Марина и цыган

День 8 Как я побывала в гостях у Димки, а также о моих приключениях в Чижово и «укрощении строптивой»

Мне снилось, будто я в короне и горностаевой мантии восседаю на троне в прекрасном дворце. Вокруг толпятся придворные и слуги, а у моих ног примостился в костюме пажа Димка. Все окружающие, как милости, ждут от меня хотя бы одного ласкового слова. Однако я, нахмурившись, хлопаю три раза в ладоши и стражники вводят двух пленённых разбойников. Один из них сразу опускает голову под моим суровым взглядом (он черноволос и похож на Женьку), а другой, белокурый, смотрит на меня с дерзкой улыбкой. Тогда я громко приказываю: «Казнить!» Дядька бледнеет и падает передо мной на колени. Умоляющий взор моего пажа заставляет меня проявить милосердие и я указываю пальцем на Женьку: «Этого – в темницу, а другого – казнить немедля!» В ответ дядька бессвязно лепечет слова благодарности и сцена меняется. Теперь я уже сижу на балконе своего дворца, а внизу, на площади, на обтянутый чёрной тканью эшафот поднимается с гордо поднятой головой белокурый пленник. Внезапно он поворачивает голову в мою сторону и я снова вижу на его губах улыбку. По моему сигналу палач берёт в руки огромный топор с остро отточенным лезвием, но в этот момент, откуда ни возьмись, к эшафоту подлетает быстрый, как птица, конь. Осуждённый отталкивает палача и запрыгивает в седло, после чего мгновенно скрывается из вида. Когда же я отправляю за ним погоню, стражники возвращаются ни с чем. Сцена снова меняется. В сопровождении небольшой свиты я возвращаюсь верхом с охоты. Внезапно из засады выскакивают разбойники и мои слуги разбегаются. Только Димка яростно размахивает шпагой, пытаясь защитить меня, но силы слишком неравны. Пытаясь спастись, я даю шпоры лошади и начинается погоня. Ветер свистит у меня в ушах, волосы развеваются за спиной, лошадь летит, как стрела, и вскоре все разбойники отстают, кроме главаря. Вот я уже слышу совсем близко ржанье его коня и разбойник наматывает мои волосы себе на руку. Всё кончено – я его пленница и вынуждена следовать за ним. Мы останавливаемся возле какой-то пещеры и атаман помогает мне сойти с лошади. Изнутри пещера напоминает большой зал со сводами, который освещают горящие факелы. Разбойник резко срывает с себя маску и я невольно начинаю пятиться к стене, пока не упираюсь в неё спиной. Синеглазый же подходит всё ближе и ближе, наконец, его рука касается моего плеча, но в эту минуту в проёме пещеры возникает чья-то фигура и раздаётся громовой голос: «Отойди от неё!» Атаман оборачивается и надменно спрашивает: «Кто ты такой, что смеешь мне приказывать?» «Я – её защитник!» Незнакомец медленно приближается к нам и я напряжённо всматриваюсь в темноту, пытаясь разглядеть его лицо. Но вместо радости внезапно ощущаю, как по моему телу пробегает ледяная дрожь.

Во сне я попыталась натянуть на себя сползшую простыню, но вместо этого хватанула пальцами воздух и проснулась от холода. Укрывшись одеялом, я стала размышлять о моём сне. Особенно меня заинтриговала фигура Защитника. Жаль, что я проснулась на самом интересном месте, не увидев его лица! Мои раздумья прервала мама, которая, войдя в горницу, недовольно произнесла:

-Вставай, Марина! Сколько можно спать: уже половина девятого!

Мама, естественно, не знала, что её дочь вернулась из компании где-то во втором часу ночи и я не стала ей об этом сообщать.

-Поторопись, пора готовить завтрак! – подбодрила она меня напоследок и вышла.

Баба Тоня уже затопила печь в летней кухне и теперь подкладывала в бушующее пламя поленья.

-Доброе утро, ба! – сказала я, держась рукой за дверной косяк.

-Доброе утро! – обернувшись, ответила бабушка. – Как спалось?

-Спасибо, хорошо.

-А я вот замёрзла под утро и закрыла окно.

-Что-то ты бледная нынче, Марина! Часом, не захворала? – с тревогой добавила она.

-Не беспокойся, ба. У меня всегда после сна лицо бледное.

К счастью, в это время меня позвала мама и я поспешила улизнуть от бабушкиного пытливого взгляда. Мама дала мне поручение сходить к соседям и попросить немного соли. Она решила стушить на завтрак мясо с картофелем, а в доме закончилась вся соль.

Не успела я зайти в соседний двор, как на крыльцо выбежала Алёнка. Наверно, она увидела меня в окно.

-Ой, здравствуй, Марина! – радостно затрещала Димкина сестра. – Ты к нам в гости пришла? А мой брат ещё спит!

-Здравствуй, я к вам только на минутку, за солью. Не можешь одолжить щепотку? – скромно попросила я.

-Ой, конечно, я сейчас!

Алёнка скрылась в доме и через минуту вынесла мне полпачки соли.

-Бери всю, у нас ещё есть! – великодушно сказала она.

Поблагодарив её, я вознамерилась было удалиться, однако Алёнка, которой явно хотелось поболтать, удержала меня:

-Марина! Ты так вчера внезапно появилась, что мы даже испугались!

-А разве вы меня не ждали?

-Нет, Женька сказал, что ты легла спать.

-Да, я было хотела лечь, но потом решила немного прогуляться перед сном.

-А что это за парень вчера с вами был? – в свою очередь, поинтересовалась я. – Высокий, с короткой стрижкой.

-Это, наверно, Олег!

-Что за Олег?

-А ты не знаешь? Старший брат Вадима!

Алёнкины слова, подобно молнии, озарили для меня в новом свете вчерашние события. Теперь мне стало ясно, почему деревенские выказывали Каменному Гостю такое уважение. Странно только, что я не заметила в нём никакого сходства с Синеглазым. Между тем Димкина сестра продолжала делиться со мной информацией:

-Он в мае из армии вернулся. Теперь готовится поступать в университет: сидит всё время дома, учебники читает и никуда не ходит. Поэтому мы все так удивились, когда его вчера Вадим привёл!

Возможно, Алёнка ещё поведала бы мне немало интересного о старшем брате Вадима, но в этот момент на крыльце появился Димка. Судя по всему, он только что встал с постели, так как его волосы были взлохмачены, а из одежды надеты только брюки.

-Что ты тут шумишь под окном, спать мешаешь! – ворчливо произнёс он, обращаясь к сестре.

-Здравствуй, Дима! – произнесла я с улыбкой, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно естественнее.

При виде меня Димка смутился и, проведя рукой по волосам, растерянно ответил:

-Здравствуй, Марина! А мы думали, ты в двенадцать придёшь!

-Я зашла на минутку, за солью.

-Вот как отнесёшь соль, так и приходи! – оправившись от смущения, решительно сказал мой сосед.

-Не знаю, смогу ли…

-Ой, а мы же собирались с утра черешни рвать! – вспомнила вдруг Алёнка.

-Черешни – это хорошо! – задумчиво произнесла я. – Пожалуй, мне нужно вам помочь!

В кухне, вместо бабы Тони, я обнаружила маму, присматривавшую за булькающими на раскалённой плите кастрюлями. Вручив ей соль, я попросила:

-Ма, Алёнка пригласила меня в гости, можно, я пойду?

-Куда? Мы скоро будем завтракать! – сказала она, пробуя что-то на вкус

-А ты меня тогда позовёшь, я – на десять минут, не больше!

Не дожидаясь ответа мамы, я пулей выскочила из кухни.

Брат и сестра уже ожидали меня во дворе. Алёнка держала в руках два прозрачных целлофановых пакета, а Димка успел причесаться и одеть рубаху. Было решено, что мы с ним залезем на дерево и будем собирать черешни в пакеты, а потом передавать их вниз Алёнке. Как истинный рыцарь, мой сосед не забывал галантно подавать мне руку, помогая перебираться в ветки на ветку, хотя я могла бы прекрасно обойтись и без него. Между тем наши пакеты наполнялись довольно медленно, потому что крупные спелые черешни так и просились в рот. Видя это, Алёнка напомнила нам, что ей тоже хочется черешен и брат отдал ей один неполный пакет. Таким образом, мы работали с Димкой по принципу разделения труда: он придерживал меня за талию, а я обрывала черешни и бросала их в пакет, не забывая при этом себя и моего соседа. Вдруг, повернув голову, чтобы выплюнуть косточку, я заметила в кустах, росших на краю огорода, Вадима. От неожиданности косточка едва не застряла в моём горле. Впрочем, быстро опомнившись, я вынула её изо рта и «стрельнула» в сторону кустов. Тем не менее, Синеглазый успел уклониться. Тогда я прицелилась было в него второй косточкой, но в это время со стороны нашего дома донёсся мамин голос:

-Марина! Ты где? Иди завтракать!

С сожалением выбросив косточку, я сказала Димке:

-Мне пора!

Парень помог мне спуститься с дерева и я, отдав Алёнке пакет, пообещала вернуться, как только освобожусь.

Все, в том числе и Женька, уже сидели за накрытым столом. За завтраком мама сказала мне:

-Мы живём у бабушки уже неделю, поэтому нужно помочь ей сделать генеральную уборку.

Баба Тоня попыталась было возразить, что в доме и так чисто, но моя мама уже загорелась новой идеей. После завтрака она сама сняла с окон занавески, а мне приказала собрать постельное бельё. Затем, взгромоздив на табурет бабушкино цинковое корыто, затеяла стирку прямо во дворе, развешивая всё тут же на верёвке. Сидевший рядом на траве Толик выдувал с помощью пустой катушки из-под ниток из мыльной пены пузыри, а дядька носил воду. Я же занялась уборкой в доме. Бабушка хотела было мне помочь, но дочь остановила её:

-Вы, мама, отдыхайте! Маринка сама справится!

На что баба Тоня, вздохнув, ответила, что ей ещё отдыхать рано. Потом взяла свою любимую сумку и отправилась в магазин. Вместе с ней увязался и Толик, чему мама была несказанно рада.

Тем временем я аккуратно сложила в шифоньере всю одежду, смахнула с мебели пыль и подмела в комнатах. Затем протёрла старыми газетами оконные стёкла, вымыла подоконники и выбила пыль из дорожек. Чтобы было веселей, я принесла из горницы магнитофон. А когда, подпевая Пугачёвой, принялась за мытьё полов, в окно заглянули деревенские.

-Марина, мы идём купаться, - сообщила мне Алёнка.

-Желаю вам хорошо повеселиться, - со вздохом сказала я.

-А ты скоро освободишься? – осторожно поинтересовался Димка.

-Нет, сами видите – генеральная уборка!

-Приходи, когда закончишь, - сказали деревенские и ушли.

Посмотрев и вслед, я снова вздохнула: Вадима среди них не было.

Когда мама управилась со стиркой, а я – с уборкой, из магазина вернулась бабушка с Толиком. Оказалось, что она попала в перерыв и поэтому ждала, пока магазин откроется. Тем временем мой братец играл с детьми в песке и умудрился испачкать надетую утром чистую рубашку. Это обстоятельство ещё более усугубило плохое настроение моей мамы, которая устала от стирки и была уже не рада, что затеяла генеральную уборку. Отряхивая ненаглядного сыночка, она ворчала, что теперь придётся его купать, так как у него песок даже из ушей сыплется. Насчёт ушей мама, пожалуй, несколько преувеличила, но что песок был у Толика даже за воротником, это точно.

Во время обеда, ковыряя вилкой котлету, я с унынием размышляла, что о купании с деревенскими маме даже заикаться не стоит, а если уйти без разрешения – она закатит мне скандал. Итак, день был безнадёжно испорчен.

Внезапно Женька, глядя на мою постную физиономию, сказал:

-Вера, отпусти Маринку со мной в Чижово: пусть она в моём доме тоже приберётся.

Немного подумав, его сестра нехотя кивнула:

-Ладно, чтобы у бабушки на шее не сидела, пусть идёт. Мы тоже завтра с Толиком отправимся в Звонарёвку к сестре. Она мне через Сергея передала приглашение погостить у неё денька два-три.

Дядька незаметно подмигнул мне и я, убрав со стола, сразу же побежала переодеваться. Затем уложила в сумку «газетку», джинсы с мокасинами и сунула туда же старый мамин парик. На прощание поцеловала бабушку в щёку и, не слушая маминых наставлений, выскочила за дверь. Ожидавший меня на улице Женька взял мою сумку и мы двинулись в путь. Проходя мимо водоёма, я увидела деревенских, которые загорали на берегу, но не ощутила абсолютно никакой зависти. В роще я собрала букет цветов и сплела из них венки себе и дядьке. Взявшись за руки, счастливые, мы брели прямо по траве, пока не вышли на опушку. А там до Чижово уже рукой подать.

С помощью дядьки я быстро управилась с уборкой и, пока он ходил за водой, решила прогуляться по саду. Как я уже упоминала, у Женьки был очень хороший сад, однако черешни там ещё не созрели, а меня интересовали только они. Однако, проходя по селу, я заметила в чужом саду такое же дерево, как у Димки, и решила взглянуть на него поближе. Планировка дядькиной усадьбы немного отличалась от бабушкиной. Для того, чтобы попасть в огород, нужно было пройти через весь сад, в конце которого находилась калитка. Сразу за огородом, окаймлённым полосой редкого кустарника, начинались колхозные поля. Прячась за кустами, я подобралась к интересовавшей меня усадьбе и убедилась, что черешни там, призывно красневшие издали, уже действительно созрели. Но, к сожалению, было ещё слишком светло. К тому же, во дворе могла находиться собака.

Первое, что я увидела, вернувшись, так это двух развалившихся на диване парней, которые о чём-то оживлённо разговаривали с примостившимся на подоконнике Женькой.

-Здравствуйте! – вежливо поздоровалась я и сделала некое подобие реверанса.

Но парни, уставившись на меня, словно воды в рот набрали. Внешне они очень были похожи на клоунов: толстого рыжего и худого чёрного. Желая сгладить неловкую ситуацию, дядька сказал, обращаясь к ним:

-Знакомьтесь, это моя племянница.

-Здрасте! – наконец, нестройно ответили мне «клоуны».

-Очень приятно, меня зовут Марина.

-Лёша!

-Гриша!

Так как парни снова замолчали, я сочла нужным сесть рядом с ними и поддержать светскую беседу:

-Вы не находите, что сегодня ужасно жаркая погода?

-А ты паричок-то сними, Марина, и очки! – снова вмешался Женька.

При виде рассыпавшейся по моим плечам пышной гривы «клоуны» открыли рты. Насладившись их изумлением, я небрежно произнесла:

-Ну, ладно, мне нужно переодеться.

-Марина, не уходи никуда! Ты мне нужна! – сказал мне вслед дядька.

Когда через некоторое время я вернулась в зал, парней уже словно ветром сдуло.

-Что ты мне хотел сказать? – поинтересовалась я у Женьки.

-Нас Сергей на ужин пригласил. Пойдём?

-Конечно!

Хозяева уже ждали нас и едва мы постучали в ворота, как на крыльцо вышел Сергей. Своим торжественным видом (я была в сиреневом платье, а Женька – в костюме и при галстуке) мы немного смутили его жену, поверх повседневного наряда которой был надет фартук.

-Ой, простите, мы уж вас по-простому, по-родственному принимаем, - сказала она, откинув со лба выбившуюся из-под косынки прядь волос.

-Ничего, все мы здесь люди свои, какие-никакие родственники! – весело пошутил Сергей, в отличие от Зои, казалось, нимало не смущённый тем обстоятельством, что на нём были только брюки и майка.

Впрочем, после этих слов он сразу скрылся в соседней комнате и вышел оттуда только через минуту, на ходу застёгивая рубаху.

-Ну, как дела, Марина? Нравится тебе здесь или жалеешь, что на море не поехала? – спросил он затем, усевшись вместе с нами за стол.

-Нравится. Здесь у вас хорошо, - ответила я, возвратив ему улыбку.

-Конечно, природа, фрукты-ягоды, - согласился со мной Сергей. – С месяц пожить можно.

-Как там Вера? Здорова? – секунду спустя задал он уже следующий вопрос.

-Спасибо, пока не жаловалась.

-Вот и отлично, - как бы подвёл итог Сергей. – Но соловья баснями не кормят. Что там у нас сегодня на ужин, жена?

-У нас пища простая – жареные грибы с картошкой. Сегодня утром сходили в лес и набрали два ведра, - сообщила, расставляя на столе посуду, хозяйка.

-Ничего, им, городским, это в новинку, - подмигнул мне её муж, очевидно, вспомнив, как я расправлялась во время первого моего визита с жареными грибами. – Бери вилку, хлеб и не стесняйся, Марина!

Естественно, я не заставила себя упрашивать дважды. Через некоторое время из соседней комнаты внезапно появились два маленьких мальчика в коротких штанишках и выбившихся из них рубашонках. Засунув пальцы в рот, они стали наблюдать за тем, как мы едим.

-Ах, вы, озорники этакие! – прикрикнула на них Зоя. – Ведь только что вас накормила и, пожалуйста, опять пришли!

-Кыш отсюда! – продолжала она, отгоняя сыновей от стола, как наседка цыплят от кошки.

После чего положила в два чайных блюдца немного картофеля с грибами и поставила их на табурет у печки.

-Вот здесь и будете есть!

Братцы-разбойнички сели рядом на маленькую скамеечку и усердно заработали ложками, быстро опустошив оба блюдца.

-Поели? А теперь марш в зал! – скомандовала мать, подгоняя их лёгкими шлепками.

Те, похлопывая себя ладошками по круглым животам, безропотно удалились.

-Кормишь их, кормишь, как в прорву, а они через пять минут опять есть хотят! – пожаловалась нам хозяйка.

-Мужики! – улыбнувшись, пояснил, в свой черёд, отец.

Неспешно прихлёбывая из кружки молоко, которое, по уверению Зои, было прямо из-под коровы, я с удовольствием озиралась по сторонам. Мне нравилось здесь всё: и дядька Сергей, по-видимому, большой балагур и шутник, и приветливая скромница его жена, и чистенькая комнатка с белоснежными занавесками на окнах, цветной клеёнкой на столе и пёстрыми половичками на вымытом до блеска полу.

В первый раз, когда я приходила сюда с бабой Тоней и Женькой, в доме было слишком много народа и мне не удалось как следует рассмотреть Сергея. Теперь же такая возможность представилась. Из-за прямых русых волос, карих глаз с хитринкой и крупного телосложения он казался близнецом моей мамы. В то же время напрасно было искать в нём сходство с Женькой, выделявшемся своей «цыганской» внешностью среди всей родни. Покойный дед Толя частенько подшучивал над этим обстоятельством, хотя, как уверяла баба Тоня, любил младшенького больше остальных детей, которые рано выпорхнули из родного гнезда и обзавелись собственными семьями.

Если разница в возрасте между братьями составляла пять лет, то Зоя казалась ровесницей Женьки. Её слегка вьющиеся волосы были собраны сзади в толстый пучок, а из-под высокого чистого лба на мир ясно смотрели большие серые глаза. Мать двоих детей, она, тем не менее, сохранила стройную фигуру и девичью талию. Поэтому у меня не поворачивался язык называть её «тётей», да и Зоя обращалась со мной, как с ровней. Сергей же, разговаривая со мной и братом, не забывал время от времени обращаться и к жене. Чувствовалось, что он её очень любит.

От парного молока и ощущения сытости в желудке я совсем разомлела и мне не хотелось никуда идти. Очевидно, что-то подобное испытывал и Женька. Подперев голову рукой, он мечтательно смотрел на Сергея и Зою и явно думал о чём-то своём. Но, в конце концов, мне надоело говорить за него и за себя и я, украдкой толкнув дядьку в бок, сказала:

-Уже темнеет. Спасибо Вам за угощение, но нам пора домой!

Очнувшись от своих мечтаний, Женька тоже бросил взгляд в сторону окна и пробормотал:

-Да, да, нам пора!

Хозяева стали просить нас заходить к ним чаще запросто, по-родственному и мы пообещали. На прощание Сергей вручил мне кулёк с краснобокими яблоками, каждое из которых было больше моего кулака.

Почти всю дорогу назад Женька молчал, лишь изредка издавая душераздирающие вздохи, но я его ни о чём не спрашивала. Между тем со стороны клуба доносилась музыка и, подойдя поближе, мы увидели, что на ярко освещённой танцплощадке довольно много народа.

-Зайдём? – взглянув на меня, нерешительно предложил дядька.

-Давай посмотрим, - согласилась я.

Усевшись на ближайшую от входа скамью, мы стали смотреть на танцующих. Моё внимание привлёк парень, который колдовал на эстрадных подмостках над большими динамиками. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и я узнала Чижевского. Увидев нас, Юрка помахал издали рукой. «Деловой!» - подумала я, отвернувшись, так как рассчитывала, что он подойдёт к нам. Разглядывая присутствующих, я заметила, что, в отличие от наших городских танцев, куда ходила, в основном, молодёжь от четырнадцати до семнадцати лет, здесь было предостаточно парней уже отслуживших в армии. Дядька подтвердил это моё наблюдение и добавил, что многие приходят в Чижово на танцы из соседних сёл. Особенно по субботам, когда приезжает из ближайшего города эстрадный ансамбль, на танцплощадке негде яблоку упасть. В обычные же дни, как сегодня, присутствующим приходилось довольствоваться магнитофонными записями, чьё звучание усиливали колонки, подключённые с помощью удлинителя через окно клуба.

Неожиданно к нам приблизился незнакомый парень и пригласил меня на танец. Однако Женька, поднявшись, загородил меня спиной и, глядя на парня в упор, процедил сквозь зубы:

-Она не танцует! Понятно?

-Понятно…, - пробормотал тот и поспешил ретироваться.

-Зачем ты его так? Видишь, как он испугался! – сказала я дядьке, давясь от смеха.

-Ничего, будет знать! Ходят тут всякие! – хмуро ответил Женька.

Наконец, объявили небольшой перерыв и нас удостоил своим вниманием Чижевский.

-Здравствуйте, на танцы пришли посмотреть? – спросил он, пожимая руку дядьке и глядя при этом на меня.

Я промолчала, а Женька ответил:

-Да, проходили мимо и решили заглянуть сюда.

-А откуда вы? – полюбопытствовал Юрка, снова бросив взгляд в мою сторону, что стало меня несколько стеснять.

-Были в гостях у Сергея.

-А… Что же вы не танцуете? – Чижевский на мгновение перевёл взгляд на дядьку.

-Настроения нет, - сказал тот, в свою очередь, покосившись на меня.

-Понятно. Ну, извините, мне пора! – заторопился вдруг деловой парень.

Перерыв закончился и Юрке нужно было идти назад к своим колонкам.

-Всего хорошего! – не удержавшись, ехидно бросила я ему вслед.

Чижевский было обернулся на ходу, но поспешившие выйти на середину парочки оттеснили его от нас. Как только Юрка объявил «белый» танец, я пригласила дядьку на вальс. Чижевский же, опершись рукой на колонку, зачарованно смотрел на нас с помоста, сразу позабыв о своих делах. Как только танец закончился, Женька спросил:

-Ну, что, пойдём домой, Марина?

Я молча кивнула и забрала со скамьи кулёк с яблоками. Когда же мы отошли от клуба на несколько шагов, поинтересовалась:

-А почему у вас на танцах милиция не дежурит?

-Зачем? – удивился дядька.

-Ну, вдруг кто-то подерётся. Вот ты, например, отшил того парня, который хотел со мной потанцевать. А если бы он бросился на тебя с кулаками?

-Такого не может быть.

-Почему?

-Во-первых, у нас на танцах такой закон: если девушка пришла с парнем, то танцевать с другим она может только с его согласия.

-А, во-вторых?

-Во-вторых, до драки всё равно бы не дошло: его бы свои и вывели.

-Неужели у вас никогда парни из разных сёл не ходили «стенка на стенку»? – продолжала допытываться я.

-По крайней мере, я такого не помню, - подумав, ответил Женька.

-Однако с цыганами вы же дрались?

-Так то цыгане, они – народ тёмный, - нехотя ответил дядька.

И, зачем-то оглянувшись, добавил:

-К тому же, меня в это время здесь не было!

-Да, - задумчиво произнесла я, – тут у вас благодать: народ мирный, тихий, даже собак не держит.

-А зачем нам собаки, если воров нет? На всё Святошино только у одной старухи есть пёс, а в Чижово их вообще отродясь не было.

-Так уж ни одной и ни у кого? – усомнилась я.

-Да, во всей округе только в Мельниково в каждом дворе держат собак.

-Что же они, за своё добро боятся?

-Наверно. А вообще у них снега среди зимы не выпросишь. Даже на танцах мельниковские особняком держатся, высокомерные очень. Ну, мы их раз предупредили. Теперь они тише воды, ниже травы: боятся связываться.

Так, беседуя, мы подошли к Женькиному дому. Переложив яблоки из кулька в стеклянную вазу, я отправилась в спальню. А по возвращению обнаружила, что дядька переговаривается через открытое окно с теми парнями, которые приходили днём: Лёшей и Гришей, кажется. Обернувшись на звук моих шагов, Женька сообщил:

-Марина, мне нужно отлучиться на полчаса. Ты не будешь бояться одна?

-Нет, иди!

-Я сейчас! – бросил «клоунам» дядька и закрыл окно.

Едва он вышел за порог, как я бросилась к шифоньеру и через пять минут в Женькином чёрном свитере, джинсах и парике тоже покинула дом. Глядя прямо перед собой и не обращая внимания на тёмные кусты, я так быстро пронеслась по саду, что даже не успела испугаться. В таинственном свете луны огороды казались похожими на куски серого полотна с чёрной бахромой по краям. Чтобы сократить путь, я бежала по прямой, перепрыгивая через кустики картофеля, и рыхлая земля заглушала звук моих шагов. Меня могли почуять только собаки, но, по словам Женьки, они вообще здесь не водились. Не прошло и десяти минут, как я, отсчитав определённое количество домов, добралась до нужного мне сада, легко перемахнула через забор и, крадучись, пошла между деревьями. Вот и черешни. Если бы я заранее не запомнила их местоположение, то в темноте, наверно, сразу бы не нашла, так как заметные днём за версту, они теперь терялись в общей тёмной массе листьев. Добравшись по стволу до развилки, я стала быстро обрывать черешни и складывать их в пакет. Вокруг было тихо и только тонкие лучи звёзд проникали ко мне сквозь густую крону. Моя совесть тоже спала: за те двадцать минут, которые оставались у меня в запасе, вряд ли я могла нанести большой ущерб хозяевам.

Внезапно снизу донёсся какой-то шорох. Посмотрев туда, я успела заметить чёрную тень, промелькнувшую прямо подо мной и тут же слившуюся с соседним деревом. Мои ноги сразу сделались ватными и не успей я в последнюю минуту схватиться рукой за ветку, то полетела бы вверх тормашками на землю. Несколько мгновений я пережидала, замерев и слушая стук собственного сердца. Мне вдруг расхотелось черешен и страх, заполняя каждую клеточку тела, призывал бросить всё и бежать. Однако ничто больше не нарушало тишины. Тогда, подбадривая себя мыслью, что удача любит смелых, я всё-таки наполнила пакет доверху и только после этого позволила себе спуститься на землю.

За соседним деревом, как я и думала, никого не оказалось. Тем не менее, у меня пропало желание пересекать снова пустынные огороды, а потом бежать по тёмному саду. Поэтому я решила выбираться другим путём. Для этого нужно было пройти по чужому двору, а затем перелезть через забор, в то время как из дома в любую минуту мог кто-нибудь выйти. К счастью, дом был построен на высоком фундаменте, что позволило мне, не сгибаясь, пройти под окнами, откуда доносились голоса. Так как за двором напротив ворот стоял столб с электрической лампочкой, то я выбрала самый тёмный угол и осторожно высунула голову из-за забора. Убедившись в отсутствии поздних прохожих, я в считанные мгновения очутилась на улице. После чего неторопливой походкой отошла на несколько шагов и в последний раз оглянулась на дом.

Внезапно в том самом месте, где я перелазила через забор, сверху спрыгнул какой-то человек. На миг в полосе света мелькнула его чёрная шевелюра и розовый атлас рубахи. Хотя я и не успела рассмотреть лицо парня, однако не сомневалась, что это был Женька. Наверно, он следил за мной от самого своего дома. Напряжённо всматриваясь в темноту, я попыталась было определить, куда он скрылся. Но когда мне это не удалось, резко отвернулась и побрела прочь. Позабыв о недавних страхах, я вся кипела от злости на дядьку, который посмел шпионить за мной. Вследствие чего опустошила по дороге весь пакет с черешнями, хотя ранее намеревалась угостить Женьку.

Уходя, я оставила свет только в спальне, поэтому слегка удивилась при виде ярко освещённых окон дядькиного дома. Получалось, что Женька опередил меня. Представив себе, как он сейчас сделает удивлённое лицо и спросит: «Где ты была, Марина?», я рванула на себя дверь и прошла через сени в прихожую. Из зала доносились музыка, громкие возгласы и смех. Застыв на пороге и жмурясь от электрического света, я тщетно пыталась отыскать глазами среди собравшейся здесь толпы дядьку.

Он появился передо мной неожиданно, в белой рубашке без галстука и с распахнутым воротником.

-Марина! – сказал Женька, укоризненно покачав головой и бесцеремонно взяв меня под локоть. – Где ты ходишь? У нас гости!

-Вижу, - сдержанно ответила я, освободив руку.

Однако тут кто-то окликнул дядьку и он отошёл в сторону. Воспользовавшись этим, я пробралась к дивану и села в уголке. Никто из присутствующих не обращал на меня никакого внимания. Большинство гостей относилось к контингенту «взрослой» молодёжи примерно Женькиного возраста и я не видела вокруг ни одного знакомого лица, поэтому сейчас обрадовалась бы даже Чижевскому.

В комнате было душно и вскоре открыли все окна. Постепенно я освоилась и даже узнала среди присутствующих Лёшу и Гришу, которые небрежно кивнули мне издали. Рядом со мной на диване сидел симпатичный сероглазый парень с задумчивым или даже, скорее, грустным лицом. Заинтересовавшись им, я не поворачивая головы и не глядя на парня, спросила:

-Вы почему не танцуете?

Тот недоумённо уставился на мой профиль и, немного помедлив, ответил:

-Не хочется…

После чего отвернулся и снова стал смотреть в противоположную сторону. Проследив за его взглядом, я заметила стоявшую напротив у стены черноволосую девушку с чёлкой и косой, которая явно кокетничала с каким-то парнем. При этом она время от времени бросала в нашу сторону мимолётные взоры. Мне стразу всё стало ясно.

-Послушай, - обратилась я к сероглазому, положив руку ему на плечо. – Хочешь, я тебе помогу?

Парень снова удивлённо посмотрел на меня, затем бросил взгляд в сторону девушки и со вздохом произнёс:

-К сожалению, это невозможно!

-Я берусь доказать, что ты ошибаешься.

-А в чём будет заключаться Ваша помощь? – осторожно осведомился сероглазый.

-Увидишь, - загадочно пообещала я. – Но сначала дай слово, что будешь беспрекословно выполнять все мои указания.

Видя, что парень заколебался, я сочла нужным подстегнуть его:

-Ты её любишь?

-Да, - твёрдо ответил сероглазый.

-Почему же ты раздумываешь?

Мои слова, как видно, задели его за живое и парень решительно сказал:

-Хорошо, я согласен. Что мне нужно делать?

-Пока только сидеть и ждать моего возвращения.

Ободряюще кивнув ему, я поднялась с дивана и вернулась в прихожую, где в темноте за шторкой целовалась какая-то парочка. Впрочем, они были настолько поглощены друг другом, что даже не заметили меня. Избавившись в спальне от парика и нарядившись в своё выходное платье и белые босоножки, я вошла в зал точно в тот момент, когда закончился очередной танец. На этот раз при моём появлении по комнате пронёсся лёгкий шумок.

-Кто это? – спрашивали друг у друга присутствующие.

Тогда на сцене снова возник Женька. Взяв меня под руку, он вышел на середину и торжественно провозгласил:

-Прошу любить и жаловать: моя племянница!

Молча освободив, как и в первый раз, руку, я направилась прямиком к дивану и уселась на прежнее место рядом с сероглазым. Тот, боясь пошевелиться, смотрел на меня, как на какое-то чудо. Улыбнувшись ему, я сказала:

-Итак, давай познакомимся. Меня зовут Марина, а тебя?

-Михаил.

-Так вот, Михаил, позволь пригласить тебя на танец.

Сероглазый тут же вскочил с дивана и мы закружились под мелодию «белого» вальса. Во время танца я узнала историю любви Михаила и Наташи (так звали его девушку). Они встречались уже полгода с тех пор, как парень вернулся из армии. Однако Наташа, будучи девочкой смазливой, при случае любила пофлиртовать с другими ребятами. А когда Михаил попытался её упрекнуть за это, заявила, что может найти с десяток таких, как он. В общем, они поссорились. Сероглазый очень тяжело переживал их разрыв и к Женьке на вечер отправился только потому, что лелеял надежду помириться с Наташей. Но так и не решился подойти к ней.

Всё это Михаил рассказывал мне уже с почти весёлым выражением лица. Куда только и девалась его меланхолия! Между тем строптивица совсем сникла и даже перестала разговаривать с парнем, крутившимся возле неё. Понятно, что сероглазому тот даже в подмётки не годился. После окончания танца мы вернулись на диван и продолжили нашу милую беседу. Затем Михаил уже по собственной инициативе пригласил меня на следующий танец. Наш повышенный интерес друг к другу не остался незамеченным для окружающих. Так, Женька издали бросил на меня вопросительный взгляд, но я в ответ показала ему жестом, что всё «оккэй» и он успокоился. Зато строптивица искусала себе все губы. Когда же меня пригласил на танец другой парень, я и через его плечо умудрялась посылать улыбки Михаилу, неизменно возвращавшему мне их сторицей. По-видимому, последнее доконало Наташу и она решилась, наконец, на ответные действия. Воспользовавшись тем, что сероглазый сидел на диване один, девушка сама подошла к нему и стала что-то говорить. Судя по выражению её лица, строптивица осыпала Михаила упрёками, но тот, не глядя на неё, отвечал довольно небрежно. Решив, что парень оказался способным учеником, я одобрительно кивнула ему, чтобы он продолжал в том же духе. Однако в этот момент Наташа потянула его за рукав и сероглазому волей-неволей пришлось повернуться к ней. Не желая мешать им, я после танца подошла к дядьке.

-Всё в порядке? – спросил он.

-Всё идёт отлично! – весело подтвердила я.

Тем временем вечер постепенно приближался к концу и все уже немного устали от танцев. Тогда на правах хозяйки я предложила гостям поиграть в «Садовника». Так как никто из присутствующих ничего не слышал об этой игре, мне пришлось растолковывать всем правила. Хотя Михаил с Наташей и не принимали в ней участие, но, судя по всему, у них тоже было всё в порядке. Один раз я незаметно подмигнула сероглазому и он ответил мне благодарным кивком.

Новая игра понравилась гостям. Они от души веселились, если кто-нибудь «зевал». Но самое интересное ждало всех в финале, когда дошла очередь до розыгрыша фантов. По заданию «Зеркала» Женька должен был пронести кого-нибудь на руках по залу. Недолго думая, он сгрёб меня в охапку и закружил под музыку, причём не один, а несколько раз.

Вдруг что-то забарабанило по стеклу, словно снаружи бросили горсть мелких камешков, и дядька замер на месте. После чего подошёл к Михаилу и сказал:

-Подержи её!

Не успела я и глазом моргнуть, как Женька уже скрылся за дверью. Между тем, по его милости, мы все оказались в глупой ситуации: сероглазый стоял рядом с диваном и держал меня на руках, Наташа сидела с выпученными глазами, а гости, открыв рты, созерцали эту немую сцену. Освободившись от объятий Михаила, я выскочила следом за дядькой в сени и сразу же услышала его голос. Женька стоял на крыльце и разговаривал с с кем-то невидимым в темноте. Но тут открылась комнатная дверь и мне пришлось спрятаться за ней. Оказалось, что это были Михаил и Наташа. Задержавшись в сенях, они продолжали разговаривать, не замечая меня.

-Что она тебе сказала? Ты ей понравился, да? И она предложила тебе с ней встречаться? – ревниво допытывалась у парня строптивица.

-Нет, хотя я непрочь, - нехотя ответил Михаил.

-А она?!

-Да она вряд ли согласится.

-Вот и отлично! – пробормотала себе под нос Наташа и потянула сероглазого на улицу.

На пороге они столкнулись с Женькой, который, не задерживаясь в сенях, как пуля пролетел в дом. Что же касается дядькиного таинственного собеседника, то его уже и след простыл. Не успела я вернуться в зал, как ко мне подошёл Женька.

-Куда ты выходила, Марина? – с тревогой поинтересовался он.

-Так, по делу, - уклончиво ответила я и дядька больше не решился меня расспрашивать.

Магнитофон доиграл последнюю мелодию и все начали расходиться. Но прежде каждый из гостей подходил к нам с Женькой и благодарил за прекрасно проведённый вечер. Я одинаково всем улыбалась, а дядька раскланивался и жал парням руку. И вот мы остались одни. Усталая, я присела на подоконник, а Женька некоторое время стоял молча рядом и задумчиво смотрел в темноту. Потом он закрыл окно и, повернувшись ко мне, спросил:

-Марина, ты не сердишься на меня?

-За что?

-За то, что я пригласил гостей, не предупредив тебя.

-Нет, - безучастно произнесла я. – А с кем это ты сейчас разговаривал?

-С одним знакомым.

-Что же ты не пригласил его в дом?

-Я приглашал, но он отказался.

Тогда, вздохнув, я сказала:

-Ладно, уже поздно. Давай спать.