Мама для сирот

Глава восьмая. «Второй этаж и базар».

Картошку нам удалось посадить в тот же день. Я копала, мальчишки кидали картошку в ямку. Участок было не большим, поэтому справились мы примерно за час. Затем был обед из вчерашней картошки с мясом. Я еще отварила яйца, чтобы дети точно наелись. После чего Сашка и Егор убежали на рыбалку. Я успела только крикнуть им вслед, чтобы возвращались пораньше, потому что сегодня будет баня.

Все это время я старалась не думать о том, что сказал мне домовой. Хотя бы потому, что пока не знала, что с этим делать. Если кто-то таинственный узнает, что Надя жива, он попытается убить ее снова? Но почему? Что такого сделала эта девушка? При себе у нее были только деньги, да письмо. Я не думала, что она украла золото. Как все говорят, Надя была из богатой семьи. Значит, она могла бы взять и побольше, а не жалкие два золотых.

Я, кстати, узнала все, что касалось денег. К счастью, тут все было просто — медяки, серебрушки, и золотой. В одной серебрушке сто медяков. В одной золотой сто серебрушек. Все действительно просто и понятно. Осталось наведаться в город, продать платье, купить семян, ткани, сахара или меда, посмотреть специи, если они есть и присмотреться к товарам. Авось я смогу что-то продавать? Даже в мое время были женщины, которые вязали на заказ.

Я вздохнула и посмотрела на Еву, которая играла с Соней и Варей в детской. У нас появилось немного времени для отдыха. Я сидела на кровати в сорочке. Грязное платье, в котором я работала, было снято еще перед входом в дом. Детей я переодевать не стала. Они не были грязными, так как в посадке не участвовали. Но после сегодняшней бани, я точно заставлю их переодеться в чистую одежду. Они у меня ни за что не будут ходить чумазыми.

— Все равно придется решать вопрос с убийцей, — проворчал Кузьма, появившись на кровати рядом со мной.

Я вздрогнула и недовольно посмотрела на него. Ему, между прочим, тоже требовалось есть. Пусть ел он даже меньше Вари, но это все равно был лишний рот, который теперь тоже придется кормить.

— Их пока рядом нет, — произнесла я, посмотрев на детей. — А если кто-то появится, я сама смогу защитить и себя, и детей.

— Тебе не интересно, почему ее убили?

— Нет, — я покачала головой. — Скорее всего, история банальна — или много узнала, или совершила что-то такое, за что и убить можно. Оба варианта грозят мне большими проблемами.

Кузьма не ответил. А я поморщилась и нервно почесала руку. Я лгала, говоря, что меня не интересует история Нади. Но я не представала, как все узнать, не подвергая опасности ни себя, ни детей. Умирать второй раз мне не очень хотелось. Но если опасность будет грозить этим детям, я сделаю все, что угодно, чтобы спасти их.

Посмотрев на девочек еще раз, я встала с кровати и вышла в коридор. Перед тем, как приступить к готовке ужина, мне захотелось обследовать второй этаж. Он был маленьким, но я боялась туда ходить, не уверенная, что доски меня выдержат. Но теперь потолок выглядел прочнее.

Осторожно ступив на первую ступеньку, я убедилась, что они надежные. Через пару секунд я уже была на втором этаже.

Пол был пыльным. В углах засело много паутины. Коридор был коротким и выходил на небольшую террасу, которую можно было увидеть с улицы. Но туда выходить я точно не собиралась. Справа была одна дверь, слева две. Сначала пошла направо и легонько толкнула скрипучую преграду.

Комната была такой же пыльной, но опрятной и словно бы убранной. Дети сюда не заходили? Три кровати аккуратно застелены. Большой шкаф, письменный стол и комоды у каждой кровати. Большое окно сразу напротив двери.

Я вошла в комнату и огляделась внимательнее. Скорее всего, это была комната персонала. Воспитатель, учитель и повар? Кто знает. Надо будет спросить у детей. Я подошла к шкафу и открыла его. Внутри обнаружилась пара женских вещей — шерстяная шаль, да платье темно-синего цвета. Такой же фасон и стиль я видела на Марье.

Осторожно взяв пыльную вещь, я ее расправила. Эх, будет немного не по размеру. Слишком большое. Но ничего. Это платье хотя бы выглядит лучше. И в нем можно будет наведаться в город.

Аккуратно повесив платье и шаль на предплечье, я посмотрела на кровати. Постельное белье было чистым, но пыльным. А еще тут были очень неплохие матрасы. Может, сделать уборку на втором этаже и переселить сюда детей? Идея неплохая. Завтра же ею займусь. Сегодня уже не успею сделать полноценную уборку, надо еще приготовить еду.

Перед тем, как выйти из комнаты, я пошарила по всем комодам, но они были пусты.

В комнате напротив был кабинет и библиотека. Помещение было узким. Книги находились в беспорядке. Многие валялись на полу. Я нагнулась, подняла одну из книг и нахмурилась. Обложка была сделана из кожи. Сами страницы были куда плотнее, чем я привыкла. Такую книгу даже если захочешь сжечь не сможешь. Поэтому, скорее всего, ребята и не совались в библиотеку.

Я пригляделась. Название на книге гласило: «Слово Божье». Я открыла первую страницу, но прочесть толком ничего не смогла. Книга была написана вручную, а почерк был слишком витиеватым, чтобы я смогла сразу в нем разобраться. Покачав головой, я поставила книгу на полку и подошла к письменному столу. На нем были документы. Не в том виде, котором я привыкла. Тут была книга учета, документы по ведению хозяйства, закупке овса и овощей. Я нашла прошлогоднюю выписку на покупку шести килограмм мяса. Этого было маловато для двадцати детей.

— Интересно... — пробормотала я, вчитываясь в очередной документ.

«Госпожа Анна Волжинская сим указом назначается смотрительницей детского приюта «Яркое Солнце». Госпожа Волжинская обязуется присматривать за сиротами, оберегать их и защищать от опасности....»

Дальше документ был порван.

Надо будет выяснить, что стало с этой Волжинской. И как получит точно такое же распоряжение. Если у меня будет работа, то я смог получать финансирование. Во всяком случае, я на это надеялась.

«Все мои вопросы ведут меня в город», — обреченно подумала я, вставая на ноги и выходя из кабинета. В нем тоже предстояло сделать глобальную уборку.

Последняя комната оказалась чем-то вроде медкабинета? Тут было две койки, между ними имела тумбочка и ширма. Койки тоже имели мягкие матрасы. Мое решение о переселении детей становилось все увереннее. Возможно, стоит взяться за уборку уже сегодня?

В комнате еще стоял письменный стол. На нем было множество бумажек с именами. Я присела на шатающийся стул и начла разбирать документы. Меня удивило то, что это было похоже на истории болезни. Конечно, все было написано не так, как я привыкла. Да и болезни назывались совсем по-другому. Но я быстро нашла пергаменты с именами моих детишек.

Ева часто болела «хрипом», поэтому ей прописывали капустный сок и баню. Что за хрип? В симптомах указан кашель и лихорадка. Неужели простуда? Надо будет присмотреть за девочкой осенью и весной.

Егор, после употребления земляники, покрывался красными пятнами. Тут все понятно — аллергия. Сашка и Соня были здоровы. Иногда и у них проскальзывал таинственный хрип, но не так часто, как у Евы.

Я поджала губы. Эти документы были куда важнее. Стоило их обязательно сохранить. На случай, если с детьми что-то случиться, я смогу отвезти их к врачам в город и показать, чем дети болели. Я, конечно, надеялась, что этого не понадобиться. Но на всякий случай аккуратно поместила пергамент в выдвижной ящик стола. После чего вышла из комнаты и спокойно спустилась на первый этаж.

Платье отправилось в баню. Его надо будет постирать. А шаль была шерстяной. Стирать ее было нельзя. Нет, можно было, но рисковать и портить красивую белую шаль мне совсем не хотелось. Поэтому развесила ее около дома на веревках, которые протянул Кузьма, пока мы сажали картошку. Шаль не была грязной. Она была пыльной. Я надеялась, что хорошая погода и приятный ветер сделают свое дело.

После всех этих манипуляций, я направилась на кухню. Следовало приготовить гречневые лепешки, да побольше. Сварить суп и сделать запеканку из отваренного мяса. Работы предстояло много.

***

— Надя, мы столько рыбы наловили! — громкий голос Егора разнесся по дому, как раз в тот момент, когда я доставала запеканку из печи.

В готовке мне помогал домовой. И, скажу я вам, это было очень удобно. Он мог нарезать овощи в одно мгновение, размесить тесто и раскатать его. Такой домовой не помешал хозяйкам в каждом доме.

Аккуратно поставив небольшую кастрюлю на рядом стоящий стол, я обернулась с улыбкой. Мальчишки уже стояли на кухне. Сашка держал в руках палочку, на которую было нанизано около пять или шести рыбин. Они были большими и жирными. Возможно, даже удастся найти икру и пожарить ее.

— Вы мои умницы! — я подошла к мальчикам и потрепала их по голове. — Благодаря вам, мы сможем завтра поесть рыбных пирожков. А теперь быстро руки мыть и за стол. Позовите с собой девочек!

Суп с лепешками был сметен в одну секунду. Яблочное пюре и кисловатый сок, дети с восторгом уплетали на десерт. Запеканку я решила оставить на завтра. С нею ничего не случиться, Кузьма обещал, что наложит волшбу, чтобы продукты долго не портились. Я же говорю — идеальный помощник в любом хозяйстве.

После еды все искупались в бане. Я снова поменяла постельное белье и одежду детей. Замочила. Посмотрела на то, как домовой возиться со стиркой и улыбнулась. Жизнь потихоньку налаживалась.

— Ты чего это улыбаешься? — проворчал старик, садясь в предбаннике рядом со мной. — Я не всегда буду тебе со стиркой помогать.

Дед снял рубашку, оставшись в одних штанах. Но тела я его не видела — все скрывала длинная борода. Сама я сидела в своей сорочке, которую намеревалась постирать и повесить около печи, чтобы в ней сегодня и спать.

— Это тебя выматывает?

— Нет. Скоро должна банница проснуться. Вот она тебе со стиркой и будет в дальнейшем помогать. У меня-то это так... — Кузьма махнул рукой. — А вот банница Марфа так стирает одежду, что она словно новой стает.

— Банница... — тихо пробормотала я. — А когда она проснется?

Осталось увидеть только лешего и можно начинать писать сказки. Хотя, если эта банница так хорошо стирает и моет, она мне в хозяйстве пригодится. Раз уж живем вместе, работать будут все.

— Не ведаю, — пожал плечами домовой. — Я-то проснулся из-за твоей силы. Но она странная у тебя...

— Нет у меня никакой силы, — я фыркнула. — Будь у меня эта... как ее... волшба, я бы точно заметила.

— Вот и я о том же, — старик покачал головой. — Но я точно чувствую, что не простая ты.

Я ничего не ответила. Не хотелось быть мне «непростой». Обычно это означало много проблем. А мне они нужны? Нет, определенно не нужны. У меня и так проблем хватает! Завтра надо заняться уборкой на втором этаже. Надо как-то доставить к дому древесину. Надо сходить в город... Дел столько, что думать о чем-то другом, просто сил нет!

В ту ночь я спала, как убитая. Вроде и сделали сегодня не так много, но было столько переживаний, что я ужасно устала. Поэтому, уложив детей спать, я подхватила с кровати Евы спящую Варю и направилась в игровую комнату. Стоило голове коснуться подушки, я моментально провалилась в сон.

***

Утро началось рано. С умывания и подогретого завтрака. Дети тоже проснулись рано, почувствовав вкусный запах. После еды, я объявила день уборки второго этажа. Но энтузиазма не встретила. Дети странно переглянулись и посмотрели на меня как-то подавлено.

— Что случилось? — спросила я, налива в чашки горячего травяного чая.

— Мы не ходили на второй этаж. Только однажды, чтобы взять книгу из библиотеки, — тихо произнесла Ева.

— Холодно было, — подхватил рассказ Сашка. — Но книга горела плохо. А когда наконец-то разгорелась, от нее шел просто ужасный запах. Больше мы туда не ходили.

— Почему?

— Учительница сказала, что если будем подниматься на второй этаж без разрешения, она нас выгонит на улицу, — спокойно ответил Саша.

— Но причина в другом, — Егор покосился на меня. — Там кто-то ходил. И мы думали, что на втором этаже живет призрак.

— Так, так, так, — Кузьма появился прямо на обеденном столе. — А когда шаги прекратились?

— Откуда вы знайте, что они прекратились? — удивленно спросил Сашка, но тут же ответил: — прошлой весной. Но забираться туда все равно было боязно.

— Детки, — Кузьма расплылся в усмешке. — Ходил по второму этажу я. Точнее пытался позвать на помощь. Кто-то из взрослых выкрал сердце дома. Вот я и лишился сил. А в итоге, получается, только напугал вас.

— А сейчас себя хорошо чувствуйте? – с беспокойством спросила Ева.

— Отлично! Теперь меня подпитывает Надежда.

Слова домового мне не особо понравились, но поделать я с этим ничего не могла. Он и раньше говорил, что моя сила его пробудила. Только какая сила?

— Отлично! Вопрос снят, поэтому вперед — за уборку. Кузьма, ты тоже помогаешь.

Мы поднялись на второй этаж, оставив Еву следить за малышами. Уборка с домовым шла быстро. И к обеду мы успели убрать две комнаты — спальню персонала и медкабинет. Я хотела уже сегодня перебраться спать на второй этаж. Тут мягче матрасы и потолок цел.

Окна были открыты для проветривания. Шкаф и комоды тщательно вычищены от пыли. Ковры из шерсти вынесены на улицу, отбиты палками и развешаны на проветривание. Паутина убрана из каждого уголка, пауки сметены на улицу. Полы вымыты несколько раз. Постельное белье заменено на чистое. К обеду коридор и две комнаты можно было считать жилыми.

После хорошей работы еда казалась еще вкуснее. Я успевала лишь доливать кислого компота, который детям на удивление понравился. Будь у меня сахар, я бы им столько вкусностей наготовила!

После обеда, мне Сашка тихонько заявил, что сегодня седьмица. А значит, в деревне есть базар. Я, не теряя ни минуты, отправилась туда. Взяла с собой только Сашку, на всякий случай. Чтобы разъяснял мне непонятные моменты. Остальных оставила наводить порядок в третьей комнате.

Погода сегодня была ветреной. На небе плавали темные тучи. Хорошо, что я решила переместиться на второй этаж именно сегодня.

— Саш, слушай, а торговаться у вас в деревне принято?

— Торговаться? — мальчик склонил голову на бок, но был вынужден прикрывать глаза от летящей пыли.

— Сбивать цену. Например, торговец говорит пять медяков, а ты — нет! Четыре.

— Ааа, — мальчик закивал. — Такое все делают. Только не в деревне, а в городе. В деревне все цены одинаковые. Даже если ты покупаешь мясо у мясника, оно будет точно таким же, как у простого человека, который вырастил большую свинью. По-другому нельзя.

— Я поняла.

Мы подошли к деревянным воротам, ведущим в деревню, которая сегодня была куда оживленнее. Я слышала громкие голоса, смех мужчин, крики женщин. Улица была усыпана жителями. Они общались, показывали новые приобретения и хвастались своими продажами. Дети еле румяные пироги, красные яблоки или желтые груши. Атмосфер деревни была праздничной.

Мы с Сашкой шли вдоль главной улицы. Она была широкой. Тут могли разминуться две лошади с телегами. Дорога вывела нас на небольшую площадь. В центре стоял странный камень, от которого исходило голубое сияние. Когда я увидела его, мой живот неприятно кольнуло. Что это такое?

— Это камень силы, — шепотом произнес Сашка, увидев мой удивленный взгляд. — Деревни и города ставят рядом с ним. Он помогает земле быть плодородной. Ну и засуха рядом с камнем бывает редко.

— Спасибо, — таким же шепотом ответила я и улыбнулась смущенному ребенку.

На противоположной стороне был мостик через ту самую речку, на которой обычно рыбачили Сашка и Егорка. Вокруг камня же стояли люди. У единиц были прилавки — мясник и молочник. В основном все было разложено на тканях или на шкурах, прямо на земле.

Я медленно брела вдоль людей, которые не особо обращали на меня внимание. Было ощущение, что они вышли сегодня, в основном, для общения с людьми. Хотя, возможно так оно и было. Учитывая, что основное время они проводили за работой.

В первую очередь я купила кувшин молока. Мне продали его за два медяка, с обещанием вернуть кувшин. Я искренне пообещала, что завтра один из мальчишек его принесет обратно. Так же купила три килограмма мяса. Вышло в пять медяков. А после я увидела это — шерстяные мотки нити. Старушка сидела на пеньке. Перед ней была расстелена шкура, на которой валялось много мотков шерстяной нитки.

Старушка не обращала на меня внимания, весело общаясь со своей соседкой, которая продавала яблоки.

— Извините, — я улыбнулась, привлекая внимания торговки. — А сколько будет стоить все, что у вас тут есть?

— Все? — старушка удивлённо распахнула глаза. — Милочка, зачем же тебе столько?

— Я деток хочу одеть, — я указала на Сашку, который стоял рядом со мной пусть и в чистой, но изрядно потрепанной одежде. — Моргнуть не успеем, как осень начнется. Не дай Бог детки заболеют.

— Знамо дело, — старушка покивала. — Но за дешево отдать не могу.

— Понимаю, — я улыбнулась. — У вас была тяжелая работа. Подстричь и выткать нить. Двадцать медяков?

Удивительно, но старушка испугалась моей цены и попросила только пятнадцать. А я была рада хотя бы такой скидке. Поэтому сгребла все, чтобы было у нее на шкуре. И мы с Сашкой, нагруженные по самый нос, направились домой. Мне осталось только сделать спицы или крючок. А лучше и то и другое. Я, конечно, не врала на счет одежды для детей. Но я все еще надеялась, что мои навыки вязания помогут мне заработать немного денег.