Марина и цыган

День 20 Как Женька с деревенскими шпионил за мной, а также о появлении на сцене Защитника и моём бегстве с ним в Чижово

Рано утром, когда мама с Толиком ещё спали, мне захотелось прогуляться по саду и заодно посмотреть, не созрели ли бабушкины груши. Каково же было моё удивление, когда я не обнаружила на дереве ни единого плода. До сегодняшнего дня мне даже в голову не приходило, что кто-нибудь посмеет покуситься на наш сад. Обойдя вокруг дерева, я обнаружила на влажной от росы траве ещё совсем свежий огрызок: оказывается, вор ненамного опередил меня. Тогда я решила выйти на улицу и посмотреть, не осталось ли там каких следов. И в самом деле: возле скамейки валялся ещё один огрызок. Устремив взгляд в землю, я неспешно двинулась вперёд по дороге и вскоре на обочине нашла третий огрызок. Следовательно, я двигалась по верному следу! Добравшись до обычного места сбора деревенских, я увидела Вадима, который сидел на лавке и курил. Причём на коленях у него лежала целая куча краснобоких груш.

-Доброе утро! – как ни в чём не бывало, поздоровалась я с Синеглазым.

Тот молча кивнул.

-Не угостишь ли меня? – спросила я, небрежно кивнув на плоды.

Вадим также молча протянул мне грушу. Поблагодарив парня, я надкусила её и сказала:

-Сладкая! Не подскажешь, где ты их нарвал?

-У тебя в саду, - последовал его спокойный ответ.

-Ай-я-яй! Это нехорошо с твоей стороны! – укоризненно заметила я, перекладывая груши с его колен на свои. – Если бы ты попросил у меня – неужели бы я тебя не угостила?

Вадим снова ничего не ответил. Однако мне не понравилось то, что при этом он запустил глаза в вырез моей маечки.

-Я люблю, когда люди смотрят мне в лицо!

Мои слова возымели действие и Синеглазый, наконец, оторвал взгляд от моего декольте. Тогда, поднявшись со скамьи, я небрежно кивнула ему:

-Всего хорошего!

Воспользовавшись тем, что мама и Толик умывались во дворе, я забралась в дом через окно с улицы и, спрятав груши, сделала вид, будто только что вернулась из Чижово. Во время завтрака, отпивая из чашки маленькими глотками горячий кофе, мама сказала:

-Марина, я уйду сейчас с Толиком к тёте Наде и пробуду у неё до нашего отъезда. А ты тут сделай уборку и собери свои вещи…

Не успела она закончить свою фразу, как с улицы донёсся шум мотора и братец, подбежав к окну, сообщил, что подъехала машина.

-Это, наверно, Иван Михайлович! – мама поспешно поднялась из-за стола, поправляя на ходу причёску.

-Здравствуйте, родственники! Как живёте? – весело спросил, войдя в комнату, муж тёти Нади.

-Здравствуйте! Спасибо, хорошо! Присаживайтесь к столу! – засуетилась мама.

-Спасибо, я только позавтракал! – ответил ей зять. – А я за Вами, Вера Анатольевна!

-Напрасно Вы беспокоились! Мы бы и сами дошли!

-Ну, что Вы, зачем же идти по жаре в такую даль? А мне это ничего не стоит!

-Здравствуй, племянница! Всё хорошеешь? – подмигнул затем Иван Михайлович мне. – Пойдём, поможешь – я вам тут немного продуктов привёз.

-Ну, зачем Вы, Иван Михайлович…, - смущённо произнесла мама.

-А как же, по-родственному надо помочь, чтобы моя племянница на деревенских харчах не похудела! – отшутился тот.

В машине Ивана Михайловича оказались три килограмма сала, пять килограммов свинины, ящик винограда и двухлитровый бочонок мёда.

-Ну, сало не пропадёт! – заметил муж тёти Нади после того, как мы перетащили всё это в погреб. – А вот свинину надо посолить. Впрочем, племянница, мне тебя учить не надо!

Тем временем мама отчитывала Толика, который успел уже перемазаться виноградным соком. Заставив его умыться и надеть чистую рубашку, она, наконец, уселась с моим братцем на заднее сиденье машины.

-Смотри, Марина, веди себя хорошо и слушай бабушку, - напутствовала на прощание меня мама. – Не скучай, скоро увидимся!

-До свидания, племянница! Заходи в гости! – прокричал мне сквозь шум мотора Иван Михайлович.

Шофёр дал газ и они уехали. Тогда я принесла из горницы магнитофон и, усевшись на скамью под домом, стала слушать музыку. В этот момент ко мне подошли деревенские, которые наблюдали за сценой моего прощания с родственниками с соседней скамейки. Однако я, не обратив на них внимания, подпевала вполголоса магнитофону.

-Здравствуй, Марина! – наконец, осмелилась поздороваться со мной Алёнка.

В ответ я небрежно кивнула ей, не прерывая своего занятия. И тут Андрей Миронов начал петь «Балладу о рыцарях»:

На свете всего очень много,

Но место для подвига есть!

С собой собираю в дорогу

Я шпагу, отвагу и честь!

Внезапно вскочив со скамейки, я приняла молодецкую позу и, опустив одну руку на эфес воображаемой шпаги, другой ударила себя в грудь:

Сверкают манжеты камзолов,

Клинок поражает врагов!

И только прекрасному полу

Я сдаться без боя готов!

Изобразив лицом «преданность прекрасному полу», я затем подняла воображаемый кубок с вином:

Поднимем бокал за смутьяна,

Который в легенду проник!

Ведь миру нужны д’Артаньяны –

Я буду одним из них!

. . . . . . . . . .

От страха дрожат негодяи,

Когда неизвестный герой

В лицо им перчатку швыряет,

Как вызов на рыцарский бой!

Сделав вид, будто бросаю в лицо Вадима перчатку, я затем оседлала верхом скамью, словно готовясь к рыцарскому поединку. По окончанию же песни раскланялась на все стороны, как заправский артист, и со словами: «Аплодисментов не надо!», скрылась вместе с магнитофоном во дворе.

Почистив картофель и поставив суп вариться на плиту, я решила позагорать на крыше дома, так как не хотела возвращаться в свой родной город бледная, как смерть. Внезапно во двор зашёл Димка.

-Марина, спустись вниз! – попросил он.

-Зачем? Мне и здесь хорошо!

-Нам нужно с тобой поговорить!

-О чём?

-Об очень важных для тебя вещах!

-Да-да, Марина! Мы хотим тебя предупредить! – поддержала брата подоспевшая вместе с остальными Алёнка.

Я свесилась с крыши:

-Насчёт чего вы хотите меня предупредить?

В ответ Алёнка, замявшись, переглянулась с Димкой. После чего перешла на свойственный ей официальный тон:

-Марина, ты приехала сюда недавно и поэтому не знаешь всех здешних взаимоотношений, а мы живём тут с самого рождения…

-Ну, и что из этого следует? – подбодрила я её, всё ещё не понимая, куда она клонит.

-….поэтому, как местные старожилы, хотим предупредить тебя…, - тут Алёнка снова запнулась и посмотрела на брата, словно в поисках поддержки.

-В общем, мы хотим предупредить тебя, Марина, чтобы ты ни в коем случае не связывалась с цыганами! – хмуро закончил за неё мой сосед.

-Напрасно ты улыбаешься, Марина! – поддержала брата и сестру толстая Анька. – Это может для тебя плохо закончится!

-Правду я говорю? – обернулась она затем к подругам.

Те дружно закивали: да-да!

Один только Вадим, как обычно, стоял поодаль ото всех и курил, словно происходившее его не касалось.

-Это всё? – лениво поинтересовалась я, возвратив голову в исходное положение.

-Да. И мой совет тебе: хорошенько подумай об этом! – сказал Димка.

-А я бы посоветовала тебе не вмешиваться в чужие дела!

Считая разговор законченным, я поднялась во весь рост и из-под ладони принялась озирать окрестности. Вдруг на опушке рощи показалась какая-то толпа. Присев за конёк крыши, я на всякий случай натянула на себя «газетку» и джинсы. Вскоре неизвестные показались в конце улицы. Это была группа молодёжи, состоявшая из семерых парней и пяти девок. Святошинские, тоже заметив их, отправились им навстречу. Минут пять они стояли все вместе посредине улицы и о чём-то разговаривали. После чего двинулись к моему дому. Я же молча смотрела на них сверху вниз.

-Марина, спустись, к нам гости пришли! – отбросив в сторону окурок, обратился ко мне Вадим.

-Я никого не приглашала!

-Марина, они специально пришли, чтобы с тобой познакомиться! – подал голос Алёнкин брат.

«Зверинец им тут, что ли?» - подумала я. После чего, подбоченившись, высокомерно ответила:

-Если они действительно хотят со мной познакомиться, то пусть поднимаются сюда!

Гости же задрали головы и смотрели на меня, разинув рты. Вероятно, с закатанными до колен джинсами, завязанной на животе узлом рубахой и взлохмаченной шевелюрой я смотрелась очень живописно. Неожиданно Синеглазый и Димка, переглянувшись, приставили к крыше лестницу и стали карабкаться наверх. Не двигаясь с места, я спокойно наблюдала за их действиями. Но как только парни забрались на крышу, повернулась к ним спиной и побежала в другой конец. В отличие от меня, мои преследователи явно не тренировались в пробежках по крыше, так как Димка, споткнувшись об черепицу, едва не свалился вниз. Тем временем, добравшись до края, я остановилась и снова повернулась к ним лицом. Парни неспешно подходили всё ближе и ближе, в полной уверенности, что мне некуда деться. Деревенские же вместе с гостями, не отрываясь, следили за ними: ведь такие погони им приходилось видеть только в кино. Подпустив своих преследователей на максимально близкое расстояние, я ослепительно улыбнулась им и спрыгнула на крышу сарая. Стоявшая внизу публика охнула. И, действительно, этим отработанным точным прыжком я могла по праву гордиться.

Немного помедлив, Вадим спрыгнул следом за мной. Однако его прыжок не был столь красив, как мой. Воспользовавшись тем, что он замешкался на крыше сарая, я спустилась на землю и убрала лестницу. Затем вскочила на ограду и, перебравшись оттуда на чердак, стала ожидать дальнейших действий парней. Что касается моего соседа, то он надёжно застрял на крыше дома, не решаясь ни спрыгнуть на сарай, ни спуститься без лестницы вниз. Синеглазый был тоже не в состоянии больше преследовать меня, так как то ли во время прыжка с крыши, то ли при спуске с сарая подвернул ногу и теперь заметно прихрамывал.

В конце концов, святошинские пришли в себя и приставили лестницу к крыше, чтобы Димка мог спуститься. Затем они все отошли в сторону и стали шептаться, поглядывая в мою сторону. Я же, как ни в чём не бывало, одаривала их сверху улыбками. В этот момент со стороны околицы показались Марица и Яшка. Увидев столько народа возле нашего дома, они остановились у ворот, не решаясь войти во двор.

-А, это вы, ребятки? – приветливо сказала я, свесившись вниз. – Подождите, я сейчас!

Спустившись через чердачный лаз в сени, я затем вышла на улицу и гостеприимно обратилась к цыганчатам:

-Входите, не стесняйтесь, ребятки!

Пока девочка расставляла на столе посуду, я послала её брата в сад нарвать зелёного лучка. Затем мы сходили с ним к колонке и принесли два ведра воды. Яшка, пыжась и вцепившись руками в дужку ведра, изо всех сил пытался мне помочь. При этом я даже не посмотрела в сторону глазевших на нас деревенских, которые вернулись на лавочку под соседним домом. Что же касается гостей, то, судя по всему, они уже ушли. Усадив цыганчат за стол, я спросила, разливая суп по тарелкам:

-Какие новости, детки? Почему вы вчера так рано ушли?

-А мы ходили, тётя, в город к родственникам и у них ночевали! – похвасталась Марица.

-И ваши дяди с вами тоже ходили?

-Только дядя Вася, а дядя Рома – нет!

На десерт я подала виноград и цыганские яблоки.

-А нам дядя Рома такие яблоки тоже приносил! – заметила девочка.

-Кого же ты больше любишь: дядю Рому или дядю Васю?

-Обоих, - застенчиво ответила Марица. – Но дядю Рому – чуть-чуть больше!

Мы немного помолчали, расправляясь с виноградом.

-Знаете, тётя, а дядя Рома нас о Вас расспрашивал, - неожиданно призналась Яшкина сестра.

-А что именно его интересовало?

-Ну, что мы у Вас делаем… И ещё велел, чтобы мы у Вас не попрошайничали! Но я сказала, что мы Вам помогаем. Ведь это правда, тётя?

-Правда, вы – молодцы! – подтвердила я, погладив Яшку по голове. – Так и передайте своим дядьям!

Не успела я закончить эту фразу, как дверь открылась и в комнату вошёл Женька.

-Здравствуйте, дядя! – вежливо поздоровалась цыганочка.

-Здравствуйте, - растерянно глядя на меня, ответил тот.

-Мы пойдём, тётя, - сказала догадливая Марица.

-До свидания, ребятки! Заходите ещё!

Когда цыганчата ушли, я, как ни в чём не бывало, спросила у дядьки:

-Есть будешь?

После обеда мне понадобилось вынести в погреб сало. Через минуту во дворе появился Женька и, приблизившись ко мне, удивлённо поинтересовался:

-Что ты делаешь, Марина?

-Не видишь, что ли? Замок мёдом обмазываю!

-Зачем?!

-Если кто-нибудь захочет обокрасть наш погреб, на замке след останется и я сразу увижу!

-Напрасно ты это! – пожал плечами дядька.

-Почему?

-Потому что вряд ли найдётся человек, который рискнет забраться в твой погреб!

В ответ я недоверчиво хмыкнула:

-Знаешь пословицу: доверяй, но проверяй!

-Мне ты можешь верить, - многозначительно произнёс Женька.

-Я привыкла доверять только себе!

После чего, вытерев об траву липкие от мёда руки, я невинным голосом добавила:

-Кстати, а тебе не нужно идти в Чижово?

-Нет, - покосился на меня дядька. – В понедельник я еду в командировку в город и сегодня хочу отдохнуть.

Помыв посуду, я взяла магнитофон и вышла за ворота.

-Ты куда, Марина? – окликнул меня Женька, который сидел на скамейке и беседовал о чём-то с деревенскими.

-Пойду прогуляюсь…

Перебравшись через овраг, я медленно побрела мимо поля с пшеницей. Но чем ближе я подходила к лесу, тем сильнее меня охватывало какое-то непонятное волнение. Едва же вступила на лесную тропинку, как где-то рядом треснула ветка. Вздрогнув, я остановилась. Однако вокруг всё было по-прежнему тихо. И мне расхотелось идти дальше. Когда я возвращалась назад по бревну, слева вдруг колыхнулся, словно от ветра, большой куст. Но как только я подскочила к нему и раздвинула ветви, то встретилась взглядом с…Вадимом. Рядом с ним на корточках сидел дядька. С разочарованным видом я отошла от них и тут из-за соседнего куста донёсся чей-то шёпот. Оказалось, что там притаились Федя и Эдик. Чуть же поодаль, за оврагом, мелькнуло светлое платье какой-то девки. «Делать им, что ли, нечего, как только шпионить за мной?» - равнодушно подумала я и двинулась к дому.

Вынув из шифоньера оранжевое платье и юбку, я включила починенный Женькой утюг и случайно повернулась в сторону окна: на подоконнике сидел Вадим и сверлил меня взглядом. Демонстративно повернувшись к нему спиной, я принялась гладить одежду. Затем, погладив, начала медленно развязывать концы «газетки». Однако парень продолжал сидеть, как приклеенный. «Ничего, посмотрим, кто кого!» - мелькнула у меня упрямая мысль. Когда, оставшись в одном купальнике, я повернулась к окну, Синеглазого уже там не было. Переодевшись, я снова вышла на улицу. На скамейке никто не сидел. Судя по всему, Женька и деревенские ещё не вернулись. Чтобы не встречаться с ними, я двинулась в противоположную сторону по направлению к роще.

Белые стволы берёз разбегались по обе стороны от тропинки. Заметив в траве ромашку, я наклонилась, чтобы сорвать цветок и в этот момент мне показалось, что кто-то притаился за соседним стволом. Но когда я подбежала к дереву, там уже никого не было, зато рядом вдруг качнулась ветка ольховника. Обойдя вокруг кустарник, я обнаружила лишь трепыхавшиеся на сучьях обрывки шелковистой паутинки и слегка примятую под ними траву. Растерянно оглядевшись по сторонам, я внезапно ощутила, что берёзы, словно в хороводе, поплыли у меня перед глазами, и была вынуждена прислониться к ближайшему дереву. «Что это со мной было?» - открыв глаза, подумала я и вернулась на тропинку.

Лес встретил меня, как всегда, приятной прохладой и пением птиц. Но сегодня он не казался мне обычным, потому что таил в себе какую-то тайну и не желал допускать меня к ней. Когда где-то поблизости снова треснул сучок, я бросилась на звук скорее по инерции и при виде белевшей свежим изломом ветки, едва не расплакавшись, с отчаянием крикнула:

-Где ты? Выходи? Ведь я знаю, что ты здесь, рядом!

Потом наступила тишина. Лишь высоко над головой лепетала о чём-то своём листва да журчал в овраге лесной ручей. Немного выждав, я, всё ещё не желая верить в собственную неудачу, спустилась по склону вниз. Сквозь прозрачную воду было видно каменистое дно. Присев на траву, я склонила голову на колени, как Алёнушка на картине Васнецова, и задумалась. Ручей, струясь по камням, выводил какую-то жалобную мелодию и я, в такт ему, негромко запела:

Ой, цветёт калина в поле у ручья,

Парня молодого полюбила я.

Парня полюбила на свою беду,

Не могу признаться – слов я не найду!

Допев песню до конца, я поднялась с земли и, прежде чем идти домой, уже ни на что не надеясь, решила заглянуть напоследок на любимую полянку. Он лежал под кустом орешника и, подперев голову рукой, смотрел прямо на меня. Я узнала его с первого взгляда, как узнала бы, наверно, и среди тысяч лиц в толпе, хотя так, открыто, видела его только единственный раз, когда он помог мне перебраться через овраг, а потом неожиданно исчез. И одет он был точно также – в атласную рубаху, тёмные брюки и полусапожки. Медленно приблизившись к нему, я подобрала юбку и села рядом. С минуту мы молчали, а затем он спросил:

-Ты хотела меня видеть?

Притом, что он выговаривал все слова довольно правильно, в его речи ощущался едва уловимый акцент.

-Да, - смущённо призналась я. – Мне пришлось так долго искать тебя, а теперь я даже не знаю, что и сказать…

-Помнишь, на этой самой поляне ты говорила о птице, у которой есть друг и высказала желание тоже иметь друга?

-Помню, только дружбу не предлагают, её завоёвывают!

Он приподнялся и сел рядом со мной.

-Что я должен сделать, чтобы ты относилась ко мне хотя бы так, как к тому?

Я догадалась, что он имел в виду Вадима и, повернувшись, храбро посмотрела в его сразу затуманившиеся глаза:

-Ничего! Всё, что мог, ты уже сделал!

Он улыбнулся и на секунду между его зубами мелькнула полоска белых, как жемчуг, зубов. Вслед за тем парень внезапно насторожился и, весь как-то подобравшись, быстро обернулся в сторону кустов. Но через несколько секунд расслабил мышцы и пояснил, мельком взглянув на меня:

-Птица с ветки вспорхнула!

Если до этого у меня были ещё какие-то сомнения, то теперь я окончательно убедилась, что он – цыган. Хотя, следует признать, что, кроме одежды, ничто ни в его облике, ни в манерах не указывало на его принадлежность к этому племени. Все эти соображения промелькнули у меня в голове за одно мгновение и я, с улыбкой глядя на него, поинтересовалась:

-Ты всегда такой… боязливый?

-Осторожность не является признаком трусости, - спокойно возразил он. – К тому же, я опасаюсь не за себя.

Вдруг, словно вспомнив о чём-то, он нахмурился:

-Твой Женька – предатель, хотя он мне и друг! Он выдает все твои планы…

-Мне это известно.

-И не только он, - продолжал между тем цыган.

-Скажи, - он на мгновение запнулся, - как ты относишься к тому?

Пожав плечами, я снова улыбнулась:

-Тебе ведь известен каждый мой шаг здесь!

-Ну, не каждый, - возразил он и, сверкнув зубами, смущённо отвернулся. – Должен же я был хоть изредка появляться в таборе!

-Ответь мне, - с настойчивостью в голосе попросила я, - зачем ты следил за мной? Из любопытства?

-Не только. Должен же был кто-то тебя охранять! На твоего Женьку надежда плохая…

-Но я и сама могу за себя постоять. Или ты сомневаешься в моих способностях?

В ответ, словно вспомнив что-то, он рассмеялся:

-Нет, в твоих способностях я не сомневаюсь.

Затем он снова сделался серьёзным:

-Но ты их ещё плохо знаешь. Представляю, как бы они все всполошились, если бы узнали о нашей встрече. И тот среди них – самый опасный!

-А ты – ещё девчонка, - неожиданно закончил он ласковым голосом.

-Да, только об этом все часто забывают, - печально произнесла я. – Мне ведь только через месяц исполнится четырнадцать. А тебе сколько лет?

На его лице вновь появилась улыбка:

-Я младше твоего Женьки на год… Впрочем, мне известна твоя манера уводить разговор в сторону!

После этих слов, бросив на меня быстрый взгляд, он добавил:

-Хочешь, я того к земле припечатаю?

-Не стоит руки пачкать!

-Ну, будь по-твоему!

-За что ты его так ненавидишь? – после паузы поинтересовалась я.

-Так, старые счёты, - нехотя ответил он. – Да и новые ещё прибавились!

Ощутив в его голосе угрозу, я невольно поёжилась и он, заметив это, улыбнулся:

-Но тебе меня нечего опасаться!

Украдкой вздохнув, я поднялась с места:

-Ну, мне пора! Ты меня проводишь?

Он сразу вскочил:

-Хоть до самого дома!

После чего с улыбкой добавил:

-Шучу!

Сначала я шла по тропинке впереди, а он двигался следом. А потом, внезапно обернувшись, я коснулась его плеча и сказала:

-Я тебя запятнала! Догоняй!

По-моему, он всё время специально мне поддавался. Но это выходило у него так естественно, что не к чему было придраться. Так, играя в пятнашки, мы добрались до опушки леса. Внезапно остановившись, мой спутник сказал:

-Дальше мне идти нельзя!

-Почему? – удивилась я.

-Там эти… Что они подумают, когда увидят нас вместе?

В ответ я гордо вскинула голову:

-Пусть думают что угодно!

Однако он, не двигаясь с места, смотрел на меня с печальной улыбкой.

-Проводи меня хотя бы до бревна, - тихо попросила я.

Выйдя из леса с противоположной стороны от рощи, мы двигались теперь по открытой местности. Хотя я улыбалась цыгану, но при мысли о том, что нас может увидеть кто-нибудь из деревенских, у меня захватывало дух. Он заметил их первым и, остановившись, тронул меня за плечо. Вся компания, включая и Женьку, сидела на брёвнах и смотрела на нас. Тогда, обернувшись к моему спутнику, я снова попросила:

-Выломай мне, пожалуйста, палку!

Он нагнулся и каким-то неуловимым движением достал из-за голенища нож. При виде его синеватого гибкого лезвия у меня перехватило дыхание:

-Дай посмотреть!

Конечно, нож, подаренный мне Сергеем, тоже был неплох, но он не шёл ни в какое сравнение с настоящей цыганской финкой! Заметив мой восторг, цыган улыбнулся:

-Осторожно, это не игрушка! Да и вообще, нож – не женское оружие!

Вынув из моих рук финку, он выломал ветку и, очистив её от сучков, протянул мне.

-Благодарю! – сказала я и повернулась в сторону деревенских.

Неожиданно те поднялись и стали отходить к околице. Мой спутник помог мне перебраться через овраг. Только возле цыганской усадьбы я сказала ему:

-Ну, ты уже пришёл, а я дальше пойду одна! До встречи!

Тогда, глядя мне в глаза, он ответил:

-Если тебе вдруг понадобится моя помощь – вывеси флажок и где бы я ни был…

Не закончив последней фразы, он внезапно повернулся и, легко перемахнув через забор, скрылся за деревьями цыганского сада. Завернув за угол, я увидела всю компанию на скамье под нашим домом и хотела было уже войти во двор, как меня окликнул Женька:

-Марина, подожди!

Ничего не ответив ему, я закрыла за собой ворота. Несмотря на это, дядька двинулся следом за мной. Едва я успела задвинуть щеколду на дверях, как он стал ломиться в сени:

-Марина, открой своему дяде! Я хочу поговорить с тобой!

-С предателями мне говорить не о чем! – последовал на это мой ответ.

Однако Женька продолжал колотить в дверь. Впрочем, вскоре он выдохся и вернулся к деревенским. Минут пять они о чём-то совещались, а затем разошлись и стали оцеплять дом, блокируя все выходы. Самое время было исчезнуть, пока они не ворвались внутрь. Словно в подтверждение моей мысли со двора донеслись громкие удары – это дядька с Синеглазым пытались выбить дверь. У меня оставался единственный путь – через чердак. Забравшись наверх, я услышала, как в сенях раздался топот. Похоже, Женьке и его дружкам всё-таки удалось проникнуть внутрь. Осторожно приоткрыв чердачную дверь, я убедилась, что путь свободен: деревенские, оставив свои посты, громко переговаривались в комнатах, разыскивая меня. Перебравшись с чердака на ограду, я хотела было уже спрыгнуть на землю, но в это время с улицы к воротам, прихрамывая, подошёл Вадим. Вероятно, он вылез через окно. Несколько мгновений мы молча смотрели друг другу в глаза. Затем я вернулась во двор и, пятясь, завернула за угол дома, желая уйти огородами. Но не успела сделать несколько шагов, как вдруг кто-то резко дёрнул меня за ногу. Впрочем, моё приземление прошло довольно благополучно. Подхватив меня на лету и усадив рядом с собой, цыган приложил палец к губам и шепнул мне на ухо:

-Тихо, это я! Они совсем рядом!

И действительно: не обнаружив никого в доме, мои преследователи сначала рассыпались в поисках меня по двору, а потом начали прочёсывать сад. Димка же приоткрыл калитку и, окинув взглядом огород, снова захлопнул её.

-Ищите лучше! Она где-то здесь! Я её только что видел! – донёсся со двора голос Синеглазого.

Мой спаситель бросил на меня быстрый взгляд и я, сжав кулаки, прошептала:

-Предатель!

Деревенские и дядька продолжали поиски ещё некоторое время, после чего их голоса постепенно смолкли. Сходив на разведку, цыган сообщил мне:

-Они ушли, можешь вернуться. Только запри двери на все засовы и никого не впускай!

Простившись с ним, я вернулась в дом. Внутри он имел такой вид, словно по нему пронёсся ураган: половики были скомканы, дверцы буфета и шифоньера – распахнуты настежь, а стол и стулья находились не на своём обычном месте. Пока я навела на скорую руку порядок, на улице стемнело, а включать свет было нельзя. Чтобы не сидеть в пустом тёмном доме, я прихватила с собой «Графа Монте-Кристо» и забралась на чердак. Там заперла с внутренней стороны двери и люк и завесила окно тёмной тканью. Обезопасив себя таким образом от всяких неожиданностей, я зажгла свечу и, устроившись в углу на охапке сена, углубилась в чтение. Однако, время от времени отвлекаясь от приключений бывшего узника замка Иф, я мысленно возвращалась к моему Защитнику. Вспоминала его сильные руки, ласковый голос и туманившийся печалью взгляд. Тем не менее, хотя он не давал к этому ни малейшего повода, меня всё время в его присутствии охватывала какая-то странная робость. Возможно, здесь сыграл свою роль внушённый с детства подспудный страх перед цыганами.

В конце концов, чтение мне надоело и я решила пойти выяснить отношения с деревенскими. В самом деле, не век же прятаться от них на чердаке? Немного подумав, я переоделась в свой «цыганский наряд» и, захватив с собой магнитофон, вышла из дома. Деревенские сидели на скамье и о чём-то громко спорили, причём Женьки среди них не было. При моём появлении все сразу умолкли. Придерживая рукой шаль, я уселась напротив них на спиленное дерево. Первым нарушил тишину Вадим. Вызывающе глядя на меня, он стал декламировать:

Гляжу, как безумный, на чёрную шаль

И хладную душу терзает печаль.

Когда легковерен и молод я был,

Младую гречанку я страстно любил…

. . . . . . . . . . . .

Молча выслушав до конца стихотворение Лермонтова, я, воспользовавшись возникшей паузой, включила магнитофон:

Любила очи голубые,

Теперь влюбилась в чёрные!

Те были милые такие,

А эти – непокорные!

Едва песня закончилась, на мгновение снова наступила тишина, словно затишье перед бурей. Потом Синеглазый поднялся с места: заметно было, что ему стоило огромных усилий сохранить внешнее спокойствие:

-Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого!

-Где же твой защитник? Или он бросил тебя? – добавил он, пытаясь придать своему голосу насмешливость.

Я тоже встала. Внезапно лицо Вадима изменилось: его взгляд был прикован к чему-то за моей спиной.

-Ещё один шаг – и я за себя не ручаюсь, - спокойным или, даже, каким-то безразличным тоном произнёс цыган.

Синеглазый побледнел, однако самолюбие не позволило ему уступить. Тогда мой Защитник тоже сделал шаг ему навстречу. Теперь он стоял рядом со мной и я краем глаза заметила, как его рука потянулась к кнуту, заткнутому за ремень. В это время дружки Вадима, наконец, вышли из оцепенения и поспешили к нему на помощь, пытаясь обойти цыгана с флангов. Опасаясь, как бы они не взяли реванш за маскарад, я сказала цыгану:

-Дай мне!

Мгновение поколебавшись, тот вложил кнут в мою ладонь. Крепко стиснув пальцами рукоять, я взмахнула кнутом, который со свистящим звуком рассёк воздух. Раз – его конец обвился вокруг Фединой шеи и тот, потеряв равновесие, грохнулся на землю; два – Димка, охнув, схватился за плечо и отскочил в сторону; три – Эдик поспешно уполз обратно в кусты.

-Теперь я! – отрывисто бросил мой Защитник.

Захлестнув петлёй шею Вадима, он потянул кнутовище к себе и его противник вынужден был сделать несколько шагов вперёд.

-Что же ты замолчал? – в упор глядя на него, насмешливо поинтересовался цыган. – Или у тебя язык к гортани прилип? Ты ведь так хотел меня видеть!

-Убери кнут – и тогда посмотрим, кто кого, - бросив на него полный ненависти взгляд, прохрипел Синеглазый.

Тогда цыган освободил его шею от кнутовища и, намотав последнее на рукоять, заткнул за пояс. После чего просто сказал:

-Я готов!

В этот момент, когда они молча примерялись друг к другу, как никогда, стал заметен контраст в их внешности: у Вадима глаза горели синим пламенем, лицо же сравнялось по цвету с белокурыми волосами, а у цыгана взгляд был подобен молнии, точёный же профиль в обрамлении чёрных кудрей – ужасающе прекрасен. Но едва соперники стали сходиться, как я тут же встала между ними.

-Если ты коснёшься его хотя бы пальцем, то считай, что с этого дня мы незнакомы! – твёрдо заявила я Синеглазому.

После чего, обернувшись к моему Защитнику, положила руку ему на плечо:

-Уйдём отсюда!

-Ну, что же, скажи спасибо ей! – недобро взглянув на своего соперника, бросил цыган.

В ответ Вадим рванулся было к нему, но я остановила парня взглядом. Всю дорогу до моего дома мы молчали и только у ворот цыган сказал:

-Они не оставят тебя в покое: нужно уходить!

-Но куда? – я устало вздохнула. – В Чижово мне нельзя – там Женька, а в Звонарёвку идти поздно. Разве что, в табор?

Мой Защитник невольно улыбнулся:

-Там было бы безопаснее всего!

Затем его лицо вновь сделалось серьёзным и он предложил:

-Давай я отведу тебя в село. Не бойся, Женька сегодня не будет ночевать дома.

Поймав мой удивлённый взгляд, он отвёл глаза в сторону:

-Не спрашивай, почему…Я дал ему слово, ещё раньше!

Пока цыган ждал меня во дворе, я, не включая свет, наспех собрала сумку и переоделась в джинсы и «газетку». Затем заперла дверь на замок, спрятав под порогом ключ на тот случай, если вернётся дядька, и мы отправились в путь. Во избежание всяких неожиданных встреч я и мой спутник сначала двигались по дну оврага, потом пересекли рощу и, наконец, выбрались на дорогу, ведущую в Чижово. При этом я старалась держаться поближе к лесу, рассчитывая, в случае чего, скрыться там под покровом быстро сгущавшейся тьмы. Вероятно, заметив мои ухищрения, цыган вздохнул и печальным голосом произнёс:

-Ты всё-таки ещё боишься меня!

-Нет, ты ошибаешься! – желая доказать правдивость моих слов, я взяла его под руку.

Тогда, повернув ко мне голову, он с улыбкой спросил:

-Почему же ты дрожишь?

-Из леса тянет сыростью.

На самом деле вечер был очень тёплым и даже душным. Но мой спутник не стал уличать меня в обмане и только мягко заметил:

-Поверь, рядом со мной ты в полной безопасности!

-Мои опасения вполне обоснованы: всё-таки, ты – мужчина, а я – женщина!

Цыган снова искоса посмотрел на меня:

-И всё же, в этом отношении ты можешь быть абсолютно спокойна!

-Я – не серый волк и не кушаю маленьких девочек! – добавил он секунду спустя со смехом.

-Как же, знаю, - не удержалась я. – Кстати, как звали ту Красную Шапочку, которая так страстно признавалась тебе в любви в этом самом лесу? Бедная девочка! Разве можно быть таким бессердечным?

Цыган остановился и уставился на меня:

-Я так и думал, что это была ты!

-Жаль, что мне не удалось тогда тебя поймать! – эти слова он произнёс, когда мы вновь с ним зашагали по дороге.

-А то бы что? – подзадорила его я.

-Отодрал бы тебя, чтобы не подслушивала!

Однако, вероятно, из боязни обидеть меня, он тут же добавил:

-Шучу!

Я покачала головой:

-Вот так скажу тебе какую-нибудь колкость, а ты обидишься и пришибёшь ещё меня ненароком!

Внезапно цыган снова остановился и, положив руки на мои плечи, взволнованно произнёс:

-Скорее, я дам себе отрубить руку, чем трону тебя хоть пальцем! Ты мне веришь?

-Верю, - тихо ответила я. – А теперь идём быстрее, иначе мы так никогда не попадём в Чижово.

Добравшись огородами до Женькиной усадьбы, мы, по предложению моего спутника, не стали трогать висевший на дверях замок и забрались внутрь через чердак. Я включила свет на кухне, единственное окно которой выходило в огород и задёрнула занавеску. Затем достала из сумки хлеб и сало и пригласила моего гостя к столу:

-Давай подкрепимся!

После еды я предложила ему прогуляться по саду, но перед этим переоделась в зелёную юбку и ажурную маечку. Правда, меня немного смущало её декольте, но я решила, что в темноте всё равно ничего не видно. Однако, хотя на небе уже зажглись первые звёзды, в саду было ещё достаточно светло. Усевшись рядом с цыганом на ствол спиленного дерева, я сорвала с ветки черешню и сунула её в рот.

-Ты хочешь черешен, милая? – взглянув на меня, спросил парень.

Не успела я ничего ответить, как он подошёл к дереву и тут же огорчённо воскликнул:

-Мне во что их собирать!

-Ты только подсади меня, а дальше – я сама!

Он мгновенно вскарабкался вверх по стволу и, добравшись до развилки, оседлал верхом сук. Затем нагнулся и легко, как пёрышко, поднял меня и усадил рядом с собой. Цыган проделал это так ловко и без всяких видимых усилий, что я ещё с минуту не могла прийти в себя от изумления. Устроив меня с комфортом в развилке ствола, он стал быстро перебираться с ветки на ветку, обрывая черешни. Так что я даже не могла уследить, с какой стороны он в следующий раз протянет мне полную горсть. Когда же я утолила аппетит, мы ещё минут двадцать просто сидели на дереве и болтали. Вернее, я сидела, а он стоял на нижнем суку, так что его голова находилась где-то на уровне моих коленей. Но так как уже совсем стемнело, то мне было на это наплевать. В конце концов, я всё же высказала предположение, что ему, наверно, неудобно так стоять и предложила спуститься на землю. На что он ответил:

-Если только из-за меня, то не нужно!

Тогда я твёрдо сказала:

-Нет, будем слазить!

Цыган подал мне руку и помог спуститься пониже. Потом сам спрыгнул на землю, снял меня с дерева и понёс на руках по саду.

-Посади меня обратно! – попросила я, имея в виду бревно.

Однако мой Защитник отшутился:

-Вот посажу тебя обратно на дерево!

-Зачем же на дерево? Поставь на землю!

-На дереве я был тебе нужен, а на земле – нет!

-Ну, не будешь же ты носить меня вечно?

-Такой груз я готов носить хоть всю жизнь!

Произнеся эти слова, он, наконец, поставил меня на землю. Но тут обнаружилось, что, видно, на дереве мой гость разорвал рукав рубашки. Тогда я предложила ему вернуться в дом, чтобы её зашить. Включив в зале ночник, мы уселись с ним на диван.

-Снимай рубашку! – скомандовала я, затягивая нитку в иголку.

По лицу парня было видно, что ему не хотелось этого делать, так как он носил рубашку прямо на голом теле. Тем не менее, цыган подчинился. Хотя, разговаривая с ним, я старалась смотреть ему прямо в глаза, однако моему гостю всё равно явно было не по себе. Впрочем, меня тоже беспокоило моё декольте и я спешила поскорее закончить шитьё. Но тут, заметив, что шторы на окнах раздвинуты, попросила цыгана задёрнуть их. Того времени, когда он шёл к окну и обратно, мне было вполне достаточно, чтобы по достоинству оценить его фигуру. До этого я ещё ни разу не видела мужчин с такими мышцами, как у него, хотя и ездила почти каждый год на море. Рядом с ним даже Вадим, который занимался спортом, выглядел бы просто неженкой. При этом фигура моего Защитника была абсолютно пропорциональной, а торс и плечи – словно высечены из мрамора. Так что у меня даже мелькнула мысль: «Неужели он никогда не загорает?»

Как только я закончила свою работу, цыган поблагодарил меня и хотел было взять рубашку, но я, не выпуская её из рук, помогла ему одеться. Одновременно мне удалось тайком потрогать его мускулы: они были словно камень! Под конец я ввергла моего гостя в полное смущение тем, что собственноручно застегнула на рубашке все пуговицы. Потом мы снова вышли в сад. С интересом вслушиваясь в тембр его необычного голоса, легко выражавшего любые оттенки чувств, начиная с нежности и заканчивая насмешливой холодностью, я попросила:

-Спой мне что-нибудь!

-Не могу, - немного помолчав, ответил мой собеседник.

Но я продолжала настаивать и парень сдался. Он пел не так, как обычно поют на концертах цыгане, а, скорее, как горцы, чьи гортанные мелодии схожи с журчанием бегущих со склонов ручьёв. Мне даже почудилась в его голосе какая-то затаённая тоска.

-О чём эта песня? – тихо спросила я, когда он закончил.

-О несчастной любви…

Мы немного помолчали.

-Кстати, - вдруг спохватилась я, - мы с тобой общаемся уже полдня, а мне до сих пор неизвестно твоё имя! Как тебя зовут?

-Роман, милая!

«Дядя Рома», - вспомнила я слова Марицы и произнесла вслух:

-Красивое имя.

-У нас самое обычное, ласточка, - возразил мне цыган.

-Скажи, Роман, а почему ты не называешь меня по имени? Тебе ведь известно, что меня зовут Мариной.

-Потому что так тебя называет тот…

Мне захотелось немного пошутить:

-Кого ты имеешь в виду?

Однако он сразу разгадал мою игру:

-Если бы это была не ты, я бы объяснил. А так – не стоит. Это выглядело бы смешно!

Затем, вероятно, вспомнив недавние события, Роман усмехнулся и добавил:

-Обычно он ведёт себя осторожнее и сам никогда не напрашивается на драку, а сегодня совсем голову потерял! И как тебе это удалось?

Я тоже невольно улыбнулась, искоса бросив на него взгляд.

-Наконец-то мне и меня удостоили подобной улыбки! – то ли шутя, то ли серьёзно продолжал цыган. – Теперь я его понимаю!

-С чем тебя и поздравляю! – насмешливо заметила я.

Однако Роман, словно не заметив моего тона, мечтательно произнёс:

-Дорого бы я дал, чтобы очутиться на месте одного из тех, на ком ты испытывала свои чары…

Тогда, поднявшись с бревна, я села к нему на колени и положила руку на его плечо:

-Ну, что же, попробуй!

Цыган упёрся обеими руками в бревно, боясь пошевелиться, а я продолжала:

-Есть множество способов, с помощью которых женщина может вызвать желание у мужчины. Но если говорить о тебе, то следует признать, что ты довольно сложный объект для обольщения, потому что плохо поддаёшься внушению. Тем не менее, исходя из твоего происхождения, кровь у тебя горячая. Следовательно, ты можешь поддаться на обыкновенную женскую уловку…

Когда я произнесла слова: «кровь у тебя горячая», то сразу почувствовала, как под моей рукой напряглись его мускулы. Поэтому, поспешив закончить мою маленькую лекцию, поднялась с его колен и вернулась на прежнее место.

-Откуда такая опытность? – спросил он после паузы, отведя глаза.

-Может, тебе посоветовать, какую литературу прочесть по данному вопросу? Ну, вот, например, трактат немецкого учёного Мюллера. Называется «Технология современного секса». Ещё…

-Хватит, - остановил меня цыган. – У тебя настроение меняется, как ветерок! Объясни, почему ты разозлилась?

-Ты же сам хотел увидеть мои попытки обольщения по отношению к тебе!

-Прости, я был неправ!

Я вздохнула:

-А ведь, в сущности, я – обыкновенная скромная девочка.

-Мне это известно, - кивнул Роман. – Пожалуй, из тебя получится или прекрасная актриса, или женщина, в которой здравый рассудок сочетается со страстным характером.

-А это хорошо или плохо? – спросила я.

-Трудно сказать, - пожал плечами цыган. – По крайней мере, это необычно…

После этих слов он внезапно поднялся с бревна:

-Ну, мне пора ласточка!

Я тоже встала:

-Ты уже уходишь?

-Уже поздно, тебе пора ложиться спать!

Несколько мгновений мы молча смотрели друг другу в глаза. Неожиданно Роман подхватил меня на руки и, приподняв над собой, с улыбкой спросил:

-Ты уже больше меня не боишься?

-Не мог бы ты поставить меня на место? – попросила я.

-Нет! – зубы цыгана блеснули в темноте. – Я собираюсь держать тебя так ещё очень долго!

-А Васька, пожалуй, прав! Ты похожа на кошечку! – через несколько секунд добавил он и попытался притянуть меня к себе.

В ответ я шутливо стукнула его по затылку. Но Роман только рассмеялся:

-Вот мы и коготки показали!

-Нет, это было всего лишь предупреждение, но я могу и поцарапать – спроси у брата!

-Ага, мы начинаем говорить колкости!

-Нет, это была только шпилька!

-В таком случае, ты заслуживаешь наказания! – цыган, наконец, поставил меня на землю.

Но едва я попыталась сделать шаг в сторону, как он вдруг потянул меня за руку, в результате чего мой нос уткнулся в его широкую грудь. Приподняв подбородок, я совсем близко увидела его глаза, словно обволакивающие меня своей нежностью. Из боязни раствориться в ней, я напомнила цыгану:

-Ты говорил, что скорее отрубишь себе руку, чем дотронешься до меня хоть пальцем.

-Да, ты права! – помедлив, кивнул он. – Прости, я забылся.

Оттолкнув меня, Роман отвернулся. Однако при этом он не учёл свою силу и я, отлетев, как мячик, в сторону, повалилась на куст боярышника. К счастью, его ветви спружинили под тяжестью моего тела и я не ушиблась. Хотя при этом из моего горла не вырвался ни единый звук, цыган что-то почувствовал и повернул голову. Увидев, как я беспомощно барахтаюсь в кустах, он тотчас же подскочил ко мне и помог подняться. После чего, положив свою руку мне на плечо, спросил:

-Как мне загладить мою вину? Говори: я сделаю всё, что ты захочешь!

Но я в ответ лишь беспечно пожала плечами:

-Ведь у тебя это вышло случайно, не так ли? Следовательно, будем считать, что ничего не произошло.

Когда же Роман попытался что-то сказать, я его остановила:

-Давай больше не будем об этом! К тому же, мне действительно пора спать.

-Тебе лучше с денёк побыть здесь, пока все успокоятся, - озабоченно посоветовал мне цыган. – А я разведаю обстановку и завтра вечером приду.

Мы уже распрощались с ним, когда Роман, сделав несколько шагов, внезапно остановился, словно что-то вспомнив, и, обернувшись ко мне, сказал:

-Да, насчёт своего погреба можешь не беспокоиться: я уже всех наших предупредил!