Я думала, что мужчина просто выйдет, но он сел за стол и поинтересовался, чем может помочь еще. Я усмехнулась и передала ему нож, лук и доску для нарезки. Отказываться от помощи было не моих правилах. Особенно, когда ее предлагают сами. Конечно, быстрее было бы спровадить его и позвать Кузьму. Но... почему-то я этого не сделала.

Сама я спустилась в подвал, где в свете свечи Ева дорезала последнюю картошку. Похвалив ее, я достала куриное мясо и попросила Кузьму сделать из него фарш, когда мы будем наверху.

— Как что-то надо, так Кузьма, — проворчал домовой, оказавшись рядом. — А как лук нарезать, так какой-то мутный мужик.

— Ну, прости, — я улыбнулась. — Приятно же смотреть, как он слезы лить будет.

— Это да, — расплылся в улыбке Кузьма. — Ладно, прощаю тебя.

Я улыбнулась, забрала у Евы картошку в миске и велела ей идти отдыхать. Но девочка упрямо сверкнула глазами и попросила помочь. Я не смогла отказать. Ее даже не смущал незнакомый мужчина на кухне, режущий лук.

Когда мы поднялись на кухню, я успела заметить, как Глеб часто моргает. Хех. А он все же человек. И ничто человеческое ему не чуждо. Пусть я и так это знала, но подтверждение этого факта приносило мне облегчение. Словно я пыталась найти хоть что-то, что убережет моего ребенка от судьбы быть отправленным на поле боя.

Я забрала нарезанный лук, смешала его с фаршем, добавила соли и намного перца, после чего разбила туда же два яйца, и посмотрел на Еву. Она внимательно наблюдала за мной. Ее глаза блестели. Я снова ощутила то невероятное чувство гордости и любви. Оно буквально заполняло меня, предавая сил.

— Ева, солнышко, — сказала я, не в силах удержать улыбки. — Давай вместе сделаем фрикадельки?

Девочка радостно закивала, собрала волосы под платок, сполоснула руки в принесённой воде и начала катать фрикадельки вместе со мной. Мы закидывали их в кипящую воду, лепили новые и снова закидывали в воду. Все это было таким умиротворяющим, что я даже забыла о том, что на кухне мы были не одни.

Вспомнила я об этом, только когда обернулась и увидела пристальный взгляд, направленный в мою сторону. От этого взгляда, что-то внутри сжалось. Щеки почему-то вспыхнули и я поспешно отвернулась. И вот что это такое? Почему я реагирую таким образом? Глеб всего лишь знакомый, который должен будет отпустить меня сразу, как только я помогу ему.

Я мысленно вздохнула. Мне очень хотелось бросить все сейчас и просто остаться в этом доме, вместе с детьми. Воспитать их, дать им образование, болтать вечерами с Ингой, ходить в жаркие дни на речку, а зимой лепить вместе с детьми снеговиков. Это было бы прекрасным будущим. Если бы только не было войны.

Суп был готов через полчаса. Я сообщила об этом Глебу, после чего он привел в дом двух солдат и приказал им вынести котел на улицу. Они так и поступили. Я очень надеялась, что детям останется хоть немного, поэтому поспешила выйти следом. Стоило мне выйти на крыльцо, как я увидела, что к дому, по пыльной дороге, бежит Сашка.

Его темные волосы были растрепаны, в руках был небольшой улов, нанизанный на ветки, а в глазах плескалось столько страха за жизни ребят, что я не выдержала и промчалась вперед, чтобы он увидел меня, чтобы успокоился и понял, что все в порядке. И мальчик меня увидел. Стоило мне распахнуть калитку, он замер, не добегая пары шагов, и посмотрел на меня взглядом, в котором смешалось столько недоверия, надежды и облегчения, что у меня подкатил ком к горлу

Сашка наверняка думал, что снова остался один. Совсем один в этом безумном мире, принадлежащим взрослым. Где сиротам, как они попросту нет места. И что все, что сейчас у них было, разворуют, стоит кому-то прознать.

— Я вернулась, — сорвалось с моих губ в ту же секунду, когда руки Сашки ослабли, и удочка с уловом упали прямо на землю.

Мальчик бросился вперед и крепко обнял. Я обняла его в ответ. От Сашки пахло солнцем, пыльной дорогой и тиной. Пусть он и набрал в весе после первого нашего знакомства, но все еще был худым и маленьким для своего возраста.

— Все хорошо, — снова сказала я, гладя ребенка по сгоревшим на солнце плечам.

Сашка был в белой майке и шортах. Сегодня было достаточно жарко, поэтому он так и оделся. Будь я рядом, обязательно попросила бы его надеть рубашку. В ней не было бы жарко и плечи так сильно не пострадали бы.

— Он тебя отпустил? — тихо спросил Саша, поднимая взгляд на меня.

— Нет, — я качнула головой. — Я все расскажу вечером, хорошо?

— Угу, — мальчик нахмурился, но спорить не стал.

Он бросил взгляд на толпу солдат, которые с энтузиазмом работали ложками и восторгались вкусной едой. Я довольно улыбнулась. Осталось только успеть взять по порции для детей. Поэтому, подхватив удочку и рыбу, я погнала Сашку звать своих... братьев и сестер?

Да, полагаю, что так и было. Эти дети уже давно воспринимали друг друга, как родных. Я видела это по тому, как Егор заботился о младших. Или по тому, как Ева с заботой готовила еду для всей семьи. Они давно были родными друг для друга. И я надеялась, что я тоже буду для них больше, чем просто «мама», которая помогает им выжить.

К счастью, еды хватило для всех. Я пригласила детей и Глеба за стол, оставив солдат кушать на улице. Им было не привыкать, а вот Глеб был почетным гостем. В конце концов, мне не хотелось с ним ссориться. Да и, если быть честной, я хотела, чтобы он познакомился с детьми поближе. Он должен был понять насколько они все замечательные и сильные. Я даже не знала, почему хочу этого. Да и не важна была причина. Все должны были знать, что эти сироты просто золотые!

Однако ужин прошел в тишине. Дети смотрели на Глеба недоверчиво и с опаской. А Сашка даже с нескрываемым презрением. Я вдруг вспомнила, что они видели, как меня буквально похитили. И никто не вмешался. Да и как? Тогда с Глебом была охрана, которая меня и запихнула в карету.

Ох, чувствую, поладят они не скоро. Пока Глеб все не расскажет, Сашка не примет его. Он не глупый и не наивный ребенок. Именно поэтому я старалась всегда все им рассказывать. Особенно Сашке. Он старший, он чувствует ответственность за всех своих младших ребят.

После ужина, к моему удивлению, солдаты помыли все посуду. В том числе и нашу. После чего сердечно поблагодарил за еду, сообщили, что она была восхитительна и отправились оборудовать себе места для сна. Глебу я предложила место в доме. У нас были лишние кровати на первом этаже. Но я предупредила, что они достаточно жесткие. Мужчина не отказался. Но, так как было еще светло, он не стал задерживаться в доме и вышел к своим солдатам.

Я же отвела детей на второй этаж в спальню девочек, усадила всех на кровати и спокойно рассказала обо всем, что узнала. Я рассказала им, кто я. Рассказала, кто такой Глеб. Что со мной произошло за все это время. Не сказала я им только причину моего отбытия в столицу. Только сообщила, что эти знания могут навредить им.

— Мамочка, ты снова уедешь? — спросила Соня, глядя на меня взглядом, полным слез. — Я не хочу, чтобы ты снова уезжала.

— Прости меня, милая, — я погладила малышку по голове. — Но я постараюсь вернуться, как можно скорее.

В комнате повисла неприятная тишина. Я видела по лицам детей, как сильно они расстроились. Полагаю, мое внезапное исчезновение было для них большим стрессом. Да и мое появление тоже. Я только надеялась, что они смогут меня понять...

— Чего такие хмурые? — проворчал Кузьма, появляясь посреди комнаты. — Вы ж можете со своей мамкой поехать.

— Я не хочу оставлять наш дом! — резко сказал Сашка. — Да и животные могут погибнуть.

— Эх вы! Все будет. Дом тоже переедет.

— Что?

Шесть пар глаз уставились на Кузьму. Он фыркнул, взлетел в воздух и крутанулся через голову. В воздухе появилась серебряная нить, тонкая, словно паутин. Она разлетелась по всей комнате, от чего ее стены стали словно полупрозрачными. Мы заворожено смотрели на это чудо. Я даже видела краснеющий закат сквозь прозрачные стены. И дома вокруг, совсем мне незнакомые. Я видела ходящих людей вокруг и слышала лай собак. Почему-то это зрелище так меня поразило, что на мгновение я потеряла дар речи.

Когда все закончилось, мы снова уставились на Кузьму.

— Ну чего? — недовольно произнес домовой.

— Ты сможешь всех нас перенести в столицу? — ошарашенно спросила я.

— Нет, конечно, — домовой фыркнул. — Только животных. Их можно усыпить. С людьми все сложнее. Если Надежда сможет уговорить своего мужа взять с собой детей, я смогу перенести дом.

— Но как...

— Как это возможно? — фыркнул старичок, садясь на стол. — Все просто — сердце дома стало очень большим. Дом начал обретать разум. Такое бывает, но редко. Поэтому мы сможем перенестись по... Почему я вообще должен тебе это рассказывать?

— Потому что мне любопытно, — недовольно произнесла я. — Или это секрет?

— Люди об этом знать точно не должны, — кивнул домовой. — Но тебе, так и быть расскажу. Но позже.

— Хорошо. Так, дети, — я всех оглядела. — А теперь вы рассказываете, как тут жили без меня.

— Сонька плакала три дня, не переставая, — тут же заявил Егор.

— Не плакала я!

— Плакала! А еще Ева...

— Стоп-стоп-стоп. Давайте по порядку.

Первые дни, после моего похищения, детям пришлось нелегко. Когда мальчики рассказали о том, что случилось, Соня и Варя долго плакали. Чтобы хоть как-то их утешить, Ева попыталась приготовить что-то вкусное, но в итоге из-за рассеянности обожгла руку. К счастью, Кузьма вылечил ее и даже шрама не осталось.

Привыкнуть к жизни без взрослого, когда есть небольшое хозяйство, было непросто. Но все справились. Даже Соня с Варей подключились к работе. Они пололи грядки, поливали их и кормили куриц. Собирали яйца и носили сено овцам и козам.

Ева готовила, доила коз, кормила животных. Мальчики добывали еду, водили животных на прогулку и пасли их целыми днями. И никто из детей не упрекнул меня в том, что я исчезла. Я много работа с детьми. И большинство в такой ситуации были бы обижены. Но эти дети смотрели на меня с облегчением и... любовью?

Сердце защемило от нежности. Я сильнее прижала к себе заснувшую Варю и пообещала, что сделаю все, что угодно, чтобы уговорить Глеба взять детей с собой.

***

Лежа на меленькой кровати рядом с малышкой Варей, я внезапно осознала, что отвыкла спать с кем-то. Провалявшись без сна около получаса, я встала и потянулась. Все дети мирно спали. Я проверила мальчишек, убедилась, что с ними все в порядке и вышла во двор.

Солдаты расположились за забором на поляне. Однако чтобы не будить их, я тихонько спустилась по ступенькам и так же тихо обошла дом, оказавшись на заднем дворе.

Погода была теплой, поэтому я даже не накинула шаль на плечи. Звезды на безоблачном небе сверкали так ярко и отчетливо, что я невольно залюбовалась ими, прижимая ладонь к выпирающему животу. Мне хотелось поскорее увидеть ребенка. Рассказать ему о том, как сильно я его люблю. И мне было совсем неважно мальчик это будет или девочка. Я буду любить малыша всем своим сердцем в любом случае.

— Не спиться?

Я вздрогнула, когда позади меня раздался голос Глеба. Обернувшись, я увидела его, стоящим чуть позади. И как он подкрался так незаметно? На Глебе были черные брюки и белая расстёгнутая рубашка. Я невольно отвела взгляд в сторону, снова почувствовав себя школьницей, которая впервые влюбилась.

— Да. А ты что тут делаешь? — спросила я, чтобы не создавать неловких пауз.

— Услышал твои шаги.

— И последовал за мной? Снова?

В голову пришла мысль, что такое уже было. Глеб точно так же вышел ко мне ночью, когда я была в имении. И это почему-то порадовало меня. Должно было напугать или расстроить, но я была искренне рада, что этот мужчина вышел ко мне, чтобы составить компанию.

— Да. Снова.

Мне хотелось сказать еще что-нибудь, но в голову ничего не приходило. Глеб сделал несколько шагов и оказался рядом со мной. Он смотрел на огород, небольшие загоны с животными, на баню и молчал какое-то время.

— Это все ты...

— Не совсем, — ответила я, проследив за его взглядом. — Баня тут уже была. А со всем остальным помогали дети и домовой.

— Ты молодец, — сказал мужчина, посмотрев на меня. — Но почему ты так...

— Что?

— Почему ты заботилась об этих детях?

Я задумалась над его вопросом. И что мне следовало ответить? Что я видела в них отражение себя прошлой? Что я просто хотела помочь невинным созданиям, которые не могли постоять за себя? Или то, что мне попросту было некуда идти?

— Они дети, — тихо сказала я, посмотрев в голубые глаза Глеба. — О них некому было позаботиться. Я знаю, какого это. Знаю, когда всем взрослым плевать, жив ты или мертв. Я знаю, что такое голод. И мне хотелось, чтобы эти дети не были такими же, как я.

Да, Надя, эта Надя, ответила бы именно так. Она тоже была похожа на этих детей. Такая же, как и я. Она бы не бросила их на произвол судьбы. Я была в этом уверена. Та Надя была очень доброй. Несмотря на отношение всех взрослых, что ее окружали, она была непозволительно хорошей.

— Я понимаю, — ответил Глеб, не отрывая взгляда от меня. — Но что ты хочешь делать теперь? Эти дети сильно привязались к тебе.

— Да, я знаю. Поэтому у меня есть просьба.

Всем большое спасибо за терпение!) Надеюсь, вам понравилась нова обложка))