Марина и цыган

День 7 Как дядька воспитывал меня, а я – Толика, и ещё кое-что о чудесах, которые иногда случаются и в жизни

Не успела я открыть глаза и пошевелиться, как в спальню вошёл дядька. Присев на край моей постели, он с улыбкой сказал:

-Доброе утро!

-Доброе…, - ответила я.

Женька немного помолчал, как бы собираясь с мыслями, и лицо его приняло озабоченное выражение.

-Марина, - начал он, явно подбирая слова, - мне нужно тебе кое-что сказать.

-Да, я тебя слушаю.

Но дядька снова запнулся и я почувствовала раздражение: чего он мнётся? Заметив мой удивлённый взгляд, Женька, казалось, приободрился и решительным голосом произнёс:

-Я хочу с тобой поговорить о Вадиме.

Не обратив внимания на мою кислую физиономию, он продолжал, всё более накаляясь:

-Ты должна понять: я не могу допустить, чтобы моей племяннице дарили такие букеты!

-Но в этом плохого? – задала я резонный вопрос.

-А то, что такие розы растут только в Чижово. Причём на клумбе возле сельсовета! – запальчиво воскликнул дядька.

Желая скрыть от него улыбку, я прикрыла лицо ладонью и сделала вид, что зевнула.

-Однако дело даже не в этом, - уже более спокойным тоном продолжал Женька.

-А в чём?

-Ты его не знаешь, а мне кое-что известно о его прошлом… И вообще, это может плохо для тебя закончиться!

-Почему?

Женька испытывающее посмотрел на меня, однако мой невинный вид его не обманул и дядька назидательно сказал:

-Потому что ты – молодая, неопытная девушка, а он – мужчина. Да-да, и не улыбайся!

-Ну, и что? – подзадорила я его.

-А то, что если бы мне довелось быть на его месте, - тут дядька сделал многозначительную паузу, - то я бы не растерялся!

-В общем, - подвёл он итог, - как твой ближайший родственник, я запрещаю тебе принимать его ухаживания!

-А если мне это нравится?

Судя по всему, Женьке пришёлся не по вкусу мой игривый тон и он счёл нужным припугнуть меня:

-Если ты не прислушаешься к моему совету, то я буду вынужден проинформировать обо всём Веру!

Наверно, дядька думал, что я испугаюсь и начну умолять его ничего не говорить моей маме, но вместо этого он услышал мой равнодушный ответ:

-Это твоё право. А сейчас выйди, пожалуйста, мне нужно одеться.

-Ничего, можешь меня не стесняться, - нахально заявил Женька.

Видя, что я не двигаюсь с места, он издевательски добавил:

-Что же ты не встаёшь?

Это было уже верхом наглости: до этого дядька ни разу не разговаривал со мной в подобном тоне. Тогда я повернулась к нему спиной и, невзирая на все его попытки продолжить разговор, не издавала в ответ ни звука. Наконец, Женька понял, что перегнул палку и сменил тон:

-Марина, прости меня! – произнёс он жалобным тоном. – Я ничего не скажу твоей матери!

Но я, желая проучить его, не поддавалась ни на какие уговоры и продолжала хранить молчание. Внезапно Женька положил на подушку возле моей щеки два больших спелых абрикоса. Выждав ещё с минуту, я милостиво сказала:

-Ладно, прощаю!

В знак окончательного примирения я чмокнула дядьку в подставленную щёку, после чего он вышел из спальни, не удержавшись напоследок от угрозы в адрес Вадима:

-Всё-таки, я его предупрежу, что в случае чего, он у меня костей не соберёт!

Одевшись, я отправилась умываться во двор. Однако возле умывальника уже стоял Женька. Незаметно подкравшись к нему, я подставила руку под струю и обрызгала его водой. В ответ он вознамерился было отплатить мне тем же, но меня так и не догнал, зато дядькины брюки вымокли до нитки. Повесив их сушиться на верёвку, мы отправились пить чай с бутербродами. А затем решили прогуляться, но не успели выйти во двор, как в воротах появилась улыбающаяся бабушка, а за ней – мама с Толиком.

-Ну, как вы тут жили одни? – спросила баба Тоня, вручив мне свои свёртки и, как обычно, поцеловав меня.

-Хорошо, ба, - ответила я, улыбнувшись ей в ответ.

Тем временем Женька забрал сумку у сестры, которая оживлённо пересказывала ему последние новости. Толик же дёргал меня за руку и что-то громко говорил о котёнке, с которым так весело было играть. После первых радостных минут встречи все немного успокоились. Бабушка отправилась осматривать хозяйство, братец убежал в сад, а я принялась распаковывать свёртки. Мама же, сидя на диване, жаловалась Женьке на головную боль.

Она с Толиком всё это время гостила у Сергея, у которого было двое детей в возрасте трёх и пяти лет. Эти сорванцы вместе с моим братцем переворачивали в доме всё вверх дном, с дикими криками гоняя по комнатам бедного котёнка, пока терпение взрослых не лопалось и их не выставляли за дверь. Что же касается жены Сергея, то она оказалась женщиной скромной и хозяйственной, но очень уж молчаливой. К тому же, они с мужем целыми днями пропадали на работе и моей маме, которая любила поговорить, пообщаться с людьми, было у них скучновато. Поэтому она приняла деятельное участие в организации похорон и поминок бабушкиной подруги, вследствие чего не выспалась и очень устала.

Выложив всё это Женьке, моя мама с недовольным видом осведомилась:

-Как тут Марина себя вела в моё отсутствие?

На что дядька, бросив на меня заговорщический взгляд, кратко ответил:

-Всё в порядке.

В это время в комнату вошла баба Тоня. В отличие от дочери, она была всем довольна и сказала, что нашла хозяйство в полной исправности. Тем не менее, моя мама, как всегда, сочла нужным загрузить меня по полной. Обвязав голову мокрым полотенцем, она отдавала распоряжения, словно полководец. Мне было приказано помочь бабушке приготовить обед, Женька был послан за водой и работа в доме закипела. Пока я отбивала в кухне телятину для гуляша, дядька принёс воды, наколол дров и помог бабушке почистить картофель. Один только Толик бегал без дела по дому и всем мешал, и я подумала, что меня в детстве не так воспитывали, и как бы не вырос из братца эгоист.

После грандиозного обеда мама сказала, что нуждается в отдыхе, а так как Толик спать наотрез отказался, она поручила братца моим заботам. В свою очередь, Женька заявил, что ему необходимо сходить в Чижово и исчез. Баба Тоня тоже куда-то вышла по своим делам. Пока я раздумывала, чем бы заняться, в зал неожиданно вбежал Толик:

-Марина! – воскликнул он. – Хочу котёнка!

-Тише, мама спит! – ответила я, прижав палец к губам и покосившись в сторону спальни.

Немного снизив тон, братец стал взволнованно рассказывать, что видел на улице соседского котёнка и хочет, чтобы я его поймала. Усадив Толика рядом с собой на диван, я ласковым голосом стала его убеждать:

-Ты просишь, чтобы я поймала котёнка? Но ведь он соседский и взять его – значит совершить кражу. А в нашем роду все были честными людьми: и дед, и прадед. Вот послушай, что случилось с одним нашим дальним родственником, который был нечист на руку.

И я поведала братцу услышанную когда-то от отца историю про Саньку-чёрта, получившего своё прозвище за непомерную удаль и озорство. В седле Санька сидел, как влитой, и на скаку рубил лозу шашкой, а когда вихрем проносился по станице, бабы крестились и плевались ему вслед:

-Чёрт поскакал!

Однажды Санька поссорился из-за чего-то с соседом. Подкараулив момент, когда последний пошёл в баню, он подпёр дверь поленом, затем залез на крышу и закрыл отверстие в трубе кирпичом. Дым стал валить внутрь и бедный сосед, разбив окно, выскочил на мороз в чём мать родила. За этот и другие «подвиги» станичники, подкараулив как-то Саньку, разбили ему поленом до крови голову. Еле живой кое-как дополз он до своего дома. Но «учение» не пошло Саньке впрок. Одно время он даже спутался с цыганами и ездил с ними воровать лошадей, причём ни разу так и не попался. Лихой был Санька парень и ничего не боялся, да только никто не знает, где сложил он свою буйную головушку. Сгинул без вести во время гражданской войны и одна только дурная слава после него и осталась.

Мой рассказ произвёл на Толика громадное впечатление: слушая меня, братец даже рот открыл. А я, как бы подведя итог, спросила его в конце:

-Так неужели ты, как Санька, хочешь опозорить наш род воровством?

-Но мы ведь не насовсем его возьмём, а на немножко. Я только поиграю с котёнком и мы его отдадим! – снова захныкал Толик.

Мне стало жаль братца: скучно ему здесь без сверстников.

-Ладно, будет тебе котёнок!

-А ты говорила, что воровать плохо! – тотчас заметил Толик.

-Да. Но если ты собираешься взять его на время, а потом – вернуть, то это называется не воровством, а заимствованием.

Затем я случайно бросила взгляд в сторону открытого окна и неожиданно обнаружила примостившегося на подоконнике Вадима, который внимательно слушал нашу с братцем беседу. Однако при виде моих нахмуренных бровей парень поспешно испарился. Толик же, посмотрев ему вслед, сообщил:

-Марина, а мне дядька чужой сейчас сказал на улице: «Хочешь яблоко? Тогда ответь, что твоя сестра делает?»

-Какой дядька? – с удивлением переспросила я. – Этот, что здесь был?

-Нет, другой, здоровый, у которого я яблоки украл! – сообщил мне братец и, довольный, рассмеялся.

Сообразив, что он имеет в виду Федю, я тоже улыбнулась:

-И что ты ему ответил?

-А я яблоко взял и убежал!

Приказав Толику никуда не уходить и дожидаться меня, я вышла на улицу и огляделась по сторонам. На дверях Димкиного дома висел замок, а возле ворот сидел котёнок красивого дымчатого цвета, с которым я играла в первый день приезда сюда, и тёр мордочку лапой. Приблизившись к нему, я снова оглянулась и мне показалось, что росшие по краям оврага кусты слегка колыхнулись. В этот момент из открытого окна высунулся Толик. Махнув ему рукой, я ухватила котёнка за шёрстку и спрятала под «газеткой». Тот сразу же забарахтался и сделал попытку освободиться, царапая мне кожу острыми коготками. Не обратив на это внимания, я неторопливой походкой направилась к нашему дому. Внезапно из-за кустов высунулась сначала голова Феди, а потом – Вадима. Я повернулась к ним боком и ускорила шаг, прижимая к себе драгоценную добычу. В ответ котёнок громко мяукнул. Парни вытянули шеи, но я уже была во дворе.

Как фокусник, вытащив перед восхищённым братцем котёнка, я опустила его на пол и смазала царапины на животе дядькиным одеколоном. Затем мы с Толиком налили молока в блюдце. В ответ котёнок громко замурлыкал и принялся лакать его розовым язычком. Напившись молока, он быстро освоился и принялся носиться по залу вместе с моим братцем. Из опасения, как бы они не разбудили мать, я предложила Толику пойти погулять. Братец было заканючил, что ещё не наигрался с котёнком, но потом согласился запереть того в кухне, где он будет в полной сохранности до нашего возвращения.

Взяв Толика за руку, я медленно шла по улице, чинно здороваясь со всеми встречными бабами, которые, останавливаясь, смотрели нам вслед. Ещё издали я увидела деревенских, расположившихся на своём излюбленном месте. В свою очередь, заметив нас с братцем, они принялись призывно махать мне руками. Однако я задержалась возле большой кучи песка, сваленной под чьим-то домом. Дети, примерно ровесники Толика, лепили из него куличи и строили замки. Им было очень весело.

-Примите моего братца в игру, - сказала я и, оставив с ними Толика, направилась к деревенским.

Они встретили меня очень радушно, усадили на скамью и спросили, почему я так долго не появлялась.

-Мама вернулась и я была занята.

Мой краткий ответ вполне всех удовлетворил и деревенские стали просить меня продолжить повествование о королеве Марго. Время от времени я не забывала поглядывать сторону Толика. Но мой братец увлечённо копался в песке вместе с другими детьми.

Особенно поразил моих слушателей финал истории, когда Маргарита Наваррская и её подруга, выполняя клятву, данную своим казнённым любовникам, унесли их отрубленные головы с тем, чтобы забальзамировать и хранить вечно. Одна из девчонок, вздохнув, сказала:

-Вот это любовь!

-Ты бы, наверно, так не смогла, - поддразнил её кто-то из парней.

-Куда ей! Она и мышей боится! – поддержал его другой.

-А ты, Марина, решилась бы на такое? – неожиданно обратился ко мне Димка.

Все притихли и посмотрели на нас. В ответ я неопределённо пожала плечами и устремила взор куда-то за горизонт. При этом по моим губам скользнула улыбка. Вдруг мой сосед громко воскликнул:

-Марго!

Вздрогнув, я обернулась и все заулыбались. (После этого почти целую неделю деревенские называли меня «Королева Марго»).

С того места, где мы сидели, был хорошо виден продуктовый магазин. В это время к нему подъехала крытая машина из района с различными товарами, которые начали продавать прямо с борта. На машине прибыла также женщина в белом халате. Установив возле магазина весы, она стала взвешивать всех желающих за три копейки. Тогда кто-то из деревенских предложил пойти взвеситься. Парни начали рыться в карманах в поисках мелочи, а некоторые побежали домой за деньгами. Шумной оравой мы устремились к магазинчику. Хотя денег с собой у меня не было, я пошла вместе со всеми за компанию. Первыми стали взвешиваться девки, за которых платили, разумеется, парни. Нужно заметить, что в деревне полнота считалась неотъемлемым признаком красоты. Так, если вес очередной девчонки оказывался больше, чем у предыдущей, она имела все основания гордиться. Больше всех весила толстая Анька. Когда весовщица объявила: «Шестьдесят девять килограммов», она бросила победный взгляд на притихших подруг. Наконец, подошла очередь парней и на весы ступил было одной ногой Федя, но тут Димка спросил:

-А почему Марина не взвешивается?

Спортсмен сразу убрал ногу и по толпе пронеслось:

-Марго! Где Марго?

Обнаружив меня, деревенские расступились. Однако я не спешила подходить к весам.

-Я знаю свой вес. К тому же, у меня нет денег.

Однако моя последняя фраза явно была лишней. Я поняла это, когда Вадим подхватил меня на руки и осторожно поставил на весы. После чего протянул женщине две монетки:

-За неё и за меня!

Придя в себя, весовщица торжественно провозгласила:

-Пятьдесят два килограмма!

Девки зашептались: мой вес оказался наименьшим. Я было вспыхнула, но мой сосед подбадривающее произнёс:

-Нормально!

А Синеглазый, не дав мне сойти с весов, сам поставил меня на землю.

Как только все парни взвесились, мы вернулись на прежнее место. Я подумала, что мать, наверно, уже проснулась и сказала деревенским:

-Мне пора.

-Марина, сегодня вечером в Чижово будут танцы. Ты пойдёшь с нами? – спросила напоследок у меня Алёнка.

-Не знаю. Скорее всего, буду занята.

-Тогда приходи сюда после танцев, когда освободишься, - сказал Димка.

Сердечно простившись со всеми, я забрала Толика и двинулась в обратный путь. Как оказалось, мама ещё не проснулась, а в зале на диване прикорнула бабушка. Оставив братца играть с котёнком во дворе, я отправилась в сад. Но едва успела залезть на дерево, чтобы полакомиться яблочками, как услышала внизу чьи-то шаги. Это был Женька, которому мой огрызок от яблока чуть-чуть не угодил по макушке. Задрав голову вверх, он сказал:

-Спустись, Марина, я тебе кое-что принёс.

Только тут я заметила у него под мышкой какой-то свёрток и, повиснув на нижних ветвях яблони, крикнула Женьке:

-Лови!

Дядька положил свёрток на землю и подставил руки. Он сразу не отпустил меня и немного покружил в воздухе. В его свёртке оказался гамак, почти такой же, как во дворе у соседей. Только вчера я выразила желание иметь эту вещь, а сегодня дядька уже исполнил его. Я с благодарностью поцеловала Женьку в щёку. Довольный дядька предложил мне немедленно повесить гамак между деревьями. Каждый из нас непременно хотел опробовать его первым и, дурачась, мы барахтались в сетке, пока мне не удалось вытолкнуть Женьку из гамака. К счастью, он упал на траву и даже не ушибся. Правда, поднявшись, произнёс обиженным тоном:

-Ну, вот, старался тебе подарок сделать, а ты, Марина, места в гамаке для меня пожалела.

-Но он рассчитан на одного человека. Если хочешь, могу тебе его уступить, - предложила я.

В ответ дядька махнул рукой и удалился в дом. А я сбегала за «Графом Монте-Кристо» и, удобно устроившись в гамаке, принялась за чтение. Однако вскоре появился Толик: котёнок удрал и ему стало скучно. Братец захотел покататься на качелях. Забравшись вместе с ним на сиденье, я приказала Толику держаться крепче за верёвки и начала потихоньку раскачиваться. Поначалу он боялся высоты, но вскоре привык и теперь если кричал, то только от восторга.

-Марина, правда, мы летим, как на самолёте? – воскликнул братец в очередной раз.

-Похоже, - добродушно согласилась я и Толик радостно засмеялся.

Братцу так понравились качели, что он не хотел слазить с них. Но я опасалась, как бы у него не закружилась голова и предложила ему перебраться в гамак. Медленно покачивая его, я рассказывала Толику сказку, пока у него не стали слипаться глаза. Потом пришёл дядька и унёс спящего братца в дом, а я снова открыла книгу. Мой отдых длился около часа, пока со двора не донёсся голос мамы.

Мы приготовили ужин и сели за стол в семь вечера. Толика пришлось разбудить. Он был сонный, капризничал и плохо ел. После ужина дядька включил телевизор и мы стали смотреть какой-то фильм. Баба Тоня с дочерью сидели на диване, а я и Женька – на стульях. Братец же игрался на полу с машинкой. Когда фильм закончился, мама увела Толика в спальню, а я ушла в горницу и стала прихорашиваться перед зеркалом. Неожиданно ко мне без стука вошёл дядька. Он принялся рассматривать висевшие на стенах репродукции и, задержавшись перед «Рождением Венеры», спросил:

-Марина, это твой идеал женщины?

-Да, а разве тебе не нравится?

-Нет, холодная она какая-то.

-Что ты понимаешь в живописи! – воскликнула я, не отрываясь от зеркала.

-Может, и не понимаю, - согласился Женька.

-А это кто? – указал он на Джоконду.

-Мона Лиза или Джоконда. Её загадочной улыбкой восхищались люди на протяжении многих веков.

-По-моему, улыбка у неё не загадочная, а, скорее, змеиная, - пожал плечами дядька.

-Сам ты змей! – обиделась я за Мону Лизу. – Эта картина – величайшее произведение искусства и написал её гений эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Чему тебя только в школе учили!

Женька не нашёлся, что ответить, и, видя, что я вскипела, как горячий самовар, поспешил перевести разговор в другое русло.

-Ты в компанию собралась? – поинтересовался он, остановившись за моей спиной.

-Да, - кратко ответила я, ещё не успокоившись.

-Возьми меня с собой, - попросил дядька.

Подумав, что он всё равно не отстанет, я нехотя кивнула. Внезапно Женька провёл рукой по моим волосам:

-Смотри, Марина!

Обернувшись, я увидела у него в руке собственный седой волос и печально произнесла:

-Ничего не поделаешь – старею!

-Да, и лицо у тебя немного осунулось, - задумчиво подтвердил дядька. – Надо себя поберечь.

Не успела я ничего ответить, как на пороге возникла моя мама в халате и в бигудях.

-Марина! Зачем ты голых женщин по стенам развесила? – недовольно заметила она, озираясь по сторонам.

Женька бросил на меня быстрый взгляд, однако я промолчала. Между тем мама, обратив, наконец, внимание на мой наряд, с подозрением в голосе спросила:

-А куда это ты собралась на ночь глядя?

-Ма, можно мы с Женей немного погуляем? – попросила я.

-Что это за прогулки ночью! – раздражённо обрушилась на меня мама. – Спать уже пора! Никуда ты не пойдёшь!

Дядька попытался было вмешаться, но это было равносильно тому, если бы он захотел остановить цунами. Привлечённая шумом, в горницу заглянула баба Тоня.

-Это тебе можно в такое время гулять! – продолжала между тем отчитывать моя мама брата. – А Марина – несовершеннолетняя и я ей выходить из дома после девяти вечера категорически запрещаю!

Послушав немного, бабушка ушла. Женька тоже, наконец, понял, что сестру переспорить невозможно и, бросив на меня сочувственный взгляд, сказал, что пойдёт ночевать в Чижово. После его ухода мама собственноручно заперла все двери и окна и приказала мне ложиться спать. Я покорно отнесла платье назад в шифоньер, в то время как баба Тоня выключила в зале свет и открыла одно окно. Когда же её дочь попыталась выразить недовольство, она коротко ответила:

-Душно!

Вернувшись в горницу, я надела ночную рубашку и юркнула в постель. Минут через пять появилась моя мама. Открыв дверь, она прислушалась к моему ровному дыханию и, успокоившись, ушла. Вскоре всё в доме стихло, но сон ко мне не шёл. Лёжа в темноте с открытыми глазами, я пыталась представить себе, что сейчас происходит в компании деревенских. Наверно, они уже вернулись с танцев и веселятся вовсю, смеются, болтают, может быть, даже обо мне. А я вынуждена лежать в постели без сна только потому, что у мамы плохое настроение.

Прошло около часа. Когда ждать мне стало совсем невмоготу, я потихоньку поднялась с кровати и достала из сундука заранее приготовленные брюки и белый джемпер. В темноте мне не удалось отыскать мокасины и поэтому пришлось обуть босоножки, стоявшие под кроватью. Чтобы не наделать шума, я не стала выходить из горницы через дверь, а проскользнула через потайной лаз за сундуком. Как оказалось, моя предусмотрительность не была излишней, потому что мама оставила дверь в зал открытой.

Баба Тоня лежала на диване лицом к стене. Несколько мгновений я прислушивалась, прежде чем уловила её тихое дыхание. Из спальни тоже не доносилось ни звука. Держа в одной руке босоножки, а в другой – магнитофон, я вылезла в открытое окно и, только отойдя от дома на несколько шагов, обулась. Обычно деревенская улица освещалась с помощью трёх лампочек. Одна находилась на столбе возле Димкиного дома, другая – посредине улицы и третья – возле скамейки, где собиралась молодёжь. Однако сейчас средняя лампа почему-то не горела и на улице было темно, хоть глаз выколи. Тем не менее, это обстоятельство имело тот плюс, что мне удалось, не сворачивая ни в огороды, ни в овраг, подобраться незаметно к самой скамейке.

Сегодня, вероятно, в связи с дискотекой в Чижово, здесь собралось необычно много молодёжи. Некоторые, вероятно, приехали на выходные из города. Несмотря на то, что время приближалось к полуночи, веселье у деревенских только начиналось. Сначала общий разговор крутился, в основном, вокруг танцев. Наконец, прозвучало и моё имя: кто-то (кажется, Димка) выразил сожаление, что я не смогла пойти с ними. Оказалось, что не все присутствующие знали о моём приезде и один из парней поинтересовался у моего соседа, кто я такая. После Димкиного объяснения у него опять спросили, почему я не была на дискотеке. По словам Алёнкиного брата, деревенские хотели зайти за мной, но Женька сказал им, что моя мама меня никуда не отпустит. Немного помолчав, Димка затем задумчиво прибавил:

-Мне всё время кажется, что я видел Марину где-то раньше, ещё до её приезда сюда.

-Может быть, во сне? – шутливо поинтересовался кто-то.

Девчонки прыснули. Но неожиданно моего соседа поддержал Синеглазый:

-Я тоже её помню, - серьёзно произнёс он, не вынимая изо рта своей неизменной сигареты.

Деревенские притихли, а Видим между тем продолжал:

-Не помню, где и когда это было, но у меня и сейчас перед глазами стоит она в своём платье рядом с тёмно-синими «Жигулями».

-И парень там ещё был: симпатичный такой, с усиками! – оживлённо воскликнула Алёнка.

Тут все разом загалдели, перебивая друг друга. Из всего этого шума и гама и последовавших вслед за тем бурных воспоминаний, я едва поняла, что в прошлом году за помощь на полях родному колхозу правление наградило учащихся старших классов поездкой на экскурсию в наш город. В этом, конечно, не было ничего удивительного. Поражало в данной истории то, что деревенские видели там меня, ещё не будучи со мной знакомы. Вот как это произошло по воспоминаниям Алёнки.

Их автобус остановился в центре нашего города напротив краеведческого музея. Пока руководитель группы ходил договариваться насчёт экскурсии, все, радуясь возможности размять кости после долгой езды, сгрудились возле автобуса, глазея по сторонам. В это время неподалёку от них к тротуару лихо подкатили «Жигули». Из машины выскочил высокий стройный парень лет двадцати в тёмно-синем, под цвет «Жигулей», костюме и, оббежав вокруг, поспешно распахнул противоположную дверцу. И вот тогда деревенские впервые увидели меня. Не знаю, почему им так запомнилась эта сцена, но теперь, спустя год, они воспроизвели её с мельчайшими подробностями: парень подал мне руку и я, опершись на неё, торжественно вышла из машины. Затем что-то сказала ему с улыбкой и направилась через площадь к ближайшему ларьку с мороженым. Однако парень не сел сразу в машину, а, опершись на открытую дверцу, смотрел мне вслед, пока я не обернулась и не махнула ему рукой. Только тогда, помахав мне в ответ, он захлопнул дверцу и уехал. Лично я не обратила бы на такое событие никакого внимания, но на деревенских оно произвело большое впечатление. Особенно на Вадима. По уверению Алёнки, пока я пересекала площадь, он не сводил с меня глаз и долго смотрел в ту сторону, куда я скрылась. А потом был весь день сам на себя не похож и не отвечал, когда к нему обращались с вопросами. «Как помешанный», - заключила Димкина сестра, стрельнув в сторону Вадима глазами. Но тот, словно не слыша её, продолжал молча курить.

В этот момент я тоже кое-что вспомнила. Симпатичного парня с тёмно-синими «Жигулями» звали Костиком и он был сыном сотрудницы моей матери. Однажды та пригласила нас в гости и я сыграла в шахматы с Костиком и его старшим братом, поболтала с парнями, посмотрела семейный альбом. Костик, который был старше меня на пять лет, учился на первом курсе медицинского института, а его брат – на третьем. В общем, они произвели на меня впечатление вполне интеллигентных ребят. После этого я как-то шла по улице по своим делам. Вдруг рядом остановилась машина и из окна высунулся Костик. Поздоровавшись, он предложил подвезти меня. В ответ я сказала, что мне тут недалеко, однако по настоянию парня доехала с ним до центра. Кажется, при

выходе из машины я тоже заметила деревенских. И Вадим, если мне не изменяет память, стоял немного в стороне ото всех. Впрочем, светлая шевелюра делала его заметным среди любой толпы. Но я привыкла к тому, что летом в наш город всегда приезжает много экскурсантов и не обратила на деревенских особого внимания.

-Да, это похоже на чудо! – прервав мои воспоминания, воскликнул Димка.

Его слова навели меня на интересную мысль. Потихоньку отойдя от скамейки, я включила магнитофон и нашла нужную запись. Затем уже открыто, не таясь, пошла по тропинке. Услышав музыку, некоторые из парней вскочили, чтобы посмотреть, кто идёт. Я же вступила в полосу света под слова песни: «Это на чудо похоже, что встретились мы с тобой!» Ошеломлённые моим эффектным появлением, деревенские освободили мне место на скамейке и молча дослушали песню до конца. Но я едва я выключила магнитофон, как на меня со всех сторон обрушился целый шквал вопросов, так что я даже не знала, кому первому отвечать. Наконец, все немного успокоились и решили предоставить, по обычаю, слово Алёнке, которая немедленно этим правом воспользовалась.

-Марина, - сказала она, - мы в прошлом году ездили летом на экскурсию в твой город и видели там тебя.

В ответ я изобразила на лице удивление:

-Как, вы были в нашем городе?

Тотчас снова посыпались возгласы:

-Конечно!

-Были!

-Нам очень понравилось!

Димкина же сестра, не обратив внимания на эти реплики, спросила:

-А ты нас не помнишь?

Наморщив лоб, я сделала вид, будто пытаюсь что-то усиленно припомнить:

-Как будто нет. Столько времени прошло! А Вы не можете мне напомнить какие-нибудь детали?

-Там ещё парень с тобой был на синих «Жигулях».

-Синие «Жигули»? Кто бы это мог быть? – размышляла я вслух, исподтишка наблюдая за реакцией деревенских. – У Эрика – чёрная «Волга», если не считать мотоциклов, то…

Сделав многозначительную паузу, я быстро закончила:

-Наверно, это был Костик!

-Кто он такой? – немедленно ухватилась за мои слова Алёнка.

-Так, один знакомый студент, - туманно ответила я, дав понять, что не хочу распространяться о своих отношениях с Костиком.

-А что это за Эрик на чёрной «Волге»? – поинтересовался, в свой черёд, Федя.

-Да, как вы с ним познакомились? – тут же подхватила Димкина сестра, по-видимому, желая во что бы то ни стало выудить из меня сведения о моих городских знакомствах.

Я снова многозначительно помолчала, читая в устремлённых на меня взглядах жгучее любопытство, и в этот момент заметила незнакомого парня, который сидел на самом краю скамейки рядом с Вадимом. У него было какое-то необычное «мраморное» лицо и светло-русые волосы, зачесанные наверх и сзади коротко подстриженные. Большие карие глаза незнакомца казались гораздо темнее, чем на самом деле, из-за слишком серьёзного взгляда. К тому же, он был старше Вадима. Про себя я сразу окрестила этого парня «Каменным Гостем». Деревенские посматривали на незнакомца с уважением, но первыми с ним не заговаривали. Впрочем, даже то, что парень сидел на скамье, а не возле неё, указывало на его принадлежность к местной «элите».

В это время Синеглазый, заметив мой интерес к своему соседу, наклонился к тому и что-то тихо сказал. К сожалению, из его слов мне удалось разобрать лишь имя парня – Олег. Однако незнакомец продолжал смотреть на меня ничего не выражающим взглядом и я из чувства противоречия решила нарушить его каменное спокойствие. Таким образом, присутствующие услышали из моих уст следующую историю.

Однажды, возвращаясь после очередной вечеринки домой, я споткнулась и растянулась прямо на проезжей части (при этом, дабы придать своему рассказу большую правдоподобность, мне пришлось намекнуть слушателям, что я была в не совсем трезвом состоянии). Так вот, я удачно свалилась на асфальт перед едва успевшей затормозить чёрной «Волгой». Из неё выскочил красавчик-брюнет кавказской национальности в костюме элегантного покроя, который помог мне подняться и усадил в свою машину. При этом он сказал: «Дэвушка, ви понравились мнэ с пэрвого взгляда!» После чего добавил, что его зовут Эрик и предложил отметить наше знакомство в «рэсторане».

-И ты согласилась? – не вытерпел Димка.

Улыбнувшись, я спокойно ответила моему соседу:

-Почему бы и нет?

Далее со знанием дела я подробно описала марки вин, которые нам подавали в ресторане (мой отец сам не пил, но держал для гостей неплохую коллекцию вин и мне приходилось часто смахивать пыль с бутылок). Упомянув также, что потом Эрик пригласил меня на танец, я внезапно прервала рассказ, так как не могла придумать, что говорить дальше. Паузой немедленно воспользовался Вадим, на протяжении всего моего повествования молча куривший сигарету за сигаретой.

-Ну, и что было дальше? – насмешливо поинтересовался он.

Этот же вопрос я прочитала и на лицах деревенских. Даже в глазах Каменного Гостя промелькнуло что-то, похожее на любопытство.

-Дальше? Дальше – не помню! – не моргнув глазом, отрезала я.

По окружившей меня толпе, как ветер, пронёсся общий вздох.

-Но ты как-то попала домой? – не сдавался Синеглазый.

-Конечно, Эрик подвёз к самому подъезду.

-А что до этого было – не помнишь?

Вздохнув, я развела руками.

-Странно мне показалось, что у тебя хорошая память, - продолжал издеваться Вадим.

-Да, но ты не учёл моего состояния…

На это Синеглазый не нашёлся, что ответить. В отличие от него, остальные приняли мой рассказ за чистую монету. Сосед Вадима тоже оживился и не казался уже таким мраморным, как раньше. Кто-то из парней, заметив это, толкнул украдкой локтем приятеля в бок. Теперь деревенские смотрели на меня совсем другими глазами. Конечно, чёрные «Волги» и рестораны им даже не снились. Если кто и сомневался, так только Синеглазый, но он предпочёл более не высказывать своих сомнений вслух.

На собственном опыте я давно убедилась, что если хочешь, чтобы поверили твоей выдумке, необходимо примешать к ней зерно истины. Поэтому главный герой моей истории, Эрик с чёрной «Волгой», существовал и в реальной жизни, хотя и не имел чести принадлежать к моим знакомым. Как-то раз, проходя мимо ресторана, я увидела остановившуюся возле него чёрную машину, из которой вышел стройный парень, похожий на армянина, под руку с пышной блондинкой. В это время дама зачем-то обратилась к своему спутнику и так я узнала, что его зовут Эриком.

Пока все переваривали мой рассказ, я снова включила магнитофон и мы немного посидели, послушали музыку. Было уже где-то за полночь, но расходиться не хотелось и кто-то предложил сыграть в любимую игру. Я вызвалась быть Садовником и, поднявшись со скамьи, поставила на сиденье магнитофон, чтобы моё место никто не занял. Одновременно со мной зачем-то встал Вадим и мы оказались рядом у всех на виду. Благодаря босоножкам на высоких каблуках я была не намного ниже парня и деревенские, видно, это подметили. Так Димка вдруг сказал:

-А мы, Марина, представляли тебя совсем не такой!

-Какой же вы меня представляли? – поинтересовалась я с улыбкой.

Выяснилось, что перед моим приездом сюда Женька показывал деревенским нашу с Толиком общую фотографию, которую мать вместе с письмом отправила бабушке прошлым летом из Ялты. Однако на ней я стояла по колено в море, что невольно скрадывало мой рост.

В «Садовника» мы так и не сыграли, потому что деревенские снова засыпали меня вопросами теперь уже насчёт нашего семейного отдыха в Крыму. Однако на середине моего рассказа (в этот раз я говорила только чистую правду) Вадим полез в пачку за очередной сигаретой и обнаружил, что там пусто (в этом не было ничего удивительного, так как он беспрерывно курил весь вечер). Тогда, похлопав напрасно по своим карманам, Синеглазый тронул за плечо сидевшего рядом на траве парня, который, приоткрыв рот, ловил каждое моё слово, и вполголоса произнёс:

-Послушай, друг, принеси пачку сигарет.

Судя по всему, парню очень хотелось дослушать мой рассказ. Тем не менее, он безропотно поднялся и скрылся в темноте. Слышно было, как от быстрого бега под его ногами трещали сучки. Прервавшись на полуслове, я оторопело посмотрела ему вслед. При этом, возможно, у меня было глупое выражение лица, так как Вадим, заметив мою реакцию, улыбнулся. Остальные же не могли взять в толк, чем я так поражена. А Димка нетерпеливо попросил:

-Пожалуйста, продолжай, Марина!

Я продолжила, но уже без прежнего вдохновения из-за того, что мои мысли были заняты другим. Больше всего меня удивило то, что деревенские не обратили на данный эпизод никакого внимания, словно всё это было в порядке вещей. Закончив свои воспоминания, я стала прощаться со всеми. Шепнув что-то на ухо своему соседу, Синеглазый тоже поднялся и с улыбкой сказал мне:

-Разрешите Вас проводить!

-Благодарю Вас, но меня проводит Дмитрий Степанович, тем более, что нам по пути, - вежливо отказалась я и взяла Алёнкиного брата под руку.

При этом Каменный Гость бросил иронический взгляд на Вадима, который (я чувствовала это затылком) молча смотрел нам вслед.

Мы брели с Димкой по улице и весело болтали. Он спросил, какие у меня планы на завтра и я ответила, что ещё не знаю. Идти на высоких каблуках было не очень удобно и, когда я спотыкалась, мой сосед осторожно придерживал меня за локоть.

-Марина, - сказал он где-то на середине пути, - ты здесь уже целую неделю, а ещё ни разу не была у меня в гостях. Приходи завтра после двенадцати.

-Если получится. Ведь это зависит не от меня.

-Я буду ждать!

-Хорошо, постараюсь!

-Смотри, ты пообещала! – воскликнул Димка и пожал мне руку.

Неожиданно сзади раздался какой-то шорох, будто кто-то задел ногой небольшой камешек. Словно желая что-то сказать парню, я повернула голову и уголком глаз успела заметить метнувшуюся к забору тень. Когда мы миновали освещённый участок улицы (видимо, вкрутили новую лампочку), я быстро обернулась: на этот раз цвет волос сразу выдал Вадима. Вскоре мы подошли к Димкиному дому и остановились прямо в центре светлого круга, который отбрасывала висевшая на столбе лампа. Услышав, как в кустах, росших через улицу, хрустнула ветка, я решила проучить новоявленного шпиона и шепнула на ухо Димке:

-Поцелуй меня!

Однако мой сосед, ничего не понимая, оторопело смотрел на мою подставленную щёку. Тогда я ткнула в неё указательным пальцем и прошипела:

-Ну, целуй же сюда, быстрее!

Убедившись, что я не шучу, Алёнкин брат осторожно взял меня за плечи и прикоснулся влажными губами к моей щеке. Через его плечо мне было хорошо видно, как Синеглазый, вытянув шею, смотрел на нас из-за куста. Поцелуй стал затягиваться и я поспешила выскользнуть из Димкиных объятий. Затем, сняв босоножки, перелезла через подоконник и благополучно вернулась в горницу. Там быстро сбросила с себя одежду и легла в постель, словно никуда и не выходила. Однако прошло довольно много времени, прежде чем меня сморил сон.