Марина и цыган

День 22 Как Вадим сделал себе подарок за мой счёт, а Сергей мне всё компенсировал, и ещё кое-что о лекарстве от скуки

Вернувшись в Святошино, я целое утро занималась уборкой, пока не пришла бабушка.

-Всё в порядке, Марина? – спросила она, поцеловав меня в щёку.

-Да, ба.

Затем я отправилась прогуляться по саду, а когда вернулась оттуда, баба Тоня уже собралась идти за молоком.

-Ба, - сказала я, - в саду ветви от яблок ломятся и вся земля ими усыпана. Может, сделаем варенье?

В ответ та пожала плечами:

-Не знаю, Марина. У нас здесь никто его не делает.

-А я вот возьму и сварю!

Перед отъездом мне захотелось отблагодарить бабушку за её гостеприимство. Пусть зимой ест варенье и внучку вспоминает! Порезав яблоки ломтиками, я побросала их в чистый таз, насыпала туда же сахар, залила всё водой и поставила на огонь. После чего слазила в погреб за пол-литровыми банками, тщательно вымыла их и сложила в ведро для кипячения. Вскоре явилась с молоком баба Тоня. Увидев, какую бурную деятельность развила её внучка, она только руками всплеснула. Не теряя времени зря, я тут же отправила её в магазин за сахаром.

Стоя над тазом, я задумчиво помешивала варенье ложкой, когда во двор зашла Димкина мать. Приблизившись к кухне, она нерешительно сказала:

-Здравствуй, Марина!

На что я вежливо ответила:

-Здравствуйте!

-Бабушка твоя сказала, что ты варенье делаешь…

-Да, варю.

-А как?

Я принялась объяснять. Соседка слушала меня очень внимательно, время от времени заглядывая через моё плечо в таз. Потом, горячо поблагодарив меня, ушла. Посмотрев ей вслед, я подумала, что Алёнка очень похожа на мать: то же простодушие и эмоциональность. Не успела я разлить горячее варенье по банкам, как снова прибежала соседка:

-Марина, у меня варенье пригорает!

Мне ничего не оставалось, как отправиться вместе с ней. Помешав варенье ложкой, я задвинула одну печную конфорку и назидательно произнесла:

-Во-первых, варенье нужно время от времени помешивать, а, во-вторых, варить на медленном огне!

Кажется, в этот момент я полностью скопировала своего отца, который, стоя на кухне возле газовой плиты, частенько приговаривал:

-Запомни, Марина, на сильном огне никогда ничего хорошего не получится!

Но едва я вышла из соседской кухни, как увидела в глубине сада Димку с ведром в руках. Так как тот меня тоже заметил и окликнул по имени, мне ничего не оставалось, как подойти к нему.

-Это ты научила мою мать варенье варить? – недовольным голосом поинтересовался мой сосед без всяких предисловий.

-Да, а что?

-А то, что она мне сегодня поспать не дала: отправила яблоки собирать.

Дома я накрыла сверху банки с вареньем двойными тетрадочными листами и, закрепив их резинками, спустила в погреб. Теперь можно было и отдохнуть. Баба Тоня решила сходить в церковь, а мне захотелось полежать в гамаке. Во время работы мои волосы немного растрепались. Поэтому, остановившись возле садовых грядок, я сняла заколку и стала поправлять выбившиеся пряди. Неожиданно кто-то позвал меня:

-Марина!

Подняв голову, я увидела стоявшего у плетня Вадима. Перемахнув через плетень, парень подошёл поближе:

-Это правда, что ты уезжаешь?

Я нехотя кивнула, но Синеглазый не отставал:

-Когда?

-Наверно, послезавтра.

После паузы Вадим вдруг попросил:

-Ты не можешь подарить мне что-нибудь на память?

Удивлённо посмотрев на него, я пожала плечами:

-Не знаю, какой подарок тебе нужен!

-Хотя бы заколку!

Я невольно перевела взгляд на изящную вещицу, которую до сих пор держала в руке: её камни, играя, переливались на солнце.

-Это подарок! А дареное не дарят!

-Ничего, я не гордый!

Синеглазый потянулся было к заколке, но я спрятала руку за спину. А когда он схватил меня за плечо, быстро переложила заколку в другую руку и попыталась вырваться. Однако парню удалось удержать меня. Заломив мне руку, он попытался отобрать у меня подарок Сергея. Тогда я присела, а затем перевернулась на бок, желая спрятать заколку в запазуху. Угадав моё намерение, Вадим схватил меня за кисть. Тогда я решила сунуть её в рот. Некоторое время мы молча барахтались в траве, но так как Синеглазый был сильнее меня, ему, в конце концов, удалось отобрать мою драгоценность. Поднявшись с земли, он насмешливо бросил мне:

-Благодарю!

После этих слов Вадим скрылся со своей добычей за плетнём. Проводив его глазами, я подумала: «Ну, не плакать же мне, в самом деле?» Потом мне пришла в голову другая мысль: «А что, если проследить, куда он спрячет заколку?» Вскочив с травы и наспех отряхнув джинсы, я, крадучись, двинулась следом за Синеглазым. Не замечая меня, он зашёл во двор собственного дома и направился мимо крыльца в сад. Тенью проскользнув в ворота, я притаилась за кустом сирени. Сквозь щёлку в заборе мне было видно, как парень, оглянувшись по сторонам, запустил руку за ближайший куст. Достав небольшую деревянную шкатулочку, Вадим положил туда мою заколку и сунул её на место. Как только он прошёл мимо меня и скрылся в доме, я сразу завладела шкатулкой. К моему удивлению, кроме заколки там ещё лежала моя фотография и Женькина серебряная цепочка, которую я считала потерянной, а также засушенная красная роза, вероятно, из того самого букета, что преподнёс мне когда-то Вадим. Не успела я рассмотреть все вещи,

как внезапно сверху на меня упала чья-то тень:

-Ай-я-яй! Разве можно брать без разрешения чужие вещи?

Прежде, чем я успела опомниться, шкатулка вновь оказалась в руках у Синеглазого.

-Вот именно! – иронически произнесла я в ответ. – Брать чужие вещи – нехорошо! Так что верни мне содержимое шкатулки!

-Нужно ещё доказать, что они – твои, - уклончиво ответил парень и унёс шкатулку в дом.

Бессильно глядя ему вслед, я подумала: «Ну, и ладно! Всё равно послезавтра уеду и больше тебя никогда не увижу!»

Вернувшись домой, я решила постирать кое-какие вещи, однако не успела нагреть воду, как кто-то постучал с улицы в окно. Оказалось, что это был Женька. Распахнув раму, я подбоченилась и спросила:

-Чего надо?

-Марина, я только что из города приехал! Впусти меня! – жалобно попросил дядька, сразу убрав с лица улыбку.

-Зачем?

-Я тебе кое-что привёз! – в подтверждение своих слов Женька показал мне какие-то кульки и бутылки, выглядывавшие из сумки.

-От предателей подношений не принимаю! – гордо отрезала я и потянула на себя раму.

Со своей стороны дядька тоже вцепился в неё, как утопающий за соломинку:

-Марина, ты на меня до сих пор сердишься? А я так старался, тащил по жаре для тебя всё это!

-Вот и вези теперь всё обратно!

Однако Женька неожиданно свалил все свёртки на подоконник и, выставив туда же из сумки бутылки, заявил:

-Я это для тебя покупал! Следовательно, можешь теперь хоть всё это выбросить!

Затем дядька повернулся и ушёл. Растерянно посмотрев на кульки, я подумала: «В самом деле, не выбрасывать же всё это?» В одном из свёртков оказались мои любимые заварные пирожные, в другом – халва, а в третьем – зефир. Женька знал, чем подкупить меня! Запивая искристым лимонадом пирожные, я успокоила себя мыслью, что дядька, конечно, предатель, но не пропадать же добру? В это время с улицы донеслись голоса деревенских. Остановившись возле открытого окна, они стали наблюдать за тем, как я уплетаю за обе щёки Женькины гостинцы. Тогда я поднялась из-за стола и закрыла раму. После чего написала на тетрадном листке: «Закрыто на обед» и выставила табличку на подоконник. Прочитав её, деревенские отошли к соседнему дому. Мне было слышно, как они там переговаривались на скамейке. Между тем как раз нагрелась вода для стирки. Повесив сушиться бельё в кухне, я вернулась в дом и открыла окно, чтобы выплеснуть мыльную воду, как вдруг увидела Женьку и Сергея, который вёл за собой на поводу коня. От волнения позабыв обо всём на свете, я выпрыгнула в окно и бросилась навстречу дядьям. Деревенские ошалело проводили меня взглядами. А Сергей, улыбнувшись, сказал:

-Вот, племянница, тебе от меня подарок! Ты ведь мечтала о собственном коне?

Не в силах оторвать восхищённого взгляда от благородного животного, я с замиранием сердца спросила:

-А как его зовут?

-Орлик! – ответил довольный Сергей, переглянувшись с братом.

-Орлик! Орлик! Хороший мой! – вне себя от радости я осторожно погладила коня по крутой шее.

В ответ тот покосился на меня чёрным глазом. Когда дядья завели Орлика во двор, я смогла лучше рассмотреть его. Это был великолепный жеребец рыжей масти с длинной чёрной гривой, белыми чулками на тонких ногах и такой же белой звёздочкой во лбу.

-Самый лучший конь в колхозе! – рассказывал тем временем Сергей. – Молодой ещё, трёхлеток, и горячий, как огонь! Так что, смотри, Марина, осторожнее с ним!

Слушая его вполуха, я как околдованная ходила вокруг жеребца. Из дядькиных слов следовало, что Орлика выделил ему колхоз в качестве средства передвижения.

-А куда мне на нём ездить, Марина?

В общем, Сергей вспомнил о моей мечте иметь собственную лошадь и собирался привести Орлика ещё вчера, но из-за работы не смог. А сегодня к нему прибежал младший брат и напомнил об этом, желая задобрить меня. Воспользовавшись удобным моментом, Женька спросил:

-Ты прощаешь меня, Марина?

Я небрежно кивнула, так как в эту минуту на радостях готова была простить кого угодно. Затем с помощью дядьёв взобралась на коня. Сергей взял повод и провёл Орлика по двору, чтобы мы с ним немного привыкли друг к другу. Коня решено было определить в сарай, который бабушка предназначала для коровы. Я набросала туда несколько охапок сена, сложенного на чердаке. Вскоре Сергей ушёл, так как его ждала работа, а мы с Женькой отправились обедать. На десерт были привезённые дядькой из города сладости. Обрадованный моим прощением Женька подкладывал мне то кусок халвы, то зефир и подливал из бутылки лимонад до тех пор, пока я не накрыла стакан ладонью и не сказала:

-Баста!

Когда же мы снова вышли во двор, он предложил покатать меня на мотоцикле. Подумав, я ответила:

-Ты меня лучше ездить научи!

Дядька был на всё согласен. Включив зажигание, он бегал рядом с мотоциклом и помогал мне держать равновесие. В конце концов, мы решили выехать на улицу, потому что там было больше места. К тому времени деревенские уже ушли и нам никто не мешал. Усевшись на заднее сиденье, Женька руководил мной из-за спины. Ободрённая первыми успехами, я решилась на то, чтобы проехать несколько метров самостоятельно, но не удержала руль и врезалась в столб. При этом мы с дядькой вылетели из седла и свалились по разные стороны от мотоцикла. К счастью, и мотоцикл, и мы отделались лёгкими царапинами. Однако Женьку напугала эта маленькая авария и он, не доверяя мне больше, сам сел за руль. Когда, как ветер, мы промчались мимо скамейки, Алёнка прокричала мне вслед:

-Марина! Не езди так! Ноги кривые будут!

Не моргнув глазом, я прямо на ходу изменила позу. Так мы доехали до самого Чижово, где повстречали Чижевского. Увидев нас издали, он стал «голосовать» рукой и дядьке пришлось притормозить возле него.

-Добрый день! Катаетесь? – приветствовал нас с улыбкой Юрка.

Женька тоже поздоровался с ним, не вставая с мотоцикла, а я сказала:

-Как видишь!

-Что-то в последнее время тебя не было видно, Марина, - закинул удочку Чижевский.

Пожав плечами, я туманно ответила:

-Дела!

-Да? А у нас прошёл слух, что ты пропала…

Мельком взглянув на насторожившегося дядьку, я спросила у парня:

-И кто тебе об этом сообщил?

-Ваши, святошинские.

-Вот как? Кстати, с тобой, Юра, мы виделись не далее, как вчера.

Заметив в его глазах удивление, я быстро добавила:

-Вот уже не думала, что ты так вежлив с пожилыми людьми!

После чего тронула Женьку за плечо:

-Поехали!

И мы укатили, оставив Чижевского в полном недоумении.

Вернувшись в Святошино, я прилегла отдохнуть на диван. Дядька же, повозившись немного во дворе с мотоциклом, вскоре тоже зашёл в дом и присел рядом со мной. По его лицу я поняла, что он хочет мне что-то сказать, но не решается.

-Марина, мне нужно навестить кое-кого в Чижово, - наконец, не глядя на меня, выдавил из себя Женька, - и если вдруг я задержусь…

-Иди, если надо! – перебила я его.

Дядька мгновенно просиял:

-Ночевать я приду, Марина! Не закрывай заднюю дверь!

Через минуту с улицы донёсся треск его мотоцикла. «К Таньке помчался!» - догадалась я. Но в данный момент мне это было только на руку. Как только Женька уехал, я вышла во двор и вывела из сарая Орлика. Привязав повод к воротам, я залезла на ограду и оттуда уже перебралась на спину коня. Отвязав затем повод, я «дала шпоры» и застоявшийся жеребец с ходу взял в галоп. Почти сразу между мной и Орликом установилось полное взаимопонимание. Так как мне хотелось сначала без лишних свидетелей потренироваться в верховой езде, то я направила коня в сторону околицы. Подъехав к оврагу, я пригнулась к шее Орлика и подбодрила его шлепком ладони по крупу. Впрочем, конь и не думал останавливаться, взяв препятствие с ходу. Краткий миг полёта привёл меня в полный восторг: ведь раньше я такое видела только в кино! Обогнув лес, я выехала на колхозный луг и, натянув поводья, спрыгнула с коня. После чего привязала Орлика к ближайшему кусту длинной верёвкой и пустила его пастись, а сама улеглась в тени.

Мои мысли витали вокруг Романа: где он сейчас? Что делает? Почему со вчерашнего дня не подаёт о себе вестей? Временами мне даже хотелось вскочить на Орлика и помчаться домой, чтобы поднять над чердаком флажок. Но я осаживала себя, так как у цыгана могли быть свои дела. Потом, забывая об этом, я снова начинала сердиться на моего Защитника: неужели он сам не мог найти повод, чтобы увидеться со мной? Внутренний голос мне нашёптывал, что цыган был бы рад нашей встрече не меньше, чем я. Меня даже посетила мысль, что табор уже снялся с места и мы больше никогда не увидимся с Романом. Но, в конце концов, я успокоила себя мыслью, что он обязательно пришёл бы проститься.

Спустя час я решила вернуться и, так как чувствовала себя верхом уже более уверенно, то свернула к роще. Выбравшись на дорогу, я неожиданно увидела группу цыган, по-видимому, направлявшихся в село. Причём, как мне показалось издали, там были одни только парни. Желая лучше рассмотреть их, я придержала коня. Однако, как только цыгане поравнялись со мной, один из них ухватил жеребца за повод и его приятели тотчас же окружили нас. Прищёлкивая языками, они гладили Орлика по шее и лоснящимся бокам, приговаривая:

-Хороший конь! Ай, отличный конь!

-Да и девка не хуже! – воскликнул вдруг кто-то.

Парни засмеялись. Орлик же, недовольно фыркая, косился на незнакомых людей. Я тоже растерянно смотрела сверху на цыган: черноволосые, смуглолицые, с быстро бегающими тёмными глазами они казались мне все на одно лицо.

-Девушка, продай коня! Зачем тебе такой конь? – между тем уже начал торговаться со мной какой-то парень.

Внезапно высокий гортанный голос, перекрывая сыпавшиеся отовсюду шутки и смех, резко произнёс какую-то короткую цыганскую фразу и затем добавил по-русски:

-Оставьте её в покое!

Вздрогнув, я вытянула шею, пытаясь рассмотреть говорившего. Но его загораживали от меня другие. Тем временем цыган, державший повод, нехотя выпустил его из рук и парни расступились, давая мне дорогу. Таким образом, мне ничего не оставалось, как ускакать прочь. Через несколько метров я догнала Федю, вероятно, наблюдавшего издали за предыдущей сценой, но не стала задерживаться возле него и проехала мимо. Алёнка же, вместе со всеми по-прежнему сидевшая на скамье, снова прокричала мне вслед:

-Марина, ноги колесом будут!

Но я обратила на её слова ни малейшего внимания.

Наверно, от быстрой езды у меня закружилась голова. Слезая с Орлика, я вдруг пошатнулась и едва не упала на траву возле бабушкиного дома. Закрыв коня в сарае, я кое-как добралась до дивана. Мои руки и ноги стали словно ватными, ломила поясница и звенело в ушах. «Что это со мной? – мелькнула у меня в голове мысль. – Перегрелась на солнце или перекаталась?» Вместе с тем я ощущала какое-то лихорадочное возбуждение, не позволявшее мне спокойно отдыхать. Немного полежав, я решила пройтись по свежему воздуху. Наверно, вид у меня был ужасный. По крайней мере, когда я села на скамью, никто из деревенских не решился со мной заговорить первым. Так мы сидели молча где-то минуты три. Наконец, повернувшись ко мне, Федя игривым тоном осведомился:

-Разрешите узнать: куда Вы только что ездили?

-На свидание! – равнодушно произнесла я.

Остальные по-прежнему молчали, посматривая то на него, то на меня.

-Хотел бы я быть на месте этого счастливчика! – продолжал Спортсмен, которого, казалось, ничуть не смутил мой ответ.

-Что же тебе мешает?

-Да вот, - развёл он руками, - я бы сказал, но боюсь, что Вы рассердитесь!

-Ну, говори!

-Я был бы счастлив получить от Вас хотя бы единственный поцелуй!

В другое время я бы показала Феде, где раки зимуют, но в тот момент плохо соображала, что происходит. Спортсмен же, как видно, растолковав моё молчание в свою пользу, нагнулся ко мне:

-Так можно?

-Меня может поцеловать тот, кто меня догонит! – машинально сказала я, в надежде, что он отстанет.

Но парень тут же вскочил с места:

-Я готов!

Отступать было поздно и я побежала вперёд по тропинке, а Федя – за мной. Внезапно у меня потемнело в глазах и, с разбегу налетев на дерево, я, как подкошенная, упала на землю. Спортсмен же, не зная, что делать, растерянно топтался рядом. Тем временем подбежали деревенские. Вадим, оттолкнув Федю в сторону, подхватил меня на руки и я ощутила, как по моей правой щеке внезапно сползла слеза.

-Ой, смотрите, у неё лицо белое, как мел! Словно каменное! – донёсся до меня чей-то шёпот.

И тут словно шелест пронёсся:

-Каменная дева! Каменная дева!

На моём же лице мелькнула тень улыбки: это я-то каменная?

Вадим донёс меня до самого дома, вошёл внутрь и положил на диван. Затем, склонившись надо мной, спросил:

-Марина, тебе очень плохо? Ты меня слышишь?

Открыв глаза и увидев его встревоженное лицо, я ответила:

-Мне уже лучше! Иди, а то бабушка испугается!

Однако Синеглазый сидел со мной до тех пор, пока не вернулась баба Тоня.

Проспав часа три, я действительно почувствовала себя лучше. Пошатавшись по комнатам, а затем – по саду, я заглянула к Орлику и, погладив коня по гриве, подумала: «Где же Роман? Почему он не приходит?» Словно что-то почувствовав, жеребец ткнулся мордой мне в шею и я ощутила его тёплое дыхание. Убедив себя, что цыган появится позже, я вышла из сарая. Вскоре появился Женька и баба Тоня позвала нас ужинать. После ужина она понесла посуду на кухню, а дядька зачем-то вышел во двор. Я же снова забралась на диван и, от нечего делать, встала на голову. В этот момент с улицы в окно заглянул Вадим:

-Марина, тебе тоже скучно?

Не меняя позы, я бросила на него косой взгляд:

-Почему «тоже»?

Ничего не ответив мне, Синеглазый влез в окно и плюхнулся рядом со мной на диван.

-Если тебе скучно, то становись на голову: может, полегчает! – предложила я.

Вадим послушно скопировал мою позу.

-Ну, как? – спросила я немного погодя.

-Что-то не помогает…

Когда же я пошевелила левой ногой, он сварливо заметил:

-Ты мне мешаешь, подвинься!

На несколько секунд я даже онемела от такой наглости, а затем, придя в себя, возмутилась:

-Если не нравится, то прошу освободить мой диван!

Не довольствуясь этим, я толкнула его ногой, вследствие чего парень, кувыркнувшись, шлёпнулся с дивана на пол. Однако это не привело его в чувство:

-Ты чего дерёшься?

-Эврика! – внезапно воскликнула я.

-И что ты придумала? – вяло поинтересовался Синеглазый.

-Скоро поймёшь!

Соскочив с дивана, я махнула ему рукой:

-Идём!

Чтобы нас не заметили деревенские, мы спустились по откосу вниз и обошли их место сбора стороной. А затем, миновав рощу, зашагали по дороге на Чижово.

-Долго мы будем идти? – не выдержал, наконец, Вадим.

-Когда придём – скажу! – отмахнулась я.

Не заходя в село, мы свернули в сторону, оставив Чижово за спиной. Вскоре на горизонте показались дома. Это было Мельниково. Теперь мы с Синеглазым двигались уже не по дороге, а по дну заросшего оврага. Внезапно я остановилась и присела за куст. Парень сделал то же самое.

-Видишь вон тот хорошенький домик напротив? – шепнула я моему напарнику.

Тот молча кивнул головой.

-Возле него растёт хорошенький садик, который принадлежит очень нехорошему человеку. Так вот: в этом хорошеньком садике растут очень вкусные черешни!

Наконец, сообразив, в чём дело, Вадим предложил:

-Давай посмотрим на них поближе!

Короткими перебежками мы незаметно подобрались к самому дому. Однако находившаяся во дворе собака почуяла нас и громко залаяла. Почти сразу же на крыльцо выскочил парень – тот самый «нехороший человек». Спустившись с крыльца, он выглянул за ворота, но мы с Синеглазым успели спрятаться за дерево. Никого не обнаружив, «нехороший человек», как нам было видно сквозь дырку в заборе, направился к туалету. Пока он сидел там, мы выработали план действий. Наконец, парень появился вновь и, прикрикнув на собаку, скрылся в доме. Как только за ним закрылась дверь, мы перелезли через забор в сад: сначала Вадим, а потом – я. Собаки нам нечего было опасаться, так как она находилась на привязи во дворе и могла помешать нам разве что своим лаем. При этом меня немного удивило то, что Синеглазый не подал мне руку, как обычно. А когда я замешкалась, недовольно прошептал:

-Ну, где ты там?

Приблизившись к объекту, я достала из кармана два целлофановых пакета и вручила один своему сообщнику. Мы залезли на дерево и стали рвать черешни. При этом я умудрилась наполнить доверху не только пакет, но и запазуху. Только после того, как дерево было основательно обчищено, мы решили, что пора возвращаться. Однако перебираться с полыми пакетами через забор было несподручно. Поэтому Вадим перелез первым и принял у меня черешни, а потом уже настала моя очередь. Вероятно, услышав

нашу возню возле забора, снова залаяла собака. Она так и рвалась с цепи. В это время я уже была на заборе, но тут моя рубашка зацепилась за гвоздь.

-Скорее! – подгонял меня Синеглазый.

Отцепив рубашку, я стала примеряться, куда бы спрыгнуть. И тут ветер донёс со стороны дома голоса. Судя по всему, это вышел во двор «нехороший человек» со своим отцом. Затем вдруг раздался чей-то истошный крик: «Стреляю!» Не заботясь более о производимом мной шуме, я сиганула, как заяц, прямо в кусты. Пока мы с Вадимом продирались сквозь заросли и мчались затем по дну оврага, нас провожали остервенелым лаем все местные псы. Только выбравшись за околицу, мы позволили себе перейти на шаг. Не теряя времени даром, я таскала из запазухи черешни и бросала их в рот, одновременно весело болтая с моим сообщником. Неожиданно тот рассмеялся.

-Что с тобой? – поинтересовалась я.

-Мне жаль хозяина!

-Нашёл кого жалеть!

И я поведала Синеглазому историю о том, как этот «нехороший человек» пожалел для меня кружку воды.

-Действительно, плохой человек! – согласился со мной Вадим.

Добравшись до Святошино, мы увидели, что деревенских нет на месте и лампочка освещает пустую скамейку. Усевшись на неё, я и Вадим приступили ко второму пакету, так как первый был опустошён ещё по дороге. Наконец, на дне остались только три черешни.

-Ладно, две – мне, остальное – тебе, - сказала я, протянув руку к пакету.

-Это за какие заслуги ты хочешь получить сразу две? – возмутился парень.

-Как за какие? А кто всё организовал?

-Ах, так? А кто их собирал?

-В таком случае, ни одной не получишь! – прежде, чем Синеглазый успел мне помешать, я сунула черешни в рот.

Однако, случайно повернув голову, я едва не подавилась: из-за куста, разинув рот, на нас смотрел Федя. А сзади выглядывали и остальные. Тогда я незаметно толкнула Вадима в бок.

-Опять дерёшься? – не понял он.

-Смотри, вот потеха!

Наконец, парень тоже заметил всю компанию и, повернувшись ко мне, предложил:

-Давай сбежим?

-Давай!

Синеглазый схватил меня за руку и мы, давясь от смеха, побежали вместе по тропинке. Уже возле моего дома Вадим сказал мне:

-А знаешь, Марина, ты – свой парень!